Материалы по криминалистике / Материалы по криминалистике / Белкин_учебник / Курс криминалистики. В 3-х т. Т.2._Белкин Р.С_2001, 3-е изд

131

розыскной деятельности. Правом их проведения наделены лишь органы внутренних дел в лице некоторых (но не всех) своих служб и органы службы безопасности. Оперативно-розыскные меры носят непроцессуальный, преимущественно разведывательный (поисковый), характер и осуществляются специальными средствами. Указание на поисковый характер оперативно- розыскных мер и специальные средства их осуществления позволяет четко отграничить их как от следственных действий, так и от иных мероприятий органов дознания. Отсутствие же такого указания в определении оперативно- розыскных мер делает подобное определение беспредметным. По этим основаниям нельзя признать правильным определение оперативно-розыскных мер, предложенное в свое время А. Г. Птицыным.

Ныне определение оперативно-розыскной деятельности дано законодателем в ст. 1 Закона “Об оперативно-розыскной деятельности”: “Оперативно-розыскная деятельность - вид деятельности, осуществляемой гласно и негласно оперативными подразделениями государственных органов, уполномоченных на то настоящим федеральным законом..., в пределах их полномочий посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий”.

Целью оперативно-розыскных мер может быть и розыск скрывшегося преступника, похищенного имущества, возможных свидетелей и т. д. С этой точки зрения, их цель может совпадать с розыскными мероприятиями. Но розыскные мероприятия - это мероприятия, осуществляемые следователем в процессе расследования или по приостановленному делу только с указанной целью и только процессуальными или организационно-техническими средствами, тогда как основное назначение оперативно-розыскных мер - предотвращение, пресечение и обнаружение преступлений. Осуществляются они только оперативным работником и преимущественно негласными средствами.

Общими между розыскными мероприятиями и следственными действиями, как элементами розыскной деятельности, являются цель и субъект проведения, различными - формы и приемы осуществления. При этом следственные действия - это не какие-то специфические “розыскные” следственные действия. Их процессуальный порядок и тактика обычны.

Поскольку розыскные мероприятия и следственные действия, осуществляемые в розыскных целях, проводятся следователем в процессе расследования, постольку они являются элементами этого процесса, и в этом смысле и только в этой части розыскную деятельность можно считать элементом расследования. Оперативно-розыскные меры в содержание расследования не входят. Без такой оговорки включение розыскной деятельности в процесс расследования принципиально ошибочно. Именно поэтому нельзя согласиться с И. Ф. Демидовым, который пишет: “Оперативно- розыскная деятельность является частью розыска. Последний представляет собой совокупность оперативно-розыскных и следственных действий... Розыск не есть нечто, стоящее вне предварительного расследования, напротив, он слит с расследованием (разрядка наша - Р. Б.), входит в содержание последнего как его необходимая, составная часть”.

132

Осуществление внепроцессуальных оперативно-розыскных мер составляет исключительную прерогативу оперативных служб компетентных органов, независимо от того, носят ли эти меры гласный или негласный характер. Предложение А. Р. Ратинова наделить следователя правом производства гласных оперативно-розыскных мероприятий подверглось обоснованной критике. Г. Ясинский по этому поводу справедливо указывал, что “нельзя смешивать процессуальную деятельность следователя, связанную с поручениями и указаниями о производстве розыскных действий, с проведением розыскных непроцессуальных действий органов дознания независимо от того, какими методами и средствами, гласными или негласными, они осуществляются”.

Отправляясь от изложенного, можно перейти к анализу структуры розыскной деятельности как объекта научного исследования.

С нашей точки зрения, розыскная деятельность представляет собой систему, состоящую из двух видов объектов научного исследования.

Первый вид объектов - оперативно-розыскные меры, закономерности содержания и осуществления которых, тактика применения, сочетания и пути совершенствования изучаются и разрабатываются теорией оперативно- розыскной деятельности.

Второй вид объектов - розыскные мероприятия и следственные действия - в совокупности составляет содержание розыскной деятельности следователя. В этом качестве они - объекты криминалистики. Возвращаясь к ранее сказанному, заметим, что именно здесь коренится причина нашего несогласия с предложенным И. М. Лузгиным определением розыска как разрабатываемой криминалистикой системой следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Криминалистика изучает, совершенствует и разрабатывает средства и методы лишь розыскной деятельности следователя как субъекта работы с доказательствами. Относящиеся к этой деятельности положения теории оперативно-розыскной работы учитываются и используются криминалистикой подобно данным других наук, на основе тех принципов сочетания научных знаний, о которых мы уже подробно писали в первом томе Курса.

Гласный или негласный характер тех или иных оперативно-розыскных мер не может служить классификационным признаком при отнесении их к группе объектов, изучаемых криминалистикой или теорией оперативно- розыскной деятельности, как полагал вслед за А. Н. Васильевым и А. Р. Ратиновым В. М. Быков. Точно так же не служит основанием для включения оперативно-розыскных мер в число объектов криминалистической тактики их тактический в ряде случаев характер, как считает И. Ф. Демидов. Он делает этот вывод только на основе того, что в процессе расследования оперативно- розыскные меры играют вспомогательную роль, служат подготовке и созданию необходимых условий для осуществления следственных и иных процессуальных действий. Однако такой вывод можно сделать лишь в том случае, если отрицать существование иной, не криминалистической, а оперативно-розыскной тактики как части теории оперативно-розыскной

133

деятельности. Но такая теория, как самостоятельная область научного знания, существует независимо от того, признают ли ее существование те или иные ученые.

Положение не изменится и в том случае, если, как это предлагал И. Г. Маландин, отдельные гласные оперативно-розыскные меры будут регламентированы уголовно-процессуальным законом. Он высказывался за “регламентацию в УПК отдельных сторон гласных форм оперативно-розыскной деятельности милиции и включение в предмет следственной тактики оперативно-розыскных действий в необходимом объеме. Представляется, что в следственную тактику следует включить те из проводимых гласным путем оперативно-розыскных действий, результаты которых служат основанием для построения следственных версий и могут быть проведены с соблюдением процессуальных форм. К такому действию по рассматриваемым делам (имеются в виду дела и дорожно-транспортных происшествиях - Р. Б.) может быть отнесен розыск скрывшихся с места происшествия водителей и транспортных средств (проводимый в гласных формах)”. Мы уже неоднократно отмечали, что регламентация в законе того или иного средства, приема, действия вовсе не означает, что они перестают быть объектом изучения и разработки одной науки и “перекочевывают” в другую науку, отмечали, что закон не является частью той или иной науки, что он, как объект познания, может изучаться несколькими науками, являясь для них общим объектом.

Следует заметить, что в работах тех криминалистов, которые, не желая считаться с реальным положением вещей, упорно включают оперативно- розыскные меры в содержание криминалистической тактики, все рассмотрение проблемы сводится, как правило, к тому, что в каком-то контексте перечисляются такие оперативно-розыскные меры, как применение служебно- розыскных собак, прочесывание местности, преследование преступника по горячим следам, иногда наблюдение за возможными местами сбыта похищенного имущества. Но это только незначительная часть арсенала оперативно-розыскных мер, который, как следует из сказанного, не только на деле не разрабатывался, но до издания упомянутого закона об ОРД был просто неизвестен этим криминалистам. Попытки оправдать скудость приводимого перечня оперативно-розыскных мер их не подлежащим оглашению содержанием нельзя признать полностью обоснованными, так как в криминалистических работах перечисляются далеко не все даже гласные оперативно-розыскные меры.

Соотношение объектов криминалистики и теории оперативно-розыс- кной деятельности в системе розыска в целом можно представить в виде схемы, в основе которой лежит схема соотношения отдельных частей розыска, предложенная Е. Ф. Коноваловым.

Возвращаясь к характеристике отличия розыскной деятельности от расследования, уже сформулированной нами в общей форме ранее, добавим, что если цель розыска в целом - установление и обнаружение, если такая же цель свойственна и оперативно-розыскной деятельности как части розыска, то другой его части - розыскной деятельности следователя присуща лишь такая

134

цель, как обнаружение, ибо следователь имеет дело с розыском лишь

криминалистического учения о розыске являются те отдельные закономерности возникновения, собирания, исследования, оценки и использования доказательственной и ориентирующей информации, которые определяют со- держание, направленность и методы осуществления розыскной деятельности следователя.

А. А. Закатов выделил следующие закономерности розыскной деятельности следователя:

•“отображаемость в материальной среде и сознании людей признаков разыскиваемых лиц и иных объектов, что позволяет индивидуализировать их;

•повторяемость поведения разыскиваемых обвиняемых и лиц, укрывающих разыскиваемые объекты, что позволяет прогнозировать их поступки;

•зависимость поведения разыскиваемых от условий, в которых они находятся;

•обусловленность выбора способов укрытия объектов преступным опытом укрывающих, их профессиональными навыками и психологическими свойствами;

•взаимосвязь способов укрытия разыскиваемых объектов и следов применения этих способов;

•зависимость поведения разыскиваемого от характера совершенного преступления, степени его общественной опасности, а также принадлежности обвиняемого к определенной возрастной группе или преступной среде”.

Не все в этом перечне бесспорно, но многое верно. Анализ сущности и проявлений названных закономерностей, рассмотрение основанных на их познании средств и приемов розыска составляют содержание этой частной криминалистической теории.

135

6.2.Проявление закономерностей возникновения доказательств и

работы с ними в розыскной деятельности следователя

Рассматривая процесс возникновения доказательственной информации, мы отмечали, что преступление, как любое явление действительности, отражается в окружающей среде и что доказательственная информация есть результат такого акта отражения. При этом подчеркивалось, что, строго говоря, непосредственно отражаемыми объектами являются субъект и объективная сторона преступления, что субъект преступления, как личность, отражается через свои свойства (как проявление личности) и через средства и способы действий; действия (или бездействие) отражаются через средства и способы их осуществления; в качестве отражающих объектов выступают окружающая обстановка и предмет посягательства. На основании изменений отражающих объектов, представляющих собой “отпечатки” свойств личности, результаты действий, то есть выступающих как информация о преступлении, устанавливаются объекты, относящиеся к событию.

Если эти объекты находятся вне пределов досягаемости для следователя и суда, а доказывание и процессуальная процедура в целом требует реального (физического или психического)взаимодействия с ними, если при этом их местонахождение в данный момент неизвестно, - эти объекты становятся объектами розыска.

Поскольку мы исходим из того, что целью розыскной деятельности следователя, являющейся объектом криминалистики, служит обнаружение установленных лиц, предметов и др., следует выяснить, что понимается под установлением объектов розыска.

В обыденном употреблении термин “установленный” равнозначен тер- мину “известный”. По сути, эта равнозначность сохраняется и в аспекте рассматриваемого нами вопроса, но требует некоторых комментариев.

Когда мы говорим, как об установленных, о таких объектах розыска, как люди, то имеем в виду наличие в распоряжении субъекта розыска данных, позволяющих индивидуализировать личность разыскиваемого и отождествить его при обнаружении. Это комплекс демографических сведений, информация о его внешних признаках и иных свойствах личности. Данные подобного рода могут быть получены двояким путем: как проведением оперативно-розыскных мероприятий, так и в результате следственных действий, направленных на обнаружение “отпечатков” преступления, несущих информацию о причастных к расследуемому событию людях. Разыскиваемый следователем человек - это всегда конкретное, определенное лицо. В большинстве случаев так же можно охарактеризовать и другие объекты розыска. Однако существуют и исключения из этого общего правила.

Объектами розыска могут быть предметы, в отношении которых известна лишь их групповая принадлежность (например, документы определенного вида, продукция, изготовленная из неучтенного сырья, и т. д.), причем иногда объем группы, к которой мы их относим, может быть чрезвычайно велик, что, однако, не препятствует их розыску (например, группа

136

“ценности”, группа “тяжелые тупые предметы” и т. д.). Термин “уста- новленный” в подобных случаях означает зафиксированную принадлежность предмета к определенной группе.

Возникновение разыскиваемого объекта именно как объекта розыска есть результат действия закономерностей возникновения доказательственной информации. Процесс установления этого объекта предполагает знание проявления этих закономерностей и осуществляется под воздействием закономерностей работы с доказательствами: собирание и исследование информации о разыскиваемом объекте, использование этой информации для организации и осуществления самого розыска и есть проявление этих закономерностей.

К числу объектов, признанных установленными и подлежащими розыску, могут быть отнесены:

1)люди - подозреваемые; обвиняемые; осужденные, бежавшие из мест лишения свободы или с предписанного места жительства; потерпевшие; свидетели;

2)трупы и их части;

3)животные (как предмет преступного посягательства или орудие преступления) и их трупы;

4)вещественные доказательства (в том числе орудия преступления);

5)транспортные средства (как предмет преступного посягательства или орудие преступления);

6)имущество и иные ценности;

7)личные и иные документы, не являющиеся вещественными доказательствами.

Информация, служащая основой для розыскной деятельности следо- вателя, по своему характеру неоднородна. Это, во-первых, информация, возникшая как изменение среды под воздействием расследуемого прес- тупления, т.е. в результате проявления закономерностей возникновения доказательств. По своему содержанию это информация о возможном местонахождении объекта розыска, содержащаяся в нем самом или в других отпечатках события. Во-вторых, это информация о разыскиваемом объекте, носителями которой являются иные объекты, как связанные, так и не связанные

ссобытием преступления (свидетели, родственники или знакомые подозреваемого, архивные уголовные дела, документы и т. д.). Собирание информации из этих источников входит в компетенцию следователя и составляет элемент его розыскной деятельности. В-третьих, это ориентирующая информация, предоставляемая в распоряжение следователя оперативным работником и полученная последним в результате осуществления оперативно-розыскных мер. Информация всех трех указанных видов служит базой для организации и планирования розыска, логическую основу которых составляют розыскные версии.

Розыскная версия представляет собой разновидность криминалистической версии. Поскольку учению о криминалистической версии посвящается специальная глава Курса, в настоящей главе мы рассмотрим лишь

137

вопросы, относящиеся только к розыскной версии, и прежде всего, ее соотношение с оперативно-розыскной версией.

1.Различие между розыскной версией и версией оперативно-розыскной заключается, во-первых, в субъекте их выдвижения. Розыскная версия - версия следователя, оперативно-розыскная - версия оперативного работника. Даже компетентные авторы иногда смешивают эти понятия. Так, П. А. Олейник и А. Г. Птицын пишут: “Опираясь на фактические данные, обнаруженные в процессе проведения оперативно-розыскных мер, оперативные работники выдвигают предположения относительно наличия отдельных признаков, указывающих на некоторые стороны преступления, причастных к нему лиц, а также на место нахождения виновного и т. д. Такие предположения и являются оперативно-розыскными или розыскными версиями”.

2.Во-вторых, розыскные версии всегда являются частными, поскольку относятся не ко всему событию, а лишь к отдельным его элементам. Оперативно-розыскные версии могут быть и общими, и частными. По кругу объясняемых фактов розыскная и оперативно-розыскная версия могут совпадать, что бывает, если та и другая выдвигаются в процессе розыска и в отношении одних и тех же объектов.

3.В-третьих, субъектом проверки розыскной версии могут быть как сам следователь, так и по его поручению оперативный работник; субъектом проверки оперативно-розыскной версии может быть только оперативный работник.

4.Наконец, в-четвертых, средством проверки розыскных версий могут быть следственные действия, розыскные мероприятия, а также оперативно- розыскные меры, осуществляемые по поручению следователя; средством проверки оперативно-розыскных версий могут быть только оперативно- розыскные меры.

С логической стороны процесс построения розыскных и оперативно- розыскных версий одинаков. Одинаковое влияние на оценку исходных для построения версий данных оказывают и факторы, верно подмеченные Е. Ф. Коноваловым. Это:

•“профессиональный розыскной опыт, который приобретается как в результате практической деятельности в этой области, так и в процессе постоянного самоусовершенствования и критической оценки своей деятельности;

•знание оперативной обстановки в том районе, где совершено преступление: состояния преступности в конкретный период; обстоятельств, которые способствуют уклонению преступников от следствия и суда либо укрытию различных объектов;

•знание психологии лиц, совершивших преступление и скрывшихся от следствия либо укрывших ценное имущество и другие объекты;

•знание наиболее распространенных приемов, способов, уловок, мест, используемых преступниками с целью укрытия”.

Содержание розыскной версии - это предположение об образе действий

138

того или иного лица по сокрытию разыскиваемого объекта и, в конечном счете, предположение о месте нахождения объекта розыска. Определяя направление розыска, розыскная версия играет роль фактора, детерминирующего поведение субъекта розыска. “Поведенческие” элементы розыскной деятельности, наличие взаимопротивоположных интересов субъектов обусловливают важность и перспективность психологических основ розыска.

Строго говоря, розыскная версия, будучи выдвинута следователем, является следственной версией. В то же время ряд особенностей, которыми обладает розыскная версия позволяют выделить ее из иных следственных версий. По мнению Е. К. Кагина эти особенности объясняются следующим: “1) наличием достаточных данных, свидетельствующих, что преступление совершено известным следствию лицом; 2) наличием достаточных доказательств для привлечения данного лица в качестве обвиняемого; 3) выдвижением розыскной версии следователем или оперативным работником органа дознания как в ходе предварительного расследования, так и после приостановления уголовного дела в зависимости от времени получения исходной информации для розыска, но только при наличии оснований, указанных в п. 1; 4) выдвижением розыскной версии в отношении ограниченного круга фактов..., круг которых значительно ýже, чем при выдвижении следственных версий; 5) проверкой розыскных версий без выделения логических следствий; 6) предсказательным характером в отличие от ретросказательного у следственных версий; 7) разведывательным характером, поскольку проверку розыскной версии органы дознания осуществляют чаще всего оперативно-розыскными средствами и методами”.

В целом, с высказанными соображениями можно согласиться, но некоторые из них вызывают возражения. По-видимому, можно объединить пп. 1-2, поскольку они отличаются не содержанием розыскных версий, а процессуальными основаниями для их выдвижения. Говоря об объеме объясняемых розыскной версией фактов, автор упускает из виду, что точно так же можно характеризовать и частную следственную версию и по этому признаку между ними нет различий. Ну, и возникает естественный вопрос: носит ли разведывательный характер розыскная версия, если она выдвинута и проверяется следователем, то есть если она проверяется не оперативным путем

(п. 7)?

Психологические основы розыска, с нашей точки зрения, должны включать в себя характеристику психологии субъекта розыска при осуществлении им розыскной деятельности, психологии разыскиваемого и лица, принимавшего меры к сокрытию объектов розыска. Степень исследования этой проблематики в криминалистике и судебной психологии не одинакова и, в целом, пожалуй, не высока. Непосредственно психологические основы розыска рассматривались лишь в работах В. И. Попова и Е. Ф. Коновалова (применительно к розыску скрывшегося преступника), косвенно - в работах А. В. Дулова, А. Р. Ратинова и других судебных психологов. Сравнительно детально разработаны в литературе только психологические основы обыска как одного из следственных действий, направленных на

139

обнаружение разыскиваемых объектов. Однако ряд положений судебной психологии, сформулированных в связи с исследованием не розыскной, а иной проблематики, могут быть с успехом использованы как элементы психологических основ розыска.

Нам представляется, что с психологической точки зрения розыскная деятельность следователя, то есть то, что мы имеем в виду, говоря о розыске как объекте рассматриваемой криминалистической теории, предполагает решение таких мыслительных задач, как:

•1) формирование представлений о психологическом облике разыскиваемого субъекта, а также лица, действия которого направлены на сокрытие объектов розыска;

•2) прогнозирование с учетом этих представлений поведения и действий этих лиц и определение вероятных мест нахождения объектов розыска;

•3) моделирование поведения и действий субъекта розыска;

•4) прогнозирование ответных действий лиц, противостоящих субъекту розыска, - как разыскиваемых, так и иных, так или иначе связанных с объектами розыска.

Решение первой из перечисленных задач требует, помимо собирания информации о чертах характера разыскиваемого, его связях - родственных, дружеских, профессиональных, интимных, - получения данных о том, “1) какими профессиями владеет скрывшийся и к какой профессии он питает особую склонность; 2) не мечтал ли скрывшийся преступник переменить место жительства или переехать на жительство к кому-либо. Первое положение не требует объяснений, что же касается второго, то ведущие розыск должны учитывать такую психологическую деталь: оказавшись вынужденным скрываться, преступник нередко оказывался в той части... (страны - Р. Б.), куда мечтал переехать на жительство или просто побывать там”.

При воссоздании психологического облика лица, укрывающего или способствующего сокрытию объектов розыска, существенна информация об отношениях с разыскиваемым лицом, способности ради последнего пойти на риск конфликта с окружающими, на правонарушение, а если речь идет не о розыске людей, а иных объектов, то информация о привычках, профессиональных навыках, способности владеть собой в острых ситуациях, изобретательности и других качествах лица, скрывающего объект розыска или способствующего сокрытию. Как правильно отмечал Е. Ф. Коновалов, “наблюдается определенная зависимость выбора способа укрытия имущества и от таких свойств личности, как пол, возраст, образование, опыт (в том числе преступный), волевые качества, интересы, увлечения и др. Так, несовершеннолетние в связи с беспечностью могут проявить небрежность при укрытии. Но и они же в силу наличия элементов фантазии, использования опыта других лиц могут создать различные хитроумные тайники. Взрослые, работающие, например, на производстве, более успешно могут применять те или иные технические навыки”.

Воссоздание психологического облика интересующего следователя лица

140

- это, естественно, не самоцель, а средство решения второй из названных мыслительных задач. Прогнозирование поведения и действий данного лица лежит в основе розыскной версии о местонахождении искомого объекта. Для такого прогноза существенное значение имеет знание следователем тех уловок и ухищрений, которые используются преступниками в целях уклонения от следствия и суда или для сокрытия объектов розыска. Наиболее полный перечень таких приемов приводит Е. Ф. Коновалов. В качестве уловок, используемых преступниками при уклонении от следствия и суда, он называет использование различных убежищ, инсценировку обстоятельств, якобы свидетельствующих о гибели разыскиваемого, приобретение чужих или фальсификацию собственных документов, официальное изменение фамилии на фамилию жены или мужа, изменение внешности, выезд в отдаленные районы, занятие бродяжничеством и др. Для сокрытия объектов розыска используются специально устраиваемые тайные хранилища; вещи отдаются на хранение родственникам или знакомым, которые в случае необходимости пытаются выдать их за свои, посторонним лицам за вознаграждение, мнимым “недругам”, сдаются на хранение в ломбарды, камеры хранения, в багаж, на почту либо хранятся открыто после некоторого изменения их внешнего вида.

Прогнозирование поведения разыскиваемых, свидетелей и потерпевших связано с проверкой предположения об умышленном уклонении этих лиц от следствия. Причиной такого уклонения может быть: боязнь мести со стороны подозреваемых или обвиняемых и их связей; нежелание испортить своими показаниями отношения с другими лицами, проходящими по делу; подкуп свидетеля или потерпевшего или иная корыстная их заинтересованность; аморальность поведения самих разыскиваемых в момент расследуемого события; преступный источник получения потерпевшим предмета, на который было совершено посягательство обвиняемым; нежелание давать показания по иным причинам, например, из-за неверия в эффективность действий следователя по раскрытию преступления или нежелания отвлекаться от своих занятий для дачи показаний.

Моделирование субъектом розыска на основе решения указанных мыслительных задач своего поведения и действий выражается в планировании путей проверки розыскных версий. Если розыск представляется не одномоментным актом (например, обнаружение и изъятие похищенных вещей у родственника обвиняемого), а “многоходовой” операцией, в процессе которой возможна смена разыскиваемым мест укрытия или перепрятывание разыскиваемых предметов, его успех зависит от умения следователя предвидеть ответные действия противостоящих ему лиц. Для такого предвидения необходимо проникнуть во внутренний мир этих лиц, понять ход их рассуждений и основания принимаемых ими решений. Подобная мыслительная деятельность при противоборствовании сторон именуется в психологии “рефлексией”. Как справедливо пишет И. И. Артамонов, “следователь лишь тогда сможет получить преимущество в борьбе - этом своеобразном поединке, если будет обладать более высоким уровнем рефлексии, то есть более высокими имитационными способностями, если он