Как мы не распознали мыльный пузырь

Самая большая загадка недавнего вздутия цен на рынке недвижимости – почему даже наиболее опытные эксперты поначалу не почуяли подвоха

Роберт Дж. ШИЛЛЕР, New Yorker

Алан Гринспен, известный специалист по рынкам, проглядел не только этот кризис, но и мыльный пузырь на рынке ценных бумаг в 1990-х годах. В своей автобиографии, вышедшей в 2007 году под названием «Беспокойный век: авантюры Нового Света», он отводит несколько страниц рассказу о своих подозрениях относительно нерационального скачка цен на рынке ценных бумаг в 1990-х годах. «Я пришел к выводу, что нам не суждено наверняка определить нерациональное вздутие цен, а тем более применить к нему меры, пока еще не слишком поздно», – пишет он.

Мыльный пузырь на рынке недвижимости у Гринспена также, по-видимому, не вызвал никакого беспокойства. «Я публично заявлял, что мы имеем дело не с мыльным пузырем, а с пеной – множеством мелких разрозненных пузырьков, которые не в состоянии вырасти до угрожающих масштабов», – отмечает он.

Неспособность распознать этот мыльный пузырь дала старт разрушению карточного домика финансовых рынков США и всего мира. Если люди не видят ничего, кроме возможности небывалой прибыли с инвестиций, они стараются ее получить, невзирая на риск. Следовательно на удочку попались только недалекие люди? Вряд ли. Похоже, в мыльный пузырь способен поверить и безупречно разумный человек. Объяснить ситуацию поможет раздел теории экономической деятельности, рассматривающий стадный инстинкт. В 1992 году три экономиста – Сушиль Бихшандани, Айво Уэлш и Дэвид Хиршлейфер – описали явление, которое они назвали «информационными каскадами». Было обнаружено, что каскады способны вводить массы в глубокое заблуждение и воздействовать даже на безупречно разумных людей, порождая феномен мыльного пузыря. Просто иногда людям по своей природе необходимо положиться на чужое мнение – здесь и сокрыта проблема. Принцип, заложенный в основу данной теории, позволяет разобраться в сегодняшнем кризисе на рынке недвижимости. Ученые приводят пример. Возьмем группу людей, перед которыми стоит задача принять важное решение, основанное на полезной, но неполной информации. Каждый получает «зашумленные» данные, по которым не всегда можно сделать правильный вывод. Приведем данный пример в соответствие с недавним мыльным пузырем: каждый из участников группы должен решить, является ли недвижимость наилучшим выбором для инвестиций и стоит ли ее покупать. Вероятность того, что информация любого из участников приведет к правильному решению, примем равной 60 процентам. Другими словами, это информация полезная, но не достаточно определенная, чтобы вынести твердое суждение о столь серьезном явлении, как мыльный пузырь. Возможно, объективность своего мнения о рынке ценных бумаг Гринспен оценивал именно так. Данная теория объясняет, почему люди не прислушивались к собственному мнению, проверяя существование на рынке мыльного пузыря. Проблема в том, что информация, полученная любым участником группы, обязательно неполная. Если бы людям удалось провести общенациональный форум и объединить свои разрозненные данные, они имели бы возможность охватить всю совокупность фактов. Усреднение позволило бы исключить ошибки отдельных участников, и группа приняла бы правильное решение. Однако проведение такого форума невозможно. Каждый сам принимает решение на основе своих логических выводов и реализует его, выходя на рынок и делая собственный вклад в раздувание цен на жилье. Допустим, в действительности дома обладают низкой инвестиционной стоимостью. Первый принявший решение участник группы допускает ошибку, вероятность которой равна 49 процентам. Тогда А, первый участник, платит за дом высокую цену, давая этим понять остальной группе, что дом – прибыльное капиталовложение. Если В, второму участнику, кажется, что его собственные сведения подтверждают информацию, заключающуюся в готовности А платить высокую цену, то он ни в чем не сомневается. Если же собственная информация В противоречит решению А, то первый попадает в затруднительное положение. В конце концов, В приходит к выводу, что его информация неправильна и необходимо принять произвольное решение, скажем, бросить монетку. В итоге, даже если дома и обладают низкой инвестиционной стоимостью, мы уже имеем двух людей, чье положительное решение о покупке отражает вывод о прибыльности жилищных инвестиций. Когда следующие участники начнут покупать дома по растущей цене, все больше людей придут к выводу, что информация таких покупателей о рынке более качественна, чем их собственная. Авторы статьи проанализировали этот случай проявления стадного инстинкта и установили: вероятность того, что подобный каскад приведет к ложному решению, равна 37%. То есть более чем в трети случаев разумные участники, обладая информацией, правильной на 60%, придут к ошибочному выводу. Даже если мы расчетливы, иногда нашим мышлением все равно управляют каскады. Эта теория в корне опровергает общепринятую концепцию «эффективного рынка», рассматривающую инвесторов как людей с независимым суждением, решения которых основываются лишь на их собственной информации. Согласно данной концепции, рынок мудрее любого из участников: в целом он всегда приходит к правильному решению. Однако такая теория ошибочна, поскольку она не признает склонность человека полагаться на чужое мнение. Снова модифицируем пример Бихшандани-Хиршлейфера-Уэлша, и примем, что участники уже не столь благоразумны. Теперь это реальные люди, подверженные эмоциональным реакциям. Более того, на них влияют такие агентства, как Национальная ассоциация риелторов, которые на каждом углу трубят, что вложение капитала в недвижимость – верный путь сколотить состояние. В таких условиях легко понять, почему даже специалисты поверили в привлекательность жилищных инвестиций. Создать мыльный пузырь на рынке недвижимости помог именно такой информационный каскад. Теперь же возможно развитие и противоположного каскада – благоразумные участники будут придерживаться крайне пессимистических взглядов, видя, как остальные снижают цены на дома до неестественно низкого уровня. 

Роберт Дж. Шиллер – профессор экономики  и финансов в Йельском университете, главный экономист и один из основателей компании MacroMarkets LLC.