Аналитические жанры
.docЯ был потрясен. Невероятно! Куда же смотрят историки? Спросил историков (в Институте истории АН СССР в то время был цвет еще недобитой российской исторической науки). В ответ застенчиво пожимают плечами: за первую половину XX столетия приходилось видеть и не такие набеги на науку...
Несчастные! Они не подозревали, что спустя полвека в науку историю вторгнутся люди, по сравнению с которыми цареубивец Морозов – мелкий карманник.
(Охарактеризовав благоглупости новой историко-математиче-ской «концепции», И. Бестужев-Лада переходит к системе конкретных аргументов.)
Если верить авторам, все царствующие Романовы, начиная с Алексея Михайловича и кончая Николаем II, приказывали тайно фальсифицировать историю, чтобы оправдать свое существование на престоле. Последние подлинные документы Рюриковичей хранились у последнего представителя этой династии – Степана Разина (!), да так и остались закопанными где-то на брегах Волги. А затем началась вакханалия подделок и подчисток, в которую позже включились Карамзин, Соловьёв, Ключевский и другие отъявленные подлецы, сочинения коих вешаются нам на уши лапшой до сих пор. Оказывается, и в Европе тоже были два подлеца по фамилии Скалигер и Петавиус, они еще во времена трех мушкетеров фальсифицировали всю мировую историю, а мы до сих пор верим им на слово. Это они все насочиняли про Древнюю Грецию и Древний Рим, про Древнюю Индию и Древний Китай. По чьему заказу – неизвестно. Наверное, не обошлось без интриг кардинала Ришелье.
Позвольте, спросит ошеломленный читатель, а как же археология с ее изощреннейшими методами датирования исторических памятников, от статуй и храмов до рукописей включительно? В том числе радиоуглеродным методом, который не позволяет ошибиться хотя бы веком, а то и десятилетием? Авторы делают вид, что археологии вообще не существует. Мало ли на свете жулья, которое норовит наследить в истории!
А вот «математико-статистические методы анализа нарративных текстов» дозволяют сдвинуть российскую хронологию ровно на 410 лет: события 1350–1600 годов просто еще раз воспроизводятся фальсификаторами-летописцами и историками, как все им предшествовавшие, только под другими именами-названиями. Что получается? Правильно: несуразица и бессмыслица. Как вылезать из лужи, в которую сел собственнозадно? Правильно: домыслами-гипотезами. Если, например, помешан на омонимах – разных, но похоже звучащих словах, – то дальше все проще простого: Батый – это казачий батька (русский князь), Куликово поле – это московские Кулишки.
Татаро-монгольская орда была не иностранным образованием, захватившим Русь извне, просто восточно-русским регулярным войском, входившим неотъемлемой составной частью в Древнерусское государство. Другими словами, Орда с самого начала была русской Изгнание Орды – это конец старой русской династии. Победа над Разиным – это окончательная победа над Ордой. Хан Батый – это Ярослав. Он же – Иван Данилович Калита. Татаро-монгольское иго на Руси – это просто период военного управления в объединенной русской империи.
Александр Невский – это хан Берке. Он же Симеон Гордый и хан Чанибек. Хорезм – это арабское произношение названия города Кострома. Иван Грозный – это четыре различных царя... Ну и так далее на сотнях страниц.
Кто же так лихо раздувает дикий ажиотаж псевдоразоблачений? Скажу прямо: полные невежды в исторической науке.
Вот лишь один абзац из четырехтомника Валянского и Калюжного, который привлек внимание тем, что там речь идет о 1812 годе – предмете моего кандидатского реферата. Читаю: «Какого святого ради Наполеон, завоевывая в 1812 году Россию, сжег Москву? И пока она горела, почему бы ему было не насыпаться на Петербург? Максимум неделя конного пути. Дорога свободна, ведь Кутузов, по уму своему, перекрыл всеми войсками дорогу на юг. Нет, подождал маленько и уехал в Париж. Не нужна была ему Россия, судя по всему. А ведь гений!» (том 4, страница 266). И авторы с великолепной наглостью вопрошают: «Будем ли мы когда-нибудь реально анализировать историю?»
Будем. И начнем с уличения вас, С. Велянский и Д. Калюжный, не только в беспардонной лжи и дремучем невежестве, но в самом настоящем безумном или пьяном бреде.
Не сжигал Наполеон Москвы. Это было бы самоубийственно для него.
Нельзя было двигать в Питер конницу. Потому что конница без пехоты и артиллерии Питер не возьмет, даже если «дорога свободна». Это ведь не времена Батыя.
Не увел Кутузов все войска на юг. Дорогу на Питер перекрывал корпус Витгейштейна, с которым пришлось бы начинать второе Бородино.
Не «маленько» ждал Наполеон, а больше месяца. И в Париж уехал только после того, как практически потерял всю свою армию в снегах России. И глумиться над ним, как делают авторы в заключение абзаца, – уровень самых низкопробных папарацци.
Такова же пена всех остальных абзацев всех четырех книжек...
(И так далее...)
Хотя жанру беседы присущи широкие обобщения, она, как правило, бывает удачной лишь тогда, когда в ней рассматривается одна основная тема. Взаимосвязь событий порой вызывает соблазн показать их широкую взаимозависимость. Но здесь автора подстерегает опасность многотемъя, а, следовательно, поверхностного, торопливого, мимоходного разговора обо всем понемногу.
В беседе целесообразно последовательное рассмотрение новых фактов и явлений. Каждый новый термин, который может быть неизвестен слушателю, должен поясняться с помощью понятий, уже известных ему. В беседе допустимо минимальное использование цифр, да и то при условии их наглядности, сравнения.
Те же профессиональные критерии обусловили многолетнюю жизнеспособность программ, которые идут в эфир под рубрикой «Беседа за круглым столом» или просто «Круглый стол радиостанции имярек». В этом случае многосторонний анализ проблемы выигрывает от различных подходов к ее решению, к анализу ее различными специалистами по данному вопросу. Сопоставление их мнений, за которыми обычно следует признанный всеми участниками беседы вывод, значительно сильнее убеждает слушателя в его закономерности, поскольку проблема обсуждается группой ведущих специалистов.
Один из участников «Беседы за круглым столом» выполняет роль ведущего. Обычно он ставит вопросы, предоставляет слово другим участникам, сводит воедино их мнения и делает обобщающие выводы. (Исключение – беседы представителей разных партий на политические темы, когда ведущий-модератор не участвует в дискуссии и не заявляет свою точку зрения.)
Подготовка «Беседы за круглым столом» обладает определенной спецификой. Тексты выступлений ее участников, как правило, не пишутся. Это – живой бестекстовой разговор. Но в большинстве случаев такие беседы предварительно записываются на пленку, что позволяет участникам вести разговор более легко, свободно, непринужденно, не опасаясь неудачно выраженных мыслей и оговорок (при необходимости они могут быть вырезаны, а отдельные фрагменты беседы переписаны заново).
Одна из разновидностей «Беседы за круглым столом» – широко используемая в вещании передача, которая ведется в форме ответов на вопросы радиослушателей. Вопросы могут присылаться в письмах на адрес редакции, но чаще их задают слушатели прямо во время передачи по телефону, установленному в студии. Этот способ общения с аудиторией получил название интерактивного вещания.
В такой передаче, как и в обычной беседе «за круглым столом», принимают участие три-четыре участника, один из которых – ведущий. Он открывает передачу, знакомит аудиторию со своими коллегами, читает вопросы слушателей, называя при этом их фамилии и адреса, ведет прямой разговор с позвонившими по контактному телефону, предоставляет слово для ответа на письма, иногда дополняет своих собеседников, подытоживает сказанное и делает общие выводы. Участие ведущего в такой передаче, его вопросы, реплики, дополнения помогают поддерживать контакт с аудиторией, способствуют возникновению «эффекта собеседования». Как готовится такая передача?
Вначале редакция отбирает интересные вопросы, касающиеся разных сфер – политики, экономики, быта. Иногда, чтобы сделать разговор более живым и занимательным, в этот перечень включают один-два смешных или даже курьезных вопроса. Темы, которые предполагается затронуть в беседе, печатаются и раздаются ее участникам за несколько дней до эфира. Каждый из них готовит материалы по всем темам без исключения. В процессе подготовки участники не консультируются друг с другом. Во время программы в руках у многих из них лишь краткие заметки для памяти, потому что невозможно предусмотреть заранее даже малую часть вопросов, которые могут быть заданы слушателями во время прямого эфира.
Но так как каждый приглашенный для участия в передаче заранее ознакомлен со всеми темами, он всегда может по ходу программы дополнить любого ее участника. Ответы занимают в эфире не больше одной-двух минут. Их быстрое чередование, частая смена голосов способствуют динамичности обсуждения. Интересные вопросы слушателей, бестекстовая импровизированная беседа, разговорные интонации – все это делает радиопрограмму убедительной и действенной.
Прямым развитием этого вида радиопрограмм стали распространившиеся в отечественном вещании в 90-е годы ток-шоу. Их отличие от уже описанного выше «круглого стола» изначально видели в том, что в ток-шоу слушатели могут присутствовать непосредственно в студии, и от этого общение с журналистами и приглашенными к микрофону гостями проходит еще более активно. Такое представление о ток-шоу пришло из программ телевидения, где наличие зрителей в студии является обязательным условием. Но позже радиожурналисты вспомнили, что ток-шоу впервые появились именно в радиоэфире еще на рубеже 20–30-х годов в Соединенных Штатах, когда они назывались «Брэкфест-шоу» и представляли собой трансляцию утренних диалогов ведущих радиопрограмм со слушателями по телефону. Уже тогда определился главный принцип ток-шоу: активное участие аудитории в радиоразговоре, обеспеченное возможностью для любого слушателя позвонить на студию, высказать свое мнение, задать вопрос.
Тематика ток-шоу может быть практически любой по характеру: остро-злободневной, касающейся взрывных проблем политики, экономики, культуры, спорта; развлекательной или просветительной (к ток-шоу впрямую примыкают радиоигры и викторины). По структуре ток-шоу могут представлять собой и жесткое противостояние ведущего и слушателей в течение всей передачи, и своеобразный акустический коллаж, в котором диалог со слушателями сменяется музыкальными и литературными иллюстрациями, описанием биографии и карьеры гостя студии или просто концертным номером, напрямую не связанным с проблематикой программы.
Обязательными в любом ток-шоу остаются следующие условия.
– навык ведущего мгновенно реагировать на любой вопрос или реплику слушателей в доброжелательном и уважительном тоне;
– присутствие в студии гостя, готового компетентно развить и уточнить, если нужно, информацию, высказанную ведущим или одним из слушателей;
– предоставление технической возможности достаточно большому проценту слушателей дозвониться до студии во время передачи.
Последнее условие требует пояснения. Даже самые крупные станции по ходу программы объявляют не больше двух-трех телефонных номеров, закоммутированных таким образом, что по ним могут одновременно разговаривать не три, а гораздо больше абонентов. Практика показывает, что положительный эффект такого рода программы вызывают в том случае, если гарантирована возможность связаться с журналистом у микрофона одному человеку из 8–10, пытающихся сделать это. Если эта норма не соблюдена, программа очень быстро теряет свою аудиторию.
Радиообозрение – это жанр, отличающийся свободой в подборе материалов, объединенных одной темой или единством времени или места. Содержанием радиообозрения могут быть самые разные по содержанию компоненты интервью, заметки, репортажи и даже небольшие радиоочерки и зарисовки, а также фрагменты из художественных произведений, звукозапись которых или произведена по трансляции из концертных и театральных залов, или сделана специально в радиостудии. Все эти материалы соединяет в структуре радиообозрения комментарий журналиста, как правило, специализирующегося в области данной тематики и проблематики. Обычно уже в заголовке радиообозрения сообщаются тема и проблема, составляющие его содержание: «По концертным залам столицы», «Новости спорта», «Наука Сибири», «НАТО в Европе», «Новости и открытия отечественной медицины», «Экономика России сегодня» и, наконец, «Танцуют все» – по клубам и дискотекам Санкт-Петербурга.
Иногда обозрением называют политические комментарии, в которых авторы сосредоточиваются не на одной, а на нескольких проблемах международной жизни, на различных социальных вопросах или многообразии событий в культурной жизни и искусстве. Композиция таких программ свободная, т.е. полностью зависит от автора и редактора, которые могут сами выстраивать иерархию материалов в зависимости от адреса передачи и реальных интересов аудитории.
Характерная особенность радиообозрения в том, что оно может включать в себя материалы, на первый взгляд далекие от основной темы, но соединенные с ней логическими, ассоциативными связями. Например, в обозрение «По театрам и концертным залам столицы», рассказывающее о премьерах на московской сцене, включается информация о фестивале русской драматургии в США или репортаж о том, как выпускники Щукинского училища при Театре им. Вахтангова открыли новый молодежный передвижной культурный центр на Дальнем Востоке. А в обозрение «Новости спорта» вполне логично входит репортаж из военного архива, где обнаружены документы о легендарном матче футболистов киевского «Динамо» против сборной команды фашистской армии в столице Украины в 1942 году.
Особенность журналистской работы над обозрением заключается в том, что автор должен не просто найти различные материалы, интересные для слушателей. Необходимо выявить и выстроить в своем тексте логические связи, которые соединяют факты истории с современностью, коллективные устремления с самовыражением той или иной личности, частные события с общими тенденциями, характерными для разных слоев населения, т.е. он должен помочь слушателю за отдельными фактами увидеть и почувствовать многосложные жизненные процессы.