Отношения между группами
Биллем Дуаз (Willem Doise)
А. Введение
Индивид всегда разделяет свою принадлежность к той или иной социальной категории с некоторыми индивидами, отличаясь тем самым от других индивидов. В этой главе ставится задача описать социально-психологические процессы, приводимые в действие, когда один или несколько индивидов, принадлежащих к определенной социальной категории, взаимодействуют с одним или несколькими индивидами в ситуациях, в которых различия их социальной принадлежности становятся особенно рельефными.
Люди делятся на множество категорий, восходящих к разнообразным факторам — естественным, историческим, социальным. Эти корни часто трудно распознать. С. Московичи разработал в 1968 г. понятие естественного разделения, чтобы обозначить исторически сложившиеся категории трудящихся (земледельцы, ремесленники, инженеры, научные работники), которые глубоко изменяли как отношения между людьми, так и отношения между человеком и природой (Moscovici, 1968). Практически нет ни одной социологической системы, которая не предлагала бы классификации различных категорий индивидов в зависимости от их специфической включенности в совокупность социальных отношений, образующих общество.
В этой главе мы не будем заниматься происхождением разделения на категории. Речь больше пойдет об изучении условий, которые делают явными для индивидов различия в социальной принадлежности и влияют на поведение, оценки и представления. Для изучения этих условий экспериментаторы пошли на создание своих собственных социальных категорий, которые обычно живут лишь столько времени, сколько длится эксперимент, но эфемерный характер этих категорий не мешает проявлению процессов, обычно протекающих в менее мимолетных ситуациях. В конце главы мы, впрочем, покажем, что приведенные результаты экспериментов действительно имеют большое значение и выходят далеко за пределы экспериментальной ситуации, так как они позволяют подкрепить аналитические модели, используемые историками, этнографами, социологами, юристами или политологами.
Мы начинаем с описания процесса категоризации в том виде, в каком он вначале использовался для анализа феноменов восприятия. Затем мы покажем, как этот же самый процесс может быть полезен для описания различной динамики межгрупповых взаимодействий: стереотипы, дискриминационное поведение, отождествление себя с какой-то социальной категорией, конфликты и переговоры.
Отметим, однако, что в сфере отношений между группами, как и в других областях социальной психологии, никакая модель не определяет исчерпывающим образом условия своего применения (см. по этому поводу: Doise, 1982) и что поэтому, следовательно, каждый раз приходится прибегать к сочетанию нескольких объяснительных принципов, чтобы описать какой-либо конкретный феномен. Таким образом, если мы в данной главе описываем в основном одну модель, мы не утверждаем, что она достаточна для объяснения всех случаев динамики, которые могут иметь место при взаимодействии групп. Но во всех этих случаях процесс категоризации проявляется более или менее сильно. Он модулируется, а иногда и встречает противодействия разного рода, и именно эти многочисленные вариации мы постараемся выявить и объяснить, привлекая также объяснительные принципы, которые не обязательно описываются той же моделью, но которые могут быть с ней связаны и сопоставлены.
Б. Усиление контраста при восприятии
Усиление контраста при восприятии изучали многие специалисты. Предположим, что мы видим красочный фон, яркость которого постепенно изменяется слева направо. На этом фоне вырисовываются две фигуры с четкими контурами, например два круга. Внутри каждого круга мы воспринимаем светящуюся поверхность как более однородную, чем в действительности, а контрасты между освещенными кругами кажутся нам более сильными, чем на самом деле. Таким образом, при восприятии физических стимулов мы наблюдаем многочисленные усиления сходства и контрастности. Общий очерк этих явлений дает Хольцкамп (Holzkamp, 1973). Он усматривает их источник в истории видов, так как они представляют собой очень важный механизм адаптации к физической окружающей среде. По его мнению, именно с помощью усиления сходства и различий живой организм может более эффективно организовывать свою деятельность в окружающей среде. Для человека, по-видимому, такие усиления тоже очень важны, чтобы он мог ориентироваться в своем социальном мире.
Обзор характеристик условий, вызывающих указанные выше явления контраста при восприятии, дает Тэджфел (самые значительные его исследования см. в сборнике: Н. Tajfel, 1981). Различия физических параметров преувеличиваются, когда они обнаруживают систематическую связь с ценностью объектов. Различия диаметров монет переоцениваются, если диаметр связан с их стоимостью. Такое преувеличение не происходит при отсутствии систематической связи между диаметром и стоимостью монеты. Еще важнее для нас тот факт, что такие различия могут проявляться между объектами, входящими в один класс, и объектами, принадлежащими к другому классу, несмотря на наличие большой вариабельности между объектами одного и того же класса.
В. Экспериментальное исследование социальных стереотипов
При исследовании контраста в перцептивных оценках Тэджфел ставил перед собой задачу предложить модель для описания некоторых случаев динамики социальных стереотипов. Допустим, что по определению некий социальный стереотип
существует, если несколько членов какой-либо группы подчеркивают различия между членами собственной группы и членами другой группы, одновременно подчеркивая сходство членов этой группы. Стереотип трудно измерить, так как для этого следовало бы иметь объективный способ измерения, который указывал бы на изменения некой характеристики внутри групп и между группами индивидов и позволял бы сравнивать эти изменения и те, которые воспринимаются группой индивидов. Попытки такого рода описывает Кэмпбелл (Campbell, 1956), который рассказывает, например, как в США белые учащиеся преувеличивают различия между белыми и темнокожими в отношении успеваемости в школе. Но чаще всего исследователи не имеют возможности измерить, насколько распространена определенная психологическая характеристика в обследуемой популяции.
По этой причине, а также по другим причинам социальные психологи часто рассматривают проблему изучения социальных стереотипов под другим углом зрения. Они исследуют, в каких условиях происходит усиление сходства и различий между группами. Понимание этого феномена происходит от понимания происходящих в нем изменений. Приведем описание нескольких экспериментов, специально направленных на изучение усиления сходства между членами одной и той же группы.
Тэджфел, Скейк и Гарднер (Tajfel, Skeikh, Gardner, 1979) в первой половине своего эксперимента просили канадских студентов прослушать четыре беседы, которые проводились в их присутствии. После каждой беседы студенты описывали человека, у которого брали интервью, по 25 шкалам из семи пунктов каждая. Так были проинтервьюированы и описаны четыре человека. Один канадец и один индус говорили о любимых фильмах. Второй канадец и второй индус говорили о любимых книгах. Во второй части эксперимента другие испытуемые должны были указать среди прилагательных, размещенных в шкалах первого этапа эксперимента, те слова, которые, по их мнению, характеризуют большинство индусов, и те, которые характеризуют большинство канадцев. По ответам этой второй группы испытуемых определялось, какие черты связывались с принадлежностью к этим двум национальностям. Например, для индусов — «одухотворенный, религиозный», а для канадцев — «консервативный, общительный». Удалось также выделить черты, для которых не было соответствия с принадлежностью к категории индусов, как, например, «общительный», «ласковый», или же с принадлежностью к категории канадцев, например «тонкий», «одухотворенный». Именно это нужно было Тэджфелу, чтобы проверить и хотя бы частично подтвердить процесс категоризации.
В самом деле, какой же информацией располагают авторы этого эксперимента? Они знают категориальную принадлежность персонажей-стимулов; они знают также, какие из 25 черт, используемых для описания людей, обычно связываются с каждой категорией принадлежности. Этой информации достаточно, чтобы проверить хотя бы аспект усиления внутрикатегориального сходства в процессе категоризации. Такое усиление должно существовать для черт, связанных с принадлежностью к определенной категории. Его не должно быть в отношении черт, не связанных с такой принадлежностью. Существование такого различия между значимыми и незначимыми характеристиками было действительно доказано. При сравнении средних различий между результатами, которые касаются индусов в отношении черт, типичных для их группы, со средними различиями в отно-
шении нетипичных черт первые оказываются значимо меньше. То же самое выявляется и для канадцев. Следовательно, каждый раз наблюдалось меньше различий или, иначе говоря, больше сходств в отношении характеристик, связанных со стереотипом, чем в отношении черт, с ним не связанных. Формализация, проведенная Тэджфелом в той мере, в какой она касается усиления внутрикатегориаль-ного сходства, хорошо объясняет данные описанного эксперимента. Почему? Потому ли, что собственная динамика процесса категоризации отражается в суждениях испытуемых, склоняя их к оценкам в предсказанном направлении, или же потому, что стереотипы, выделяемые испытуемыми на втором этапе эксперимента, объективно справедливы, а персонажи-стимулы первого этапа воплощают эти стереотипы? Эксперимент Тэджфела, Скейка и Гарднера, описанный выше, не дает ответа на этот вопрос.
Для более непосредственного изучения эффектов категоризации как важного аспекта динамики социальных стереотипов мы манипулировали в двух экспериментах Дуаза (Doise, 1979) выраженностью категориальной принадлежности, стараясь сохранить идентичность описываемых индивидов или групп. В одном из этих экспериментов, проведенных совместно с Дешаном и Мейе (Deschamps, Meyer), в первом варианте эксперимента (без антиципации) испытуемые должны были описать членов некой группы, причем их не информировали заранее о том, что им придется описывать еще и другую группу. Во втором варианте (эксперимент с антиципацией) испытуемые, описывая членов первой группы, уже знали заранее, что им придется описывать также членов другой группы. Экспериментальная гипотеза предсказывала, разумеется, что внутрикатегориальное сходство и межкатегориальные различия будут проявляться сильнее при условии антиципации, чем без нее.
Испытуемыми были девочки и мальчики примерно десятилетнего возраста. Экспериментальный материал состоял из трех фотографий девочек и трех фотографий мальчиков. Перед испытуемыми ставилась задача указать в отношении каждой фотографии, какие из 24 прилагательных предложенного списка подходят для описания детей на фотографиях. Но в то время как все испытуемые описывали таким образом 6 фотографий по 6 спискам слов, только три фотографии детей одного и того же пола были показаны с самого начала половине испытуемых (условия без антиципации), тогда как другой половине испытуемых с самого начала были показаны все фотографии (условия с антиципацией).
Результаты подтверждают гипотезу. Индекс дифференциации, суммирующий для каждого испытуемого абсолютную величину разности между числом раз, когда какая-нибудь черта приписывалась трем фотографиям девочек и трем фотографиям мальчиков, показывает, что больше различий отмечается в том случае, если вторая группа фотографий предъявляется испытуемым с самого начала эксперимента. Усиление внутрикатегориального сходства действительно сопровождается усилением межкатегориальных различий. В самом деле, число раз, когда испытуемый приписывает одну и ту же черту всем трем фотографиям одной категории, значимо больше, если испытуемые заранее знают о необходимости описания членов другой категории. Усиление внутрикатегориального сходства, по-видимому, действительно сопровождается межкатегориальной дифференциацией.
Общеизвестно, что население Швейцарии делится на германоговорящих, франкоговорящих и италоговорящих. Две последние группы отличаются от пер-
вой не только тем, что они составляют меньшинство и говорят на языках романской группы, которые произошли от латинского языка (они — «латиняне»), но и тем, что часто их считают менее активными экономически. Таким образом, по нескольким параметрам в Швейцарии имеются различия между «латинянами» и германоговорящими. Тем не менее различия между франкоговорящими и итало-говорящими, с одной стороны, и германоговорящими — с другой, должны были бы претерпевать изменения по закону процесса категоризации: эти различия должны были бы проявляться слабее, когда эти две группы швейцарцев противостоят нешвейцарцам. Именно это мы и проверили в сотрудничестве со 179 учащимися-швейцарцами школ Женевы примерно четырнадцатилетнего возраста. Отвечая на вопросы, они должны были описать названные три социальные группы по 16 шкалам из 8 пунктов каждая. По условиям эксперимента эти группы были составлены из германоговорящих, франкоговорящих и италоговорящих швейцарцев (контрольный вариант эксперимента) или же привлекались только две из швейцарских групп, и к ним добавлялись либо немцы из Германии, либо французы из Франции, либо итальянцы из Италии, заменявшие в эксперименте соответственно германоговорящих, франкоговорящих и италоговорящих швейцарских школьников (экспериментальные условия). Составленные таким образом четыре вопросника были перемешаны и розданы школьникам на одном уроке. Тест проводился анонимно, однако последняя страница, где речь шла о социологических данных, позволяла выявить вопросники, заполненные школьниками-иностранцами.
В Женеве эксперимент проходил в щекотливой обстановке — всего лишь через несколько недель после референдума об иностранцах, проведенного в конце 1974 г. Поэтому экспериментаторы особенно тщательно составляли вопросники. Шкалы не содержали полюсов, противоположных с оценочной точки зрения. В каждой шкале, включавшей 8 пунктов, полюса одной и той лее оценки противопоставляли описательные коннотации, более или менее «напряженные» в понимании Пибоди (Peabody, 1968). На каждой шкале из 8 пунктов школьники должны были поместить три буквы, символизирующие описываемые группы. Согласно инструкции они могли поставить две или три буквы одну над другой, если не видели различий между некоторыми или всеми группами, которые описывали.
Число пунктов, оставленных между двумя швейцарскими группами, фигурировало в качестве зависимой переменной. Эти числа каждый раз складывались из данных всех 16 шкал. Средние величины подтверждают, что между франкошвей-царцами и германошвеицарцами или между итало-швейцарцами и германо-швей-царцами различия действительно меньше, когда эти группы описываются вместе с нешвейцарскими группами. Такое уменьшение не наблюдается в отношении различий между итало-швейцарцами и франко-швейцарцами. Они предстают как более сходные друг с другом уже при сопоставлении групп швейцарских школьников и противостоят «германцам» как «латиняне».