Гибридные существа. Иллюстрации из детской книги, XIX век, фрагмент.

Господин Декарт и господин Тэст 11. В г-не Тэсте, созданном фантазией Поля Валери, все замечательно, но прежде всего то, что делает его неотличимым от своего персонажа-прародителя, г-на Декарта. [6] Этот персонаж появляется не только "по случаю". Вероятно, есть потребность время от времени взывать к свободному духу Декарта, чтобы вновь начать мыслить. Господин Тэст - это доведенный до какого-то антропологически-экзистенциального предела образ самого Декарта, одна из его вероятных современных масок, с которой необходимо смириться, чтобы не потерять реального мыслителя среди музейных раритетов философской классики. "...подобный персонаж не мог бы просуществовать в реальности более часа-полутора, должен сказать, что сама проблема его существования и длительности оного уже дает моему герою кое-какую жизнь. Проблема - это зародыш. Зародыши жизнеспособны, но не все способны к развитию. В самом деле, нам известно о них лишь это замечательное свойство - недолговечность. Последние пытаются выжить, становятся монстрами, а монстры умирают. Ненормальным существам век отмерен короче, чем нормальным". [7] "Чтобы обрисовать подобного монстра, изобразить его наружность и нравы, даже просто набросать этакого Гиппогрифа, Химеру мифологии сознания, необходимо - и, следовательно, извинительно - использовать, если не создать специально, некий полуискусственный язык, временами агрессивно абстрактный". [8] Итак, с одной стороны, г-н Тэст - это монстр, невозможное существо, но с другой - это персонаж возможного (опыта мысли), продукт мозговой аберрации, "своего рода избыток внутренней энергии, который приводит к чрезмерному развитию каких-либо органов или повышенной физической или психической активности". [9] Г-н Тэст рожден во имя достижения предельной точности и чистоты мысли, если бы таковая была вообще возможна. Вот почему следуют слова Валери: "Демон возможности". И чья это возможность? Уж явно не наша, сколько бы Валери ни пытался убедить в этом. Монстр и демон сливаются в господине Тэсте, не теряя различий. Выдумывать демона ради новых возможностей существования, выдумывать нового философского персонажа, чтобы помыслить то, что немыслимо. Что в этом необычного, разве Декарт не делал этого, разве он не стал собственным персонажем, когда наложил на себя определенные запреты, подчинил предписаниям и правилам свой ум, и отдал свою биографию на усмотрение методу? Демон и монстр принадлежат некой возможности познания. "Мыслить, как Декарт, невозможно", - и г-н Тэст берется это доказать. Есть событие, о котором мы никогда, когда начинаем мыслить, не перестанем размышлять, это событие со-временно рождению картезианского cogito: эпифания "я мыслю". Демон возможности живет на пределе того Я, которое мыслит, и того Я, которое знает, что первое Я мыслит. Чем же занимается последнее Я? Оно свидетельствует, но само не существует. К этому событию относится ироническая фраза Декарта: "я есть мыслящая вещь", а это значит, что с этого момента устанавливается величайшая свобода человеческой воли по отношению к тому, что воспринимается, ощущается, мыслится... Первой жертвой этой воли, несоразмерной существованию, становится человеческое; следует отказаться "рассматривать себя иначе, как объект в ряду объектов". Убить в себе марионетку, ничему и никому не подражать, добиться такого психического состояния по своей чистоте и ясности, чтобы ничего не ощущать, но только мыслить. Более я ничего не чувствую, - полная анестезия; я мыслю все, что я чувствую, и ни один момент, самый ускользающий и мимолетный, не должен быть упущен, и всегда разложим на того, кто чувствует и того, кто знает, что чувствует; всякое ощущение, даже мельчайшее, должно находится перед этим последним Я, его наблюдающим. Мысль, когда она отторгает от себя человеческое, рождает монстра. Примечания: [1]. Ср. "Природа говорит с нами на тысячу голосов, и мы лишь недавно начали ее слушать. Тем не менее, на протяжении почти двух столетий демон Лапласа тягостно поражал наше воображение, вызывая ночные кошмары, в которых все вещи казались не имеющими значения. Если бы мир был таким, что демон (т.е. существо, в конечном счете подобное нам, обладающее той же самой наукой, но наделенное несравненно больше остротой органов чувств и способностью производить сложнейшие вычисления) мог, зная состояние вселенной в один произвольно выбранный миг, вычислить ее прошлое и будущее (если между простыми системами, доступными нашему описанию, и сложными системами, для описания которых необходим демон, не существует никаких качественных различий), то мир есть не что иное, как грандиозная тавтология". Пригожин, И., Стенгерс, И. Порядок из хаоса (Москва: Прогресс, 1986), с.124-127. [2]. Эткинс, П. Порядок и беспорядок в природе (Москва: Мир, 1987), с.73. [3]. Шульц, Г. Латинско-русский словарь, приспособленный к гимназическому курсу (Петроград, 1915) [4]. Ср. "Из этих идей одни кажутся мне врожденными, другие - благоприобретенными, третьи - образованными мною самим: ведь мое понимание того, что есть вещь, что истина, а что - мышление, исходит, по-видимому, исключительно от самой моей природы; а вот то, что я слышу шум или вижу солнце, ощущаю огонь, - это, как я судил до сих пор, исходит от некоторых вещей, находящихся вне меня; наконец, сирен, гиппогрифов и тому подобное измышляю я сам". Декарт, Р. Сочинения. Том 2, с.31. [5]. Здесь можно упомянуть о том, что предположил Кун, когда разрабатывал свое теорию головоломок-монстров, относимых им к области существования "нормальной науки"; В. Библер использует сходный образ-понятие при анализе науки Галилея. [6]. Сначала появляется "Вечер с господином Тэстом" (Monsieur Teste, 1895), а затем, значительно позднее, и весь цикл эссе, начиная с 1926 года. Одновременно Валери работает над другим циклом, посвященным Декарту: "Декарт и Рембрандт", "Возвращение в Голландию", его значимые этапы: 1925, 1937, 1941, 1943. [7]. Valery, P. Oeuvres. (Vol. II, Paris: Gallimard, 1957), p.13. [8]. Там же, c.14. [9]. Там же, c.222.