3. Военно-политические теории Нового времени

Конец XVIII и начало XIX веков в истории человечества характеризовались не только ростом количества кровопролитных войн, но и появлением новой их разновидности – войны революционной. Это подтолкнуло военно-политическую мысль того времени к всестороннему исследованию соотношения войны и революции, к познанию их сущности.

Немецкий философ Г.Гегель (1770-1831 гг.), оправдывая войны, считал их двигателем прогресса и отмечал, что «война сохраняет здоровую нравственность народов». Гегелю принадлежит первенство в открытии роли морального духа народа и армии, полководцев и воинов в войне; обусловленности военной организации внутренним государственным устройством.

Одним из теоретиков, оправдывавших войны и насилие, был немецкий философ Ф.Ницше (1844-1900 гг.). Он проповедовал для касты господ отказ от христианской морали, «морали рабов», и признание «морали господ», не знающей жалости и сострадания, считающей, что сильному по­зволено все. Человек в представлении этого философа есть «супершимпанзе», а насилие - это органичный для людей способ взаимного общения. Главным средством в осуществлении своей идеологии Ницше считал войну, которая, по его мнению, составляет призвание каждого пред­ставителя высшей расы. Он предсказывал усиление милитаризма и с радостью писал, что «следующее столетие принесет с собой борьбу за господство над землей», что «будут такие войны, каких еще никогда не было на земле». Многое из взглядов этого философа взяла на вооружение идеология немецкого национал-социализма.

Помимо философских идей, важными для понимания и разрешения проблем политики и войны являются идеи военных деятелей и полити­ков Западной Европы. Так, военный теоретик XVIII века генерал Г.Ллойд (1720-1783 гг.) в понимании сущно­сти войны отводил значительную роль политике. Он глубоко обосновал влияние политического устройства госу­дарства на характер людей. Тем не менее, довольно спорным представля­ется обоснование им роли насильственного элемента в войне. Ллойд по­лагал, что исход боевых операций можно рассчитать с геометрической точ­ностью и вести постоянно войну, не будучи вынужденным вступать в бой.

Совершенно противоположных взглядов придерживался крупный французский военный теоретик Г.Жомини (1779-1869 гг.). Всю свою твор­ческую энергию он направлял на обоснование важности ведения боевых действий для достижения полной и окончательной победы. Будучи лето­писцем наполеоновских войн и зная им цену Жомини признавал, что война - это великая драма, не поддающаяся никаким прогнозам. Он также утвер­ждал безусловный приоритет политики над всей боевой деятельностью войск, а смысл войны, по его мнению, заключается в достижении целей этой политики.

Велика роль Жомини в развитии военно-стратегической мысли. На­ходясь с 1813 г. на службе в России, он привлекался к планированию боевых операций в русско-турецкой (1828-1829 гг.) и Крымской (1853-1856 гг.) войнах. Обобщив опыт войн конца XVIII- начала XIX в., Жомини раз­работал систему принципов, позволяющих обеспечить победу в сражении. По его мнению, сражение - это «... решительное столкновение двух армий, борющихся за политические и стратегические цели». Этому теоретику принадлежат также ценные мысли относительно международно-правовых ограничений против войн, истребляющих так много людей. Поскольку средства уничтожения совершенствуются с ужасающей быстротой и обе­щают «... великую революцию в организации, вооружении и даже в так­тике армий», он настаивал на исключении войн из «кодекса международных отношений».

Наиболее полно сущность войны и ее связь с политикой иссле­довал именно немецкий теоретик К.Клаузевиц (1780-1831 гг.). К анализу войны Клаузевиц приступил с познания ее сущности. Ис­ходным моментом при этом выступало насилие как специфическая сторона войны. Бесспорно, что война есть акт насилия, по существу своему пред­ставляющая бой. «Лежащая в основе боя идея, - писал теоретик, - опреде­ляет сущность войны». В то же время он подчеркивал, что война не … самостоятельный акт, а является частью целого, то есть политики. Война как социальное явление вызывается политическими мотивами, всегда вы­текает из политического положения и не может обособляться от политиче­ских отношений. Внешние и внутренние политические отношения, считал Клаузевиц, нередко играют более решительную роль, чем все остальное.

Политика - это сфера, в которой развивается война. В любой поли­тике в скрытом виде уже содержится схема войны, поэтому война « ... есть не что иное, как продолжение политических отношений при вмешательстве иных средств». Будучи тесно связанной с политикой, она должна в полной мере принимать ее свойства и характер.

Ценность военно-политических взглядов Клаузевица за­ключается в том, что он точно и глубоко обосновал решающее влияние по­литики на войну, которое проявляется в том, что первая порождает вто­рую и определяет ее цели, а вторая служит лишь средством достижения этих целей. Политика, кроме того, имеет определяющее значение для установ­ления характера и масштабов войн, выбора приемов и способов боевых действий. Клаузевиц был убежден в том, что война не имеет своей логики, а пользуется только логикой политики. Несмотря на некоторые противоречия в рассуждениях Клаузевица, в частности о стихийном вооруженном насилии, бесспорно то, что основные его идеи продол­жают служить ключом к пониманию современных проблем политики и войны, генетической сущности современных войн и конфликтов.

Вместе с тем следует заметить, что некоторые крупные военные дея­тели того времени выступили с позиций активного неприятия идей Клаузе­вица. Следуя Г.Гегелю и Ф.Ницше, они абсолютизировали значение насилия выступая апологетами идеоло­гии милитаризма, характерной для Европы конца XIX в. Так, прусский фельдмаршал Г.Мольтке (1800-1890 гг.) в своих работах преувеличивал роль вооруженного насилия и считал, что политика определяет лишь на­чало войны и ее цели, но сам ход войны независим от политики. С началом военных действий политические соображения должны подчиняться страте­гическим. Мольтке выступал против вмешательства политического руко­водства в стратегическое и оперативное планирование.

Революционно-де­мократическое направление берет начало еще в XVII — XVIII веках в бурных событиях буржуазных революций, в частности в революционных войнах Кромвеля (Англия, XVII в.), в войнах за независимость, в войне Севера и Юга в Северной Америке (XVIII—XIX вв.). Однако особую роль в его формировании и развитии сыграла Великая француз­ская революция 1789 года. В отличие от господствовавшего в течение многих веков ничем не ограниченного права силь­ного, она демонстративно отвергла политику завоеваний и тайных переговоров. Она провозгласила вооруженный народ субъектом истории, узаконила революционное насилие. М.Робеспьер подчеркивал, что насилие, жертвы оправданы, если они не­обходимы для утверждения свободы. В.Гюго считал, что любая цивилизация подготавливается и утверждается толь­ко в ходе войны. В середине XIX века К.Маркс писал, что насилие - повивальная бабка истории, когда она беременна революцией.

Несколько с других позиций подходит к вопросу о роли насилия Ф.Энгельс, который в своем труде «Анти-Дюринг» формулирует и обосно­вывает свою теорию насилия. Выступая против пре­увеличения роли насилия, Энгельс доказывает, что оно является результа­том определенно сложившихся экономических отношений, способа произ­водства материальных благ. Вместе с тем он предупреждает о вреде недооценки роли насилия, указывая на его революционную роль в процессе исторического развития. Война, по мнению Энгельса, явление конкретно-историческое, возникающее с появлением частной собственно­сти на средства производства и расколом общества на эксплуататорские и эксплуатируемые классы. После ликвидации классов, уничтожения эксплуатации и эксплуататорского строя не будет и войн. Энгельс, таким образом, был одним из первых исследователей во­енно-политических проблем с точки зрения исторического материализма.

Существовало и антивоенное направление в истории общественно-политической мысли. Оно обозна­чилось еще на заре Нового времени и выразителями его стали такие деятели как чешский король И.Подебрад, Г.Гроций, Э.Ротердам­ский, Я.Коменский и др. В эпоху Просвещения в разработку идей предотвращения войны, обеспечения мира в Европе внесли весомый вклад И.Кант, И.Гердер, И.Фихте. Мно­гие ученые-гуманисты, общественные и политические деятели по мере роста разрушительных и истребительных свойств оружия все настойчивее говорили о «праве войны и мира».

Великий немецкий философ И.Кант (1724-1804 гг.) впервые высказал догадку об объективной закономерности, ведущей к установлению вечного мира на основе союза народов. Он отмечал, что война становится все более неприемлемой из-за своих разрушительных последствий, доказы­вал, что «после некоторых преобразовательных революций осущест­вится, наконец, то, что природа наметила своей высшей целью, а именно всеобщее всемирно-гражданское состояние как лоно, в котором разо­вьются все первоначальные задатки человеческого рода».

По мысли Канта, люди будут вынуждены вступить в союз народов на мирных основах. Именно войны с их бременем военных расходов, боль­шими людскими жертвами и материальными затратами приводят к необ­ходимости создания подобного союза и в конце концов заставят людей от­казаться от самоуничтожения.

Таким образом, в Новое время значительно усложнилась струк­тура военно-политического общественного сознания. В рамках военной политологии стали все более отчетливо про­сматриваться различные направления:

буржуазно-ми­литаристское направление, содержание которого имеет до­вольно широкий диапазон трактовки войн от К.Клаузевица до Бисмарка и Мольтке-старшего;

революцион­но-демократическое направление, в рамках которого во вто­рой половине XIX века рождается марксистское, в том чис­ле и в его революционно-милитаристской форме;

пацифистское направление, наиболее яр­ким представителем которого является И.Кант.