Петрушевская

 

О.

У меня же специальность швея-мотористка. Как это я буду работать на макаронах? Снова учиться?

 

М.

А что такого?

 

О.

У меня уже третий разряд.

 

М.

Таких рабочих мест нету. Уже давно идёт импорт одежды из Китая, Турции, с Украины, из Белоруссии, там дешёвая рабочая сила. Москва не шьёт. А шьют очень задёшево в Вологде, в Иванове постельное бельё. На это не прожить. Я узнавала. Потом, из колоний многие выходят с этой специальностью, куда вас девать.

 

О.

Я вернусь на зону, потому что найду и убью на вокзале Федягина.

 

М.

Я бы его тоже кое-кого охотно убила, но, к сожалению, убивать даже убийц кошек это преступление.

 

О.

Найду, найду его. Я на зоне читала граф Монтекристо. Про меня.

 

М.

Дадут пожизненное, да на зоне и убьют при попытке к бегству.

 

О.

И хорошо. Жизнь будет прожита не напрасно.

 

М.

Жизнь можно прожить не напрасно и другим способом. Помогая другим. Любовь.

 

О.

В каком смысле?

 

М.

Любить всех далёких людей. Помогать им. Ближним трудно, тогда надо любить тех, кого не видишь. Детей Африки, детдомовских. Возить им подарки.

 

О.

И чтобы они потом прилипали, да? С любовью своей.

 

М.

Я люблю уже своих сестёр, они многому меня научили. Они ссорятся, ругаются, делят дачу всё время, но когда дело заходит обо мне, тут они объединяются, они друг за друга горой. А я ведь при этом чиста! Я ни с кем не ругаюсь, я ни на чьей стороне. Спокойная совесть. Их это бесит. Бедные. Я их обожаю. Они дают мне такую человеческую гордость, когда начинают жаловаться друг на друга и на племянников. Смешные, жалкие тётки. Их не любит никто, ни дети, ни внуки. Мужья вообще давно имеют на стороне подруг. Как я жалею их, Ленку и Ирку.

 

О.

Семья! Семья! Когда родители да бабы с дедами да тётки-дядья, и дети тут же, здесь и начинается самая зона. Делят всё, злятся, гадят, разводят сплетни. А как появился кто-то в стороне — всем скопом ненавидят чужого.

 

М.

Интересно, откуда вы это знаете?

 

О.

Моя мама переехала из Минска, где её мама имела вторую семью, в Москву, где её отец тоже имел вторую семью и тоже ещё одну дочь. И ни там ни там мою маму не пускали в дом. Тем более со мной. Ненавидели друг друга, но против нас объединялись и даже по телефону решали, что она, то есть моя мама, решила всех доить, приводит с собой незаконнорожденную дочь и просит, чтобы она пожила. Эта фраза маму дико смешила. Она всего один раз пыталась меня оставить у своего отца, потому что надо было лечь в больницу на первую операцию. Но они меня не взяли. Подруга мамина взялась со мной пожить. Посторонний человек меня кормил, стирал с меня, держал в чистоте. Вот эта самая тётя Люба. А свой дедушка не принял. Ни бабка в Минске.

 

М.

А я, вот что интересно, так их люблю, что завещала свою квартиру им на двоих.

 

О.

Правильно. Чтобы никто чужой не убил или не посадил за квартиру, как Федягин. А то мало ли что. У нас сидела такая недоказанная убийца одинокого старика. Она-то сидела, а её кореш продал тут же её фирму и уехал за границу, всё.

 

М.

Ну вот слушай. Один раз я тоже поехала отдохнуть, перепала бесплатная путёвка от Владимира Георгиевича в дом-музей Тургенева. Этим Владимир Георгиевич вызвал гнев всего остального фонда. В разгаре лета! Чудо. Передала ключи от своей квартиры сестрам, отвезла на дачу, даю Ирке, чтобы её сын Олег у меня пожил, цветочки бы пополивал и кота бы подкормил. Елена тут же потемнела, ревнует, а почему это Олег? Маринке тоже бы надо подготовиться к поступлению на заочный. Хорошо. Говорю, ладно: если Олег Иркин не сможет пожить у меня, раз в день Пушку менять подстилку в лотке и добавлять корм, а из крана у меня всегда течёт свежая водичка — тогда пусть живёт Маринка. У меня был котик, чудесный мальчик, Пушок. До сих пор не могу его забыть. Я приезжаю через десять дней отдохнувшая, с вареньем, целый рюкзак банок земляничного наварила, ходила по лесам. Грибов насушила, мяты набрала. Короче, радостная и с тяжёлым грузом. Сейчас, думаю, с Олежкой варенья сестрам пошлю. Раз! Дверь закрыта на цепочку, на звонок не открывает никто. Несёт табачной гарью, вонищей какой-то. Алкоголем. Пушок не выбежал навстречу, как всегда. Я в тревоге. Через час ожидания обратилась к соседу, как раз он вернулся с работы. Он топориком поддел, цепочку сорвал. Вхожу. Моя чистенькая квартирка обратилась в вокзальный сортир! Всюду грязь, грязное бельё, мой диван как клоака, на моём белье спит посторонний мужчина. На кухне сидит Олежка пьяный-препьяный, там у него раскладушка, полная грязного барахла. Ну как так можно! Спрашиваю Олега, где кот Пушок, он меня матом в ответ, иди туда-то. Я ведь просила только, чтобы пожил Олег и кота постерёг. Господи, какой был кошмар потом! Обе на меня вызверились, что я милицию вызвала того мужика выскребать, он не хотел уходить, а Олежка им очень дорожил, оказывается. Из-за Олежки они мне и запретили на дачу приезжать. Я всё равно месяц выждала, в сентябре поехала, там ведь мои вещи на веранде. Только приехала, чайник поставила, соседка в дверь: а кто это тут? И, видимо, позвонила сестрам, приехал муж Ольги, отвратный тип, и сказал, это кража со взломом, мы тебя посадим. У нас пропали ценные вещи, какие? Спрашиваю, какие? Я только что приехала, два часа назад, вот мой билет с цифрами часа и минут, как я могла взять и увезти? Тут до Москвы сорок пять и больше минут езды, до станции пятнадцать минут да ждать поезда, глухая платформа Сорок третий километр, я и возвратиться бы сюда не успела. Главное, что у вас пропало? Деньги, говорит. Вот те на, приехали, Вы что, съехали с дачи в Москву, холодильник увезли, а деньги оставили? Он кричит: убирайся, мы тебя посадим. Вызову поселковую милицию. Во как. Убирайся. И вещей не разрешил своих же забрать. А я на исходе в дверях говорю: как бы вам не ошибиться, а то лишу наследства, вам не достанется всё равно, я вас моложе и так и так вас переживу при вашем алкогольном образе жизни, а вот ваших детей лишу — он покраснел как свёкла и начал ещё хуже орать.

 

О.

Приползут.

 

М.

Я очень быстро сменила гнев на милость.

 

О.

Ведь быстро убьют, чтобы не успела завещание изменить.

 

М.

Да, я сразу же им позвонила, приезжайте обе, что вы, я вас прощаю, Пушка своего не забуду, но вы мне родные, и ваши дети тоже, но не ваши мужья, а этот Селиванов тебе, Ирка, давно изменяет, все в курсе. У него по четвергам и понедельникам другая жена, химик. Проследи. Елена стала смеяться, все давно это и без тебя знают, Маша. Открыла Америку. Ирка ей тоже кричит: а твой вообще ездит в публичный дом на Ново-Басманную улицу, причём вместе с Олегом, его там видели общие знакомые менты. Ирка с Еленой теперь не общаются. Со мной тоже не разговаривают.

 

О.

Язык не поворачивается сказать, кто они, мама!

 

М.

Неожиданная довольно у меня дочь.

 

О.

Никогда вас не покину, хоть где буду. И слова «дочь» не произносите вслух, я давно уже не плакала.

 

М.

Я уже не так молода, брать на удочерение, да мне и не дадут удочерить. И потом, впереди у нас Анджела и вереница других дочерей.

 

О.

Мама! Я пойду на макаронную фабрику!

 

М.

С большим трудом и это место удалось, они никто не хотят девушек с зоны. Просто это горячий цех и большая текучесть кадров.

 

О.

Пусть будут трудности. Я буду, я буду как все! Гимнастика, душ. Обед, ужин. Книжка на ночь. Я ещё молодая! Мне надо учиться! Я пробьюсь из низа вверх!

 

М.

Сквозь тернии к звездам.

 

О.

Да, мама. Да.

 

М.

Надо очень много в себе преодолеть, и папиросы вот.

 

О.

Закурю последнюю.

 

М.

Пока что я тебе не опекун, это так, полуофициально. Мы не оформляли ничего, твоей подписи нет.

 

О.

Я буду вас навещать, иногда, хорошо? Буду готовить вам, стирать, убирать. Принесу вам нового Пушка.

 

М.

Это всё пока что неосуществимые планы. Человек привык жить в одиночестве, и нельзя менять способ существования. Учись жить сама, не опирайся ни на кого, никаких друзей заводить не надо, это уже принесло тяжёлые последствия. А завтра из другой колонии выходит ещё одна девушка моя, я тоже её почти опекун.

 

О.

Девушка?

 

М.

Бывшая проститутка-клофелинщица. Гранила клиентов.

 

О.

Я знаю их — о натуре! Блин. Ой, пардон. Изображают то чего нет. Врут много о себе.

 

М.

Ну как многие, не будем указывать.

 

О.

Анджелка, да?

 

М.

Ты мне поможешь, хорошо?

 

О.

Как, как?

 

М.

Я тебя найду при надобности.

 

О.

Мама! Откуда вы взялись такие? Мать Тереза! Нам на зоне показывали фильм.

 

М.

Я ещё тебя не познакомила с Владимиром Георгиевичем. Он мать Тереза.

 

О.

Всё, всё! Я замолкаю. Разрешите поцеловать твою руку!

 

Становится на колени и целует М. руку до локтя.

 

М.

Ну всё, милая, ну хватит. Поднимайся.

 

О. приникает губами к её животу. М. резко отстраняется.

 

Я всё о тебе знаю, и это тоже. Бедная. Ты не сможешь у меня ночевать. Я отвезу тебя со всеми документами пока в женский приют, завтра поедем рано утром на макаронку. В понедельник они обещают место в общежитии.

 

О.

Ну прости меня, ну прости. Ну что я такая сволочь. Я тебя не трону, милая. Ты такая… я таких не видела. Я буду, буду держать себя в руках. Я тебя не затрудню. Моя любовница, практически жена, вышла на свободу уже месяц как и уехала к себе под Воронеж, у них там свой дом с матерью, она меня туда зовёт. Но когда я увидела тебя, я чуть с ума не сошла. Моя любовь! Я готова ну всё для тебя делать.

 

М.

Учти, это перенос.

 

О.

Да, да, перенос. Что? Какой перенос, когда ты одна всю жизнь, и ты ничего в этой жизни не знала, ни ласки, ни заботы, ни секса. Сделай мне ребёнка!

 

М.

Довольно! Перенос, перенос.

 

О.

Весь мир становится другим, когда мы преданы любимым, весь мир становится другим, когда мы преданы вообще. Друзьями, стервами, любимыми, но мы вздыхаем о весне. Стихи. Я сочинила о Катьке. Я тогда её любила. Сейчас это в прошлом, поверь! Всё!

 

М.

Всё!

 

О.

Да! Я согласна! Но даже на той зоне, даже там, о натуре, блин, пардон, всё становится другим, когда ты любишь. Давай поженимся.

 

М.

Перенос, перенос.

 

О.

У меня прямо мир осветился. Когда я тебя увидела! Эти глаза, это же звёзды! Доброта нечеловеческая! Чудо руки! Можно поцеловать твои руки?

 

М.

Я хорошо тебя понимаю, потому что я сама люблю. Я готова ноги целовать Владимиру Георгиевичу! И мы все там. Его брошюру я кладу себе под подушку.

 

Достаёт брошюру с полки, вручает О.

 

От неё исходит целительное тепло! Он такой человек, вот ты увидишь.

 

О.

Хочешь, я от него рожу? Запросто!

 

М.

И думать не смей! Какая! Упаси тебя бог даже к нему подойти близко! Тебя не допустят! Меня-то не допускают!

 

О.

Любопытно посмотреть. Он бы был мой.

 

М.

Все вокруг него готовы ради него на всё!

 

Берёт из рук О. брошюру, кладёт её на место.

 

Но мы вокруг стоим стеной. Знаешь, мы боимся для него половых инфекций. Его жена очень ревнивая оказалась, не вынесла нашего влияния и уехала от него жить на дачу во Владимирскую область и там наняла себе проходящего бомжа, как бы в ответ. Он шёл мимо калитки, попросил якобы работы. Они чуют, все паразиты чуют тепло! И он живёт теперь у неё. Муж не муж… Она заявляет, что он её плотник! Что ей все в деревне завидуют! Переманивают! Каково? Владимиру Георгиевичу путь туда закрыт теперь, в свой дом.

 

О.

Бывает. Это семья. У меня вот нет семьи.

 

М.

Ну вот, дорогая моя. Так что вот… Чаю ты попила, вещи не разбирала… Тут тебе я купила пряников и сыра «Дружба». На первое время в общежитие. Кипятку там попьёшь, кружку тебе нужно хоть какую-то. О, я не подумала. Мисочку же нужно, кастрюлю, ложку. Ножик тупой. Сейчас я всё тебе дам своё. Старенькое, но целое. Алюминиевое.

 

О.

Ой, б… пардон, спасибо, зачем?

 

М.

Спасибо потом будешь говорить.

 

О.

Спасибо, не нужно мне это всё… пардон.

 

М. (не слушая)

И ещё я тебе в благотворительном секонд-хэнде, такой склад подержанной, но чищенной одежды, нашла немного, по-моему, скромных и неброских, но хороших вещей… Сходи в ванну, померяй.

 

Пауза.

 

О.

Вот и вот. Все меня гонят.

 

Уходит.

М. собирает со стола, уносит посуду на кухню. Возвращается совершенно преображенная О. Это теперь иностранная молодая женщина в хорошем деловом костюме, с сумочкой через плечо, на каблучках.

Кричит в сторону кухни.

 

Да я в Воронеж поеду, я там буду с женой, которая меня ждёт. Там большой сад. На воздухе. Вас на вашу дачу больше не пустят, приезжайте к нам, я вам напишу на адрес фонда. Милости просим в отпуск. Мы вас не обидим. Не бойтесь.

 

М. входит не глядя, рассерженная, становится спиной к Ольге, роется на полке.

 

Но я же тебе место приготовила в приюте. Договорилась. Это было нелегко.

 

О.

Я себе тоже, не думайте, место приготовила. У моей Катьки есть швейная машинка, будем шить бабам. За молоко, за творог, за яйца. Бабам и всегда сошью. Они поесть дадут. Я и по выкройкам из «Бурды» могу.

 

М. поворачивается лицом к О., застывает.

 

Катька моя жена меня пока что ждёт, но если я не приеду, она себе другого мужа возьмёт. Она оторва, долго ковыряться прохлаждаться не будет, влюбится. Надо ехать. Там в деревне у них одни бабы, мужиков нет, только подыхающие алкаши. Дайте мне денег взаймы на общий вагон до Воронежа.

 

М.

Слушай, что тебе делать в деревне? Пойдешь на макаронку в горячий цех, там неплохо платят, через месяц скопишь, будешь общаться с друзьями. Это Москва, музеи, театры, библиотеки.

 

О.

А Катька-то, Катька меня не дождётся, курва. Простите. Я её кипучую натуру знаю, она на зоне с Анджелкой крутила. Я знаю! Ей-то сорок чет, баба в соку, самое бешенство матки, она говорила.

 

М.

Так, поехали тогда, я тебе куплю билет в плацкарту, потом мне этот билет обязательно пришлёшь, я отчитаюсь.

 

О.

Там ещё от Воронежа на автобусе три часа переть. И опять-таки нужно деньги на билет.

 

М.

Ладно. Поедем, посажу тебя на поезд. Дам на автобус, помашу рукой.

 

О.

Боитесь, что я Федягина пойду убивать? Мне уже прислали его новый адрес. Нет. У меня планы жить. Его другие убьют или уже убили, он много делов понаделал.

 

М.

Ну всё, поехали на вокзал. Приедешь туда, сходи в милицию, зарегистрируйся, надо выправлять будет паспорт. Если что не так, пиши мне, я тебе помогу.

 

Смотрит на неё прищурившись.

 

Значит так, переоденься-ка в старое. В этом наряде ты долго не протянешь. Народ тебя не примет. Моя была ошибка.

 

О.

Поезд через три часа.

 

М.

Вот как раз и успеем.

 

О.

Я вами просто восхищена, о натуре. Пардон!

 

М.

Мне надо будет увидеть проводника. Ты ведь без паспорта.

 

О.

Спасибо вам. Справку мне дали. Спасибо.

 

Плачет.

 

М.

В твоём деле всё должно быть закрыто. Никаких больше грешков там, воровства, убийств.

 

О.

В моём деле всё будет закрыто. И никто больше не узнает, как я живу. Никто.

 

Выходит.

 

М.

Узнаем, узнаем.

 

2007 год

 

 

Сырая нога, или Встреча друзей

 

 

действующие лица:

 

Наташа

Серёжа, её муж

Анна Николаевна, мать Серёжи

Ольга, подруга Наташи

Алёша |

Алёна, его жена |

Володя |

Ира, его подруга | друзья Серёжи

Димитрий |

Соня |

Андрей, командировочный

 

 

часть первая

 

картина первая

 

Кухня двухкомнатной квартиры. Наташа входит с Ольгой, Ольга в зимнем пальто, в котором она остаётся до конца сцены.

 

Наташа

Ой, Олька, мне сейчас жутко некогда, ты говори, а я буду готовить. На несколько минут, ладно? Я даже открывать тебе не хотела, у наших у всех ключи, но я слабохарактерная, подумала, а вдруг плохая телеграмма, мало ли что… Хотя мама бы позвонила, если бы ей стало плохо. Хотя уже бы не позвонила. Всё время думаю, она одна…

 

Пауза.

 

Ну, чего ты пришла? Во-первых, ты где пропадала столько времени?

 

Ольга

Сколько?

 

Наташа

Сама знаешь. Месяц или сколько? Ты же давно приехала.

 

Ольга

Я? Я недавно.

 

Наташа

Когда?

 

Ольга

Сегодня утренним рейсом.

 

Наташа

С улицы Кирова ко мне?

 

Ольга

Нет, из Воркуты.

 

Наташа

Ну что? Привезла денег?

 

Ольга

А что, тебе нужно?

 

Наташа

Да, сегодня особенно нужно. Понимаешь? Как хорошо, что ты приехала. Сколько ты там заработала?

 

Ольга

Да рублей двести… или четыреста. Четыреста.

 

Наташа

Ну как хорошо. А у нас перед зарплатой ни копейки нет, в этом месяце сплошные дни рождения, погорели прямо. Я купила себе замшевый пиджак, нельзя было, но такой пиджак попадается один раз за всю жизнь, мягкий как тряпка. Внешне как тряпка, мягкая такая, ношеная.

 

Ольга

Дашь поносить на ответственную свиданку?

 

Наташа

Дам, дам… Слушай, устрой меня тоже в такую экспедицию, а? А то я всё у мамы деньги выкачиваю. Слушай, там красиво?

 

Ольга

Не знаю. Я по сторонам не глядела. Головы не поднимала буквально.

 

Наташа

Ты мне даже можешь всё не отдавать, только основное, пятьдесят рублей… и те двадцать пять. Можешь сразу?

 

Ольга

Могу.

 

Наташа

Ну как хорошо. А то нам сегодня позарез нужно было раздобыть хотя бы пятнадцать рублей. И ни копья! Срочно. И представляешь, Серёжа полез к своей матери в шкаф, он умеет аккуратно, ножом, и вытащил у неё последние пятнадцать рублей. И вчера вытащил ещё пять. На бутылку надо было, ездили на день рождения. Ей оставили два рубля. Но у неё завтра получка. Сегодня жратвы полно. Обойдется.

 

Ольга

У вас сегодня что?

 

Наташа

Да обычная Серёжкина компания, веришь, надоели. Это его старая компания. Меня они не приняли.

 

Ольга

Почему?

 

Наташа

А я вообще здесь не хозяйка. Но приходится. Так что я тебя не приглашаю. Мало того что они меня не принимают, тем более мои подруги это моё собачье дело, так мне сказал Серёжа, кстати, по твоему поводу. Когда ты надела мою мохеровую кофту, помнишь, и в ней ушла.

 

Ольга

Так я же забыла снять!

 

Наташа

Да, а я за тобой сколько бегала! Пока нашла тебя. Ты же от меня побежала!

 

Ольга

Ты так неслась, я прямо испугалась.

 

Наташа

Дело прошлое. Слушай, на тебе пальто какое, новое, что ли?

 

Ольга

Новое, но оно мне не подходит. Я хочу шубу.

 

Наташа

Какую?

 

Ольга

Тут по дешёвке предлагают, мерлушка коричневая. Но такое дело, что забирать надо сегодня. А мне не хватает пятьдесят рублей. Нет, семьдесят пять. Приехала к тебе.

 

Наташа

Но ты же… ты что, мне сегодня не отдашь? Привезла семьдесят пять и увезла семьдесят пять? Слушай, тебе шуба, а нам водки не на что купить. Будет всего четыре бутылки на десять человек. А они свою норму знают. И потом, надо обратно вложить эти двадцать рублей его матери. Отдай хотя бы двадцать… Нет, двадцать пять. Ладно? Скажешь той тётке, что завтра донесёшь…

 

Ольга

Это не тётка, а комиссионка. Выписала на полчаса. Приехала к тебе на такси.

 

Наташа

Зачем? Ко мне зачем?

 

Ольга

За деньгами. Дай мне эти семьдесят пять рублей.

 

Наташа

Ну как ты можешь? Как ты можешь? Ты издеваться приехала, что ли? Два месяца шлялась, приехала с большими деньгами, теперь ей ещё одна шуба нужна. Нахалка, вот ты кто.

 

Ольга

Нет у меня никаких денег, дай мне взаймы, скоро пришлют.

 

Наташа

Я так и знала, что ты врёшь.

 

Ольга

Я уехала до окончательного расчёта. Моя Веруня заболела, там ночи тёмные, днём ещё темней. Они пришлют.

 

Наташа

Как Веруня перенесла-то? Сумасшедшая, в такой мороз поволокла с собой маленького ребёнка. Я тебе говорила! Нет, ей ребёнок нужен в Воркуте. Как ещё ты с ним на руках работала?

 

Ольга

Я не работала.

 

Наташа

Вот и я думаю, что ты всё врёшь. Что ты не работала. А что ты там делала, а?

 

Ольга

Я там Веруне папу отыскала.

 

Наташа

Замуж, что ли, вышла?

 

Ольга

Не совсем. Отыскала Веруниного папу, ясно? Моего единственного.

 

Наташа

Теперь алименты будешь получать?

 

Ольга

Да. Ему присудили отцовство.

 

Наташа

Как это?

 

Ольга

Были свидетельские показания. У меня.

 

Наташа

Смотри, а я думала, что ты беспомощная. А ты хваткая оказалась девка. Теперь сколько будешь получать?

 

Ольга

Теперь много.

 

Наташа

Слушай, в таких случаях кровь проверяют, да?

 

Ольга

Проверяли, брали у него.

 

Наташа

Смотри, ты уже на мокрое дело пошла. Всё ради денег.

 

Ольга

Знаешь сколько у меня долгов? Все за мной ходят, как я приехала, теперь никто ничего ни рубля не даёт. Не квартира прямо, а Смольный. Звонки, телефон, даже телеграммы. Вторично требую свои двадцать Харитонов.

 

Наташа

Ну а когда пришлют? И сколько?

 

Ольга

Должны, а когда и сколько, это двадцатого сто рублей. Вернее, сто тридцать.

 

Наташа

Смотри, сколько огребают на Севере!

 

Ольга

Дай мне полсотни.

 

Наташа

А на какие деньги ты пальто, интересно, купила?

 

Ольга

А это не моё, а соседкино.

 

Наташа

Соседка уже тебя одевает?

 

Ольга

Своё я вчера в ломбарде оставила. Выстояла очередь, сняла с себя, заложила, получила сорок рублей, выскочила в чём была, мороз, а тут как раз такси. Я с шиком проехалась.

 

Наташа

Тут же, конечно, коньяк с лимоном.

 

Ольга

Нет, тут было другое дело. Остановились, заскочила в магазин в одном халате, банку зелёного горошка, банку «Завтрак туриста». Подбегаю к продавцу, кричу: «Завтрак туриста» есть? Он говорит: «Чего-чего?»

 

Наташа