Значение ошибочных теорий

Один из основных принципов, вытекающих из изучения истории науки,

состоит в том, что свержению теории способствует только лучшая теория и

никогда - просто противоречащие ей факты..

Джеймс Конант

Каждый раз, когда экспериментальные данные противоречат существующей

теории, это означает новый успех, так как в этом случае в теорию необходимо

внести изменения и коррективы.

Макс Планк

Даже такая теория, которая соответствует не всем известным фактам,

представляет собой определенную ценность, если она соответствует им лучше,

чем любая другая. Неверно, что "исключения подтверждают правило", однако

вовсе необязательно исключения опровергают правила. Иногда те факты, которые

первоначально казались несовместимыми с теорией, по мере появления новых

фактов начинают постепенно находить свое естественное место в ней. В иных же

случаях сама теория оказывается достаточно гибкой и с готовностью

приспосабливается к новым наблюдениям, кажущимся парадоксальными и

несовместимыми с ней. "Самая лучшая теория та, которая, основываясь на

наименьшем количестве предпосылок, объединяет наибольшее количество фактов,

ибо она наилучшим образом соответствует тому, чтобы ассимилировать еще

большее количество фактов без ущерба для своей собственной структуры"

[Селье, 23].

Существует огромное различие между бесплодной и ошибочной теорией.

Бесплодная теория не поддается экспериментальной проверке. Таких теорий

можно сформулировать сколько угодно, но они никоим образом не способствуют

пониманию природы вещей, их итог - бессмысленное словоблудие. В то же время

ошибочная теория может быть чрезвычайно полезной, ибо, если она достаточно

разработана, это поможет спланировать такие эксперименты, которые смогут

заполнить значительные пробелы в нашей системе знаний. Факты должны быть

правильными, теории должны быть плодотворными. Если "факт" неверен, он

бесполезен, иначе говоря, это просто Не факт, а вот ошибочная теория может

оказаться лаже более полезной, чем правильная, если она более плодотворна в

том смысле, что ведет к новым фактам.

Разработка Вассерманом реакции на сифилис является блестящим примером

ценности ошибочной теории. В силу технических причин оказалось невозможным

приготовить чистую культуру спирохет, вызывающих сифилис. И тогда Вассерман

использовал в качестве антигена (вещества, необходимого для "реакции

связывания комплемента", по которой диагностируется сифилис) экстракт печени

мертворожденных детей, матери которых были больны сифилисом, ибо, как ему

было известно, такая печень богата спирохетами. Этот экстракт оказался

прекрасным диагностическим препаратом, хотя впоследствии было обнаружено,

что никакой необходимости использовать печень больных сифилисом нет, для

этих целей вполне приемлема печень здоровых людей. Более того, не менее

активные антигены можно приготовить даже из органов других животных. Нам до

сих пор неизвестно, почему эти антигены дают реакцию связывания комплемента,

хотя достоверно известно, что Вассерман ошибался, используя печень именно

больных сифилисом. И тем не менее вполне вероятно, что мы бы до сих пор не

располагали каким-либо серологическим тестом для диагностики этого

заболевания, если бы не ошибочная и все же чрезвычайно плодотворная идея

Вассермана [Беверидж, 2].

Только в совершенно исключительных случаях новая смелая концепция

выдерживает испытание временем, не подвергаясь каким-либо изменениям.

Вспоминая, как развивались его взгляды на эволюцию, Ч. Дарвин писал: "За

исключением [теории образования] коралловых рифов, я не могу вспомнить ни

единой первоначально составленной мною гипотезы, которая не была бы через

некоторое время отвергнута или сильно изменена мною" [7, с. 150].

Но это не принципиально. Как мы увидим далее, в разделе "Заблуждения"

(с. 285), даже такая теория, которая постулирует нечто прямо противоположное

истине, может оказаться чрезвычайно полезной.

Настоящий ученый в равной степени заинтересован как в доказательстве,

так и в опровержении его теории; если теория действительно ценная, было бы

одинаково важно продемонстрировать как ее истинность, так и ее ошибочность.

Когда в процессе эксперимента Ф. Мажанди{36б} получил результаты,

противоположные ожидаемым, он восхищенно воскликнул: "Я предвидел наиболее

вероятный и логически оправданный факт, который мог бы представить себе

всякий другой. А произошло прямо противоположное! Итак, я открыл абсолютно

новое явление, важность которого пропорциональна его неожиданности" [цит.

по: 16].