[О тождестве личности]

Я питал некоторую надежду на то, что, как бы ни была недостаточна наша теория интеллектуального мира, она окажется свободной от противоречий и абсурдов, неотделимых, по-видимому, от всякого объяснения, которое человеческий разум может дать^миру материальному. Но после более тщательного просмотра главы, касающейся личного тождества, я вижу себя запутавшимся в таком лабиринте, что, должен признаться, не знаю, ни как исправить свои прежние мнения, ни как согласовать их друг с другом. Если это и нельзя счесть достаточным общим основанием скептицизма, то по крайней мере я лично могу признать его достаточным для того, чтобы быть нерешительным и скромным во всех своих заключениях (правда, я уже и так в изобилии располагаю подобными основаниями). Я изложу здесь аргументы «за» и «против», начав с тех, которые побудили меня отрицать строгую и полную тождественность и простоту я, или мыслящей сущности

(being).

Когда мы говорим о я или о субстанции, мы должны.

соединять с этими терминами какую-нибудь идею, иначе они будут совершенно непонятными. Всякая идея про-

 

==396

исходит от предшествующих вп^ " впечатления я или субстанции ^{как чет0}"¹⁰ "Ростого ^Ά

неделимого. Следовательно, у ^ ^{нет и} соответствующей идеи о них.                 ^    ^ различимо, Все, что различно, различив     воображением. Все

может быть отделено мыслью -,,     ^ ^     восприятия различны. Следов^        g^ представчимы и отделимы друг от друГ ^ ^   существовать лены существующими отдельв противоречия никакого

отдельно; в этом нет никакого г     f   а сурда.                       д^ ^^ камин, передо

Когда я смотрю па этот ^     восприятия, одинамнои налицо только определе^        восприятиями. ковые по природе со всеми ^       находящийся Таково учение философов. W     существовать и супередо мной, и этот камин ^^ ^у^^ профанов ществуют самостоятельно. ^   ^ ^ противоречий; (vulgar), и оно не заключав д д распространении следовательно, нет протаворе        ^{г   г}  * этого учения на все восприя<^·^ удовлетворить елеВообще, по-видимому, нас   заимствуются нами от дующее рассуждение. Все иА ^^ ^    объектов, предшествующих восприятий   ^ источника. Следо^ стало быть, происходят из \·            ^ ^ ^ вательно, нет такого поло^ ^ применении к объекпонятным и последовательна ^ применении к восприятам и не было бы таковым ^   и последовательно, если тиям. Но будет вполне поня^      ^ отдельно и самомы скажем, что объекты су^  бстанции или же субъстоятельно без общей прости присущи. Следовательно, екта, которому они были б^„ь абсурдным и в приме!

это положение не может б^      """         нении к восприятиям.       ^   д ^   ^ ^ ^.

Начиная наблюдать ce^ ^ нескольких восприязнаю его отдельно от одно^восприятий. тии; я вообще ничего не   ^ ^ образует я. Следовательно, совокупной ^ мыслящее существо

Мы можем представив ^ немногими восприяобладающим либо многим^ ^     спустился ниже тиями. Предположим, чт^ ^ходится жизнь устрицы.

того уровня, на котором                      *

 

==397

Предположим, что у него только одно восприятие — жажда или голод. Рассмотрите сознание в этом состоянии; представляете ли вы себе что-нибудь, кроме данного восприятия? Есть ли у вас какое-нибудь представление о я или о субстанции? Если нет, то присоединение других восприятий никак не может вам дать этого представления. Уничтожение, которое, как предполагают некоторые, следует за смертью и сопровождается полным разрушением я, есть не что иное, как угасание всех восприятий: любви и ненависти, страдания и наслаждения, мысли и ощущения. Следовательно, восприятия должны быть тождественны с я, если первые не могут пережить второго.

Тождественно ли я с субстанцией? Если да, то как может быть поднят вопрос о пребывании я [неизменным] при изменении субстанции? Если же они отличны друг от друга, то какая между ними разница? Что касается меня, то у меня нет представления ни о первом, ни о второй, если их надо представлять как нечто отличное от определенных восприятий.

Философы начинают примиряться с принципом, гласящим, что у нас нет такой идеи внешней субстанции, которая была бы отлична от идей единичных качеств. Это должно проложить дорогу сходному принципу, относящемуся к духу: у нас нет о последнем представления, отличного от единичных восприятий.

До сих пор мое рассуждение, по-видимому, обладало достаточной очевидностью. Но когда, разъединив таким образом все наши единичные восприятия, я перехожу к указанию принципа связи, соединяющего их и заставляющего нас приписывать им реальную простоту и реальное тождество, я чувствую, что данное мной объяснение оказывается очень недостаточным и что только кажущаяся очевидность предшествующих рассуждений могла побудить меня принять его. Если восприятия — то, что существует, значит, они образуют целое, только будучи связаны друг с другом. Но человеческий ум не может открыть никаких связей между отдельными предметами (existences), мы только чувствуем некоторую связь или некоторое принуждение мысли к переходу от одного объекта к другому. Итак, отсюда

 

==398

следует, что только наша мысль открывает личное тождество, когда при наблюдении последовательности прошлых восприятий, составляющих наш ум, мы сознаем, что их идеи связаны друг с другом и, естественно, вызывают друг друга. Несмотря на всю свою необычность, это заключение не должно удивлять нас. Большинство философов склонны думать, что личное тождество возникает из сознания; между тем сознание есть не что иное, как рефлективная мысль или восприятие. Итак, изложенное мной учение остается пока многообещающим. Но все мои надежды рассеиваются, когда я дохожу до объяснения принципов, связывающих наши последовательные восприятия в представлении (thought) или в сознании. Я не могу найти теорию, которая удовлетворила бы меня в данном отношении.

Говоря коротко, существуют два принципа, которые я не могу согласовать друг с другом и ни одним из которых в то же время не в силах пожертвовать, а именно: наши отдельные восприятия суть отдельные предметы (existences) и наш ум никогда не воспринимает реальной связи между отдельными предметами. Если бы наши восприятия были присущи чему-нибудь простому и единому или если бы наш ум воспринимал между ними какую-нибудь реальную связь, никакого затруднения этот вопрос не представлял бы. Что касается меня, то я вынужден сослаться на свою привилегию скептика и признаться, что для моего понимания эта задача слишком затруднительна. Впрочем, я не претендую на утверждение, что она абсолютно неразрешима. Быть может, другим или же мне самому по более зрелом размышлении удастся найти какую-нибудь гипотезу, которая примирит эти противоречия.

Я воспользуюсь случаем и для того, чтобы признаться в двух других, менее важных ошибках, которые я открыл в своих рассуждениях по более зрелом их обдумывании. Первую можно найти в первом томе, на стр. [152], где я говорю, что расстояние между двумя телами узнают, между прочим, по углам, образуемым исходящими от тел световыми лучами. Ясно, что эти углы не воспринимаются нашим умом, а следовательно, не могут открыть нам и расстояние. Вторая ошибка

 

==399

находится на стр. [194] первого тома. Здесь я говорю, что две идеи одного и того же объекта могут различаться только по степени силы и живости. Я думаю, что между идеями есть и другие различия, которые не могут быть подведены под эти термины. Если бы я сказал, что различные идеи одного и того же объекта могут отличаться друг от друга только тем, что они по-разному чувствуются, я был бы ближе к истине 81  

 

К оглавлению

==400

 

==401