на 10.04 / Семинар 5 / НР

85Та, что привела с собой Роланда Не в надежде таких побед, Но лишь с тем, чтобы пасть самой,

Вызволяя из муки нареченного своего.

Атеперь ей плещет народ

Атеперь нет места мне рассказывать,

Как ласкает ее Бирен, она — Бирена, И как оба благодарствуют графа.

86Народ взводит ее на отчий трон, Присягает присягою на верность,

Аона вверяет и себя и землю Бирену, Неразрывному с ней в цепи Амора.

Но влекомый новою заботою,

Итвердыни свои и власть Поручает он своему двоюродному,

87Сам затеяв с верной женой Воротиться в Зеландию

Ипытать судьбу на царство фризов,

Ак успеху

Был немалый при нем залог, Дорого им ценимый,— Королевская дочь,

Взятая меж несчитанными пленными,

И сказал: «Вовек Пусть тобой не растлится доблесть

рыцарства, Пусть тобой не станет злой больше доброго,— Где легло, там лежи.

Ежели она в любви не больше всех, То уж и ее не больше ни древние,

ни новые.

2Таково несомнительны знаки Любви, ею явленные Бирену,

Что никакая никоторому не явит ярче, Хотя бы и сердце распахнула из груди.

Иежели такая преданность и верность Достойны венца ответной любви,— Заслужила Олимпия, Чтоб не меньше, а пуще любил ее Бирен,

3И чтоб никогда ее не покинул— Ни ради той, за которую Европа

ИАзия вверглись в старинную беду, Ни ради иной, если есть еще прекраснее. Чтоб отречься от нее,—пусть сперва Отречется он от света, слуха, вкуса, слова, Жизни, славы

Ивсего, что можно вздумать драгоценнее.

4А любил ли ее Бирен, Как она его, был ли предан,

Как она ему, не направил ли парус Не за нею, а по иному морю,—

Или был к ее служению глух,

Кее верности и любви безжалостен,—

Яоб этом расскажу вам такое,

Что кусать вам губы и хмурить бровь.

5И уведав, как не по-доброму Отплатил он за столькое добро,

Пусть меж вами, добрые дамы, ни единая Не вверяется бездумно любовным речам! Любовник, рвущийся к цели, Забывает, чтО бог все видит и слышит, Рассыпает клятвы и обеты На волю летучего ветра,

6И летучий ветер Разметает его клятвы и обеты В тот же миг, как жадный

Утолит сжигавшую жажду.

Научась примером, милые мои дамы, Скупо верьте слезам и жалобам: Благо тому,

Кто за чужой счет набирается ума!

7Берегитесь тех, кто в юном цвету Льстится взору нежным лицом,— Как огонь в соломе, Вспыхнет и сгаснет всякая их страсть.

164 Песнь X

Как ловчий летит вслед зайцу В горах и долах, сквозь жар.хквозь стужу,

А затравит—и смотреть не хочет: Только то, что не дается, ему любо,—

8Так и эти юнцы: пока Вы суровы и неприступны,

Они дышат чувством и покорством, Словно впрямь нет вам преданнее чтителей. Но едва такой дотщеславится До победы—всему конец:

Вмиг богиня обернется рабыней, И обманная любовь отворотится к другим.

9Не хочу я сказать, избави боже, Чтоб вы вовсе позабросили любить:

Без любовника женщина—как забытая лоза,

У которой ни кола, ни ствола.

Только помните: первый юношеский пух Переменчив, увертлив, м и г — и нету; Право, слаще—плод не кислый и не жесткий, А доспелый без переспелости.

И как от капли холода Замирает вода, клокотавшая в котле,

Так огонь, его сжигавший по Олимпии, Перед новым огнем стал мертв.

13Уж она докучна, уж она постыла, Уж ему на нее и глядеть не в мочь,—

А по той, другой Так горит, что вот умрет от ожидания.

Но пока не приспел назначенный К исполнению желания день,—

Он в узде, он живет лишь для Олимпии, И любит ее, и обожает ее.

14А что он приласкивает другую,

Ипожалуй, чаще, чем надо, бы,— То никто не скажет о нем худого, Это он лишь по добру и из жалости:

Ведь утешить, кто страждет, ободрить, Кто попал под колесо Фортуны,— Это дело не охульное, а похвальное,

Аона еще девочка, невинное дитя.

15Господи праведный! как часто людские Сужденья окутаны слепою мглой! Бирен творит грехи и нечестье,

Акажется благ и едва не свят!

Однако гребцы берутся за весла, Налегают прочь от верного берега, И весело мчат через соленые заводи

В Зеландию и герцога и всех, кто с ним;

16Уходит вдаль, скрывается из виду Голландский край; Чтобы минуть Фризию, они правят,

Держа Шотландию по левой стороне,— Как вдруг перестиг их вихрь, И два дня кружил в открытом море,

А на третий к вечеру Вынесло их к острову, дикому и пустому.

Тихо, тихо встает с одра, Платье в узел, одеться некогда, И вон из шатра, и словно На крыльях, летит к своим,

Будит спавших и без лишнего крика Велит прочь от берега и прямо в море.

20А на берегу Бедная Олимпия лежала во сне.

Лишь когда с золотых колес Авроры

Пал на землю студеный иней, И морская завела альциона

Долгий стон о своем старинном горе,— Потянулась красавица, ни во сне, ни наяву, Обнять милого своего,—и не может.

21Его нет: рука вернулась праздно. Снова тянется, и снова никого. Ищет справа, слева, рукой, ногой— Напрасно.

Страх снял сон: раскрывает очи, смотрит— Ни души. На вдовьей перине Ни тепла, ни неги:

Она мигом на ноги, и прочь из шатра,

22Бегом к морю, ногтями в щеки, Предвидя и видя свою судьбу,

Ирвет волосы, и колотит в грудь,

Иглядит, а луна ей светит,

Нет ли кого на берегу,— Но ничего не берегу, кроме берега;

И зовет Бирена, и на имя Бирена Лишь бесчувственным гулом отзывается грот.

23 Был на берегу утес, Выклеванный волнами,

Выгнувшийся сводом над пустотой,— Он стоял, нависая над морем,

На него крутыми шагами (Властный дух дал ей сил) Всходит Олимпия и видит вдали

Беглый парус безжалостного мужа.

24Видит ли, видится ли он В воздухе, еще не просветлевшем,

Но упала она ниц,

Ибелее и холоднее снега,

Акак встала из крайних сил— Закричала вслед кораблю

Икричала, пока могла кричать,

Вновь и вновь к безжалостному Бирену.

Каждый город. В родную землю? Ты ее оттягал коварством:

31Все, что я имела, Ты прибрал себе любовью и браком,

Там уже везде твои клевреты, Чтоб ничто не ушло из-под руки.

Во Фландрию? но давно распродана Здесь та малость, которой я жила, Чтоб подмогой вырвать тебя из плена. Бедная! Куда мне? не знаю.

32Не во Фризию ли, где я могла

Ииз-за тебя не захотела Королевствовать, и теперь у меня нет Ни отца, ни братьев, никого, ничего? Все, что я для тебя сделала,— Не в угоду тебе, не в прок и не в укор: Ты сам все видел —

Ивот мне твоя отплата.

33Ах, придут разбойные моряки

Ивозьмут меня и выставят в рабство! Лучше б прежде волк, и лев, и тигр,

Имедведь, и любой с клыком и когтем

Вышли бы заломать и растерзать И мертвую меня растащить по логовам!» Так рыдала она и ввивала

Пальцы в кудри, и рвала за прядью прядь.

34И опять бежит по краю моря, Водит взором, волосы в ветер, Как безумная, словно за спиною И не дьявол, а целый легион, Или как Гекуба,

Обуянная погибелью Полидора; А то всходит на камень и смотрит вдаль, И сама на нем каменней камня.

36И с докучливыми этими неразлучниками — Жаждой, трудным песком и одиночеством — Держа путь по опаленному прибрежию, Вдруг он видит:

Из воды стоит старинная башня, А в ее тени на берегу Узнает он по платью и повадке

Трех дам от Альцинина двора.

37Раскинувшись на александрийских коврах, Наслаждались они свежею тенью, А вокруг были отборные сласти

И кувшины разного вина. Играя с морскою зыбью, Дожидался их у берега челнок,

Чтоб летучий ветер подул в ветрило,— Но не веяло в воздухе ни вздоха.

38Эти дамы, завидев Руджьера, Как он ломит путь по сыпучему песку, Губы в жажде и лицо в поту,— Завели к нему уветные речи, Что не надобно сердечною волею

Столь упорствовать в избранном пути, Что не лучше ли склониться в тень и свежесть Сладким отдыхом усталому телу?

39И одна уже подходит к коню Поддержать гостю стремя, чтобы слез,

А другая дразнит его жажду Пенное вино вздымая в хрустале,— Но Руджьер не дается на эти песни: Ибо каждая его заминка

На руку настигающей Алышне, А она за ним по пятам.

40Ни селитра с серою Так не вспыхнет на тронувший огонь,

Ни под черным смерчем Не взревет свивающееся море, Как при виде Руджьера,

Твердо по песку торящего прежний след Без вниманья на них, таких красавиц, Ярым гневом третья вспыхнула дама.

41«Ты не благородный и ты не рыцарь (Так кричала она из всех женских сил) — Краденый у тебя доспех, И твой конь нипочем не твой!

Истинно говорю:

Смерти тебе, злодею, мало — Сжечь тебя, удавить тебя, четвертовать тебя,

Мужичина, подлец, наглец, мерзавец!»

42Но на это и другие обидные Слова гневливой красавицы

170 Песнь X

Все так же Руджьер не замедлил шаг, В такой склоке полагая мало чести. Тогда девица с сестрицами, Сев в челнок, ожидающий у берега, Поспешили веслами, Следя с моря сухой его путь,

43Не щадя на него хулы и брани, Что всегда у обиды на остром языке.