§ 11. Аутосуггестивная функция метафор (метафора и самовнушение)

Высокая и во многом уникальная информативность ме­тафоры делает ее превосходным средством самовнушения, самовоздействия. Функцию метафоры как средства само­воздействия говорящего можно назвать аутосуггестивной функцией. Ею обладают метафоры во внутренней речи че­ловека, в дневниках, письмах, метафоры в молитвах. Все пе­речисленные аспекты, области, “жанры” лингвистически почти не исследованы, между тем теория речевого воздей­ствия представляется принципиально недостаточной без та­кого аспекта, как речевое самовоздействие, и метафоры в общем арсенале средств самовоздействия играют далеко не второстепенную роль.

<…> Яркие образные представления легли в основу безмедикаментозного метода лечения, разработанного Г.Н.Сыти­ным и получившего название “метод СОЭВУС” (метод словесно-образного эмоционально-волевого управления состоянием человека). Приведем небольшой отры­вок из настроя, включающий в себя целый ряд художест­венных приемов, тропов, в частности метафор: “В зрительные нервы вливается стальная крепость, стальная крепость вли­вается в зрительные нервы. Бурно-бурно развивающаяся новорожденная жизнь вливается в мои глаза. Новорожден­ная жизнь рождает яркие-яркие, сияющие-сияющие, ново­рожденно-юные прекрасные глаза. Новорожденная жизнь рождает новорожденно-юные, новорожденно-юные прекрас­ные глаза. Волевые умные глаза. Лучистые-лучистые блес­тящие глаза, лучистые-блестящие глаза. Новорожденная жизнь рождает сильные-сильные неутомимые сильные гла­за...”.

Особенность метода Г.Н.Сытина в обязательном представлении каждого элемента настроя. “И здесь полутонов доктор не признает, — читаем в предисловии к книге, — только контрастные, яркие цвета: если здоровье — то не­сокрушимое, если огонь, то неугасимый, если кровь — то “течет по жилам широким свободным потоком”, если ра­дость — то “наполняет человека всего, насквозь”.

Настрои формируют у человека яркие образы здоровья, молодости, силы, неутомимости и красоты. И помогают это­му языковые метафоры, взятые в их аутосуггестивной функ­ции: “энергия бьет ключом”, “этот орган кровь начисто про­мывает, хорошо его питает, несет органу энергию и силу”. Метафоры и эпитеты помогают освободиться от гнета ста­рых представлений, более того, этот метод дает удивитель­но долгосрочный эффект. <...>

Несколько легче проиллюстрировать аутосуггестивную функцию метафоры, используемую в дневниках, когда эмоциональное состояние, настрой пишущего формируется пос­редством собственной речи, и особенно посредством новых метафор. Так, Л.Н.Толстой, побуждая себя работать, соз­дал развернутую метафору двух кладовых и мастерской:

“Думал все о тех же двух кладовых и мастерской. Одна горница — кладовая, где матерьял, другая — мастерская, куда беру из матерьяльной кладовой и над ней работаю, и третья кладовая, куда складываю отделанную работу. Дорого не набирать слишком много, не по силам матерьялу, который портится, пылится, вянет, но не работается; потом важно то, чтобы работать над тем, что взято в мастерскую...” (Л.Н. Толстой. Дневники).

В спонтанной, подчас “знаковой” метонимической днев­никовой речи метафора становится средством самовнуше­ния, самовоздействия. Дневниковому стилю близок стиль записных книжек <…>.

Несколько сложнее обнаружить метафоры-стимулы в эпистолярном подстиле речи, поскольку письмо адресуется другому человеку и не всегда раскрывает с достаточной полнотой внутренний мир самого автора, адресанта. Однако в тех случаях, когда речь идет об оценке, осмыслении своей собственной жизни, метафоры в письмах выступают и как средство самовнушения <…>. Письмо к другу на время, на миг оборачивается пись­мом к себе.

Аутосуггестивная функция метафоры наблюдается в мо­литвах <…>.

Аутосуггестивная функция отличается от этической функции метафор, во-первых, направленностью речевого воздействия, во-вторых, психологической окраской этого воз­действия. Процесс самовоздействня — это не только самовос­питание, но и самоисцеление<…>.

Истоки аутосуггестивной функции метафоры находим в глубокой древности. В одном из направлений индийской йоги предлагалась для размышлений следующая метафора: человек-экипаж. Физическая сторона человека, тело — повозка. Эмоции — лошади. Ум – кучер. Воля — вожжи, с помо­щью которых кучер управляет лошадьми. Надо заботиться, чтобы повозка была в порядке (заботиться о здоровье), чтобы лошади были обучены, не пугливы, не боялись бы новых улиц. Эмоциональная природа человека должна быть воспитанной и в то же время сильной. Ничего не соверша­ется без страсти. Ум должен быть ясным и сосредоточен­ным. Развертывание, объяснение метафоры “человек-экипаж” давало аутосуггестивный эффект, становилось средством самовнушения <…>.

Чтобы метафоры превратились во внутренние стимулы, т.е. давали аутосуггестивный эффект, они должны отвечать трем требованиям: быть регулярно обновляемыми (све­жими), потаёнными и позитивными. Первые два условия не требуют пояснения, а на третьем необходимо остановиться. Толчком к созданию метафоры-стимула, внутреннего образа-ориентира может стать какой-либо предмет. Когда М. Шагинян подарили коралл, она сделала запись в дневнике: “Никогда не твердеть мозгом, чтоб он безостановочно рос, а пережитое, остающееся пройденным, пусть его твердеет в красивые кораллы”. Думается, что такая отрицательная концепция предмета (“никогда не твердеть мозгом”) поме­шала ему стать хорошим стимулом.

Давно замечено, но в практическую жизнь введено срав­нительно недавно, да и то за рубежом, что человек адекват­но воспринимает только позитивные, положительные про­граммы, “плюсинформацию”. Ханнес Линдеман (1985) пи­сал, что формулы самовнушения не должны содержать отрицания, что образно окрашенные положительные представ­ления оказывают влияние на вегетативную нервную систему.

“Человеческому естеству вообще ближе позитивные формулы типа “Вы можете”, чем негативные “Вы не буде­те делать что-нибудь”... Вот как выглядит предупредитель­ная вывеска в Музее скульптуры в Вашингтоне: “В музее разрешается задумчиво смотреть, беседовать, курить, проха­живаться, трогать экспонаты, наслаждаться, сорить, рассла­биться, делать записи чернилами, карандашом (Семья и шко­ла. 1990. № 8). [Выделенные нами слова на вывеске зачеркнуты. — В. X.] <…>.

В заключение параграфа обратимся опять к муд­рой старине и приведем несколько примеров аутосуггестивной функции метафоры из сочинений древнеиндийских фило­софов:

“Иди радостно. Просыпаясь утром, благословляй свой новый расцветающий день и обещай себе принять до конца все, что в нем к тебе придет. Творчество сердца человека — в его простом дне”.

“Держи сердце широко открытым. Следи, чтобы ни один его лепесток не закрылся. Лей молча любовь и не приходи в отчаяние, если человек не подбирает твоей люб­ви...”.

“Вся жизнь — ряд черных и розовых жемчужин. И плох тот человек, который не умеет носить в спокойствии, муже­стве и верности своего ожерелья жизни”.

Как видим, аутосуггестивная функция метафоры откры­вает целую область интересных исследований, показываю­щих, что метафора, помимо прочих ее свойств и достоинств, обладает еще свойствами... психотерапевта.