Bogaturov_Tom_trety_Sobytia

«любая вооруженная борьба против иностранной оккупации, за независимость и территориальную целостность не должна рассматриваться как проявление терроризма». Очевидно, что данное положение полностью вписывается в известную формулу «цель оправдывает средства».

Параллельно с борьбой против «безбожных режимов» в регионе, которая в 1999 г. стала затухать, исламское движение активизировалось за пределами региона. Тем самым реализовывалась идея короля Фахда, высказанная им в 1992 г., о необходимости исламизации постсоветского пространства. В качестве первоочередного объекта исламизации королем Фахдом была определена Центральная Азия, которую он квалифицировал как «важный фактор строительства нового исламского мира».

Вместе с тем, в исламском движении выделилась группировка ультрарадикалов, неформальным лидером которых стал саудовский миллионер У. бен Ладен – глава Всемирного исламского союза. Своей основной целью она ставила борьбу с США, так как в результате реализации «мирового сионистского заговора» США попали будто бы под власть евреев и превратились в «главную цитадель сионизма». Боевики ультрарадикальной группировки осуществили во второй половине 90-х годов ряд диверсий против американских гражданских и военных объектов, что заставило администрацию Б.Клинтона прибегнуть к открытому использованию военной силы, чтобы разгромить инфраструктуру ультрарадикалов и физически устранить У. бен Ладена, но безуспешно. Исламисты, несмотря на ряд неудач, продолжали сохранять возможности для дестабилизации обстановки, как в регионе, так и за его пределами.

К содержанию главы

Конфликт в Македонии (март-ноябрь 2001)

К началу 2000-х годов «исламский фактор» стал зримо проявлять себя в Европе. Войны в Боснии и сербском крае Косово были прямо связаны с противостояниями между христианскими и мусульманскими общинами, хотя по природе это были конфликты более {♦} сложного этно-религиозного характера. Сходное противостояние возникло в Македонии.

Становление ее государственности проходило сложно. Большая часть стран международного сообщества признала это небольшое государство сразу после его провозглашения в 1991 г. под его конституционным названием «Республика Македония». Но против этого выступила Греция, которая имела в своем составе провинцию с одноименным названием.

После разделов исторической Македонии в XX в. часть ее вместе с проживающим населением отошла к Греции. Греческое правительство не признало македонцев отдельной этнической группой. В результате ассимиляции они в значительной мере утратили черты самобытности и растворились в греческом этносе. В Афинах опасались, что образование македонского государства у границ Греции может спровоцировать напряженность среди потомков «греческих македонцев» и косвенным образом поставит под сомнение право Греции на обладание историческими македонскими землями. Из-за сопротивления Греции, Македонию приняли в ООН под причудливым искусственным названием «Бывшая Югославская Республика Македония». Лишь 13 сентября 1995 г. греко-македонские противоречия были урегулированы специальным соглашением, после чего Афины перестали возражать против вступления Македонии в ОБСЕ и Совет Европы.

С марта 2001 г. в Македонии стала возрастать внутренняя напряженность. В основе конфликта была этно-демографическая ситуация. В стране преобладали две этнические группы – македонцы-христиане и албанцы-мусульмане. Последние составляли треть от двухмиллионного населения страны и населяли район, приграничный с сербским краем Косово. Когда в 1999 г. в Косово начались этнические чистки, в Македонию хлынул поток албанских беженцев. Македонское население начало опасаться, что албанское меньшинство превратится в Македонии в большинство. В македонских районах возникли антиалбанские настроения, а преимущественно албанские части Македонии оказались под контролем албанских боевиков. Возникла угроза гражданской войны и раскола. Албанцы требовали расширения своих прав, а македонцы – усиления гарантий территориальной целостности страны. Летом 2001 г. в Македонии начались вооруженные столкновения. На территорию страны из Косово перешли отряды «Армии национального освобождения Косово», которые вступили в бои с полицейскими силами македонского правительства.

США и страны Евросоюза стали добиваться примирения в Македонии. Они выступили с осуждением вмешательства косовских албанцев в дела Македонии и причислили «Армию освобождения» к террористическим организациям, тем самым сняв вопрос об оказании ей поддержки. Одновременно западные державы оказывали давление на президента Македонии Бориса Трайковского, убеждая его пойти на переговоры с албанскими общинами и согласиться на {♦} изменение конституции в направлении расширения прав албанского населения. Взамен страны НАТО обещали добиться разоружения отрядов албанцев и восстановления контроля македонского правительства над албанскими районами.

12 августа 2001 г. при посредничестве Евросоюза и США в г. Орхиде (Македония) состоялось подписание соглашения между македонским правительством и представителями албанских общин. Албанские отряды были разоружены силами миротворческого контингента НАТО (операция «Сбор урожая»), который был введен в

албанские районы одновременно с размещением там полицейских частей македонского правительства. В ноябре 2001 г. македонский парламент утвердил это соглашение и внес изменения в конституцию Македонии. Объем прав албанского населения был увеличен (расширены сфера применения албанского языка, представительство албанцев в органах власти, урегулирован статус исламских общин и др.). В марте 2002 г. была объявлена амнистия албанским боевикам.

В 2002 г. несколько неожиданно претензии к Македонии выдвинул парламент края Косово, который юридически оставался частью Сербии под управлением ООН. Косовские депутаты заявили о непризнании договора о границе, который был заключен между Югославией и Македонией после провозглашения независимости последней в 1991 г.

К содержанию главы

Сентябрьские события 2001 г. в США и возникновение

транснациональной угрозы терроризма

Наиболее опасные формы радикальный исламизм приобрел осенью 2001 г., когда экстремистские группы, действовавшие под исламскими лозунгами, совершили серию крупных террористических акций в главных городах США. 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты впервые после атаки японских вооруженных сил на базу ВМС США в Перл-Харборе в 1941 г. подверглись нападению на собственной территории. Группа террористов, захватив несколько гражданских самолетов, протаранила ими два знаменитых высотных здания Всемирного торгового центра (ВТЦ) в Нью-Йорке, а также здание министерства обороны США (FleHjaroHa) в Вашингтоне. Оба корпуса ВТЦ («близнецы») в Нью-Йорке были полностью уничтожены. Пентагон было разрушен частично. Жертвами террористических актов стали несколько тысяч человек, погибших в момент взрыва и под обломками рухнувших зданий.

Политико-психологический эффект от катастроф был очень сильным. Страна, не знавшая на своей территории других войн, кроме гражданской в XIX веке, оказалась в состоянии шока. Руководство США не знало, являются ли террористические акты разовой операцией или представляют собой первую волну из серии запланированных ударов. Правительство была не подготовлено к борьбе с таким специфическим противником, который проявил себя 11 сентября. Его местонахождение было невозможно локализовать, он нанес {♦} удар изнутри Соединенных Штатов. Участниками подготовки и проведения терактов были как граждане США, так и лица с паспортами других государств, которые легально проживали на американской территории. Они были связаны как с зарубежными террористическими организациями, так и с рядом официально зарегистрированных в США культурнопросветительских и благотворительных обществ, негласно занимавшихся обслуживанием интересов замаскированных террористов. К финансированию деятельности террористов оказались причастны банковские структуры в США и за рубежом. По сути, теракты были организованы транснациональной террористической сетью, связанной с транснациональными финансовыми структурами. В июне 2003 г. из США было выслано 13 тыс. лиц (преимущественно выходцев из исламских стран), которых спецслужбы подозревали в связях с террористическими организациями, действовавшими на территории Соединенных Штатов.

По сведениям ЦРУ, ключевую роль в организации преступлений в США играл У. бен Ладен. Он проживал в Афганистане, контролируя правительство талибов, и оттуда руководил своей террористической организацией «Аль-Каида». Вашингтон потребовал от Кабула его выдачи, но получил отказ. США стали угрожать применить против Афганистана силу, но давление не дало результатов. Кабул отказывался идти на уступки, считая аргументы американской стороны и доказательства вины У. бен Ладена неубедительными.

Вашингтон принял решение начать войну для свержения талибов и стал формировать коалицию союзников, которые могли бы выступить совместно с США. Наиболее решительно в поддержку проведения военной акции против Афганистана выступила Великобритания. Она предоставила Соединенным Штатам имевшуюся у нее разведывательную информацию и согласилась направить в Афганистан своих военнослужащих. Другие страны НАТО были менее решительны. Они не хотели посылать в Афганистан своих солдат и не имели возможности оказать Вашингтону иную поддержку, кроме политической и моральной. Тем не менее, страны НАТО со всей определенностью квалифицировали события 11 сентября как нападения на США и на всех них согласно ст. 5 Вашингтонского договора и выразили готовность оказать помощь Соединенным Штатам. Вашингтон учел мнения союзников, но фактически не принял помощь ни от кого, кроме Великобритании.

К моменту сентябрьских событий отношения России и США характеризовались некоторой неопределенностью. В ноябре 2000 г. демократическая партия проиграла президентские выборы, и новым президентом США стал республиканец Джордж Бушмладший, сын Дж. Буша-старшего, бывшего президентом США в конце 80-х – начале 90-х годов. Новый американский лидер был недоволен политикой его предшественника в отношении России, считая ее «мягкой». Аналитики ждали, что его напористая манера и упрощенные воззрения в сфере внешней политики могут привести к обострению россий- {♦}ско-американских отношений, и без того холодных после периода расхождений между Москвой и Вашингтоном из-за конфликта в Косово и подписания российско-китайского договора. Но развитие российско-американских отношений неожиданно пошло по иному руслу. Президент РФ В.В.Путин оказался первым руководителем иностранной державы, позвонившим президенту Дж.Бушу после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне с выражением сочувствия и солидарности. Россия выступила на стороне США, заявив о безоговорочном осуждении терактов в США и готовности оказать Вашингтону помощь для проведения операции против талибов. Москва, как и Великобритания, предоставила США нужные разведывательные сведения, право воздушного коридора над российской территорией для американских самолетов на время подготовки и проведения операции, а также оказала дипломатическое содействие в получении согласия от правительств Киргизии и Узбекистана на использование ВВС США военно-воздушных баз на территории этих двух стран. Фактически Британия и Россия выступили для США в качестве главных союзников против талибов.

7 октября 2001 г. США начали военно-воздушную кампанию в Афганистане, за которой последовала сухопутная операция. С севера на Кабул стали наступать узбекскотаджикские отряды Северного альянса, который получал военную помощь от России и

США. 21 декабря талибы были изгнаны из Кабула, и в столицу были введены войска Северного альянса и международные силы (американские и британские контингенты). Боевые действия в южных районах продолжались до начала 2002 г.

В декабре 2001 г. в Бонне состоялась конференция афганских сторон с участием бывшего короля Афганистана Захир-шаха, проживавшего в эмиграции в Италии. Монархию в стране было решено не восстанавливать. Конференция приняла решение о создании временного правительства Афганистана во главе с умеренным прозападным лидером Хамидом Карзаи, тоже вернувшегося из эмиграции. В июне 2002 г. собравшаяся в Кабуле Лоя джирга избрала его президентом Афганистана сроком на два года. Избрание Х.Карзаи, как и ожидалось, не удовлетворило часть племенных вождей Афганистана. Вскоре оказалось, что власть его правительства распространяется только на столицу, прилегающие к ней районы и пять других крупных городов страны. На местах в провинциях положение дел контролировалось полевыми командирами. Правда, талибы были вынуждены отступить на территорию Пакистана. Но захватить У. бен Ладена или обнаружить его следы в Афганистане не удалось.

События 11 сентября 2001 г. свидетельствовали о появлении в международных отношениях типологически новой угрозы – транснациональной угрозы терроризма, – способной поразить ту или иную страну одновременно как из-за рубежа, так и изнутри ее самой. Международное сообщество не знало средств борьбы с такой комбинированной угрозой. {♦}

К содержанию главы

Сближение России с США и формирование

«особых» отношений России с НАТО

Поддержка, которую Москва смогла оказать Вашингтону во время «второй афганской войны», продемонстрировала Дж.Бушу, что Россия может быть партнером, в геостратегическом смысле более важным для США, чем многие государства НАТО. Со своей стороны Москва была заинтересована в сближении с Вашингтоном. Во-первых, американские военные в Афганистане впервые в истории решили за Россию важную задачу обеспечения ее национальной безопасности, с которой она не могла справиться самостоятельно. Они уничтожили режим талибов, который был источником поддержки террористов в Чечне.

Во-вторых, сближение с США дало России возможность заручиться поддержкой Вашингтона в вопросе о трактовке событий в Чечне. Американское руководство, так же как и правительства многих европейских стран, отказывалось признавать чеченские бандформирования террористическими группами. Доказав связи между талибами и

чеченскими боевиками, Москва стала настаивать на том, что международный терроризм стремится превратить Чечню в такую же базу, какой для него был Афганистан при талибах. Антитеррористическая операция российских федеральных сил в Чечне получила дополнительное обоснование в качестве таковой в глазах международного общественного мнения. Американская сторона проявляла осторожность, но ее понимание российской позиции возросло.

Но между двумя странами сохранялись противоречия в стратегической сфере. Американская администрация придерживалась курса на развертывание национальной системы ПРО, ссылаясь на возрастание опасности ракетных ударов со стороны «неблагонадежных государств» вроде Ирака или КНДР, обладавших, по американским сведениям, технологиями производства ракет необходимого класса. Было ясно, что США выйдут из договора ПРО 1972 г. в одностороннем порядке, если о другом (например, об одновременном выходе из него России и США) не будет достигнуто договоренности. Москва настаивала на сохранении договора, считая его основой глобальной стратегической стабильности, ибо развернуть симметричные программы национальной ПРО она не имела возможности.

23 июля 1999 г. президент Б.Клинтон подписал закон о национальной противоракетной обороне США, согласно которому должны были начаться работы по развертыванию такой системы в возможно более короткие с технологической точки зрения сроки. При этом была сделана оговорка, что работы будут начаты не ранее июня 2000 г., то есть после проведения президентских выборов в США, на которых избиратели должны были, в случае победы демократов, косвенным образом поддержать решение президента или, в случае их поражения, переложить ответственность за его пересмотр или исполнение на новую администрацию.

США начинали двигаться по пути приобретения большей защищенности от ракетных ударов, чем Россия. Правда, те системы {♦} ПРО, которые реально могли развернуть США в близкой перспективе, были бессильны против ракет, стоящих на вооружении в России. Но в будущем нельзя было исключить создания в США достаточно мощной системы противоракет, которая сделала бы американскую территорию неуязвимой для ракетных ударов.

12 ноября 2001 г. президент России В.В.Путин посетил США, где он встречался с руководителями страны в Техасе, на родине президента Дж.Буша, и в Вашингтоне. Достигнуть компромисса по вопросу о ПРО не удавалось. Но США не желали упускать возможности сближения с Москвой. Вырисовывалась формула компромисса. Американская сторона уведомила Россию о намерении выйти из договора ПРО и одновременно согласилась пойти на заключение с Москвой нового договора о контроле над вооружениям.

24 мая 2002 г. во время официального визита в Россию (в Москву и Санкт-Петербург) президента США Дж.Буша этот договор был подписан. Он назывался Договором об ограничении стратегических наступательных потенциалов (СНП) и предусматривал сокращение до 31 декабря 2012 г. суммарного количества стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц. Причем каждая сторона имела право самостоятельно устанавливать структуру и состав своих стратегических наступательных вооружений, исходя из этого лимита.

В договоре не было оговорено, что выводимые из строя ракеты должны уничтожаться. США были намерены складировать снимаемые с вооружения боезаряды, сохраняя возможность при необходимости вернуть их в строй. Россия фактически этой возможностью воспользоваться не могла, так как предельный допустимый срок хранения находившихся у нее на вооружение боезарядов истекал в период до 2012 г., и волейневолей снимаемые с вооружения боезаряды подлежали уничтожению во избежание самовзрывания.

Важное значение имела ст. 2 договора, в соответствии с которой Россия подтверждала, что ранее заключенный договор СНВ-2 будут действовать после подписания договора СНП согласно своим установлениям. Дело было в том, что еще в марте 1997 г. в Хельсинки президенты России и США Б.Н. Ельцин и Б. Клинтон подписали совместное заявление о переносе срока завершения ликвидации вооружений по договору СНВ-2 на 31 декабря 2007 г. Протокол, конкретизирующий эту договоренность, был подписан 26 сентября 1997 г., вскоре после чего Государственная Дума России ратифицировала его вместе с договором СНВ-2 и передала в Совет Федерации. Но последний стал медлить с ратификацией.

Тем временем, протокол 1997 г. отказался ратифицировать сенат США, ссылаясь на необходимость в интересах обеспечения безопасности провести модернизацию в течение 15 лет 6 тыс. ядерных боеголовок, что вдвое превышало лимиты, установленные договором СНВ-2. При этом «сверхлимитные» боеголовки были не уничтожены, а переведены в «неактивированный резерв», что позволяло при необходимости вернуть их на вооружение. {♦}

Договор СНВ-2 был ратифицирован Федеральным Собранием России только в апреле 2000 г. Причем в законе о ратификации подчеркивалось, что договор будет считаться действующим лишь в увязке с договором о ПРО 1972 г., и в случае нарушения последнего Соединенными Штатами или одностороннего выхода США из него Россия будет считать себя вправе выйти из договора СНВ-2. В свете сказанного, ст. 2 договора СНП означала, что Россия отказывается от оговорок, сделанных при ратификации договора СНВ-2. Договор СНП был ратифицирован Думой в мае 2003 г.

28-29 мая 2002 г. Россия была приглашена на саммит стран НАТО в Рим (встреча проходила на авиабазе Пратика-ди-Маре). В ходе встречи была подписана Декларация, согласно которой государства НАТО и Россия договорились об учреждении особого органа – «двадцатки» (официально он стал называться «Совет Россия – НАТО»). В рамках этого органа стороны договорились рассматривать все основные вопросы, касающиеся общих интересов России и стран НАТО, работая согласно натовским процедурам – методом консультаций по широкому спектру вопросов безопасности. Фактически стороны согласились начать обкатку в рамках «двадцатки» процедуры принятия решений консенсусом, чтобы определить опытным путем, насколько сблизились позиции России и стран НАТО по ключевым вопросам международной безопасности. Это не означало, что Россия вступила в НАТО. Но это походило на предоставление ей статуса ассоциированного партнера. Фактически между ней и НАТО начали формироваться понастоящему «особые отношения».

К содержанию главы

Вопрос о «трансформации» НАТО и подготовка

второй очереди его расширения

О трансформации Североатлантического союза на Западе и в России говорилось особенно много. Дискуссия распадалась на три течения. Первое – маргинальное – предполагало политизацию НАТО, ее трансформацию в организацию, сходную по функциям с ОБСЕ. Эту точку зрения отстаивали в Москве, а в первой половине 90-х годов – в Париже и Берлине. Вторая группа мнений, ее пропагандировали Соединенные Штаты, понимала под трансформацией расширение и диверсификацию функций альянса, включение в круг его задач наряду с оборонными задачами проведение гуманитарных интервенций и миротворческих миссий. Теоретически это могло означать превращение НАТО из инструмента ядерного сдерживания и оборонительного союза в союз безопасности.

Третья точка зрения представляла собой суженную интерпретацию понятия «трансформация», сводя его к географическому расширению сферы действия Вашингтонского договора и географических пределов зон возможного вмешательства как НАТО в целом, так и коалиций из нескольких входящих в нее стран. Выражая эту точку зрения, весной 2002 г. генеральный секретарь НАТО лорд Джордж Робертсон заявил в одном из интервью, что не видит оснований ограничи-{♦}вать сферу действий НАТО в чрезвычайных обстоятельствах каким-либо одним регионом мира, если необходимость диктует обратное.

Своеобразие ситуации начала 2000-х годов состояло в том, что вероятность проведения военных кампаний всеми странами НАТО вместе уменьшалась: в рядах союза было слишком много слабых стран, которые не могли, да и не хотели, оказывать серьезную военную поддержку кому бы то ни было. Соответственно, возрастала вероятность коалиционного взаимодействия – от имени альянса и по его мандату – избранной группы

натовских стран, фактически самостоятельных от НАТО в практических действиях и принятии решений по оперативному руководству боевыми операциями.

Сдвиг такого рода наметился впервые в 1998 г. во время проведения операции «Лис в пустыне», когда Британия и США от имени НАТО, но фактически силами только американо-британских войск, провели ограниченную военную кампанию против Ирака. Этот сдвиг был закреплен «второй афганской войной». Узкокоалиционный принцип был признан приоритетным по отношению к принципу всеобщих коллективных действий. К такому же сценарию тяготел Вашингтон и во время подготовки войны против Ирака в феврале-марте 2003 г. ввиду расхождения между государствами альянса по вопросу о начале иракской войны (см. ниже).

Улучшение отношений между НАТО и Россией облегчило решение вопроса о новом расширении альянса на восток. К лету 2002 г. стало ясно, что США будут добиваться вхождения в союз трех прибалтийских государств бывшего СССР. Ожидалось также, что к блоку присоединятся некоторые страны Восточной и Юго-Восточной Европы – Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Албания и Македония. Российское правительство подтверждало свое негативное отношение к расширению НАТО, но не пыталось ему противодействовать, приступив к формированию с Североатлантическим альянсом собственных «особых отношений». Ввиду сближения России с НАТО осенью 2002 г. о намерении вступить в Североатлантический союз официально заявила Украина, а за ней – Грузия.

21-22 ноября /002 г. в Праге состоялся саммит НАТО, на котором было принято решение направить приглашение о вступлении в альянс семи странам – Болгарии, Латвии, Литве, Румынии, Словакии, Словении и Эстонии.

К содержанию главы

Углубление европейской интеграции и решение

о четвертом расширении Евросоюза

Подписание Маастрихстского договора происходило на фоне повышения динамики развития ситуации в Европе. «Открытие» восточноевропейского пространства после распада «социалистического мира» переводило в область практических решений вопрос о расширении как НАТО, так и европейских интеграционных структур. Маастрихтский договор, подписанный всего несколько лет назад, в некоторых своих положениях стал устаревать, и его было {♦} решено модифицировать с учетом возможного вхождения в Евросоюз новых членов.

В декабре 1995 г. в Мадриде Европейский совет принял решение о модификации Маастрихтского договора в свете меняющихся европейских реалий. 21-22 июня 1996 г. сессия Европейского совета во Флоренции утвердила программу его пересмотра, а 16-17 июня 1997 г. в Амстердаме Европейский совет утвердил измененный текст договора, который был подписан министрами иностранных дел стран ЕС 2 октября 1997 г.

Одним из наиболее важных новшеств, появившихся в Амстердамском договоре, было положение о постепенном включении Западноевропейского союза и приданных ему органов в общую систему институтов Евросоюза. Тем самым руководство Евросоюза делало заявку на перевод военно-политического сотрудничества между западноевропейскими странами в сферу компетенции европейских интеграционных структур. Это не означало, что ЗЕС перестал существовать. Но он должен был утратить роль самостоятельного межгосударственного образования, изменить свои функции, обогатить их и трансформироваться в институт военно-политической интеграции стран Европейского Союза. При этом ни устав ЗЕС, ни институт членства в нем не были упразднены.

Еще в 1996 г. французские представители в целях улучшения координации в сфере внешней политики и обороны предложили учредить в Евросоюзе пост высокого представителя по вопросам общей внешней политики и политики безопасности. В 1997 г. инициатива была одобрена и закреплена в тексте Амстердамского договора. В июне 1999 г. на саммите в Кельне страны ЕС приняли решение об углублении внешнеполитической координации и переходе к проведению общей политики в области безопасности и обороны (ОЁПБО). Выработку и проведение этой политики вменили в обязанность высокому представителю ЕС по вопросам внешней политики и безопасности, который оказался в роли «министра иностранных дел, безопасности и обороны» Евросоюза. На этот пост был назначен бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана. В руках высокого представителя стали концентрироваться полномочия, связанные с представительством политических и военно-политических интересов ЕС в отношениях с внешними партнерами.

На встрече в Амстердаме после подписания договора был одобрен ход подготовительных работ к введению единой европейской валюты – евро. В безналичный оборот она была введена в январе 1999 г., в наличной – в январе 2002 г.

Продвижения к более высоким уровням интеграции шло параллельно с проработкой вопроса о расширении Евросоюза. С одной стороны, включение восточноевропейских стран в ЕС означало увеличение его населения до полумиллиарда человек, что было выгодно. С другой – социально-экономические показатели стран-кандидатов на вступление в Евросоюз были низкими и не соответствовали {♦} нормативам ЕС. Новым членам Евросоюза предстояло оказывать помощь. После длительных дебатов руководство ЕС пришло к заключению о необходимости расширения – в первую очередь за счет принятия стран Восточной Европы, Кипра и Мальты.