Заключение

Мы стоим у порога (или уже перешагнули его) парадигмального сдвига в самом типе научности. Науку о человеке в XX веке специфически тормозил ее почти исходный «первородный грех», каковым, по определению академика В.И. Слободчикова и доктора психологических наук Е.И. Исаева, выступал гносеологизм [80]. Эта наука основывалась «на классической методологической схеме рационализма Нового Времени: «S – O», на схеме взаимодействий субъекта и объекта», результатом которых оказывалась всего лишь (та или иная) система их взаимоотношений; на базовых процессах в парадигме гносеологизма, какими считались взаимодействие и отражение; а следствием оказывались субъектно‑объектная технологизация всех наших знаний и аналитически отчуждаемый (и потому не живой) «объективистски‑вещно‑внешний» характер всех научно‑практических построений [80].

Альтернативой обозначенным выше парадигмальным установкам «S‑O» (субъективно-объективных отношений) выступает отнюдь не «S‑S» (субъектно‑субъектный) подход, как можно было бы предположить, а иные направления. Любой ввод понятия «субъект» неминуемо ведет за собой представленность противостоящего ему (субъект – по отношению к чему?) члена этой пары – понятия «объект» – и продолжает искажение, членение целостности человека. К иным направлениям относится культурализм с его представлением о культуре как производной от «культа» и от «возделывания, преобразования», с его взглядом на человека как на созидателя и целостного «посредника» между бытием и инобытием, как медиатора‑переводчика, проходящего путь собственного кардинального преобразования благодаря опосредствованию образом, словом, символом, формой внешнего и внутреннего мира. А также теологизм и теоантропологизм, в парадигме которых знание является сразу «живым знанием» (В.П. Зинченко), а жизнь человека становится подлинно целостной, реальной и обретает непреходящий смысл лишь когда она устремлена к Высшему, Абсолютному, когда она ориентируется на свой прообраз – на Образ Бога.

На рубеже тысячелетий проблема человека (его смысла, его места в бытии) снова и снова становится центральной проблемой в жизни и науке. Еще в начале XX века изучение названной проблемы сразу пошло двумя самостоятельными направлениями:

• в русле философии – в экзистенциализме была поставлена проблема человека как проблема фундаментальной онтологии, в которой учение о бытии человека стало дорогой к учению о самом бытии;

• в русле психологии (и в некотором роде примыкающей к ней педагогики) – в различных своих школах (фрейдизм, бихевиоризм, культурно‑историческая психология и др.) – наука искала понимание человека как деятеля и описывала механизм его деяний.

Эти два направления решали свои задачи, практически не пересекаясь друг с другом. И в таком случае философия теряла связь с реальной жизнью человека. А психология (и педагогика) расходились с бытием. Постепенный выход как философии, так и психологии, педагогики на поле культуры стал необходим, как представляется, именно потому, что культура стала осмыслять мир бытия человека. Поэтому попытка соединить учение о сущности и о бытии человека с эмпирическим анализом конкретных форм его жизнедеятельности и образования, предпринятая в монографии, оправдана самой парадоксальностью предметного содержания исследуемого материала.

Одна из основных философско‑культурологических идей в трактовке сущности самореализации человека состоит в том, что самореализация есть акт со‑утверждения человеком самого бытия, соутверждения истинного бытия, способ взаимоперехода сущности/существования. Эта идея отвечает стратегической линии развития теоретической мысли XX века, стремящейся постигнуть человека и мир, и в то же время она содержит новые, самостоятельные толкования – «самореализация личности как ее переход … из небытия – в бытие – через Инобытие». Включение в онтологию и исследование применительно к осуществлению человека понятий небытия и инобытия является серьезным теоретическим шагом на рубеже тысячелетий, преодолевающим парменидовскую традицию и открывающим возможность нового, для педагогической практики чрезвычайно актуального, толкования онтологии. Здесь совершается, по‑видимому, разработка частной онтологии. Но такой частной, которая сродственна фундаментальной. Рассмотрение проблемы самореализации личности на уровне основополагающих категорий философии может заинтересовать не только работников образования, педагогов, психологов, но и культурологов, философов, онтологоведов.

Дальнейшее изложение содержания онтологии человека и ее образовательных аспектов предполагается в последующих издающихся работах лаборатории культурологии образования ИОВ РАО.