Вопросы для обсуждения

1. Глобализация: понятие, причины, содержание, цели.

2. Воздействие глобализации на региональное развитие страны.

6.2. Современные тенденции регионального развития российской экономики

Межрегиональные различия по характеру и масштабам учас­тия во внешнеэкономических связях не имели большого значе-

⁸⁷ Sassen Saskia. Cities in a World Economy, Thousand Oaks. —London: New Delhi, Pine Forge Press. — 152p., here 19.

198

199

ния при государственной монополии на внешние связи и центра­лизации доходов от внешнеэкономической деятельности в союз­ном бюджете. Но в условиях федерализации и рыночных отно­шений объемы внешнеэкономических связей тесно коррелируют с финансовым положением субъектов РФ. Разница между реги­онами по интенсивности внешнеэкономических связей обуслов­ливает неравенство между ними в финансовых ресурсах, которые могут использоваться для потребления и накопления. У регио­нов-экспортеров с большими абсолютными и относительными по­казателями развития внешнеэкономических связей финансовое положение (бюджетная самообеспеченность, доходы предприятий и населения) в среднем значительно прочнее, чем у регионов-интровертов. В 1999 г. 17 крупнейших регионов-экспортеров России обеспечили 2/3 всех налоговых поступлений в бюджет­ную систему страны.

С экспортом, как уже упоминалось выше, тесно связан рост промышленного производства в России. Это значит, что регионы с крупной экспортной базой имеют больший потенциал развития региональной экономики, чем регионы, лишенные такой базы (рис. 10).

Большие межрегиональные различия по характеру и масшта­бам участия во внешнеэкономических связях через финансовый потенциал оказывают большое влияние на региональные процес­сы в стране. Наиболее социально, экономически и политически значимым результатом открытия российской экономики стал рост межрегиональной поляризации. Это одна из закономерностей рыночной трансформации, отражающая появление выигрываю­щих и проигрывающих от реформ территорий. Она обусловлена наличием или отсутствием в региональных экономиках сравни­тельных преимуществ. Поляризацию российских регионов мож­но интерпретировать как сжатие пространства, на котором име­ются благоприятные условия для предпринимательской деятель­ности. Сжатие происходит в основном за счет периферийных районов (подробнее об этомсм. в разделе6.3.).

Открытие российской экономики показало, что по многим со­циально-экономическим показателям Россия является мировой периферией, хотя ее реальный статус выше типичной страны с пе­риферийной экономикой. Смещение России в сторону мировой хо­зяйственной периферии обернулось усилением межрегиональной поляризации. Преобладающая часть российской территории— наиболее удаленная периферия европейского ядра.При этом зна­чительная часть страны является «периферией периферии».

В результате системных изменений в стране нарушились ста­рые отношения между центрами и периферией, а новые пока не сложились. Большинство ведущих центров страны находится на начальной стадии реструктуризации экономики, которая проис­ходит в основномза счет своей периферии. Экономическая сла­бость центров не позволяет активизировать хозяйство тяготею­щей к ним территории.

Открытие экономики прямо и косвенно способствовало усиле­нию европейской ориентации региональных связей российской экономики. В целом в рассматриваемый период нарушилась ис­торическая тенденция экономической экспансии на восток. Ос­воение Севера и Востока многие десятилетия шло благодаря гро­мадным финансовым усилиям государства. При ослаблении уси­лий этот процесс пошел вспять. Миграционное возвращение на­селения в европейскую часть и концентрация в ней иностранных инвестиций свидетельствуют о новом этапе регионального разви­тия России.

Основные направления регионального развития все сильнее совпадают с главными векторами внешнеэкономических связей. На Европу приходится около 2/3 внешнеторгового оборота Рос­сии, 60% всех прямых инвестиций, накопленных на конец 1999 г., значительная часть заемных средств. На Западе ряд российских регионов непосредственно граничит с высоко развитыми страна­ми ЕС. Главные направления связей проходят по кратчайшим коридорам: Балтийскому и Белорусскому.

Развитию связей России со странами АТР, несмотря на пред­принимаемые политические усилия, препятствует слабеющий эко- / номический потенциал российского Дальнего Востока. В после­дние годы происходит неуклонное снижение внешнеэкономичес­ких связей со странами СНГ. Это отражается на экономическом положении приграничных с ними регионов России.

За 1992 — 1999 гг. в региональном развитии заметно повыси­лось значение международной инфраструктуры. Прогресс в раз­витии международных пограничных переходов и телекоммуни­кационных систем, меры по повышению транзитного потенциала российских коммуникаций оказывают все более заметное воздей­ствие на экономику российских регионов.

Развитие пограничных переходов и сопутствующей инфра­структуры способствует экономической активизации российско­го приграничья, что не только улучшает условия участия России в мирохозяйственных связях, но и оказывает растущее влияние на формирование новых региональных пропорций российской

202

203

экономики. Однако это развитие концентрируется лишь на не­скольких небольших участках общего пограничного периметра, находящихся на главных международных коммуникациях: Ле­нинградская область, Краснодарский и Приморский края. Боль­шое значение имеет освоение энергетических ресурсов в пригра­ничных районах, в частности на Сахалине и Ненецком АО. Для экономического подъема приграничных с Китаем регионов в рай­оне Забайкалья важную роль может сыграть реализация круп­ных энергопроектов, а для прикаспийских и причерноморских регионов — освоение нефтегазовых ресурсов Прикаспийского ре­гиона и создание трубопроводной сети, обеспечивающей доставку топлива к черноморским портам России.

Открытие экономики выступило катализатором фрагмента­ции российского пространства. В ее основе лежат как высокие транспортные тарифы, так и экономическая политика, проводи­мая властями субъектов Федерации. Фрагментация проявляется в формировании региональных рынков, различных по уровню цен на потребительские товары, энергоносители, рабочую силу, недви­жимость и т.д. Фрагментации пространства способствует также упоминавшееся вышеусиление его регионализации по тяготе­нию к отдельным странам и зонам мира. Россия занимает про­странство между европейским, североамериканским и азиатско-тихоокеанским полюсами мировой экономики. Мощные «сило­вые поля», создаваемые этими полюсами, неизбежно втягивают в орбиту своего влияния прилежащие к ним районы России. Зона раздела влияния ЕС и АТР на российском пространстве прохо­дит по Восточной Сибири. Градиент ее перемещения по российс­кому пространству во многом зависит от динамики основных эко­номических полюсов мира и их активности в тех или иных рос­сийских регионах.

Значительный вклад в фрагментацию пространства вносит политика регионального протекционизма, проводимая властями субъектов РФ. Она проявляется в стремлении контролировать межрегиональное движение денежных потоков, ликвидных това­ров и бюджетообразующие производства (в частности производ­ство алкогольной продукции). В значительной мере региональ­ный протекционизм представляет собой реакцию на отток из ре­гионов финансовых ресурсов по каналам внешнеэкономических связей и деятельность трансрегиональных финансово-промышлен­ных групп.

В основе этой политики лежит децентрализация власти и рас­ширение экономических полномочий субъектов РФ. В политике

региональных властей отражается восприятие местными элита­ми социально-экономической и политической ситуации, их пред­ставления о путях решения проблем на данной территории. В этих представлениях преломляются как структурные особеннос­ти экономики, исторический ход освоения территории, так и мен­талитет населения, уровень образования управляющих кадров.

Мотивация политики региональных властей практически оди­накова. Она обусловлена стремлением обеспечить социальную стабильность и экономический рост. Но решение этих задач осу­ществляется на основе разных подходов, исходя из специфичес­ких условий регионов, что делает политику региональных влас­тей все более индивидуальной.

Это отчетливо проявляется во внешнеэкономической полити­ке субъектов РФ, что подробно рассматривалось в главе 3, и в отношении субъектов Федерации к внешнеэкономической поли­тике, проводимой Федеральным центром. Она также весьма диф­ференцирована. Власти регионов-интровертов, например, в отно­шениях с Федеральным центром настаивают на усилении про­текционизма, государственного контроля внешнеэкономических связей, регулировании цен на энергию и основные материалы, пре­доставлении льготных государственных кредитов, расширении практики госзаказов, увеличении дотаций и субсидий. Регионы-экстраверты, в свою очередь, выступают за сохранение или рас­ширение своих властных полномочий и самостоятельность во внешнеэкономических связях, проэкспортное регулирование транс­портных тарифов, установление более благоприятного валютного курса, смягчение налоговой политики. В этих регионах просле­живается стремление взять под контроль основных производите­лей экспортной продукции.

Приграничные регионы хотели бы иметь больше полномочий в осуществлении приграничной торговли и сотрудничества, в оп­ределении особенностей паспортного режима в отношении нере­зидентов. Они выступают за то, чтобы часть таможенных пошлин и сборов направлялась на развитие приграничной инфраструкту­ры, что вызывает возражение других регионов, расположенных в глубине российской территории.

Для регионов-интровертов типична более консервативная по­литика, основанная на широком вмешательстве в экономичес­кую жизнь. Они пытаются противодействовать оттоку финансо­вых ресурсов, ограничить потенциальную конкуренцию нерези­дентов на региональном рынке, контролировать производство и реализацию наиболее важной для региона продукции. Региональ-

204

205

ные власти и предпринимательские круги стремятся заменить длинные (с точки зрения транспортных затрат) технологические цепочки на более короткие, повысить долю обработанной продук­ции и тем самым увеличить добавленную стоимость, создавае­мую в регионе. В частности, по оценке В.И. Ишаева и П.А. Мина-кира, к началу реформ у Дальневосточного района 75% всего объе­ма связей приходилось на межрегиональные связи, 5% — на внеш­неторговые и 20% — на внутрирайонные. Сегодня в структуре связей района преобладают внутрирайонные связи — 70%, 15% приходится на внешнеторговые и 10% — на межрегиональные.⁸⁸ Причем этот процесс наблюдается как на уровне крупных эконо­мических районов, так и отдельных субъектов РФ.

Крайним проявлением протекционистсткой политики явля­ются запреты на вывоз продовольствия и сельскохозяйственного сырья за пределы региона по соображениям защиты рынка, что вступает в противоречие с действующим федеральным законода­тельством.

Исследование McKinsey Global Institute показало, что в России значительный потенциал риска связан с поддержкой органами федеральной и региональной власти избранных, как правило, низ­коэффективных предприятий.⁸⁹Поддержка осуществляется в виде налоговых и таможенных льгот, государственных заказов, низких энерготарифов, использования взаимозачетов и бартера. Это по­вышает риск деятельности предприятий, не имеющих такого рода поддержки.

Создание органами власти неравных условий конкуренции имеет социально-бюджетную мотивацию и отчетливо проявляет­ся в политике многих субъектов РФ. В результате создаваемого неравенства у одних (своих предприятий) риски понижаются за счет их роста у других (чужих) предпринимателей. Подобная фрагментация пространства, несколько понижая риски предпри­нимательской деятельности своих предприятий в своем регионе, значительно сильнее повышает их в пределах страны.

Сегодня отчетливо просматривается конкуренция между ре­гионами за получение в том или ином виде сравнительных пре­имуществ. Победа в этой конкурентной борьбе по сути означает перераспределение национального продукта в пользу удачливых регионов.

⁸⁸Ишаев В.И., Минакир ПЛ. Дальний Восток России: реальности и возможности экономического развития. Хабаровск, 1998. — С. 92.

⁸⁹8% роста в год.Коммерсантъ// 1999.19.10. — № 191. — С. 8.

206

Например, деятельность оффшорных зон (Ингушетия, Калмы­кия, Алтай и др.) была связана с введением льготного налогового режима для компаний-нерезидентов. Эти компании в основном занимались ввозом и реализацией импортных товаров по терри­тории России. От них до введения Федеральным центром жест­ких ограничений другие регионы терпели как бы двойной ущерб, выражающийся в недополучении налогов по месту деятельности и продвижении импортных товаров на их рынки с нанесением ущерба для региональных производителей.

Конкуренция типична и в сфере привлечения инвестиций. Она проявляется в принятии соответствующих региональных законо­дательных актов, предоставляющих инвесторам налоговые льго­ты и кредитные гарантии. Можно говорить о своего рода конкур­се региональных инвестиционных законов. К началу 1999 г. 54 субъекта РФ имели такое законодательство. Наиболее либераль­ные законы действуют в Ленинградской, Новгородской и Ярос­лавской областях, Татарстане и Санкт-Петербурге. Налоговые льго­ты, предоставляемые национальным и иностранным инвесторам, оказывают немалое влияние на исполнение региональных бюд­жетов. Дыры, возникающие в бюджете, региональные власти по­крывают кредитами, что повышает их задолженность и осложня­ет финансовое положение.

Принятие либеральных региональных законов создает опре­деленные преимущества и активизирует процессы структурной трансформации хозяйства: 2-3-летние временные разрывы в ос­воении законодательных инноваций обеспечивают авангардной группе лучший доступ к финансовым ресурсам.

Таким образом, открытие России внешнему миру и ее вклю­чение в процессы глобализации происходило в условиях кар­динального перераспределения власти в системе Федеральный центр — субъекты Федерации в пользу последних. В конкретных российских условиях это обернулось: ростом социально-эконо­мических контрастов между субъектами Федерации, сохраняю­щейся правовой асимметрией в отношениях с Федеральным цен­тром, усилением регионального протекционизма и фрагментаци­ей российского пространства.

Децентрализация власти из средства активизации потенциала развития регионов превратилась в источник конфликтов и про­тиворечий как по вертикали (между Федеральным центром и субъектами РФ, между последними и местным самоуправлени­ем), так и по горизонтали (между субъектами Федерации и мест­ного самоуправления).

207

и В то же время нельзя не согласиться с немецким исследовате­лем Клаусом Зегберсом, утверждающим, что ослабление центра частично было компенсировано повышением эффективности де­ятельности региональных режимов.⁹⁰

Современные региональные проблемы страны, острая долго­ вая проблема или необходимость активизации промышленной политики, требующие централизации финансовых ресурсов, под­ талкивают Федеральный центр к восстановлению властной вер­ тикали и усилению элементов централизации власти. Она осуще­ ствляется по двум основным линиям — консолидации бюджет­ ных ресурсов в Федеральном центре и деятельности представите­ лей Президента РФ в специально созданных 7 федеральных ок­ ругах с широкими контрольными функциями по соблюдению в регионах федерального законодательства и за деятельностью фе­ деральных органов исполнительной власти в регионах. ■:>.

Вопросы для обсуждения

1. Влияние межрегиональных различий во внешнеэкономичес­ких связях на развитие российской экономики: поляризация, фрагментация, «периферия периферии». .

2. Регионализация политического протекционизма.

3. Особенности регионального экономического развития.

6.3. Инвестиционный климат регионов

Инвестиционный климат регионов — это общие для всех или большинства инвесторов, действующих на той или иной террито­рии, возможности и условия для ведения предпринимательства и достижения его целей.

В настоящее время в многочисленных публикациях об оцен­ках регионального развития в России публикуется немало ин­дексов инвестиционной привлекательности субъектов РФ, их кон­курентных позиций, деловой активности и т.д., на основе кото­рых составляются те или иные рейтинги российских регионов. При этом существенно, что финансово-экономически развитые и наиболее динамически развивающиеся субъекты РФ уже в сере­дине 90-х гг. имели международную оценку своей привлекатель­ности. Присвоение международного рейтинга кредитоспособнос-

⁹⁰ Зегберс Клаус, "Сшивая лоскутное одеяло... (Шансы и риск гло­бализации в России),Pro et Contra, осень 1999, Проблемы глобализации, М. 1999. — С. 76.

ти позволило ряду регионов РФ получить кредит у зарубежных стран (агентство Standarts £ Pooors) таким, как г. Москва, г. Санкт-Петербург, Нижегородская область.

Представление об инвестиционном климате регионов напря­мую связано с оценкой их инвестиционного потенциала, струк­турная схема оценки представлена в таблице 30. Возможный ва­риант количественной оценки инвестиционного климата россий­ских регионов с точки зрения привлекательности ситуации для предпринимателей может быть получен на основе анализа 10-ти факторов. Для его общего получения необходимо суммировать оценки (рейтинги) по отдельным факторам. В самом простом случае можно посчитать среднее арифметическое значение на­бранных каждым регионом баллов (индексов) по каждому уч­тенному фактору. Понятно, что эта процедура даст весьма услов­ный результат, так как вклад разных факторов в общую оценку неодинаков. Далее представляется целесообразным придать по­лученным баллам определенный вес, но дальнейшее усложнение расчетов невсегда приводит к получению надежной итоговой оцен­ки. Самое ценное, что можно извлечь из рейтингов — это систе­матизированная информация о регионах.

Таблица 30

Инвестиционный потенциал региона

Региональные	Региональная	Региональная
факторы	политика	ситуация
Общая	Налоговая	Экономическая
характеристика	Бюджетная	Социальная
Географическое	Ценовая (тарифная)	Финансовая
положение	Инвестиционная	Политическая
Природные условия	Институциональная	Экологическая
Природные ресурсы Население Хозяйство:	Социальная	Социальная Напряженность
промышленность
сельское
хозяйство
инвестиционный
комплекс
транспорт
инфраструктура
Финансово-
банковская система

208

209

14-44)1

Факторы для оценки инвестиционного потенциала /.Природно-ресурсный потенциал. Рассчитывается средний балл каждого субъекта Федерации. При этом, поскольку различ­ные составляющие ресурсного фактора, очевидно, имеют различ­ное значение для предпринимательства, каждому виду ресурсов может быть дан свой «вес» (например: нефть — 0,2, газ, желез­ная руда, алюминиевое сырье — 0,15, уголь, агроклиматические ресурсы — 0,1, остальные виды ресурсов — 0,05). Рассчитанный для каждого региона показатель (сумма «взвешенных» баллов), отнесенный к «среднему» по всем субъектам Федерации баллу, дает индекс природно-ресурсного потенциала. Чем он выше, тем лучше ресурсная обеспеченность региона, и наоборот.

2. Демографическая ситуация. В самом простейшем случае ее можно оценить на основе коэффициента изменения численно­сти населения регионов в 1991 - 2000 гг., отнесенного к средне­российскому показателю.

3. Экономический потенциал. Измерение его как среднего арифметического доли региона в общероссийском производстве промышленной продукции, продукции сельского хозяйства, ка­питальных вложений, розничном товарообороте. Для приведения его к сопоставимому с другими индексами виду следует разде­лить этот показатель на долю «среднего» субъекта Федерации.

4. Уровень экономического развития. В самом первом при­ближении его можно оценить средним арифметическим 4-х ко­эффициентов, характеризующих объем производства промышлен­ной, сельскохозяйственной продукции, капитальных вложений, розничного товарооборота в расчете на душу населения к соот­ветствующим среднероссийским показателям. В отличие от пре­дыдущего индекса, данный параметр характеризует не абсолют­ные, а относительные «размеры» региона.

5. Экономическая активность. Сначала рассчитывается «сред­неарифметический» спад производства в промышленности, сель­ском хозяйстве и строительстве. Затем он умножается на отно­шение среднероссийского уровня безработицы к региональному. В результате регионы с невысокой безработицей «поднимутся» вверх (это справедливо, т.к. спад в производственных отраслях далеко не всегда означает кризис всей экономики региона), регио­ны же с повышенной безработицей «опустятся» вниз. Наконец, делится полученный показатель на его среднероссийское значе­ние.

6. Уровень жизни населения. Оценивается как среднеариф­метическое отклонение младенческой смертности, покупательной 210

способности доходов, удельного веса бедного населения и обеспе­ченности легковыми автомобилями от соответствующих средне­российских показателей.

7. Состояние региональных финансов. Расчет может быть проведен аналогичным образом с использованием обеспеченнос­ ти региона налоговым потенциалом, доли поступлений из феде-

ального бюджета, удельного веса убыточных предприятий и сред-едушевых доходов.

8. Ход экономических реформ. Его можно охарактеризовать ледующими параметрами: доля субсидий производственным траслям в общем объеме бюджетных расходов регионов, уро- ень субсидирования сельского хозяйства (объем бюджетных суб- идий в расчете на 100 руб. продукции сельскохозяйственных редприятий), уровень «малой» приватизации (доля приватизи- ованных предприятий в торговле, общественном питании и бы- овом обслуживании), доля товаров и услуг с регулируемыми (ме- тными властями) ценами, балльная оценка степени регулирова- ия цен на продукты питания. Поскольку они достаточно разно- одны, переведем их в балльную оценку на основе их сопоставле- ия со среднероссийскими значениями (чем выше число баллов

тем «либеральнее» экономическая политика) с последующим асчетом коэффициента отклонения от среднего балла.

9. Политическая ориентация электората. Следует переве- ти экспертные оценки типа региона в баллы. Например, «рефор-

аторский регион» — 4, «относительно реформаторский» — 3, относительно консервативный» — 2, «консервативный» — 1 (ра-умеется, оценки могут быть и обратными). Рассчитывается сред-ее арифметическое этих баллов с балльной же оценкой устойчи-ости политических предпочтений (чем она выше — тем в любом лучае лучше для предпринимательства), затем разделим эти бал-ы на средний для субъектов Федерации.

10. Устойчивость и влиятельность региональных влас- ей. Пожалуй, самый сложный и наиболее субъективный фак-

ор. Проведем его оценку в несколько этапов.

Вначале «измерим» устойчивость и влиятельность региональ-ых элит в целом. Не переусложняя методику, просто определим редний балл соответствующих экспертных оценок, а затем раз-елим его на среднероссийский показатель.

Следующий шаг — оценка исполнительной власти (главным бразом, ее главы). Для этого рассчитаем отклонения от средне-оссийского уровня (с учетом их знака) следующих 5 парамет-ов: срок нахождения у власти нынешнего главы исполнитель-

211

ной власти; число лет до следующих выборов; доля голосов, на­бранных в 1-м туре последних губернаторских выборов (если они еще ни разу не проводились — 0); балльная оценка политической ориентации (например, 3 балла — «партия власти», 2 балла — «центр», 1 балл — «оппозиция»); балльная оценка внерегиональ-ной известности.

Законодательную ветвь власти оценим средним арифметичес­ким отклонений от среднероссийского уровня ее политической ориентации («реформаторская» — 5, «центр» — 4, «правый центр» — 3, «левый центр» — 2, «консервативная» — 1; оценки могут быть противоположными) и числа лет, остающихся до сле­дующих выборов.

Наконец, сведем полученные индексы в единый «политичес­кий» показатель (который вполне можно назвать «индекс поли­тического риска»). Поскольку вес различных его составляющих явно неодинаков, введем следующие коэффициенты: индекс ис­полнительной власти — 0,6, индекс элиты — 0,3, индекс законо­дательной власти — 0,1. Сумма частных индексов, умноженных на эти коэффициенты, даст искомую «сводную» оценку.

По каждому из этих 10 факторов могут быть определены «ли­деры» и «аутсайдеры». Но нас в данном случае больше интересу­ет сводная оценка (таблица 31). Для наглядности приведем ран­жированный ряд российских регионов (без большинства автоном­ных округов, Ингушетии и Чечни, по которым нет полного круга данных) с точки зрения привлекательности их предприниматель­ского климата.

Разумеется, это весьма и весьма условные оценки «благопри­ятности» предпринимательского климата российских регионов. Так, явно бросается в глаза завышенность фактора «масштаба»: в верхней части списка преобладают крупные регионы, в ниж­ней — небольшие по размерам и численности населения субъек­ты Федерации. Между тем влияние размера региона на предпри­нимательский климат далеко не столь очевидно, особенно если речь идет о малом бизнесе «локальной» ориентации.

С другой стороны, в данном рейтинге не учтены такие важ­нейшие факторы, как экономико-географическое положение (спо­собное резко повысить рейтинг, скажем, Калининградской облас­ти и снизить — Красноярского края, Иркутской, Кемеровской, Томской областей, не говоря уже о Камчатской и Магаданской областях) или нормативно-правовая база для предприниматель­ства и инвестирования (с этой точки зрения незаслуженно низ­ким выглядит рейтинг, например, Новгородской области).

Таблица 31

Индекс инвестиционного потенциала регионов России

Регион	Ранг	Индекс	Регион	Ранг	Индекс
г. Москва	1	3,00	Хабаровский край	40	0,96
Тюменская обл.	2	2,75	Волгоградская обл.	41	0,96
Самарская обл.	3	1,86	Владимирская обл.	42	0,96
Красноярский край	4	1,68	Рязанская обл.	43	0,95
Свердловская обл.	5	1,66	Ульяновская обл.	44	0,95
г. Санкт-Петербург	6	1,55	Калининградская обл.	45	0,92
Татарстан	7	1,54	Мурманская обл.	46	0,92
Башкортостан	8	1,51	Новгородская обл.	47	0,92
Пермская обл.	9	1,34	Костромская обл.	48	0,91
Иркутская обл.	10	1,32	Магаданская обл.	49	0,90
Челябинская обл.	11	1,27	Тверская обл.	50	0,90
Нижегородская обл.	12	1,27	Читинская обл.	51	0,89
Московская обл.	13	1,25	Пензенская обл.	52	0,88
Белгородская обл.	14	1,25	Амурская обл.	53	0,88
Кемеровская обл.	15	1,24	Алтайский край	54	0,86
Краснодарский край	16	1,22	Смоленская обл.	55	0,86
Республика Саха	17	1,19	Курганская обл.	56	0,86
Вологодская обл.	18	1,19	Орловская обл.	57	0,83
Томская обл.	19	1,16	Калужская обл.	58	0,83
Ростовская обл.	20	1,16	Астраханская обл.	59	0,82
Омская обл.	21	1Д4	Карелия	60	0,82
Липецкая обл.	22	1,13	Псковская обл.	61	0,82
Оренбургская обл.	23	1,12	Чувашия	62	0,81
Республика Коми	24	1,11	Тамбовская обл.	63	0,81
Ленинградская обл.	25	1,08	Бурятия	64	0,79
Республика Хакасия	26	1,04	Брянская обл.	65	0,78
Архангельская обл.	27	1,04	Республика Алтай	66	0,74
Сахалинская обл.	28	1,03	Адыгея	67	0,73
Удмуртская Респ.	29	1,02	Марий Эл	68	0,70
Камчатская обл.	30	1,02	Ивановская обл.	69	0,70
Саратовская обл.	31	1,01	Мордовия	70	0,68
Ярославская обл.	32	1,01	Северная Осетия	71	0,68
Ставропольский край	33	1.01	Дегестан	72	0,67
Приморский край	34	1,00	Еврейская АО	73	0,65
Курская обл.	35	0,99	Кабардино-Балкария	74	0,63
Кировская обл.	36	0,99	Калмыкия	75	0,62
Новосибирская обл.	37	0,98	Карачаево-Черкессия	76	0,58
Тульская обл.	38	0,98	Республика Тува	77	0,51
Воронежская обл.	39	0,98

212

213

Однако задача приведенного списка — вовсе не «расставить» регионы по ранжиру (это вряд ли возможно в принципе), а проде­монстрировать разнообразие методик измерения различных со­ставляющих предпринимательского климата регионов и, как след­ствие, — неизбежную субъективность любых рейтинговых оценок.

Информационная «открытость» региона — самый быстрый спо­соб улучшения инвестиционного потенциала. Инвестиционному потенциалу вредят не столько негативные оценки тех или иных его аспектов, сколько недостаток достоверной информации, позво­ляющей предпринимателю сделать осознанный выбор с учетом максимально широкого круга данных.

Вопросы дляобсуждения

1. Инвестиционный климат регионов: понятие, содержание.

2. Методика оценки инвестиционного потенциала региона: фак­торы и показатели.

3. Цели оценки инвестиционного климата региона.

6.4. Сценарный набросок регионального развития России

При сохранении экономического курса на либеральную эко­номику и все более широкого включения в глобальные процессы, следует ожидать усиления межрегиональных контрастов. Возоб­новившийся экономический рост охватит не все регионы одно­временно, и его темпы будут различными. Больше шансов перей­ти к устойчивому росту у открытых регионов. У большинства интровертных регионов вполне вероятно продолжение падения производства или стагнация.

В растущей экономике, по крайней мере на начальном этапе устойчивого роста, поляризация усиливается по сравнению с пе­риодом спада. Создание института президентских представите­лей в федеральных округах, следящих за соблюдением федераль­ных законов и пресекающих проявления регионального протек­ционизма, скорее будет способствовать, чем препятствовать поля­ризации. Устранение региональных барьеров облегчит перемеще­ние производственных ресурсов в пределах России, которые бу­дут стремиться в места более эффективного использования.

Продолжится фрагментация российского пространства, но в ее ходе начнут возникать более крупные структуры вокруг круп­нейших центров российской экономики. Определенным свидетель­ством этого является диффузное распространение иностранных инвестиций из Москвы в Московскую и соседние Калужскую,

214

Владимирскую, Орловскую и Тульскую области. То же самое на­блюдается в Петербургском районе. Укрупнению фрагментации может способствовать также образование федеральных округов.

В ближайшие годы произойдет усиление европоцентричности территориальной организации российской экономики, в которой ключевую роль будут играть экономическая ось Москва — Санкт-Петербург и широтная полоса Минск — Москва — Нижний Нов­город — Казань — Екатеринбург. Усиление европоцентричности позволит начать поступательный «дрейф» российской экономи­ки в сторону Балтийского и Черного морей и западных границ.

Вместе с тем повышенные предпринимательские риски на юге будут вызывать смещение главного вектора экономического раз­вития России на север. Об этом свидетельствуют современное размещение инвестиций, изменение региональных пропорций производства и региональная структура доходов населения. В связи с этим можно предположить, что разрыв по уровню соци­ально-экономического развития междуевропейским «севером и югом» будет увеличиваться. Смягчить этот процесс призвана при­нятая в 2001 г. федеральная программа социально-экономичес­кого развития Северного Кавказа.

Растущая поляризация по социально-экономическому поло­жению и ходу рыночной трансформации будет провоцировать центробежные тенденции, понижать связанность пространства и его стратегическую устойчивость. Поэтому для формирования сбалансированной территориальной структуры экономики необ­ходима коррекция региональных процессов. Сегодня финансо­вые потоки следуют туда, где они могут более эффективно и на­дежно размещены, а не туда, где имеется избыточная рабочая сила, формирующаяся в том числе за счет миграции из соседних госу­дарств.

Федеральный центр может повлиять на финансовые потоки либо через бюджетные перераспределения, либо путем проведе­ния дифференцированной налоговой политики в отношении ре­гионов с повышенным риском предпринимательской деятельно­сти. Задача заключается в избрании адекватных условиям конк­ретных регионов инструментов поддержки, что позволит активи­зировать потенциал развития последних. Но для этого необходи­мо определить общие контуры адаптации региональной структу­ры российской экономики к условиям глобализации.

Сложившаяся территориальная структура хозяйства при глу­бинном размещении главных центров российской экономики и слабоосвоенной или сильно депрессивной приграничной зоне зат-

215

рудняет включение России в процессы глобального и региональ­ного сотрудничества. Поэтому одно из главных направлений адап­тации — постепенная, но целенаправленная трансформация унас­ледованной «перевернутой модели» размещения экспортного производства. Это позволит повысить эффективность участия стра­ны в мировом хозяйстве и начать переход от внутриматериково-го к материково-приморскому размещению хозяйства. Важную роль в адаптации российского пространства к: условиям откры­тости призваны сыграть приграничные районы.

Однако «переток» экономики из глубинных районов к грани­цам объективно затруднен тем, что от полюсов мировой экономи­ки Россия отделена большими пространствами, большую часть которых составляют постсоветские республик и. Хотя с ЕС Рос­сия имеет небольшую по протяженности гранигду, соседство с ним через Финляндию уже оказывает заметный территориально-струк­турный эффект. С остальными рубежами Россия соприкасается с такими же или еще менее благополучными странами, чем она сама.

Реконструкция территориальной структурьж экономики позво­лит смягчить проблему поляризации, ускорить межрегиональную интеграцию на рыночной основе, привнести элементы партнер­ства и сотрудничества в отношения между центрами и перифери­ей. Однако она может быть осуществлена только при масштаб­ных и долговременных инвестиционных усилиях. При этом не­обходимо одновременно сохранять потенциал действующей экс­портной базы, наращивать топливно-сырьевон экспорт в регио­нах, выдвинутых к внешним рынкам, и экспорт обрабатывающих отраслей.

Перед лицом этих проблем, стремление федеральных властей централизовать государственные финансы вы глядит вполне оп­равданным. Уже в 1999 г. произошло заметное увеличение доли федерального бюджета в консолидированном бюджете России до 50% (в 1998 г. она составила — 43%). В бюджете на 2000 г. пропорция бюджетных доходов изменилась в пользу Федераль­ного центра: 52 против 48%. В бюджете 2001 г. эта тенденция продолжилась: 56% против 44%. В бюджете 2 002 г. доля центра предположительно достигнет 60%. В этом же контексте следует рассматривать ограничение власти региональных элит путем из­менения системы формирования Совета Федерации и создания механизма законодательного принуждения региональных влас­тей соблюдать федеральные законы.

Вместе с тем восстановление унитарного государства в совре-

216

менных условиях, на наш взгляд, в конечном итоге еще более усилит социально-экономическую поляризацию российского про­странства. Финансовые ресурсы в размере 20-25% ВВП, потенци­ально контролируемых центром в результате возможной реуни-таризации, недостаточны для того, чтобы обуздать нежелательные региональные процессы. Полный контроль над ними возможен только при одновременном отказе от рыночных реформ и воз­врате к государственной монополии на внешнеэкономическую деятельность, что сегодня представляется нереальным.

При унитарном устройстве, кроме того, весьма сильно сужают­ся возможности учета разнообразия российских регионов в соци­ально-экономической политике. Децентрализация создала пред­посылки адаптировать единые нормы федеративного государства к условиям конкретных территорий в рамках довольно широкой зоны совместного ведения федерации и ее субъектов.

Представляется, что более приемлемо для обновления федера­тивных отношений использование концепций «централизованного федеративного государства» Владимира Лысенко⁹¹или «имперс­кой федерации» Александра Усса⁹². Обе предполагают усиление центральной власти при реальном равенстве субъектов Федера­ции и четком определении их властных полномочий. В рамках этих концепций возможно совмещение укрепления властной вер­тикали при сохранении федеративных отношений как инстру­мента демократизации государства и учета в политике центра местного своеобразия.

При реализации данных концепций следует иметь в виду ряд обстоятельств.

1. В России происходит адаптация региональной структуры хозяйства к условиям открытой рыночной экономики. Этот про­цесс только начался, поэтому изменение административно-терри­ториального деления с укрупнением или разукрупнением сложив­шихся субъектов Федерации сегодня было бы преждевременным.

2. В условиях глобализации пространство страны оказалось в системе мировых центро-периферийных отношений. Это делает задачу выравнивания уровней развития и сближения регионов по качеству жизни в обозримом будущем практически невыпол­нимой. Но острота этой проблемы может быть смягчена в резуль-

~ -.т-^т „// нрзависимая

⁹¹Лысенко В. Федерация в началеXXI века//п^

та. 2000.11.04. _мля

// tip зависимая га.

⁹²Усе А. России - имперскую федерацию// п»

2000.06.06.

тате целенаправленной, партнерской политики Федерального цен­тра, региональных властей и инвесторов.

3. Предлагающееся ограничение властных полномочий регио­нальных администраций, на наш взгляд, имеет смысл только в контексте их приведения в соответствие с выполняемыми обя­занностями. Полномочия региональной власти через материаль­ные ресурсы должны балансироваться с функциями этой власти. Обязательным является соответствие региональных законов фе­деральным, особенно в той части, которая обеспечивает условия равной конкуренции для предпринимателей.

В рамках реконструкции региональной структуры экономики в среднесрочной и долгосрочной политике Федерального центра, по нашему мнению, должны быть поставлены две взаимосвязан­ные цели: повышение доходности экономики на тех территори­ях, на которых для этого имеются предпосылки, и целенаправ­ленный вывод населения с тех территорий, которые в обозри­мом будущем не имеют шансов на экономическое возрождение. Это, по сути, означает создание механизмов, регулирующих и со­гласовывающих пространственную мобильность капиталов и на­селения. Достижение этих целей в конечном итоге потребует изменения регионального деления с устранением экономически нежизнеспособных субъектов Федерации.

Формирование новых территориальных пропорций российс­кой экономики должно быть увязано с моделью экономического роста. Высказываются мнения о целесообразности развития по проэкспортной модели. Действительно, регионы с крупной экс­портной базой играют важную роль в устойчивости экономики страны. Расширение экспортного потенциала способствует улуч­шению экономического положения многих депрессивных регио­нов. Вместе с тем по мере расширения внутреннего спроса значе­ние экспорта для региональной экономики будет относительно понижаться. Преимущество большого рыночного пространства в рамках страны пока использует небольшое число хозяйственных субъектов. Учитывая то, что большинство регионов России имеет интровертную экономику,наибольший эффект для развития стра­ны может дать не чисто проэкспортная, а комбинированная мо­дель экономического роста. Развитие импортозамещающих про­изводств не означает возврата к автаркии и обособлению от внеш­него мира. Их развитие неизбежно в условиях обширного комму­никационно слабо освоенного пространства, большая часть кото­рого испытывает действие дистанционной обособленности. Не исключено, что многие импортозамещающие производства,в том

числе возникающие с участием иностранного капитала, со време­нем могут пробрести экспортное значение.

В рамках комбинированной модели экономического роста глав­ной задачей Федерального центра является улучшение инвести­ционного климата в стране путем проведения соответствующей налоговой, таможенной и денежной политики. Заметный сдвиг в этом отношении произошел в2001 г. Оживление импортозаме-щения в России, наблюдающееся после девальвации, подчеркива­ет важность сохранения благоприятного для экономики курсово­го соотношения рубля к доллару. Подкрепление валютной поли­тики более эффективной налоговой и таможенной политикой дол­жно содействовать наращиванию в регионах с центральным ти­пом открытости экспортного потенциала за счет высокотехноло­гичных производств и сферы услуг, а в регионах проэкспортного типа — за счет повышения степени обработки вывозимых това­ров. Интровертные регионы и регионы с ограниченной открытос­тью в приграничной полосе должны получить импульс для разви­тия по проэкспортной модели.

Большой потенциал роста в связи с использованием внешне­экономических факторов имеют субъекты РФ, пограничные со странами СНГ. Однако их экономическая динамика сильно зави­сит от условий сотрудничества России с другими постсоветскими странами. Неудачи сотрудничества 90-х гг. внесли свой вклад в экономический упадок многих регионов, расположенных вдоль границ с Казахстаном, Украиной, Белоруссией, Эстонией и Лат­вией. Переход стран СНГ в зону влияния центрально-европейс­кого, турецкого, иранского или китайского субцентров безусловно серьезно ухудшило бы условия экономического развития России, в том числе и в региональном измерении. В силу этого необхо­димо проведение политики постоянного расширения сотрудниче­ства с соседними странами.

Современный российский европоцентризм делает целесообраз­ным упрочение связей с Украиной и Белоруссией, через которые осуществляется сообщение с Центральной и Западной Европой. Но при этом нельзя недооценивать центрально-азиатское направ­ление. России необходимы соответствующие азиатские противо­весы усиливающемуся европейскому притяжению. Тем более что с Центральной Азией соседствуют обширные районы Поволжья, Урала и Сибири, а с Китаем громадный сибирский периметр. Многие крупные города этих районов России исторически разви­вались как базы освоения не только Сибири, но и Средней Азии. Развитие сотрудничества с этими странами укрепило бы миро-

218

219

хозяйственные позиции России и улучшило бы условия ее реги­онального развития.

К инструментам политики развития приграничных террито­рий следует отнести совершенствование правовой базы участия субъектов РФ и органов местного самоуправления в сотрудниче­стве с территориальными властями зарубежных стран, заключе­ние межгосударственных соглашений о приграничном сотрудни­честве, кредитно-финансовую поддержку государством экономи­ческих и социальных проектов на российском пограничье.

Иными словами, адаптация территориальной структуры эко­номики к новым геополитическим и геоэкономическим реали­ям требует известного усиления элементов дифференцированно­го подхода в макроэкономической и внешнеэкономической поли­тике. Разнообразию российского пространства должна соответ­ствовать система достаточно дифференцированных во времен­ном и территориальном разрезах инструментов этой политики. Федеральный центр призван участвовать в финансировании инф­раструктуры, особенно в строительстве современных автодорог и систем связи, направлять иностранные кредиты на проекты по улучшению региональных пропорций экономики регионов и по­вышению их способности к саморазвитию. Весьма перспектив­ными для выравнивания условий развития регионов и улучше­ния региональных пропорций являются современные системы те­лекоммуникаций и Интернет-технологии. Их широкое распрост­ранение уже в ближайшие годы может оказать сильное влияние на географию экономики страны.

Таким образом, 90-е гг. показали, что региональные пропор­ции, унаследованные от централизованной закрытой экономики, вступили в противоречие с требованиями глобализации. В усло­виях экономического спада невозможно было проводить конст­руктивную политику по созданию новой географии экономики. Сейчас в условиях наметившегося подъема создаются предпосыл­ки для проведения такой политики. Но это требует эффективно­го распределения власти в системе Центр — регионы. От того, какая модель децентрализации власти будет в конечном итоге реализована, зависит эффективность включения России в глобаль­ную экономику и тем самым решение региональных проблем ее развития.