Рус. лит. 20 в._Энц / Вяч.Иванов_Энц

мендации для продолжения образования И.

вместе с молодой женой, сестрой своего дру-

га Дарьей Михайловной Дмитриевской, уез-

жает в Берлин (1886). Переезд за границу

(до 1905 И. приезжал в Россию только на ко-

роткое время) совпал у него с новым миро-

воззренческим кризисом. С одной стороны,

его влекло к активной подпольной работе,

а с другой — он перестает видеть в ней какой-

либо этический и содержательный смысл.

В Берлине в течение последующих 5 лет он

занимается экономико-юридическими аспек-

тами римской истории под руководством зна-

менитого историка античности Т. Моммзена.

После окончания курса (1891) И. начинает

готовить дис. о римских откупах. В это время

он живет в Париже, а затем в Лондоне.

С 1892 с женой и дочерью Александрой по-

селяется сперва в Риме, а затем во Флорен-

ции, где изучает памятники античной культу-

ры. Годы пребывания за границей пробудили

обостренный интерес к России. «Как только я

Вяч. И. Иванов

очутился за рубежом,— вспоминал И.,— за-

бродили во мне искания мистические, и про-

ла сыну патриархальную веру в Бога и лю-

будились потребности осознать Россию в ее

бовь к поэзии. С 7 лет мальчика стали обу-

идее. Я принялся изучать Вл. Соловьева и Хо-

чать иностр. языкам и российской словеснос-

мякова» (СС. Т. 2. С. 18). С начала 1890-х И.

ти, а по утрам вместе с матерью он с удоволь-

увлекается изучением

Ницше, который,

ствием читал акафисты и тексты Евангелия.

по его словам, становится «властителем на-

В 1-й московской гимназии (1875–84), кото-

ших дум и ковачом грядущего» (Иванов Вяч.

рую И. закончил с золотой медалью, продол-

По звездам. СПб., 1909. С. 3–4). Ницше от-

жали формироваться его характер и гумани-

крыл для И. феномен Диониса как вневре-

тарные склонности. 12-летним гимназистом

менное начало духа, как силу, «разрешаю-

он по собственной инициативе начинает за-

щую от уз индивидуаций». По справедливым

ниматься древнегреческим яз. Впоследствии

словам С. С. Аверинцева, И. «прочел Ницше

он свободно будет владеть мн. европейскими

глазами русского интеллигента. Сверхчело-

яз., в т. ч. немецким, французским и итальян-

веческое — уже не индивидуальное, но по не-

ским. Через 2 года он внезапно осознал себя

обходимости вселенское и даже религиоз-

«крайним атеистом». «То мое вольнодумст-

ное» (Аверинцев С. С. Вячеслав Иванов //

во,— вспоминал позднее И.,— обошлось мне

Иванов Вяч. Стихотворения и поэмы. Л.,

самому недешево: его последствиями были

1978. С. 16). Однако увлечение немецким

тяготевшее надо мною в течение нескольких

философом вскоре превращается у него во

лет пессимистическое уныние, страстное вож-

внутренний спор, в котором культу ницшеан-

деление смерти, воспеваемой мною и в тог-

ского антихристианства и волюнтаризма И.

дашних стихах, и, наконец, детская попытка

противопоставляет вечные христианские цен-

отравления доставшимися мне от отца ядови-

ности. В статье «Ницше и Дионис» (Весы.

тыми красками в семнадцатилетнем возрас-

1904. № 5) трагическую силу Ницше он ус-

те. Примечательно, что моя любовь ко Христу

матривает в том, что философ «не уверовал

и мечты о Нем не угасли, а даже разгорелись

в бога, которого сам открыл миру. Он понял

в пору моего безбожия. <…> Страсть к Досто-

дионисийское

начало

как эстетическое

евскому питала это мистическое влечение,

и жизнь — как „эстетический феномен“. Но то

котрое я искал примирить с философским от-

начало,— подчеркивает И.,— прежде всего,

рицанием религии» (Автобиографическое

начало религиозное...»

письмо В. Иванова С. А. Венгрову // Ивано-

Летом 1893 в Риме он знакомится с Лиди-

ва Л. Воспоминания. С. 309). В 1884 И. по-

ей Дмитриевной Зиновьевой-Аннибал, про-

ступает на историко-филол. ф-т Московского

исходящей из аристократической сербско-

ун-та. 2 года он учится под руководством ис-

русской семьи

(ее брат А. Д. Зиновьев

торика П. Г. Виноградова. Затем по его реко-

в 1903–11 был губернатором Петербурга),

что приводит его в 1895 к окончательному

налах (Космополис. 1898. № 11; Вестник

разрыву с дочерью и женой. Вспоминая об

Европы. 1898. №

9; 1899. №

6) остались

этом знакомстве, И. писал: «Друг через дру-

практически незамеченными.

га нашли мы — каждый себя и более, чем

Первый сб. стих. «Кормчие звезды» вы-

только себя: я бы сказал, мы обрели Бога»

шел за счет средств автора в Петербурге

(Автобиографическое письмо В. Иванова

в 1903. Критика устанавливает за И. репута-

С. А. Венгерову // Иванова Л. Воспомина-

цию «Тредиаковского наших дней». Одно-

ния. С. 315). В 1896 И. официально разво-

временно И. продолжает разрабатывать

дится с первой женой, но бракоразводный

свои философско-религиозные исследова-

процесс Л. Д. Зиновьевой-Аннибал из-за

ния, связанные с античностью. Весной 1903

требований супруга оставить ему всех трех

в Русской высшей школе общественных наук

детей (будущих пасынков и падчерицы И.)

в Париже И. читает курс лекций об античном

затянулся до 1899. В ожидании юридическо-

дионисийстве (Эллинская религия стра-

го расторжения брака Л. Д. Зиновьева-Ан-

дающего бога // Новый путь. 1904.

нибал и И., скрывая свою связь, вынуждены

№ 1–3, 5, 8–9; Религия Диониса //

были скитаться по Италии, Франции, Англии

Вопр. жизни. 1905. № 6–7). Здесь же

и Швейцарии. В начале 1899 они были об-

на курсах И. знакомится с В. Я. Брюсовым,

венчаны в греческой православной церкви

с которым надолго завязываются дружеские

в Ливорно. В апр. 1896, находясь в Париже,

отношения (см. их переписку 1903–23 гг. //

И. узнает о кончине матери. На следующее

ЛН. Т. 85. С. 428–545). Летом 1904 И. с же-

утро в православной церкви Парижа он за-

ной гостят в кругу московских символистов,

казывает обедню и панихиду. «В ту пору,—

где И. быстро приобретает заслуженный ав-

пишет О. Дешарт,— он уже вернулся не толь-

торитет. В Москве он знакомится с А. Белым,

ко к вере, но и к вере в личного Бога, но от

К. Д. Бальмонтом,

Ю. К. Балтрушайтисом,

церкви он был еще весьма далек» (СС. Т. 1.

а в Петербурге

с Д. С. Мережковским,

С. 37). Вскоре от Л. Д. Зиновьевой-Аннибал

З. Н. Гиппиус и А. А. Блоком. Одновременно

у него рождается дочь Лидия («Лидия ма-

он начинает сотрудничать в ведущем ж. рус-

ленькая», 26.4.1896–9.7.1985), а затем по-

ских символистов «Весы», надеясь сделать

является и вторая дочь — Елена, скончавшая-

это издание рупором нового религиозного

ся через полтора месяца. Летом 1900 И. вме-

теургического искусства. Однако его расчеты

сте с Л. Д. Зиновьевой-Аннибал посещает в

не оправдались, что, видимо, и побудило его

Петербурге философа В. С. Соловьева (пер-

по возвращении в Россию выбрать местом

вое знакомство при содействии Д. М. Дмит-

жительства не Москву, а Петербург, в кото-

риевской состоялось 9 окт. 1895) благодар-

ром активно разворачивалась лит.-общест-

ным учеником которого И. оставался всю

венная деятельность четы Мережковских.

свою жизнь. После встречи с философом,

В 1904 написана трагедия «Тантал»,

скончавшимся 31 июля этого же года, И.

а в Москве выходит вторая книга лирики И.—

и Л. Д. Зиновьева-Аннибал

совершают па-

«Прозрачность», с воодушевлением встре-

ломничество в Киево-Печерскую лавру, где

ченная символистами. Блок в рецензии на

и причащаются впервые за мн. годы. Это со-

книгу (Новый путь. 1904. № 6) писал: «По-

бытие знаменовало для И. окончательный от-

эзия Вяч. Иванова может быть названа „уче-

ход от «языческого гуманизма» и начало

ной“ и „философской“ поэзией. По крайней

подлинного воцерковления. За полтора меся-

мере — за исключением немногих чисто ли-

ца до своей смерти В. С. Соловьев одобрил

рических и прозрачных, как горный хрусталь,

и название первой книги стихов И. «Корм-

стихотворений (например, „Лилия“) — боль-

чие звезды». В 1895 И. заканчивает рабо-

ше всего останавливают внимание те, на ко-

ту над дис., написанной на латинском яз.,

торых лежит печать глубокого проникнове-

«Об обществах откупщиков в Риме»

ния в стиль античной Греции. <...> Почти все

(СПб., 1910). В дальнейшем все его жизнен-

стихи сделаны с тонким вкусом, с приемами,

ные интересы сосредоточиваются на религи-

еще не примененными в нашей литературе».

озно-исторической и эстетической пробле-

Характеризуя вторую книгу

стихов И.,

матике, на понимании истории мировой куль-

С. С. Аверинцев отмечает: «Иногда Иванов

туры и движения истории как религиозно-ми-

достигает новой, недоступной ему прежде

фологического феномена.

Он работает

тонкости; иногда он приходит к досадной

в Афинах, посещает Египет и Палестину.

красивости. И все же он остается прежде все-

В начале XX в. И. вместе с женой обосновыва-

го самим собой — „каменным“ поэтом. Он

ется в Женеве, где изучает санскрит. Ранние

включает в сборник целый цикл стихотворе-

стихотворные публикации И. в русских жур-

ний о драгоценных камнях — алмазе, руби-

не, аметисте и т. д. Он снова сравнивает жи-

культурная элита на „башне“ была изолиро-

вую трепетную зелень с застывшим смараг-

вана. „Мистический анархизм“, существо-

дом <...>. Он с еще большей неумолимостью

вавший короткое время, нисколько не при-

чеканит по-античному сжатые афоризмы для

ближал к социальному движению того време-

выражения „вечных“ истин...» (Аверин-

ни» (Там же. С. 155–156). Собрания на

цев С. С. Вячеслав Иванов // Иванов Вяч.

«башне» были прекращены осенью 1909,

Стихотворения и поэмы. Л., 1978. С. 42).

когда заседания «Поэтической академии»,

В 1904 написаны статьи «Поэт и чернь»,

преобразованной в «Общество ревнителей

«Ницше и Дионис», «Копье Афины»,

худож. слова», были перенесены в редакцию

«Новые маски».

«Аполлона».

В июле 1905 Ивановы окончательно пе-

В 1907 выходит третий поэтический сб. И.

реезжают в Россию, сняв в Петербурге квар-

«Эрос». Откликаясь на него, В. Брюсов пи-

тиру на Таврической улице, на последнем

сал: «В 34 стихотворениях, образующих

этаже в башне углового дома. С начала осе-

„Эрос“, Вяч. Иванов вновь предстает перед

ни «башенные» среды И. становятся одним из

нами поэтом, не знающим запрета в своем

наиболее известных лит. салонов российской

искусстве, властно, как маг, повелевающим

столицы. В «становище» (так называли Ме-

всеми тайнами русского стиха и русского

режковские квартиру Ивановых) шла, по сло-

слова. <...> Вяч. Иванов принадлежит к числу

вам Белого, «яркая, но сумасшедшая жизнь».

художников, достигших всех вершин искусст-

Практически в ней перебывал весь цвет лит.-

ва <...> Поэзия Вяч. Иванова — новый этап

богемного, артистически-худож. и интеллек-

в истории русской литературы, открывающий

туального Петербурга. Ночная жизнь иванов-

пути в далекое будущее...» (Весы. 1907.

ских «сред» привлекала к себе как убелен-

№

2).

ных сединами старцев, так и разнообразную

17 окт. 1907 в Загорье, в дальнем помес-

молодежь. На «симпозионе» И., по воспоми-

тье Могилевской губ., от скарлатины скоропо-

наниям

бессменного председателя

«сред»

стижно умирает на руках И. его жена, его

Н. А. Бердяева, «происходили самые утон-

«Диотима», любить которую поэт продолжал

ченные беседы на темы литературные, фило-

всю свою жизнь. Внезапная смерть близкой

софские, мистические, оккультные, религиоз-

женщины потрясла И. и вместе с тем явилась

ные <...> В. Иванов был незаменимым учите-

поворотным моментом в его творчестве и ду-

лем поэзии <...> виртуозом в овладении ду-

ховных исканиях. Последующий, через два

шами людей. Его пронизывающий змеиный

с

половиной года, брак c

падчерицей

взгляд на многих, особенно на женщин, дей-

В. К. Шварсалон, очень похожей на мать,

ствовал неотразимо» (Бердяев Н. А. Самопо-

смягчил, но не заслонил живой памяти о Ли-

знание. Л., 1991. С. 154–155). Здесь можно

дии Зиновьевой-Аннибал. Своеобразным

было встретить А. Блока, Ф. Сологуба, В. Ро-

итогом жизни на «башне» явились два тома

занова, З. Гиппиус, Д. Мережковского, К. Со-

стихов «Cor ardens» (лат. «Пламенеющее

мова, Л. Бакста, М. Добужинского, Вс. Мей-

сердце»), последовательно

появившихся

ерхольда, В. Комиссаржевскую, М. Горького,

в 1911 и 1912, а также примыкающая к ним

А. Луначарского, В. Эрна, С. Франка, Л. Ше-

книжка стихов «Нежная тайна» (СПб.,

стова,

Г. Чулкова, С. Городецкого,

Н. Гу-

1912) — дань любви у «милой могилы» Лидии

милева,

М. Волошина, В. Хлебникова,

к ее дочери Вере. Книги «Cor ardens» получи-

О. Мандельштама, М. Цветаеву, А. Ахмато-

ли высокую оценку у критиков. Тот же Брюсов,

ву и др. На «башне» 19 апр. 1910 состоя-

внимательно следивший за творчеством И.,

лась в постановке Вс. Мейерхольда премьера

писал: «Если „Кормчие звезды“ были крепким

драмы

Кальдерона «Поклонение кресту»

фундаментом, рассчитанным на величествен-

в пер. К. Бальмонта. Особая культурно-гер-

ное здание, если „Прозрачность“ была пери-

меневтическая атмосфера двусмысленности

стилем, а „Эрос“ — великолепной аркой, по-

и утонченного эротизма «башни» и внешнего

ставленной перед будущим храмом, то „Cor

мира разительно между собой расходились.

ardens“ являет нам уже часть этого храма <...>

«Когда

я

вспоминаю

«среды»,—

писал

Христианская мистика проникает все воспри-

Н. А. Бердяев,— меня поражает контраст.

ятие Вяч. Иванова, и, нигде не выставляя ее

На „башне“ велись утонченные разговоры

напоказ, он действительно создает религиоз-

самой одаренной элиты, а внизу бушевала

ную поэзию, в лучшем смысле этого слова...»

революция. Это были два разобщенных ми-

(Русская мысль. 1911. № 7).

ра. <...> Однажды, когда „среда“ была осо-

В предреволюционные годы И. с особой

бенно переполнена, был произведен обыск,

сосредоточенностью размышляет о религиоз-

произведший сенсацию

<...> Но в

общем

но-мистической судьбе человечества, России

ИВАНОВ Вяч.

и человеке. В своей лирико-философской поэме

перевел, он ставил на недосягаемую высоту,

«Человек» (1915–19; Париж, 1939), на-

конечно, Гете. <...> Но и тут, может быть, са-

званной писателем «мелопеей», он вновь воз-

мое примечательное в нем — это то, что ни эл-

вращается к вечным темам своего творчества.

линизм, ни гетеанство не затмевают его рус-

Поэма, непростая для понимания, но цельная

скости <...> Сопряжение <...> книжных „рус-

по своему замыслу и исполнению, явилась но-

сицизмов“ с мифологическим содержанием

вым духовно-худож. достижением И. Священ-

кажется Вячеславу Иванову вполне естест-

ник П. Флоренский даже собирался сделать

венным, он убежден (как и заявляет в предис-

к ней свой комм., но задуманное так и не осу-

ловии к „Нежной тайне“), что „античное пре-

ществил. Главную суть мелопеи И. выразил

дание насущно нужно России и славянству,

в следующих пронизанных языковой архаи-

ибо стихийно им родственно“» (Маков-

кой приподнятых строчках: «„Аз есмь“ Пре-

ский С. Вячеслав Иванов в России // Воспо-

мудрость в нас творила, / „Еси“ — Любовь.

минания о Серебряном веке. М., 1993.

Над бездной тьмы / Град Божий Вера озари-

С. 120–121).

ла. / Надежда шепчет: „Аз — есмы“». В поэме

Едва ли не большую славу И. не как по-

«Младенчество» (1913–18; Пг., 1918), на-

эту, а как одному из главных теоретиков рус-

писанной не без полемики с блоковским

ского религиозного символизма, принесли

«Возмездием», поэт через житейскую муд-

сборники его разнообразных статей по во-

рость вновь возвращается к блаженным годам

просам религии, философии, эстетики и куль-

своего

детства, овеянного

романтическим

туры: «По звездам» (1909), «Борозды

чувством «первобытного рая». До своего

и межи» (1916), «Родное и вселенское»

окончательного отъезда за границу (1924) И.

(1917); сюда же примыкает и «Переписка

еще раз возвращается к поэзии и драматур-

из двух углов» (1921). Философские и эс-

гии. Стихотворный цикл «Песни смутного

тетические размышления И. определялись,

времени» (1918) отразил неприятие И. вне-

с одной стороны, христианством, а с дру-

религиозного характера русской революции.

гой — великой эллинской мудростью. Уже

В 1919 он издает трагедию «Прометей»,

в 1905 И. определяет духовный кризис евро-

а в 1923 заканчивает музыкальную трагико-

пейской культуры как «кризис индивидуализ-

медию «Любовь — мираж?».

ма», которому должна противостоять религи-

В первое десятилетие нового века И. при-

озная, «органическая эпоха» будущего, воз-

нимает активное участие в работе Петер-

рожденная прежде всего в лице России.

бургского религиозно-философского обще-

Функцию религиозного обновления челове-

ства, сотрудничает в ж. «Весы», «Золотое ру-

чества, по представлению И., берет на себя

но», «Труды и дни», «Русская мысль» и др.

христианство. Если в работах 1903–07 дио-

В 1910–12 преподает историю древнегрече-

нисийские и христианские символы перепле-

ской лит-ры на Высших женских историко-

таются равноправно, то с 1907 в связи с от-

лит. курсах Н. П. Раева, сменив на этом мес-

казом от каких-либо «палингенетических»

те ушедшего из жизни И. Ф. Анненского.

проектов дионисийская сфера теряет у него

Весной 1912 Ивановы уезжают во Францию

всякую самостоятельную роль. Главной фило-

и поселяются на берегу Женевского озера

софско-теоретической заслугой И., по мне-

в городке Невсель около Эвиана, где летом

нию Ф. А. Степуна, являлось утверждение

этого года появляется на свет сын И.— Дими-

концепции религиозно-реалистического сим-

трий. В конце осени Ивановы переезжают

волизма, которую мыслитель противопоста-

в Рим. В последних числах авг. 1913 они воз-

вил концепции символизма идеалистическо-

вращаются с годовалым сыном в Россию и по-

го, являющегося лишь «утонченнейшей фор-

селяются в Москве. Здесь И. сближается

мой художественного натурализма». Кратко

с кругом лиц, группировавшихся вокруг изд-

определяя различие двух символизмов, фи-

ва «Путь»: В. Ф. Эрном, П. А. Флоренским,

лософ писал: «Религиозный символизм — это

С. Н. Булгаковым, М. О. Гершензоном, завя-

обретение истины и преображение ее светом

зывает

отношения с

композиторами

мира и жизни, идеалистический — изобрете-

А. Н. Скрябиным и А. Т. Гречаниновым; близ-

ние истины <...> Религиозный символизм —

ко общается с Г. А. Рачинским, Е. Н. Трубец-

это утверждение и раскрытие предвечного

ким,

Н. А. Бердяевым,

Э. К. Метнером,

бытия, идеалистический — защита неосуще-

Ф. А. Степуном и др. В это же время он мно-

ствимого идеала. Религиозный символизм —

го работает над переводами Алкея, Сафо

устремленность к объективной истине, идеа-

(1914), Петрарки (1915). Касаясь перевод-

листический — к субъективной свободе»

ческой деятельности И., С. Маковский писал:

(Степун Ф. А. Лит.-критические статьи //

«Из поэтов после Эсхила, которого он всего

Русская лит-ра. 1989. № 3. С. 125).

После Февральской революции 1917 И.

водит семинариями, читает курсы по древней

становится одним из членов-учредителей

и новой лит-ре, истории религии и европей-

«Лиги русской культуры», читает курсы лек-

ской философии, преподает древние и новые

ций по лит-ре, театру, поэтике. Весной 1918

яз., выступает с публичными лекциями (См.:

совместно с С. Булгаковым, П. Флоренским,

Котрелев Н. В. Вяч. Иванов — профессор Ба-

А. Лосевым и др. задумывает издание серии

кинского университета // Ученые записки

книг «Духовная Русь». Однако в связи с появ-

Тартуского ун-та. Т. IX. Вып. 209. Тарту,

лением цензуры и Постановлением СНК от

1968. С. 326–338). В мае 1924 И. неожи-

18 марта 1918 «О закрытии московской

данно приглашают приехать в Москву, чтобы

буржуазной печати» задуманное претворить

принять участие в первых Всесоюзных Пуш-

в жизнь не удается. Осенью 1918 вышел из

кинских торжествах по случаю 125-летия со

печати (так и не поступивший в продажу) сб.

дня рождения поэта. Вместе с А. В. Луначар-

«De profundis» («Из глубины»), в котором И.

ским и П. Н. Сакулиным 6 июня он выступает

вместе с другими авторами пытается уяснить

в Большом театре, где произносит юбилей-

исторический и религиозный смысл «той ка-

ную речь «Пушкин в 1824 году». В своей

тастрофы, которая,— по словам П. Б. Стру-

речи «он говорил о „Цыганах“ и о необходи-

ве,— именуется <...> русской революцией»

мости для России вновь обрести свой религи-

(Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 460). В ста-

озный лик» (Иванова Л.— С. 120). Значи-

тье сб. «Наш язык» И. возвращается к теме

тельными событиями для поэта в этот послед-

борьбы с оскудением русского яз., поднятой

ний приезд в Россию явились его встречи

им еще в 1905. Он вновь обращает внимание

с В. В. Маяковским, П. А. Флоренским и

читателей на то, как «кощунственно осквер-

В. Я. Брюсовым. После трехмесячного пребы-

няют богомерзким бесивом» богатый, сво-

вания в Москве (с конца мая по 28 авг.) И.

бодный, не обмирщенный русский яз. «Оску-

вместе с семьей разрешают на 6 недель от-

дение языка — оскудение души народа»,—

правиться в командировку в Венецию, однако

утверждает И. (Вопр. жизни. 1905. № 9).

в Россию поэт больше не возвратился. В Вене-

В связи с внерелигиозным характером Ок-

ции семья пребывает несколько дней, а затем

тябрьской революции 1917 и победой боль-

переезжает в Рим. Дети поступают учиться,

шевиков И., по словам очевидца, «со всем

а И. в течение года, получая скудное совет-

своим эсхатологизмом — имел вид человека,

ское пособие, подумывает о необходимости

совершенно

растерявшегося, сошедшего

заработка. Не принимая политики воинству-

с рельс» (Сабанеев Л. Мои встречи. «Дека-

ющего атеизма и оставаясь верным себе, И.,

денты» // Воспоминания о Серебряном веке.

по примеру В. С. Соловьева, 4(17) марта

М., 1993. С. 349). Тем не менее первое вре-

1926, в день св. Вячеслава в России, в присут-

мя он пытается сотрудничать с новой властью.

ствии отца Владимира Абрикосова и дочери

В 1918–20 является председателем истори-

Лидии присоединяется к католичеству, не от-

ко-театральной секции ТЕО Наркомпроса,

рекаясь (по специальному, с трудом добыто-

читает лекции, ведет занятия в секциях Про-

му разрешению Сант’ Уффичо) от правосла-

леткульта. В это же время он принимает учас-

вия. По словам сына поэта, «становясь като-

тие в деятельности изд-ва «Алконост» и ж.

ликом, Иванов не только не покидал истин-

«Записки мечтателей», пишет «Зимние со-

ную Церковь Православную и дорогой ему

неты» (в книге: Поэзия революционной

восточный обряд, но присоединяясь к Церкви

Москвы, 1922). После смерти от туберкулеза

Кафолической, впервые чувствовал себя пра-

жены, последовавшей в Москве 8 авг. 1920,

вославным в полном смысле этого слова» (Вя-

и неудачной попытки получить разрешение

чеслав Иванов. Архивные материалы и ис-

на выезд за границу в начале осени И. с до-

следования. М., 1999. С. 90). Через полтора

черью и сыном отправляется в один из сана-

года жизни в Риме И. получает приглашение

ториев Кисловодска, а через месяц, в связи

стать преподавателем в Павии — небольшом

с началом военных действий в районе горо-

университетском городке под Миланом.

да, семья срочно переезжает в Баку, где И.

С осени 1926 по лето 1934 он занимает там

приглашают на работу в Бакинский ун-т. 19

место профессора новых яз. и литератур

нояб. 1920 его единогласно избирают орди-

в частном учебном заведении — университет-

нарным профессором по кафедре классичес-

ском Колледжио Борромео — и одновремен-

кой филологии. В 1921 он защищает здесь

но читает лекции по русскому яз. и лит-ре

докторскую дис., которая вошла в его книгу

в Павийском ун-те. Годы, проведенные в Па-

«Дионис и

прадионисийство» (Баку,

вии, И. вспоминал с благодарностью, а учеб-

1923). Более трех с половиной лет И. ведет

ные вакации позволяли ему приезжать в Рим

активную преподавательскую работу: руко-

на целых четыре месяца. В этот период его

ИВАНОВ Вяч.

посещают друзья и знакомые — Ф. Ф. Зелин-

культуры. И. много работает над комментари-

ский, Н. П. Оттокар, М. Бодмер и Г. Штейнер

ями Евангелия, Деяний и Посланий св. апосто-

(издатель и соредактор ж. «Corona», в кото-

лов, Откровения св. Иоанна (последние 3

ром в 1931–37 печатаются на иностр. яз. ра-

книги с введениями и прим. И. изданы в Риме

боты И.), французский переводчик и критик,

в 1946). С 1948 по заказу Ватикана он рабо-

редактор ж. «Vigile» Ш. Дю Бос, издавший

тает над прим. к Псалтири (вышла в Риме на

в 1930 на французском яз., а затем и отд.

церковнославянском и русском яз. в 1950).

книгой

«Переписку из двух углов» И.

Ведя довольно уединенный образ жизни на

и М. О. Гершензона, христианский философ-

протяжении последних лет, он с наслаждени-

экзистенциалист Г. Марсель и др. «Сильное

ем читает «О граде Божием» Блаженного Ав-

впечатление», по словам И., произвел и при-

густина,

встречается с

Ж. Маритеном,

езд к нему в 1927 философа и редактора ж.

Т. Л. Сухотиной-Толстой, Б. К. Зайцевым.

«Die Kreatur» М. Бубера. Соглашаясь с глав-

Уже в эмиграции, мучительно размышляя

ной идеей философа, И. писал: «Не нужно

о провиденциальной роли России и судьбе

говорить о Божестве как предмете веры, это

человечества, И. путем прозрений и внутрен-

разделяет и надмевает; нужно Европе оздо-

них символов приходит к мысли о том, что ме-

ровиться сердечною верою в Создателя»

чущаяся между светом и тьмой раздвоенная

(Иванова Л.— С. 173). В этом же году состо-

русская душа «стала иной». Она больше не

ялось и очное знакомство с О. А. Шор (псев-

является жертвой своей судьбы, но, мистичес-

доним О. Дешарт), будущим биографом по-

ки испепеляя себя, преподает урок человече-

эта, соредактором и комментатором его соч.,

ству, становясь его искупительной жертвой.

близким другом семьи Ивановых в последую-

Своей «чудовищной жертвой» (хотя и здесь

щие годы, где ее прозвали «Фламинго».

ничего предопределенного в визионерстве И.

В предвоенное время поэт общается также

не было) Россия, по мысли писателя, призва-

с И. Н. Голенищевым-Кутузовым, Е. В. Анич-

на в свете грядущего христианского возрож-

ковым,

И. А. Буниным, Д. Мережковским.

дения либо «спасти мир», либо «безуслов-

В 1934 И. окончательно переезжает в Рим,

ным кощунством увлечь его за собой ко все-

где и живет до конца своих дней. До 1935 он

ленскому

отступничеству,

в беспощадную

сохраняет советское гражданство, не печата-

войну против Агнца Господня» (Вячеслав

ется в эмигрантских журналах, стоит в сторо-

Иванов. Архивные материалы и исследова-

не от

общественно-политической жизни.

ния. М., 1999. С. 85). Однако, несмотря на

В Риме в 1934–43 он преподает церковно-

умножение путей, «ведущих к погибели»,

славянский яз. и русскую лит-ру в Руссикуме,

до конца своих дней он продолжал верить

а затем и в находящемся рядом Папском Вос-

в христианскую миссию России, в духовно-

точном ин-те. В последние десятилетия на-

религиозное спасение человечества.

блюдается относительный спад его творчест-

Наряду с П. А. Флоренским и В. В. Роза-

ва. В 1924 он создает «Римские сонеты»,

новым И. явился одним из наиболее ярких

а в 1944 — цикл из 118 стих. «Римский

и талантливых «оформителей» и выразите-

дневник», вошедший в подготовленное им,

лем русской национальной идеи первой по-

но изданное посмертно итоговое собр. сти-

ловины XX в. Причем выразителем не столько

хов «Свет вечерний» (Оксфорд, 1962).

церковно-традиционного и народного,

После смерти И. осталась незаконченной на-

сколько мистико-логостного и одновременно

чатая еще 28 сент. 1928 прозаическая «по-

мистико-эстетического крыла русского пра-

эма» «Повесть о Светомире царевиче»,

вославного самосознания (если под послед-

над которой писатель работал до последнего

ним понимать стремление выразить через

дня своей жизни. В 1930–40-е И. продолжа-

«метафизику всеединства» законы и принци-

ет публиковать в иностр. изданиях свои от-

пы онтологического устройства бытия и внут-

дельные статьи и работы. В 1932 он издает

ренний строй народной души). Хотя и не все

на немецком яз. монографию «Достоев-

религиозные идеи И. оказались реалистич-

ский. Трагедия — миф — мистика».

ными и выдержали проверку временем, тем

В 1936 для энциклопедического словаря

не менее мирочувствование и мироощуще-

Трекани на итальянском яз. пишет статью

ние поэта всегда оставалось глубоким и вер-

«Символизм». Затем для других итальян-

ным. Борясь с разлагающим принципом дека-

ских изданий: «Форма зиждущая и фор-

дентского

индивидуализма, он привносил

ма созижденная» (1947) и «Лермон-

в лит-ру и

жизнь живую веру в христианско-

тов» (1948; опубл. в 1958). В последних

гуманистический, соборный, философско-ре-

двух статьях он возвращается к размышлени-

лигиозный смысл. Одним из первых он со

ям о Софии в контексте мировой и русской

всей остротой поставил перед человечеством