Франция 70-х XIX в -1914

По конституции 1875 г. законодательная власть принадлежала парламенту, состоявшему из палаты депутатов, заседавшей в Бурбонском дворце, и сената в Люксембургском дворце после перенесения в 1879 г. столицы из Версаля в Париж. Для изменения конституции и избрания президента республики обе палаты собирались на совместное заседание, образуя Национальное собрание.

Палата депутатов состояла приблизительно из 600 человек. Депутаты избирались на 4 года всеобщим равным и тайным голосованием, но фактически всеобщего избирательного права не было. Половина населения — женщины, военнослужащие и население колоний — не пользовалась избирательными правами и существовал 6-месячный ценз оседлости и возрастной ценз-с 21 года. Практически из 40 млн. населения избирательным правом пользовались примерно 12 млн граждан.

Депутаты избирались голосованием либо по списку, по округам. (Голосование по списку предусматривало избрание депутатов от всего департамента по одному списку от каждой партии. При этом избиратель, голосуя в своем округе, подает голос одновременно за стольких кандидатов, сколько округов в данном департаменте. Голосование по округам предусматривало избрание только одного депутата в каждом округе). При обеих системах для избрания депутата необходимо абсолютное большинство всех поданных голосов. В тех случаях, весьма, впрочем, частых во Франции, когда ни один из кандидатов в данном округе не получал абсолютного большинства поданных голосов, через две недели проводились вторичные выборы — так называемая баллотировка. При этом для избрания депутата достаточно простого большинства. Парламентские нравы были своеобразны. В палате принято постоянно прерывать вышедшего депутата, и реплики с мест заносятся в стенографические отчеты заседаний. Председатель палаты имеет право делать замечания и споры часто превращаются в настоящие дебаты, доходящие иногда до рукопашных схваток, оскорблявшие друг друга во время заседаний, депутаты завершали свои дебаты на дуэли, как это было, например, между Клемансо и Деру, или Жоресом и Барту. Весь состав палаты по истечение 4 лет переизбирался одновременно, и формально должно было происходить полное ее обновление, В сущности оно было лишь частичным, поскольку многие депутаты сохраняли свои мандаты в течение нескольких сроков.

Состоящий из 300 человек сенат имел право выбирать из своего состава 75 пожизненных сенаторов. В этот орган могли быть избраны сроком на 9 лет лица не моложе 40-летнего возраста. Каждые 3 года сенат переизбирался по частям. Выборы были косвенными и многоступенчатыми. В каждом департаменте они проводились специальными коллегиями выборщиков, состоявшими из делегатов от муниципальных советов, из членов окружных и генеральных советов, также из депутатов палаты, избранных от данного партамента. Сенату вместе с палатой принадлежала законодательная власть, и без его одобрения не мог принят ни один закон. Ему принадлежало право обсуждать и утверждать годовой бюджет страны. Oн мог добиться отставки кабинета министров. С согласия сената президент республики имел право распустить палату депутатов, сам же сенат никем не мог быть распущен. С согласия совета министров президент республики мог превращать сенат в верховный суд по преступлениям, угрожающим безопасности государства.

Палата и сенат собирались ежегодно по приглашению своих председателей во второй вторник января на обычную сессию, длившуюся несколько месяцев. Но в практике Третьей республики стал правилом созыв правительством чрезвычайных сессий в октябре каждого года, поскольку парламент никогда не утверждал бюджета на обычной сессии. Правительство имело право закрывать чрезвычайные сессии по своему усмотрению.

31 декабря 1875 г. Национальное собрание, просуществовав 5 лет, сложило полномочия, назначив предварительные выборы в сенат на 30 января 1876 г. и в палату депутатов — на 20 февраля. Вся реальная власть — весь административный аппарат в центре и на местах — принадлежала монархистам. В предвыборной кампании активное участие приняли буржуазные республиканцы во главе с Гамбеттой, который, правда, уже отказался от своей бельвильевской программы. Но радикальная группа республиканцев главе с Клемансо, Наке, Бароде пользовалась ряд положений этой программы, агитировала за «социальные реформы», умело учитывая настроения широких масс избирателей.

Выборы 1876 г. действительно дали значительный перевес буржуазным республиканцам. 30 января получили 93 места из 225 избиравшихся сенаторов. Это был большой успех, и теперь в сенате насчитывалось 149 республиканцев. За республиканцами было большинство в палате депутатов, а сенат оставался за монархистами. Мак-Магон развязал репрессии против республиканских организаций, и через 1,5 года после выборов распустил Палату депутатов. Кризис 16 мая. Выборы в законодательные органы 1776 года дали большинство республиканцам, которые убедительно победили на Востоке, Юго-Востоке и в парижском регионе. Мак-Магон сначала смирился с этим большинством, а потом, 16 мая 1877 г., заставил умерен­ного республиканца Жюля Симона подать в отставку. По отношению к палате, 363 депутата которой заявили Официальный протест против нарушения парламентско­го режима, Мак-Магон воспользовался своим правом на роспуск. На октябрьских выборах республиканцы вновь победили, ответом президента было подготовка гос. переворота, армейским командирам были даны инструкции, но выяснилось, что армия выступает за сохранение республики. Частичные выборы в Сенат в январе 1879 г., изменили соотношение сил в пользу республиканцев, и Мак-Магон подал в отставку 30 января 1879 г. Новым президентом избрали председателя Палаты депутатов Ж. Греви, умеренного республиканца по политическим взглядам. Приход к власти президента-республиканца, республиканское большин­ство в Палате депутатов и Сенате означали поражение монархистов и уп­рочение республики. В монархическом лагере произошли изменения. После смерти в 1883 г. графа Шамбора часть легитимистов признала претензии графа Парижского, но сами орлеанисты в своем большинстве смирились с республиканской формой правления. Франция перестала быть «республикой без республиканцев», «республикой герцогов», она предстала как «республика республиканцев». Политическая власть пе­решла к буржуазным группировкам. Их еще нельзя было назвать партия­ми в современном понимании, но они уже имели постоянный состав и признанных лидеров.

В «Левый центр» входили бывшие орлеанисты, по необходимости переориентировавшиеся в республиканцев. Их социальную основу со­ставляли финансовая олигархия, верхушка крупной буржуазии. Возглав­ляли это образование А. Тьер, А. Дюфор.

«Республиканская левая» отражала взгляды «деловой буржуазии», нуворишей , свободных от монархистско-клерикальных традиций. Она отличалась от «Левого центра» антиклерикальной направленностью, ис­поведовала умеренно-республиканские взгляды. Один из ее лидеров Ж. Ферри, став главой правительства, заявил: «Невозможно каждое утро делать революции, нельзя каждый день изобретать новости» .

«Республиканский союз» был наиболее влиятельной политической организацией, опиравшейся на широкие слои средней и мелкой буржуа­зии. Его главой был Л. Гамбетта. Политические требования «Республи­канского союза» нашли отражение в Бельвильской программе, принятой в 1869 г. избирателями первого округа департамента Сены и направлен­ной Л. Гамбетта, тогда популярному адвокату и кандидату в депутаты. Но чем ближе «Республиканский союз» подходил к власти, тем более уме­рял свои требования. Сам Гамбетта стал призывать к благоразумию, ос­торожности, умению распознавать, от чего следует воздержаться. Эти новые веяния проницательно уловил знаменитый журналист А. Рошфор. 11 февраля 1876 г. он опубликовал статью «Оппортунисты» по поводу выступления в парламенте одного депутата, который заявил, что амни­стия коммунарам будет вотирована в подходящий момент. «Во Фран­ции, — писал он, — существует помимо бонапартистов, легитимистов и орлеанистов четвертая партия — партия оппортунистов, которые объ­являют себя сторонниками амнистии, но оставляют за собой право про­голосовать за нее еп 1етр$орройип, т. е. "своевременно"». Рошфор рас­крыл, что это означает: «Своевременно — это термин парламентского жаргона, означающий никогда» . Во Франции под оппортунизмом стали подразумевать политику компромиссов, кулуарных парламентских ин­триг.

К 80-м годам на основе политических течений «Левого центра», «Республиканской левой» и «Республиканского союза»* сложилась «Умеренная республиканская партия», в роли лидеров которой выступи­ли Л. Гамбетта и Ж. Ферри. Умеренные республиканцы выступали за эволюционное развитие общества, устранение политического радика­лизма и авторитаризма, гражданскую консолидацию и примирение враж­дующих группировок на основе компромиссов.

Те же, кто выражал несогласие с политической линией умеренных республиканцев, выделились и сформировали радикальное направление. «Крайне левая партия», образовавшаяся вследствие раскола в 1881 г. «Республиканского союза», явилась предшественницей партии ради­кал-социалистов. Ее возглавил Ж- Клемансо. В противовес оппортуни­стам — умеренным республиканцам — он назвал себя радикалом, вер­ным Бельвильской программе. Как полагал Клемансо, республика долж­на не только утвердиться политически, она призвана кардинально решить насущные проблемы в интересах народа. Социальную базу радикалов со­ставили городская средняя и мелкая буржуазия, крестьяне, рабочие.

Необходимость закрепить политические перемены и продвинуться по пути либеральных преобразований побудила умеренных республиканцев провести на протяжении 1879—1885 гг. ряд буржуазно-демократиче­ских реформ. Часть из них символизировала переход к республиканскому строю. Такими акциями были возвращение в июне 1879 г. местопребы­вания правительства и парламента в Париж, провозглашение дня взятия Бастилии (14 июля) национальным праздником, признание «Марселье­зы» гимном республики. 11 июля 1880 г. объявили полную амнистию коммунарам. Отменили богослужение в начале работы палат, что толко­валось как утверждение республиканизма. Против монархической реак­ции был направлен закон 1880 г. о замещении должностей в генеральном штабе по конкурсу с предпочтением для офицеров, окончивших Высшую военную школу. Такое ограничение в перспективе позволило освободить важнейший военный орган от сторонников королевской и императорской династий.

Кризис 16 мая дис­кредитировал право на роспуск палаты, которое больше не использовалось. Права президента республики из-за этого уменьшились. Однако правительственная неста­бильность, связанная с отсутствием крупных организо­ванных партий, не привела к утверждению власти пред­седателя совета министров. Тем не менее постоянный состав органов власти позволил провести крупные ре­формы республиканской направленности в сфере школь­ного образования и сфере свобод. При пересмотре кон­ституции в 1884 г. упразднили 75 несменяемых сенаторов, изменили порядок избрания сената и поста­новили, что «республиканская форма правления не мо­жет подлежать пересмотру». Республика стала «оконча­тельным режимом» для Франции. Республиканцы, выйдя из кризиса победителями, тем не менее оказались расколотыми. Правительственным республиканцам, ко­торых называли «оппортунистами», противостояли ради­кальные демократы и якобинцы, которые, сплотившись вокруг Клемансо, требовали «демократической и соци­альной республики» и выдвигали смелую программу: уп­разднение сената, административная децентрализация, подоходный налог, отделение церкви от государства. За радикалов еще в 1879 г. голосовали рабочие кварталы крупных городов, но к ним все больше присоединялись сельские регионы — как с давних пор «красные», вроде северной части Центрального массива, так и прежде бо­напартистские, как Юго-Запад и обе Шаранты.

В 1881-1885 гг. доминировали правительственные рес­публиканцы, «оппортунисты». За несколько лет респуб­ликанские идеи воплотились в целом ряде законов: в 1881 г. — свобода собраний и свобода печати, в 1884 г. — свобода ассоциаций и муниципальный за­кон. Республиканцы считали себя объединителями на­ции, как показал военный закон 1889 г., отменивший добровольную службу и освобождения от воинской по­винности («кюре с ранцем»). Сильный настрой в пользу светскости проявился в борьбе против конгрегации (из­гнание иезуитов в 1880 г.) и восстановлении права на развод (1884 г.). Единство республики восторжествова­ло в мэрии, где произошла «республиканизация декора» (М. Агюлон), в казарме, но прежде всего в школе. Республиканские школьные законы были проникнуты верой в науку и прогресс, а также патриотизмом. По на­стоянию Жюля Ферри в 1881 г. приняли закон о бесплатном начальном образовании, а в 1882 г. — закон об обязательном обучении детей от шести до тринадцати лет и о светском характере общественного образования. С 1886 г. из числа учителей начали изгонять духовенство. Деятельность Ферри стала завершением вековой эволюции. То есть она не то чтобы дала школу Франции, уже в большинстве своем грамотной и имеющей возмож­ность учиться, но способствовала уменьшению разницы уровней между Северной и Южной Францией, между мужским и женским образованием. Школу обеспечили оборудованием, учебниками, более приличными помеще­ниями и лучше обученными учителями, и это произошло благодаря настоящему кодексу начального образования, каким стала совокупность законов о школе, принятых в 1880-е гг.

На протяжении второй половины 80-х -90-х годов Франция пережила череду политических кризисов. Первые их симптомы проявились в ходе парламентских выборов 1885 г., когда монархисты получили 202 места в Палате депутатов. Это свидетельствовало о широком общественном недовольстве состоянием дел при правлении умеренных республиканцев. Самых разнообразных поводов для него было более чем достаточно. В 1884 г. впервые после по­давления Парижской Коммуны правительство Ферри двинуло войска против бастовавших рабочих угольных копей К- Перье. В 1886 г. воен­ную силу вновь применили против горняков Деказвилля. В 1887 г. вспых­нул скандал в окружении президента Греви, переизбранного двумя года­ми раньше на второй срок. Его зять, депутат парламента Д. Вильсон, тор­говал орденами Почетного легиона и протекциями. Греви вынужденно ушел в отставку. Новым президентом избрали Сади Карно, внука Л. Карно — создателя армий Конвента времен революции конца XVIII в.

На волне националистической тенденции, требований реванша, кри­тики республики в связи с вызывавшей возмущение коррупцией и при­зывов к усилению исполнительной власти развернулись события, получившие название буланжистский кризис. После падения кабинета Ферри в 1885 г. республика вступила в фазу нестабиль­ности, кульминацией которой стал буланжистский кри­зис. Впервые на политической арене он появился в 1885 г., когда по рекомендации Клемансо стал военным министром. Завоевывая популярность, Буланже всюду афишировал свои симпатии к республике, провел в демократическом духе некоторые преобразования в армии, в том числе добился сокращения военной службы с 5 до 3 лет, улучшения бытовых условий рядовых и унтер-офицеров, призыва в армию священ­нослужителей. Буланже активно выступал с антигерманскими реванши­стскими призывами. Однако Франция еще не была готова к войне. Бу­ланже удалили из правительства и направили в Клермон командовать корпусом. Тем не менее он не прекратил политическую деятельность: не­сколько раз успешно выдвигал свою кандидатуру на дополнительных вы­борах в Палату депутатов, хотя по закону, как военный, и не имел права это делать. Его девизом стал «Роспуск, Учредительное собрание, пересмотр» объединились все недовольные: радикалы, якобинцы, требующие реванша националисты, рассчитывающие на реставрацию монархисты, авторитарные бонапартисты. Нарушение Буланже конституции дало основание для уволь­нения его из армии. Теперь ничто не мешало Буланже полностью отдать­ся политике.

В марте 1888 г. буланжисты создали организацию «Комитет нацио­нального спасения», а сам Буланже изложил свою политическую про­грамму. Она отличалась расплывчатостью, но содержала требование роспуска парламента и созыва учредительного собрания для пересмотра конституции в духе ограничения парламентаризма, ликвидации много­партийности, создания государственной системы, очищенной от коррум­пированной элиты Третьей республики. Эти лозунги могли найти при­верженцев в различных политических лагерях. Поэтому вокруг Буланже объединились многочисленные, но разнородные элементы, все, кто был не доволен режимом и политикой правительства. Истинные республи­канцы надеялись с помощью Буланже укрепить республику, монархи­сты — добиться реставрации. Сам же он, заигрывая с республиканцами и в то же время получая деньги от монархистов, стремился к установле­нию личной диктатуры.

На частичных выборах в Палату депутатов 27 января 1889 г. Буланже получил значительное превосходство, его поддерживали в армии и поли­ции. Ожидали, что благоприятный исход выборов станет сигналом к пе­ревороту. Однако Буланже отказался от решительных действий, рассчи­тывая на предстоявших всеобщих выборах провести своих сторонников в парламент. Более того, испугавшись преднамеренно распущенного слуха о якобы намечавшемся аресте, Буланже бежал в Бельгию. Его заочно су­дили, на процессе выяснились связи Буланже с монархистами: это от­толкнуло от генерала его приверженцев. Движение, названное его име­нем, быстро пошло на убыль и вскоре исчезло из политической жизни.

Будучи, по словам П. Лафарга, «синдикатом недовольных», буланжистское движение объединило всех тех, кто видел в Буланже не того, кем он был на самом деле, а воображаемого кумира — человека, который, придя к власти, осуществит благотворные перемены: обеспечит экономическое процветание, вернет Эльзас и Лотарингию. Так авантю­рист и демагог приобрел популярность, а ею попытались воспользоваться монархисты. Буланжизм потерпел крах, когда выявилось полное ни­чтожество генерала, а участники движения — республиканцы и монар­хисты — неожиданно для себя узнали, что находились в одном лагере со своими политическими противниками. Зародившись на левом фланге, буланжизм некоторое время балансировал, но быстро скатился вправо. Он оз­наменовал появление национализма в рядах антипарла­ментских правых. Но Буланже не сумел использовать свой успех, и после января 1889 г. его движение сошло на нет.

Политическим потрясением для Франции стал грандиозный финан­совый скандал, связанный с так называемой панамской аферой. Еще в 1879 г. организатор строительства Суэцкого канала Ф. Лессепс создал Компанию под названием «Общество для прорытия Панамского кана­ла». Акции этого предприятия, сулившие владельцам баснословные при­были, раскупались нарасхват. Между тем шло время, строительство за­тягивалось. Одной из причин этого была огромная смертность — от бо­лезней умерло 25 тыс. рабочих. К 1888 г. компания получила 1,4 млрд франков, а канал не был прорыт и на треть. В декабре этого же года «Об­щество» объявило себя банкротом. Разорилось огромное число акционе­ров. Когда же выяснилось, что из указанной суммы на строительные ра­боты пошла едва половина, началось расследование. Монархисты, же­лая разоблачить своих политических соперников — республиканцев — особенно усердствовали в публикации компрометирующих фактов. Па­лата депутатов вынуждена была создать следственную комиссию. Она получила неопровержимые доказательства подкупа множества должно­стных лиц и газет. Взятки исчислялись суммами в сотни тысяч франков. В скандале были замешаны не менее трети министров, сенаторов, депута-I тов, под подозрением оказался даже Клемансо. Однако к суду привлекли лишь пятерых, но и они были оправданы за исключением одного, минист­ра Байо, который имел неосторожность признаться в получении взятки в 375 тыс. франков. Под суд отдали также руководителей компании, в том числе и инженера Эйфеля, знаменитого строителя башни, названной его именем. Все они были оправданы.

Панамское дело имело для Франции серьезные последствия. Оно по­дорвало доверие к государству, дискредитировало управлявших страной людей. Сдвиг общественного мнения влево нашел выражение в резуль­татах парламентских выборов 1893 г. Ряд видных буржуазных деятелей, среди них и Клемансо, скомпрометированных в глазах избирателей, был лишен депутатских мандатов. В то же время в Палате депутатов образо­валась фракция из 50 представителей социалистических партий и неза­висимых социалистов. В их числе были такие видные деятели, как Ж. Гед, Э. Вайян, Ж. Жорес, А. Мильеран, Р. Вивиани. Социалистическое крыло в парламенте представляло значительную политическую силу.

В течение 1890-х гг. поли­тическая обстановка коренным образом изменилась. Большую силу набрало социалистическое движение: со­циалисты заняли много постов мэров и на выборах 1893 г. провели в палату с полсотни депутатов. Однако это движение оставалось расколотым. Французская ра­бочая партия Жюля Геда, марксиста и революционера, привлекла на свою сторону Северную Францию и кое-где потеснила радикалов на Юге. Ее соперниками были профсоюзное движение, проникнутое духом анархо-син­дикализма, которое становилось все более самостоятель­ным, и многие другие социалистические группы: бланки­сты из Центрального революционного комитета, ставше­го в 1898 г. Революционной социалистической партией Вайяна, которые притязали на звание преемников яко­бинцев; «поссибилисты» из Федерации социалистиче­ских трудящихся, созданной в 1882 г. и утратившей влияние после буланжистского кризиса и после того, как от нее в 1890 г. откололась Рабочая революцион­но-социалистическая партия Жана Аллемана, который проповедовал классовую борьбу, антимилитаризм и антипарламентаризм. Значительную роль в этом движении играли многие «независимые» социалисты, как Мильеран или Жорес. Движение социализ­ма, раздираемое этими тенденциями, колеблющееся ме­жду марксизмом и реформизмом, в период буланжизма, как и во время дела Дрейфуса, предпочло примкнуть к левым политикам, выступив против непримиримых врагов республики. Многие социалисты откровенно встали на путь реформизма: в 1896 г. программа Алек­сандра Мильерана, обнародованная в Сен-Манде, утверждала, что власть можно завоевать выборным и парла­ментским путем, и отвергала антимилитаризм.

Радикалы, которых вразумил буланжистский кризис, а некоторых затронул финансовый скандал с Панамой в 1892 г., в то время отошли на задний план. Перед лицом угрозы со стороны социалистов делами стали заправлять умереннее республиканцы, называемые «прогрессистами». Они воспользовались тем, что к ним присоединились умеренные консерваторы. «Присоединение» к Республике, к которому призвал в 1890 г. в своем тосте («Алжирский тост») кардинал Лавижери, а в 1892 г. — энциклика «Au milieu des sollicitudes» (Среди забот), означало признание Римом воли французского народа пользоваться всеобщим избирательным правом. Церковь в лице Льва XIII особенно старалась показать, что не связана с какой-то конкретной формой правления. «Присоединение» вызвало сильное сопротивление как справа, так и слева. Оно дало толчок к «объединению центров», во многом объяснившемуся интересами социальной защиты — борьбой против подоходного налога, который был так дорог радикалам, и против социализма. В результате волны анархистских покушений, прокатившейся в 1892-1893 гг., были приняты репрессивные законы, «злодейские законы», направленные и против социалистов. В то время монархистские партии были обречены на упадок вследствие «присоединения» и политики примирения — «нового духа», на который ссылались республиканцы из правительства, — последние мало-помалу сползали к правому центру.

Дело Дрейфуса поначалу было не более чем де­лом о шпионстве в военном министерстве. Капитана ге­нерального штаба Дрейфуса, эльзасского еврея, неспра­ведливо обвинили в том, что он якобы похитил бордеро [сопроводительное письмо] и передал его германскому военному атташе. Его осудили и в 1894 г. отправили в ссылку в Гвиану. К делу вернулись, когда в 1897 г. пол­ковник Пикар выяснил, что Дрейфус невиновен. В статье «Я обвиняю», напечатанной в «Орор», газете Клемансо, Эмиль Золя потребовал нового процесса. «Дело» разо­жгло страсти и внесло глубокий раскол в умы, разделив французов на дрейфусаров и антидрейфусаров. Решаю­щую роль в этом играла пресса. Правые консерваторы проявили себя как националисты, милитаристы и анти­семиты, тогда как левые, демократы, приверженцы прав человека, эволюционировали в направлении пацифизма и даже антимилитаризма. Наконец, в спорах приняли участие и собственно «интеллектуалы». Снова осужденный в 1899 г. Дрейфус был помилован президентом Лубе. Ему пришлось ждать семь лет, преж­де чем в 1906 г. его реабилитировали. «Дело» имело су­щественные политические последствия: оно подтолкну­ло большинство «прогрессистов», стоящих за Мелином, сместиться вправо; положив конец правительству цен­тров, оно восстановило противостояние двух блоков.

18 февраля 1899 г., Национальное собрание голосами радикалов и левых избрало президентом Эмиля Лубе. В июле 1899 г. был создан «кабинет республиканской концентра­ции». Его возглавил известный и авторитетный политический деятель умеренный республиканец П. Вальдек-Руссо. В правительство вошли представители всех политических сил, выступавших в защиту законности и порядка, от бывшего адъютанта Наполеона III, одного из усмирителей Парижской Коммуны, генерала Галифе до независимого социалиста А. Мильерана. Но именно этому правительству, действовавшему не­обычно долго, три года, предстояло остановить нарастание политическо­го противостояния. Принятый в июле 1901 г. правительст­вом Вальдека-Руссо закон об ассоциациях устанавливал уведомитель­ный порядок регистрации и свободу действий общественных объедине­ний, в том числе политических партий, если только они не посягали на це­лостность национальной территории и республиканскую форму правле­ния. Ввиду предстоявшей в 1902 г. избирательной кампании радикалы, используя закон об ассоциациях, признали необходимым консолидиро­вать свои силы и летом 1901 г. провели в Париже общенациональный съезд. На нем образовали как единую структуру Республиканскую пар­тию радикалов и радикал-социалистов. Как свидетельствует название партии, ее целью являлось объединение всех левых сил, разделявших идеалы демократической республики. Руководящим органом стал испол­нительный комитет, были установлены членские взносы и членские кар­точки для тех, кто их платил. Партия радикалов и радикал-социалистов предоставляла широкую самостоятельность индивидуальным и коллективным членам. В их число входили и масоны: уже на первом съезде пар­тии присутствовали представители 155 масонских лож, а в 1903-1904 гг. председателем партии был глава ложи Великого Востока Фран­ки Ж. Лафер. Новой программы съезд не принимал. По-прежнему выдвигались требования: борьба с клерикализмом и отделение церкви от государства, ререход к светскому образованию, введение прогрессивного всеобщего подоходного налога, реформа армии и сокращение срока военной служ­бы. В концентрированном виде цели радикалов выражала формула: «Светскость — против клерикализма; демократия — против диктату­ры; социальное действие — против нищеты». В то же время радикалы защищали частную собственность. «Мы никому не собираемся уступить привилегию защищать ее и намерены сделать это лучше других», — го­ворил один из виднейших деятелей партии Л. Буржуа. В официальной декларации съезда эта позиция была подтверждена: «Нас отделяет ... от социалистов-коллективистов наша горячая привязанность к принципу индивидуальной собственности, уничтожение которой мы не хотим ни на­чинать, ни даже подготавливать». При этом радикалы не были против национализации некоторых монополий «по мере того, как этого потребуют интересы национальной обороны и производства», а также предоставле­ния собственности на средства производства трудящимся, «каждому ин­дивидуально». Умеренно-реформистский характер программы привле­кал прежде всего средние слои общества — мелких собственников, интеллигенцию.