Материалы по криминалистике / Материалы по криминалистике / Белкин_учебник / Курс криминалистики. В 3-х т. Т.3._Белкин Р.С_2001, 3-е изд

131

тактических решений те возможности, которые предоставляет борьба с преступностью как коллективная деятельность, то есть в сочетании единоличного и коллективного начал. Коллектив обеспечивает привлечение для принятия решения комплексных знаний, высокий и разносторонний уровень эрудиции. Кроме того, как правильно отмечают В. В. Дружинин и Д. С. Конторов, “коллектив обладает могучим стимулирующим действием. Воздействуя на мысли и чувства индивидуума, коллектив способен сыграть роль “спускового механизма” для “лавины” мыслей и направить “лавину” в нужном направлении”.

О коллективизме, комплексности как чертах, присущих практической деятельности в борьбе с преступностью на современном этапе, уже не раз упоминалось в литературе. Разумеется, эти черты не имеют ничего общего с “коллективным ведением предварительного следствия”, против которого справедливо выступал М. С. Строгович. Речь идет об объединении усилий всех тех лиц, которые принимают участие - каждый в пределах своей компетенции - в раскрытии и расследовании преступления. Такое объединение усилий может оказаться и на деле оказывается особенно плодотворным при выработке и принятии тактических решений.

Нам представляется, что формами коллективного содействия процессу выработки тактического решения, которое, в конечном счете, принимается следователем единолично, могут быть такие, как:

•анализ следственной ситуации с участием прокурора-криминалиста, прокурора или начальника следственного подразделения, осуществляющего руководство расследованием;

•обсуждение возможных тактических решений с другими следователями, особенно при расследовании преступлений группой следователей, с оперативными работниками, работающими по данному делу, со специалистами и экспертами;

•доклад следователя о ходе расследования и намечаемых тактических решениях на оперативном совещании с участием работников всех взаимодействующих со следствием служб;

•совместная со взаимодействующими по делу оперативными работниками разработка плана реализации тактического решения;

•метод мозгового штурма.

Эффективность последнего метода обусловлена сложением интеллектуальных возможностей и опыта членов коллектива при творческом поиске решения. Характеризуя возможности применения метода мозгового штурма (мозговой атаки) при расследовании преступлений, Г. А. Зорин считает, что при его применении:

•“1) умножается интеллектуальный потенциал следственной группы;

•2) синтезируются точки зрения “следователя - генератора идей” и “следователя-критика”, что повышает качество принимаемых решений;

•З) принимаемые решения носят более ответственный характер, хотя и более рискованный ( но риск в данном случае обоснован и тактически

132

оправдан);

• 4) групповые решения более продуктивны в исполнении следователями, которые сами же их приняли”.

Он называет два подвида мозговой атаки (МА): прямая МА и обратная МА. Прямая МА эффективна на начальном этапе расследования, в условиях дефицита информации о событии и основная решаемая ею задача - определение путей расследования и средств установления значимых для дела обстоятельств. Обратная МА направлена на выявление недостатков в расследованном уголовном деле или проведенном следственном действии.

Учет коллективных рекомендаций при выработке тактического решения, несомненно, повышает его обоснованность и результативность, вероятность прогностической модели и обусловливает более строгий и тщательный отбор средств тактического воздействия.

Основными средствами тактического воздействия на следственную ситуацию и отдельные ее компоненты являются тактические приемы и их системы, объединяемые в рамках одного или нескольких следственных действий - тактические комбинации.

В системе “следователь - следственная ситуация” тактическое воздействие играет роль средства управления. И. М. Лузгин справедливо отмечает, что следственные ситуации - это управляемые категории, поддающиеся целенаправленному изменению. В этой связи представляет интерес сконструированная Л. Л. Каневским модель системы управления применительно к процессу расследования.

Л. Л. Каневский представляет систему криминалистической методики вместе с конкретной следственной ситуацией в виде системы управления, в которой функционируют управляемая система “А” - конкретная следственная ситуация и управляющая система “В” - система методики расследования преступлений и следователь совместно с оперативными работниками милиции как орган управления. Обе они связаны между собой прямыми и обратными связями.

Информационное сообщение С о совершенном преступлении поступает от системы А на управляющую систему В, которая начинает функционировать и вырабатывать управляющие (тактические и иные) воздействия К на систему А. На управляющую систему оказывают воздействия и тормозящие развитие системы факторы: показания лжесвидетелей, представленные заинтересованными лицами фиктивные документы и др. По терминологии Р. Г. Кравченко, это так называемые возмущающие воздействия. Наряду с ними сюда же поступает и позитивная информация, объективно отражающая состояние системы А и компенсирующая возмущающие воздействия. Эта информация способствует максимальному приближению результатов расследования к тем целям, которые были поставлены в самом начале расследования по данному делу. Получение достоверной и полной информации о состоянии управляемой системы, о результатах ее реагирования на управляющее воздействие субъекта управления необходимо для выработки наиболее эффективных средств воздействия в целях полного раскрытия

133

преступления, выявления и устранения причин и условий, способствующих его совершению.

Эта модель в целом правильно отражает роль и место в системе управления тактического (управляющего) воздействия, но нуждается, как нам представляется, в некоторых поправках.

Систему методики расследования преступлений нельзя отнести к управляющей системе наряду со следователем. Криминалистическая методика, как система рекомендаций, является одним из оснований принятия решений следователем, своеобразным алгоритмом его действий, выраженным в обобщенной, типичной форме. Для того чтобы стать основанием для конкретного тактического решения, она должна быть максимально детализирована применительно к данной следственной ситуации.

Возмущающие воздействия не ограничиваются только дезинформацией следователя. К ним следует отнести противодействие следователю со стороны заинтересованных лиц, выраженное в любой форме, в том числе и в форме так называемого пассивного сопротивления (отказ отвечать на вопросы, отказ от участия в следственном действии и т. п.).

Таковы в общих чертах наши представления о процедуре принятия тактических решений. Эта процедура в последние годы получила существенное подкрепление в виде интеллектуальных экспертных систем поддержки принятия решений.

До мнению Г. А. Зорина такая экспертная система применительно к следственной деятельности должна состоять из следующих элементов:

1)база данных, содержащая модели конкретных ситуаций, в которых приходится принимать решения;

2)база знаний эксперта в виде особых правил - продукций, имеющих форму “если..., то...”;

3)“решатель проблем” (иногда называемый “машиной логического вывода”), управляющий порядком применения продукции к анализируемой ситуации и выбором рекомендуемого решения.

Комфортное состояние пользователя, работающего в диалоге с экспертной системой обеспечивается следующими дополнительными компонентами: системой типовых моделей следственных действий; системой тактических приемов, обеспечивающих оптимальность проведения следственного действия; системой логических методов, оптимизирующих в традиционных формах решение стандартных следственных задач; системой эвристических методов решения следственных задач. Эффективность конкретной экспертной системы зависит от числа и качества типовых программ, введенных в память ЭВМ, логических и эвристических методов их преобразования, а также числа продукций, содержащихся в ее базе знаний.

Исходя из того, что преступления определенной группы, в особенности осуществляемые организованными преступными сообществами или так называемые “серийные преступления”, можно предвидеть, прогнозировать, ожидать, Г. А. Зорин считает возможным реализовать возможности преактивизма - наступательного стиля оперативной и следственной работы.

134

На базе этого принципа он выдвинул идею формирования криминалистической экспертно-креативной системы, выступающей в роли интеллектуального партнера человека при расследовании преступлений.

Из других направлений в области компьютерной поддержки решений следователя отметим формируемую следственную информативно-ана- литическую систему для обеспечения информационного сопровождения деятельности следователя. Система базируется на методе программирования, “который понимается как использование в процессе расследования программ, т.е. особым образом организованных в систему криминалистических предписаний по распознанию наличной ситуации, определению задач расследования и выбору средств для их достижения”.

7.5. Некоторые специальные вопросы принятия тактических решений

7.5.1. Тактическое решение при расследовании преступления группой следователей

Сложившийся на практике и апробированный ею метод ведения расследования по сложным делам группой следователей был закреплен в действующем уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 129 УПК).

В соответствии с законом “в случае сложности дела или его большого объема предварительное следствие может быть поручено нескольким следователям. Об этом указывается в постановлении о возбуждении дела или выносится отдельное постановление. Один из следователей принимает дело к производству и руководит действиями других следователей” (ст. 129, ч. 3). Этот порядок расследования не противоречит принципу “единоличного следствия”, поскольку руководство расследованием и ответственность за его производство возлагаются на руководителя бригады. В то же время при групповом методе расследования возникает возможность использовать преимущества, которые дает коллективная подготовка и реализация тактических решений.

Уже в первых работах, в которых рассматривалась организация расследования бригадным (групповым) методом, высказывались различные мнения о субъекте принятия решений по делу, расследуемому группой следователей. В. И. Ключанский считал, что при расследовании бригадным методом трудоемких, но не сложных дел руководитель, то есть следователь, принявший дело к своему производству, выполняет по нему все основные действия, руководит и координирует работу каждого члена бригады, лично принимает все процессуальные решения, но привлекает всех членов бригады к составлению плана расследования, то есть к подготовке важнейших тактических решений.

При расследовании сложных дел, по мнению В. И. Ключанского, необходимо создавать бригаду из опытных и квалифицированных следователей, равных в своих правах по делу и равно отвечающих за дело. Руководитель бригады лишь координирует работу членов бригады и обеспечивает их взаимодействие, определяя с помощью членов бригады основные направления расследования. “Иногда высказывается суждение, -

135

пишет В. И. Ключанский, - что только руководитель бригады имеет право принимать решения по делу. Этот вывод представляется необоснованным. Каждый член бригады, какое бы место он ни занимал, может высказать свое суждение о том или ином аспекте дела. Если с ним не будет согласен кто-либо из членов бригады или ее руководитель, спорный вопрос следует разрешать у начальника следственного отдела или иного наблюдающего прокурора”.

Смысл этого рассуждения не очень ясен, так как высказывание суждения при обсуждении решения еще не равнозначно его принятию, хотя из контекста следует, что В. И. Ключанский, по-видимому, стоит за предоставление каждому члену бригады права принимать любое решение по делу.

По мнению И. Шкорбатова и А. Рощина, правом принимать ответственные процессуальные решения и проводить ключевые следственные действия должен пользоваться только руководитель группы, остальные члены бригады могут принимать решения только в пределах своих участков работы по делу.

И. С. Галкин выступал за полную процессуальную самостоятельность членов группы, но считал необходимым согласование ими с руководителем группы таких вопросов, как решение об аресте, привлечении в качестве обвиняемого и т. п., что обеспечит “сочетание единства тактического плана расследования с инициативной и процессуальной самостоятельностью следователей - членов группы”.

Позже А. Рощин пришел к выводу, что руководство следствием, принятие решений по делу руководителем группы нельзя противопоставлять самостоятельности ее участников, но при возникновении разногласий решение остается за руководителем группы, который принял дело к своему производству и несет ответственность за расследование в целом. Л. М. Карнеева также не считала руководителя группы единственным лицом, пользующимся правом принимать решения по делу.

Анализ существующих точек зрения позволяет свести к следующим вариантам решение рассматриваемой проблемы:

1)все решения, в том числе и тактические, по делу принимает исключительно руководитель группы, остальные члены группы лишь участвуют в реализации решений;

2)руководитель группы принимает единолично лишь наиболее ответственные решения, касающиеся всего процесса расследования в целом, остальные решения в пределах поставленных перед ними задач принимают члены группы;

3)наиболее ответственные решения, касающиеся всего процесса расследования, принимаются коллегиально всей группой, остальные решения принимаются каждым следователем самостоятельно;

4)все члены группы равноправны в принятии любых решений в пределах своих участков работы, (некоторый участок выделяется и руководителю группы).

Тактические решения но своей направленности и содержанию могут

136

касаться направления расследования в целом либо отдельных эпизодов преступной деятельности, отдельных лиц, частных следственных ситуаций, связанных с отдельными обстоятельствами или отдельными следственными действиями. Тактические решения, относящиеся ко всему процессу расследования, принимаются обычно в начале каждого этапа расследования при составлении плана расследования или при его существенной корректировке. При расследовании преступлений группой следователей подобные решения (назовем их условно общими) должны готовиться, с нашей точки зрения, коллегиально, всеми членами группы, как и реализовываться - каждым в пределах порученных ему функций. Приниматься же эти решения должны единолично руководителем группы, независимо от того, работают ли члены группы по заданиям руководителя или на самостоятельных участках. Такой порядок обусловлен, как нам кажется, представлением о роли и единоличной ответственности руководителя группы за ход и результаты расследования.

Если при выполнении поручений руководителя группы или в процессе самостоятельной работы в пределах выделенного участка сложившаяся ситуация потребует принятия общего тактического решения, касающегося работы следователей всей группы, например, изменения последовательности проведения запланированных действий, то следователь, столкнувшийся с необходимостью принятия такого решения, должен передать всю соответствующую информацию руководителю группы для коллегиального обсуждения, а затем принятия руководителем единоличного решения. Если же каждому члену группы предоставить право принятия общих тактических решений, то следствие будет дезорганизовано, тактический план расследования нарушен и действия одного из членов группы поставят под угрозу успех работы всех остальных.

Мы полагаем, что член группы не вправе принимать самостоятельно и такие тактические решения, которые касаются расследуемого им эпизода или версии в целом, даже пользуясь при этом полной самостоятельностью на этом участке работы. Поскольку эпизоды по делу взаимосвязаны, а проверка одной версии не может осуществляться в полной изоляции от проверки других, принятое им тактическое решение может отразиться на работе других следователей и должно приниматься после согласования с руководителем группы, имеющим полную информацию о всем ходе расследования и складывающейся следственной ситуации.

Что же остается на долю каждого участника группы следователей? По нашему мнению, это - принятие тактических решений в рамках одного следственного действия: о применении тех или иных тактических приемов, выборе определенной линии поведения, применении соответствующих средств фиксации и т. п. Такие решения, даже если и окажутся неправильными, едва ли отразятся на всей работе группы и всегда могут быть надлежащим образом скорректированы.

7.5.2.Принятие решений в условиях тактического риска

В1974 г. в одной из своих работ мы употребили термин “тактический

138

расследовании “по горячим следам” и вообще на первоначальном этапе расследования.

II. Во-вторых, это информационная неопределенность ситуации,

недостаточность и неполнота информации для принятия всесторонне взвешенного решения.

III.В-третьих, это уверенность следователя в своем превосходстве в ранге рефлексии над противодействующей стороной, интуитивное предвидение успешности своих действий, пусть даже и рискованных.

IV.Наконец, в-четвертых, процессуальная необходимость совершения действий независимо от складывающейся следственной ситуации, например, проведения очной ставки для предписанного законом устранения противоречий

впоказаниях допрошенных лиц.

Вобщем виде ситуация тактического риска характеризуется наличием неопределенности, альтернативностью выбора решения и возможностью оценки вероятности осуществления сделанного выбора, при этом следует подчеркнуть неизбежность выбора, невозможность ухода, отказа от принятия решения.

Принятие тактического решения в ситуации риска связано с оценкой степени риска. Такая оценка предполагает, прежде всего, необходимость сравнения вероятных практических выгод (и оценку степени реальности их извлечения) и возможных негативных (как близких, так и отдаленных) последствий, которые могут наступить при реализации содержащего риск решения. Это оценочное отношение “польза - вред”.

Оценить степень тактического риска сравнительно несложно при оценке последствий отдельного следственного действия. Так, например, принимая решение о проведении очной ставки между обвиняемым, дающим ложные показания, и свидетелем, чьи показания его изобличают, следователь в состоянии предвидеть следующие возможные результаты:

•а) под влиянием показаний свидетеля обвиняемый перестанет лгать и даст правдивые показания - оптимальный результат; в расчете на его достижение и проводится очная ставка;

•б) под влиянием показаний обвиняемого свидетель изменит свои показания и подтвердит слова обвиняемого - наихудший отрицательный результат, наибольший “проигрыш” следователя;

•в) участники очной ставки остались при своих показаниях; внешне нейтральный результат, фактически - отрицательный, так как цель очной ставки не достигнута, хотя и выполнено требование закона и сделана попытка устранить имеющиеся противоречия; потеря времени, замедление темпа расследования;

•г) участники очной ставки остались при своих показаниях, но обвиняемый почерпнул из показаний свидетеля ранее неизвестную ему информацию, которую он может использовать к своей выгоде, - отрицательный результат: возможность усиления противодействия обвиняемого установлению истины;

139

• д) обвиняемый изменил свои показания, согласовав их в той или иной степени с показаниями свидетеля, заменив прежнюю ложь новой, труднее поддающейся разоблачению, - отрицательный результат: необходимость затраты дополнительных усилий для изобличения обвиняемого во лжи; как следствие - потеря времени, замедление поступательного движения расследования.

Из пяти возможных вариантов последствий очной ставки, которые поддаются предвидению, четыре носят отрицательный характер, в том числе три - существенно отрицательный. Казалось бы, что при таких ограниченных условиях можно даже математически исчислить степень вероятности риска, однако это не так. Степень тактического риска зависит не только и не столько от числа вариантов отрицательных последствий и его отношения к числу возможных вариантов последствий вообще. Здесь пришлось бы сделать многочисленные поправки, вызванные необходимостью учитывать такое количество субъективных и объективных факторов, которое делает такой учет возможным лишь в сугубо вероятностной форме и только на основе опыта и интуиции следователя. Так, например, в приведенном примере результат очной ставки будет зависеть от того, что собой представляет личность обвиняемого во всех ее качествах, личность свидетеля, насколько он убежден в правильности своих показаний, насколько решительно он настроен на их повторении; от того, в каких взаимоотношениях находятся участники очной ставки, насколько важен предмет допроса, насколько сильна вообще негативная позиция обвиняемого, и от многих и многих других обстоятельств.

От следователя (его опыта, наблюдательности, способности к анализу, объема и качества собранной им информации и т. д.) зависит правильная оценка возможного тактического риска. Поэтому и оценка такая носит субъективный характер, и у опытного следователя она точнее, чем у начинающего. Опытный следователь может не рассматривать как рискованное такое тактическое решение, реализация которого, по мнению неопытного, сулит почти наверняка полный провал и кажется поэтому рискованным в высшей степени.

Использование оценочного подхода, при котором основным критерием служит обоснованность выбора, позволяет выделить риск обоснованный (рациональный) и необоснованный (нерациональный). Следственная ситуация может оказаться такой, когда рациональным может быть решение с любой степенью риска - от минимальной до максимальной, причем, как показывает следственная практика, постоянная ориентация на минимальный риск может приводить к значительным издержкам, расточительному расходованию сил и средств, замедлению темпов расследования.

Рациональным будет риск при выбранном оптимальном решении.

1.Оптимальным в ситуации тактического риска будет решение, которое обеспечивает при данных условиях достижение нужного результата при минимальных затратах.

2.Оптимальность решения зависит от затрачиваемого на выбор решения времени. Это условие связано с необходимостью затраты на его поиск

140

определенного времени, которое не может быть сокращено при выборе решения в условиях риска. Иначе возникает угроза качеству решения (Ю. Ю.

Осипов, 1992).

В теории принятия решений выделяют следующие виды решений в зависимости от субъекта принятия решения:

•Уравновешенные решения. Для субъекта решения характерны осознание исходной цели, предварительный анализ проблемы, вариативность гипотез, критичность мышления, гибкость принимаемых решений.

•Импульсивные решения. Процессы принятия решений субъектом, выдвижения версий, планирования поступков преобладают над действиями по их проверке.

•Инертные решения. Характерны для профессионально неподготовленных. Поиск решений неуверенный и осторожный. Преобладают контрольные и устойчивые действия.

•Осторожные решения. Субъект, принимая решение, больше боится возможных ошибок, чем радуется успеху. Принятие решения отличается особой тщательностью оценки, критичностью. Прежде чем сделать вывод, субъект совершает множество подготовительных действий.

Таким образом, процесс принятия решения зависит от личностных осо- бенностей субъекта, чем в значительной степени определяется характер и алгоритм действий следователя в ситуациях тактического риска.

В литературе предложен типовой алгоритм принятия решения в ситуации тактического риска (Ю. Ю. Осипов, 1992). Он состоит из следующих элементов (этапов):

Инициатива в подготовке и принятии решения о производстве следственного действия в условиях риска принадлежит следователю (дознавателю). Ее определяют либо состояние расследования и возникшие задачи, либо требования уголовно-процессуального закона.

Осознание проблемы и постановка задачи - это моделирование действия с выводом возможного положительного и отрицательного результата при его осуществлении. Содержание этого этапа: а) анализ имеющейся информации; б) сравнение со схожими ситуациями; в) выработка альтернатив.

Восполнение модели действий. Преобладание возможных негативных последствий, свидетельствующих о недопустимом уровне тактического риска, связанном с неминуемом провалом замысла следователя, требует восполнения пробелов в модели действий путем насыщения ее дополнительной необходимой информацией.

Выбор оптимального варианта. Ему предшествует вновь расчет и оценка последствий при реализации откорректированной за счет допо- лнительной информации модели действий. Итогом этого этапа выступает оценка вероятности наступления положительного результата и принятия решения о производстве действий в конкретной ситуации риска.

Моделирование действий по минимизации риска и возможных при этом последствий. При невозможности минимизации риска моделирование следственной ситуации при отказе от проведения “рискованного” действия.