Китайская литература 1 / Бацзинь - Семья

— Вот это луна! — первым начал восхищаться Чжан Хой-жу. И тут же спросил: — Цзюе-хой, тебе не жалко расставаться с нашим городом?

Цзюе-хой не ответил. Его выручил Хуан Цунь-жэнь:

• Что есть в этом городе, с чем было бы трудно рас­ статься? Уехав отсюда, он найдет еще более красивые места.

• У меня есть несколько близких, дорогих мне людей, и они живут в этом городе, неужели вы думаете, что мне не жаль покидать их? — перебил его Цзюе-хой. Он имел в виду своих собеседников и кое-кого из родных.

Они подошли к его дому. Слово «прощай» разлучило

387

его с друзьями. Цзюе-хой, не заходя к себе, отправился прямо к Цзюе-синю. Он застал у него и Цзюе-миня.

• Я уезжаю завтра утром, — сказал Цзюе-хой, не­ много помедлив.

• Завтра утром? Ведь ты же говорил, что едешь че­ рез три дня? — Изменившись в лице, Цзюе-синь встал и отодвинул стул.

Цзюе-минь тоже испуганно поднялся и уставился на Цзюе-хоя.

• Изменилось время отплытия. Шхуна зафрахтована родственником Хуан Цунь-жэня, поэтому все зависит от него. Я сам узнал только сегодня вечером, — пояснил Цзюе-хой.

• Кто бы мог подумать, что это случится так скоро! — растерянно сказал Цзюе-синь, держась рукой за край письменного стола. — Ты пробудешь дома только одну эту ночь.

• Брат, — совершенно подавленный, позвал Цзюе- хой. Цзюе-синь повернулся к нему. В глазах у него были слезы. — Я собирался вернуться пораньше, чтобы поужи­ нать с вами. Но они задержали меня насильно, желая обязательно устроить прощальное угощение, поэтому я пришел так поздно. — Тут он запнулся.

• Пойду сообщу Цинь. Она хотела поговорить с тобой; завтра, наверное, не успеть. — С этими словами Цзюе- минь направился к дверям, но Цзюе-хой остановил его.

• Который теперь час? А ты собираешься идти к ней. Ведь тебе придется стучаться в ворота! Не срывай мне все дело.

• Тогда ей не удастся повидаться с тобой, — разоча­ рованно сказал Цзюе-минь. — Она обидится на меня. Она несколько раз напоминала.

• Завтра утром зайдем к ней, у нас еще будет время, — увидев огорчение на лице Цзюе-миня и желая утешить его, добавил Цзюе-хой. Но он еще сам не знал, сумеет ли завтра утром навестить Цинь.

• Вещи уложены? — спросил Цзюе-синь.

• Все в порядке, я уже все отнес. Получилось три ме­ ста: тюк с постелью, плетеная корзинка и маленький че­ модан.

• Ты берешь слишком мало еды. Тут у меня есть несколько банок ветчины, мне прислали их; подожди, я найду и дам тебе с собой, — сказал Цзюе-синь, вышел

388

в соседнюю комнату и вскоре вернулся с четырьмя бан­ками в руках.

• Мне не нужно так много. В дороге не будет недо­ статка в еде, — растроганный, запротестовал Цзюе-хой, видя, как Цзюе-синь заворачивает банки.

• Ничего, возьмешь побольше, не повредит. Мне они все равно не нужны.

Цзюе-синь упаковал банки и положил перед Цзюе-хоем.

• Что касается дорожных расходов, сделаем так, как договорились прошлый раз, — продолжал Цзюе- синь. — Я вышлю тебе деньги по частям в Чунцин, Хань­ коу и Шанхай; получишь на почте. Вышлю завтра же. А пока тебе хватит тех денег, которые я дал вчера. Если нет, то смотри сам, я еще немного добавлю.

• Хватит, я думаю, вполне хватит. В дорогу неудобно брать с собой много денег. К счастью, дорога теперь очень спокойная, — ответил Цзюе-хой.

• Да, дорога теперь спокойная, — машинально по­ вторил Цзюе-синь.

Цзюе-минь обменялся несколькими фразами с млад­шим братом.

— Цзюе-хой, пора спать, завтра встать придется рано; несколько дней проведешь на шхуне, тебе нужно как следует отдохнуть, — ласково сказал Цзюе-синь.

Цзюе-хой что-то пробормотал в ответ.

— Теперь ты будешь один, обо всем придется забо­ титься самому, — тепло ли тебе, или холодно, сыт ты или голоден. Ты ведь никогда не интересовался этим, но там не то, что дома. Заболеешь — ухаживать будет некому, — заботливо наставлял его Цзюе-синь.

Цзюе-хой все так же машинально согласился с ним.

— Пиши с дороги почаще. Книги я вышлю, когда ты приедешь в Шанхай, — продолжал Цзюе-синь.

Цзюе-хой на все отвечал согласием.

— Если тебе в Шанхае понадобятся деньги, трать их, не стесняйся. Куда бы ты ни поступил учиться, все рас­ ходы я приму на себя. Не тревожься: пока я здесь, тебе ни в чем не будет отказано, — продолжал Цзюе-синь.

Цзюе-хой опять что-то пробормотал; он с трудом вла­дел своими чувствами.

— Тебе повезло, сейчас ты покинешь море горестей, только мы... — Цзюе-синь не мог продолжать. Ноги от-

389

назывались служить ему, он отступил на два шага, сел и горько заплакал.

— Брат, — грустным тоном позвал его Цзюе-хой. Цзюе-синь не отвечал. Цзюе-хой подошел к нему и обра­ тился еще раз. Цзюе-синь отнял руки от заплаканного лица, посмотрел на Цзюе-хоя и покачал головой:

— Ничего, все в порядке, ступай спать. Цзюе-хой и Цзюе-минь вышли.

• Я зайду навестить матушку, — вдруг сказал Цзюе- хой. Он заметил свет в комнате госпожи Чжоу.

• Навестить матушку? Ты собираешься поставить ее в известность о своих делах? — изумился Цзюе-минь.

• Нет, — ответил Цзюе-хой. — Просто я хочу пови­ дать ее перед отъездом, может быть, в последний раз.

• Что ж, иди. — Цзюе-минь не стал возражать. — Но будь осторожен, не говори лишнего, чтобы она не могла догадаться. — С этими словами он направился к себе в комнату, а Цзюе-хой прошел к мачехе.

Госпожа Чжоу болтала с Шу-хуа; увидев вошедшего Цзюе-хоя, она приветливо улыбнулась ему:

— Ты опять сегодня не вернулся к ужину. Цзюе-хой улыбнулся в ответ и остановился от гос-

пожи Чжоу на почтительном расстоянии.

— Целыми днями где-то бегаешь. Чем ты занят? По­ береги здоровье! — ласково сказала госпожа Чжоу.

— Я здоров, а побегать побольше только полезно. Куда лучше, чем сидеть дома да бездельничать, — оправ­дывался Цзюе-хой.

— Ты всегда любишь перечить! — упрекнула его госпожа Чжоу, все так же приветливо улыбаясь. — Че­ твертый и пятый дядя неодобрительно отзывались сегодня о тебе. Их все поддержали — и четвертая, и пятая тети, и Чэнь итай. Ко всему прочему ты очень упрям, никого не боишься, даже мне с тобой не совладать. Прошу тебя, поддерживай с ними хоть внешние отношения... Странно, вы со старшим братом дети одной матери, а в характере у вас нет ничего общего. Вы оба не похожи на мою старшую сестру, вашу мать. Твой брат сверх меры послушен, а ты, наоборот, упрям! Ничего с вами нельзя сделать! — она опять улыбнулась. Шу-хуа, тоже улыбаясь, смотрела на Цзюе-хоя.

Цзюе-хой хотел оправдаться, но передумал. Он вдруг почувствовал, что должен хотя бы одним-двумя словами

390

намекнуть мачехе о своем отъезде, чтобы когда-нибудь она поняла его состояние в этот момент. Он шагнул к ней. Госпожа Чжоу заметила это и примирительно спро­сила:

— Что там у тебя?.. Уж не пришел ли ты снова сове­ товаться со мной относительно поездки в Шанхай?

Эта фраза отрезвила Цзюе-хоя, он вспомнил предосте­режения Цзюе-миня. Понимая, что сейчас не время для таких разговоров, он через силу улыбнулся и ответил:

— Ничего, я пойду спать. — Он посмотрел на круглое лицо госпожи Чжоу, перевел взгляд на Шу-хуа, потом повернулся и вышел.

Ему послышалось, будто госпожа Чжоу и Шу-хуа го­ворили между собой о том, какой у него странный харак­тер. Он с болью в сердце подумал: «Нам, наверное, не увидеться снова. Я улетаю, как птица из клетки, и ни­когда больше не вернусь назад».

40

Этой ночью Цзюе-хой спал всего два или три часа. Еще не рассвело, а он уже проснулся. Он долго лежал в кровати и, раздумывая о разных делах, с трудом до­ждался рассвета.

Пришло время отправляться в путь. Цзюе-хою пред­стояло вместе с Цзюе-минем зайти к Цинь, поэтому дома нельзя было задерживаться ни минуты. Цзюе-синь про­водил их до ворот.

Было еще рано, и на улицах царила тишина; изредка попадались повара с корзинами в руках, направлявшиеся за покупками на овощной рынок; появился крестьянин с коромыслом для нечистот, торговцы сладостями. Небо ка­залось удивительно чистым и ясным, солнце, ярко свер­кая, освещало стены особняков. На ветках софоры чири­кали воробьи, весело приветствуя утреннее солнце.

• Я пойду, Цзюе-синь. — Голос Цзюе-хоя дрожал в прозрачном утреннем воздухе. Он крепко пожал Цзюе- синю руку и долго не отпускал ее.

• Жаль, что я не могу проводить тебя, — тяжело вздохнул Цзюе-синь, глядя на него полными слез гла­ зами — Береги себя, чаще пиши с дороги.

• Я пойду, — повторил Цзюе-хой и еще раз крепко

391

пожал Цзюе-синю руку. — Не горюй, мы еще увидимся. Придет время, и мы обязательно увидимся. — В этот мо­мент он не думал о реальных возможностях такой встречи.

Потом резко отпустил руку Цзюе-синя, словно отмах­нувшись от нее, и быстро пошел прочь. В левой руке он нес сверток, в котором были банки с ветчиной.

Он несколько раз обернулся. Цзюе-синь все еще стоял у ворот и махал ему рукой до тех пор, пока брат совсем не скрылся из виду.

Придя к дому тетушки Чжан, братья подошли к окну Цинь. Цзюе-минь осторожно постучал.

В комнате послышался кашель, потом шаги, занавеска отодвинулась в сторону, и показалось заспанное лицо Цинь. Волосы у нее были растрепаны: она только что под­нялась с кровати.

Цинь улыбнулась им, но, заметив возбужденное со­стояние Цзюе-хоя, спросила шепотом:

• Сегодня? Цзюе-минь кивнул:

• Сейчас.

Она испугалась, побледнела и, чуть откинув назад го­лову, тихо спросила:

— Так скоро?

Цзюе-хой вплотную подошел к окну; глядя на девушку ласково и заботливо, он тихо позвал: «Цинь!» — два или три раза. Для него ничего вокруг не существовало. Он видел только ее лицо, но стекло разделяло их.

• Ты уезжаешь? — с сомнением спросила она. Ее ла- сковый взгляд скользнул по лицу Цзюе-хоя, словно оты­ скивая что-то. — Не забывай меня. Не забудешь? — Она печально улыбнулась.

• Не забуду, я всегда буду помнить тебя. Ты же сама знаешь это. — Цзюе-хой покачал головой.

• Постой, не уходи. — Словно вспомнив о чем-то, она тотчас скрылась за занавеской.

Конечно, Цзюе-хой подождал и вскоре снова увидел улыбающееся лицо Цинь.

— Я сделаю тебе подарок, я ведь обещала. — С этими словами она просунула в щель фотографию.

Цзюе-хой взял ее и посмотрел, оказалось, что она фотографировалась совсем недавно. Когда он поднял глаза, довольные и благодарные, то увидел перед собой

392

лишь занавеску. Ему хотелось еще немного постоять здесь, но Цзюе-минь торопил его. Цзюе-хой позвал: «Цинь!» Ответа не последовало. Он еще раз взглянул на окно и решительно пошел прочь.

Братья шли быстро. Дорогой они о многом перегово­рили. Когда они- добрались до пристани, оказалось, что Хуан Цунь-жэнь и Чжан Хой-жу давно уже ждут их там.

Чжан Хой-жу радостно схватил руку Цзюе-хоя и громко сказал:

• Почему вы так задержались? Еще немного, и шхуна ушла бы!

• Ничего, мы подождем господина Гао, — улыбнулся стоявший рядом пожилой торговец. Это и был господин Ван, родственник Хуан Цунь-жэня. Цзюе-хой уже виделся с ним. Теперь он познакомил господина Вана с Цзюе- минем.

• Вот твой багаж, — сказал Хуан Цунь-жэнь, вводя Цзюе-хоя в его каюту. Цзюе-минь вошел следом. — Я рас­ паковал тюк, видишь, я уже постелил тебе... В этом свертке сладости и печенье от меня, Чжан Хой-жу и его брата — тебе на дорогу, — продолжал Хуан Цунь-жэнь. Цзюе-хой только кивал головой.

• В пути о тебе позаботится господин Ван. Он прово­ дит тебя до Чунцина. А дальше ехать легче. В Чунцине не забудь найти N., он поможет тебе, — закончил Хуан Цунь-жэнь.

Соседняя шхуна была зафрахтована властями. Там расположились солдаты, на берегу собралось много про­вожающих. Запустили ракету — это означало, что шхуна скоро отчалит.

• Цзюе-хой, не забывай писать, присылай побольше статей. — Чжан Хой-жу, который тоже зашел в каюту, потрепал Цзюе-хоя по плечу.

• Вы тоже пишите почаще, — улыбнулся в ответ Цзюе-хой.

• Вам троим пора на берег, пароход отправляется, — сказал, входя в каюту, господин Ван. Он уже простился с провожающими.

Цзюе-хой пожал руку Хуан Цунь-жэню и Чжан Хой-жу и вышел вместе с ними на палубу.

— Брат! — Цзюе-хой понимал, что скоро расстанется с Цзюе-минем, и крепко стиснул его руку. — Прощай, те­ перь тебе будет еще тоскливее. В свободное время заходи

393

к Цунь-жэню и Хой-жу, они хорошие люди. — Потом он обратился к своим друзьям: — Надеюсь, вы будете забо­титься о моем брате, как обо мне. Вы ведь вместе учи­тесь, вы поймете его; он, как и вы, добрый человек.

• Конечно, к чему эти просьбы! Я уверен, что Цзюе- минь захочет по-настоящему участвовать в нашей редак­ ции и работать вместе с нами, — горячо сказал Чжан Хой-жу.

• Цзюе-минь, обещай мне, — попросил Цзюе-хой, вы­ жидающе глядя на брата.

• Хорошо, обещаю, — принял решение Цзюе-минь и пожал руку Чжан Хой-жу, потом Хуан Цунь-жэню. Не­ много погодя он печально спросил Цзюе-хоя: — О чем ты еще хочешь сказать? Мне пора на берег.

• Ни о чем, — ласково ответил Цзюе-хой, потом до­ бавил, но уже другим тоном:—Нет, вот еще. Если уви­ дишь Цзянь-юня, передай ему привет от меня; я не успел с ним попрощаться. Он плох здоровьем, ему нужно как следует подлечиться.

• Хорошо, я непременно поговорю с ним. Больше ни­ чего?

• Цинь... — Цзюе-хой запнулся на первом же слове, но тотчас твердо закончил: — Ничего. Надеюсь, что вы скоро приедете в Шанхай!

• Береги себя в дороге, — сказал Цзюе-минь и вме­ сте с Чжан Хой-жу и Хуан Цунь-жэнем сошел на берег.

И вот они стоят на берегу, а он на носу шхуны. Они смотрят друг на друга и машут друг другу.

Шхуна отчалила. Медленно отвалила от берега. Раз­вернулась. Люди на берегу становились все меньше и меньше, а потом и совсем пропали из виду. Цзюе-хой все еще стоял на палубе, перед ним долго оставались брат и двое друзей; казалось, они все еще машут ему на проша-ние. Глаза заволокло каким-то туманом, он протер их. Но затем, когда опустил руку, перед ним уже никого не было.

Брат и друзья бесследно исчезли. Случившееся напо­минало сон. Больше он не увидит их. В поле зрения оста­лись только прозрачная вода, силуэты гор и деревьев. Лодочники гребли и пели шаньгэ *.

Новое чувство постепенно захватило Цзюе-хоя; он еще сам не сознавал, что это — радость или горе, но одно было ясно: он покидает семью. Перед ним простиралась

394

бесконечная зеленая гладь. Река неустанно стремилась вперед,, влекла его за собой к незнакомому большому го­роду. Там рождается и вырастает все новое. Там — новое движение, широкие народные массы, там его молодые друзья, наделенные горячим энтузиазмом,—друзья, с ко­торыми он переписывался, но которых никогда не видел. Эта река, благословенная река, уносила его из семьи, в которой он прожил восемнадцать лет, в незнакомый город, к незнакомым людям. Он мечтал о будущем, и у него не было времени жалеть о восемнадцати годах прошлой жизни, с которой он навсегда расстался. Он в последний раз оглянулся назад и еле слышно сказал: «Прощайте», потом повернулся и стал смотреть на зеле­ные воды реки, которая вечно стремилась вперед, не за­держиваясь ни на секунду.

395