!Неврозы / Фенихель О. - Психоаналитическая теория неврозов

сходной, но более специфичной. Предположение, что чувство опасности изнутри основывается не столько на общем травматическом напряжении, сколько на специфичном чувстве голода, подтверждается многими клиническими наблюдениями, что еще будет обсуждаться подробнее (с. 183). Итак, чувство вины тоже имеет тройную стратификацию (табл. 3)

Таблица 3 СТРАТИФИКАЦИЯ ЧУВСТВА ВИНЫ

Теперь следует внести важное дополнение. Фактически, первичный голод — это жажда молока. Впоследствии при отсутствии нарциссического удовлетворения аналогичным образом возникает «ментальный голод».

Даже взрослые люди делаются апатичными и псевдодепрессивными в условиях дефицита нарциссического удовлетворения. В крайних случаях они пытаются удовлетворить свой голод регрессией к галлюцинаторному осуществлению желаний. Апатия — модель состояния, от которого предостерегает чувство вины.

Когда эго достаточно развито, чтобы судить об угрозе нарциссическому удовлетворению, его сигнал о возможной аннигиляции указывает на необходимость повлиять на объекты, чтобы обеспечить соответствующие ресурсы. Возникает тревога об утрате любви, которая играет важную роль в качестве мотива защиты.

У индивидов, чье самоуважение регулируется тревогой об утрате любви, могут возникать вторичные тревоги и чувство вины, если они вымогают необходимое удовлетворение негодными средствами. Особенно несчастны те, кто нуждается в нарциссических ресурсах, но бессознательно боится их получить.

Тревога об утрате любви, точнее, нарциссического удовлетворения, превращается в тревогу об утрате поддержки

суперэго, страх переходит в чувство вины. Таким образом, вторую стадию в таблице о чувстве вины следует разделить на два этапа: сначала угроза утраты нарциссического удовлетворения исходит извне, затем изнутри. Теперь параллелизм между тревогой и чувством вины можно представить полнее (табл. 4).

Таблица 4 ПАРАЛЛЕЛИЗМ МЕЖДУ ТРЕВОГОЙ И ЧУВСТВОМ ВИНЫ

Переход от состояния (2а) к (26) происходит, когда предвидящее эго начинает остерегаться своих действий, которые могут привести к утрате родительской любви. Этот переход завершается с разрешением эдипова комплекса путем интроекции его объектов. Состояние (26) — существенная

характеристика психической нормальности. Каждый постоянно чувствует слабые «сигналы совести », которые регулируют поведение и значат как составные настроения гораздо больше, чем общие сигналы тревоги.

Совесть становится патологичной: а) когда она функционирует в слишком ригидной, или автоматизированной, манере, ведь тем самым нарушается реалистическая оценка ре-

182

зультата предполагаемых действий (архаическое суперэго); б) когда при нервном срыве вместо предупреждающего сигнала возникает чувство полной аннигиляции, как в случаях тяжелой депрессии. Причины таких неудач совести будут рассматриваться позднее (с. 505-506). Здесь уместны несколько замечаний, характеризующих чувство вины в целом.

Чувство вины интимно связано с оральными ощущениями, вернее с кишечными ощущениями. В монографии Нюн-берга о чувстве вины (1175,1179; ср. 849,1178) приводится множество доказательств этого тезиса. Например, угрызения совести и компульсивные симптомы со значением искупления, а также все попытки ради удовлетворения совести «уничтожить (аннулировать) сделанное бессознательно обычно мыслятся как возвращение содержимого тела (959), и не только при отношении к самому поступку как инкорпорации. Существенно и то обстоятельство, что суперэго воспринимается в качестве интроекта, давящего изнутри.

Вотказе больных депрессией от пищи, как правило, выражается идея о неприемлемости увеличения давления интернализованных объектов вследствие инкорпорации новых объектов (с. 507,513).

Чувство вины имеет оральную природу в целом и орально-садистские черты в частности. Это отражается как в термине «угрызение совести), так и в немецком термине Gewissensbisse. Оба термина прямо описывают, каким образом испытываются ощущения.

Тем не менее чувство вины проявляется не только в кишечных ощущениях. О генетической близости вины и тревоги свидетельствует тот факт, что «нечистая совесть» может вызывать такие же расстройства кровообращения и дыхания, как и тревога. «Мне тяжело на сердце, мне трудно дышать» — проявления нечистой совести.

Вслучае депрессии патогенная регрессия усиливает садистский характер суперэго. Высказывается мнение, что тревога соответствует вытеснению сексуальности, а чувство вины — вытеснению агрессивных влечений (97, 624). В таком подходе, по-видимому, преувеличивается значение координации.

Эго, зажатое между инстинктивными потребностями и чувством вины, имеет две принципиальные возможности: либо подчиниться суперэго и противостоять влечениям, либо восстать против суперэго. Но практически существу-

ет столь же много компромиссов между послушанием и бунтом, как и в отношении эго к внешним авторитетам. Очень часто компромисс представляет собой временную лесть в целях последующего бунта.

Уместно сказать несколько слов о концепции потребности в наказании. Давление, которому подвергается эго со стороны суперэго, порождает потребность избавиться от этого давления, чтобы восстановить утраченное самоуважение и гарантировать себя от чувства аннигиляции. Такая цель лучше всего достигается получением «прощения». Познание наказания как средства прощения фактически способствует развитию потребности в наказании. Наказание становится желанным в качестве способа достигнуть прощения. Но лица, о которых идет речь, наверняка предпочли бы получить прощение, не претерпев наказания. В случае «моральных мазохистов » дело обстоит сложнее: они жаждут наказания не только как средства прощения, но и в качестве извращенного замещения сексуального удовлетворения (с. 475,646).

Отвращение и стыд в качестве мотивов защиты

Меньше известно о других аффектах, мотивирующих защиту, но их происхождение и развитие тоже становится понятнее при приложении тройной стратификации.

Отвращение как мотив защиты направлено, конечно, против оральных потребностей, что связывает его с чувством вины. В некоторых проявлениях чувство отвращения действительно очень схоже с чувством вины: например, отвращение к самому себе. Связь с оральным эротизмом тоже очевидна.

Стратификация чувства отвращения проясняет его природу:

1.Предтеча отвращения — архаический защитный синдром, который возникает рефлекторно, как только что-то неприемлемое попадает в пищеварительный тракт. Первое негативное суждение пред-эго младенца: «Это несъедобно », что означает: «Мне следует это выплюнуть ».

2.Усилившееся эго научается использовать отвергающий рефлекс в собственных целях и превращает его в защитный механизм: сначала для выражения негативизма вообще (616), впоследствии для защиты от некоторых сексуальных влечений, особенно оральных и анальных.

И снова подается сигнал: «Если ты не откажешься от этой потребности, то будешь страдать рвотой

».

У нормального ребенка анально-эротический интерес к фекалиям в какой-то мере непосредственно подготавливает становление реакций отвращения (555). Откровенно сильные реакции отвращения иногда выдают свой характер реактивного образования, когда в сновидениях и симптоматических действиях прорывается копрофилия. Отвращение истеричек при сексуальном искушении может рассматриваться как крайнее отрицание сексуальных бессознательных устремлений рецептивного типа: «Я не только не хочу вобрать нечто в свое тело, я даже хочу выплюнуть или вырвать чтонибудь из тела».

3. Случаются невротические приступы отвращения, соответствующие панической тревоге. Эго вследствие прежних блокад полностью разрушается аффектом, предназначенным в защитных целях (440).

Стыд как мотив защиты направлен главным образом против эксгибиционизма и скопофилии. Чувство стыда не просто особая форма кастрационной тревоги (страх перед кастрирующим сглазом) (430,1420), оно более специфично и в конечном анализе тоже укоренено в примитивном физиологическом паттерне (470,555,636,1177). Стыд во многих отношениях связан с чувством вины: «стыд перед самим собой »(588).

«Я стыжусь» — означает: «Я не хочу, чтобы меня видели». Поэтому стыдящиеся люди прячутся или, по крайней мере, отворачивают лицо. Они также закрывают глаза или отводят взгляд. Это своего рода магический жест, порожденный верой, что, если не смотреть, нельзя быть увиденным. Стыд, по-видимому, специфичным образом связан с уретральным эротизмом, но имеющиеся на этот счет данные не легко объяснить. О действенности такой связи уже в прошлых поколениях свидетельствует давний обычай ставить описавшуюся особу к позорному столбу. Амбиции, основанные на уретральном эротизме, направлены на доказательство, что более нет причин для осмеяния.

Целесообразно снова произвести стратификацию:

1.Стыд как архаичный физиологический паттерн. Разглядывание посторонними автоматически приравнивалось к всеобщему презрению.

2.Эго использует физиологический паттерн в защитных целях, т. е. подает сигнал: «Если ты так поступишь, то Подвергнешься разглядыванию и презрению».

3. У «запруженных» индивидов сигнал оказывается неэффективным, чувство стыда принимает у них паникооб-разный и разрушительный характер.

Как и при чувстве вины, под влиянием отвращения и стыда эго способно не только противостоять инстинктивным побуждениям, но и отвергать их (440,1486).

Заключение В невротическом конфликте (между эго и ид) инстинктивные влечения стремятся к разрядке,

борясь с противодействующей тревогой (виной, отвращением, стыдом). Влечения направлены к внешнему миру, контрсилы — от внешнего мира. Влечения направляются объектным голодом, контрсилы — стремлением избежать объектов.

Существуют ли врожденные контринстинктивные силы?

Имеются ли помимо внешне вызванных тревог, вины, стыда и отвращения какие-либо внутренние тенденции к подавлению и торможению сексуальных и агрессивных побуждений, действующие вне фрустрирующего опыта?

Может быть, беспомощность младенца, неизбежно приводящая к травматическим состояниям, достаточная предпосылка формирования враждебности эго к инстинктам? Может быть, табу на инцестную любовь, столь сильное во многих примитивных обществах, нечто внутреннее и представляет собой главный источник сил, направленных против эдипова комплекса?

Идеи такого рода представляются необоснованными. Не существует доказательств необходимости подобных гипотез для объяснения невротических феноменов. Последствия инфантильной беспомощности обычно преодолеваются, когда ребенок становится относительно самостоятельным. Сохранение этих последствий обычно обусловлено опытом, убеждающим ребенка в опасной природе его инстинктивных побуждений. В психоанализе невротиков, которые в силу инцестного табу вытеснили эдипов комплекс, всегда обнаруживаются обстоятельства, ответственные за тревоги и чувство вины, мотивирующие вытеснение.

Глава IX

МЕХАНИЗМЫ ЗАЩИТЫ__________

Классификация видов защиты Защиту эго можно подразделить на успешную защиту, осуществление которой окончательно

блокирует нежелательные побуждения, и безуспешную защиту, при которой обязательно повторение, или увековечение, процесса предотвращения запретных побуждений. Патогенные виды защиты, лежащие в основе неврозов, принадлежат второй категории:

блокируемые побуждения не достигают разрядки, а сохраняются во «взвешенном » состоянии на бессознательном уровне и даже усиливаются благодаря постоянному функционированию их телесных источников, в результате возникает напряжение и возможен прорыв.

Успешные виды защиты, следовательно, менее важны в психологии неврозов и фактически менее понятны. Однако граница между двумя категориями защиты не всегда четко очерчена, порой невозможно провести различие между влечением, измененным под влиянием эго, и влечением, осуществившим в искаженной форме прорыв вопреки воле эго и не признанным им. Последний тип побуждений воспроизводится вновь и вновь, порождает скованность, не позволяет полностью расслабиться и приводит к быстрому уставанию.

Сублимация Успешные виды защиты можно поместить под заглавием «сублимация». Это понятие не означает

специфический защитный механизм. В успешной защите используются различные механизмы: переход от пассивности к активности, сосредоточение на предмете, диаметральное изменение цели (588). (Фактором оценки, обычно присутствующим в опре-

делениях сублимации, лучше пренебречь [127,137].) Сублимацию следует отличать от видов защиты с использованием контркатексисов. Сублимированные побуждения, в отличие от других побуждений, находят разрядку, хотя и искусственным путем. В случае сублимации первоначальное побуждение исчезает, поскольку его энергия переходит в катексис заместителя. При других видах защиты либидо первоначального побуждения удерживается на контроле посредством сильного контркатексиса (555,1499).

Сублимация требует беспрепятственного потока либидо, наподобие того, как мельничное колесо нуждается в свободном и канализированном потоке воды (773). По этой причине сублимация происходит после устранения вытеснения (596, 599). Метафорически говоря, защитные силы эго не препятствуют преобладанию первоначальных побуждений, как в случае контркатексиса, но столкновение приводит к образованию равнодействующей, которая объединяет инстинктивную и защитную энергию, и реализация побуждений возобновляется. От невротического замещающего удовлетворения сублимацию отличает фактор де-сексуализации, т. е. удовлетворение эго больше не носит явно инстинктивной природы.

Какие влечения могут испытывать такие превратности и каковы обстоятельства, определяющие возможность сублимации?

Если прегенитальные побуждения и сопутствующие агрессивные установки не отвращаются контркатексисом, что исключает их из последующего развития личности, то в дальнейшем они организуются под приматом гениталий. Относительно полное достижение генитальной организации — предпосылка успешной сублимации той части прегенитальной сексуальности, которая не задействуется в удовольствиях, предшествующих половому акту. Сублимация взрослой генитальной сексуальности маловероятна. Гениталии представляют собой аппарат для достижения полной, т. е. не сублимированной оргазмической разрядки. Если, однако, прегенитальные устремления вытесняются и сохраняются в области бессознательного, соперничая с первичностью гениталий, они не могут сублимироваться. Возможность сублимации (десексуализации) прегенитальных побуждений обусловлена способностью к генитальному оргазму (308).

Какие факторы определяют преуспевание эго в достижении счастливой разрядки сказать не легко. Сублимация характеризуется: а) торможением цели; б) десексуализаци-

ей; в) полной абсорбцией инстинкта его последствиями; г) изменением внутри эго. Все эти качества присутствуют и при некоторых видах идентификации, например, в процессе формирования суперэго. Эмпирические данные о зависимости сублимации, особенно в детстве, от присутствия моделей и прямой или непрямой стимуляции со стороны окружения согласуются с предположением Фрейда о близости сублимации к идентификации (608). Более того, случаи нарушения способности к сублимации соответствуют трудностям в осуществлении идентификации (172). Подобно идентификации, сублимация тоже успешно противодействует инфантильным деструктивным побуждениям и уничтожает их (1422, 1424), но может и способствовать проявлению этих побуждений в искаженной форме. В некотором смысле каждая искусственная фиксация естественного процесса представляет собой его «убийство» (1332). Предтечи сублимации наблюдаются в детских играх, когда сексуальные устремления удовлетворяются в десексуализированной форме после маскировки цели или объекта; идентификации тоже играют существенную роль в подобных играх (541,956).

Степень отклонения от цели при сублимации сильно варьирует. В одних случаях отклонение ограничивается торможением цели: индивид осуществляет сублимацию в точном соответствии с инстинктивным побуждением, но действует после десексуализации инстинкта и его подчинения эго. При других сублимациях изменения гораздо существеннее. Иногда деятельность, противоположная по направленности той, что задана исходным инстинктом, на самом деле замещает удовлетворение этого инстинкта. В некоторых реакциях отвращения, распространенных среди цивилизованных людей, не обнаруживается и следа инфантильных инстинктивных склонностей, против которых реакции первоначально возникли (555). Данный феномен, согласно Фрейду, идентичен трансформации в противоположность, после завершения трансформации вся сила инстинкта действует в противоположном направлении (588).

Патогенные виды защиты Конфликты между инстинктивными потребностями и страхом или чувством вины не обязательно

патологичны. Способ обхождения с конфликтами обусловлен тем, на-