71

Содержание

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………3

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРЕИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА

1. Социально-экономическое развитие Кореи в конце XIX века…………………………...........................................................................

2. Подписание неравноправных договоров……………………………….

3. Реформаторское движение и борьба прокитайской и прояпонской партий в 70-80-х годах XIX века …………………………………………

ГЛАВА 2. ПРИЧИНЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ ЯПОНО-КИТАЙСКОЙ ВОЙНЫ 1894-1895 ГГ

2.1. Восстание тонхаков в Корее …………………………………………

2.2. Япония и Китай накануне войны. Причины и предпосылки военного конфликта 1894-1895 гг……………………………………….

2.3. Предпосылки японо-китайской войны 1894-1895 гг. …………….

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

3.1. Ход военных действий в 1894-1895 гг……………………………………...

3.2. Основные итоги войны. Подписание Симоносекского договора 17 апреля 1895г……………………………………………………………………….

3.3. Обострение борьбы капиталистических держав за Корею в конце XIX века………………………………………………………………………………….

3.4. Установление японского протектората над Кореей. Аннексия Кореи Японией…………………………………………………………………………….

ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….

Литра

----НиАА 273-278, НиАА Родригес ч1., История Китая468-481,

-----История Японии-Дацышен ВГ Новая история японии учебное пособие , Кузнецов, Новицкая, Сырицын-История Японии.

---История Востока в 6 томах , Том 4 книга 2- восток в новое время

----история Кореи- Курбанов С. История Кореи с дрености до нач 21

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРЕИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА

1.1. Социально-экономическое развитие Кореи в конце XIX века

К середине XIX в. Корею охватило множество внутренних социально-экономических и внешнеполитических проблем и она не была готова вступить в новую капиталистическую эру. Государственная власть ослабла, казна испытывала острый хронический дефицит, усиливались сепаратистские тенденции, росло массовое разорение крестьянства. Социально-экономический кризис усугубился природными катастрофами: наводнениями, неурожаями, вследствие которых страну охватывали голод и эпидемии. В этот период западные державы, приступив к активным действиям по колонизации восточной Азии, вынудили Корею отказаться от проводимой ею в течение нескольких веков политики строгой самоизоляции.

22 января 1864 г. наследником корейского престола стал Ли Мен Бок - 12 летний племянник последнего короля (вана) и ввиду его малолетства страной стал править в качестве регента его отец Ли Ха Ынг (1820-1898), известный в истории Кореи как тэвонгун. Десятилетие правление принца-регента отличалось попыткой укрепления централизованного государства, реформирования военного дела, денежной системы, местного управления, борьбы с коррупцией и казнокрадством, введением новых налогов. Суть проводимых тэвонгуном реформ заключалась в попытке возродить сильную центральную власть. В 1864 г. тэвонгун издал указ, предусматривающий подчинение всех провинциальных ведомств только распоряжениям центральных институтов власти, тем самым он пытался пресечь вмешательство в административные дела местных влиятельных кланов. Сho Kwang. On the Characteristics and Limitation of the Reforms of Taewongun, - Major Issues in History of Korean Culture, M., 1997, p. 134-142

Реформы внесли в значительной степени изменения в социальную структуру корейского общества, которое характеризовалось следующим образом. Высшее, привилегированное сословие традиционно образовывало гражданское и военное чиновничество - янбаны, делившиеся на столичных и провинциальных. С янбанским сословием были связаны существенные привилегии и преимущества, официально признанные за ними, но на практике, янбаны с течением времени стали пользоваться значительно более широкими правами и в конце концов сделались всесильными. К привилегиям янбанского сословия относилось прежде всего освобождение от воинской и натуральных повинностей, а до 1872 г. также от уплаты подушной подати. Не только личность янбана, но и его жилище были неприкосновенными. Волков С.В., Правящий слой традиционной Кореи // Корея. Сборник статей к восьмидесятилетию со дня рождения профессора М.Н. Пака, М., 1998, с. 99-100.

Следующую ступень в иерархической лестнице корейского общества составляли так называемые средние люди-чунъины, которые были переходной ступенью от янбанов к простонародью и отличались своей малочисленностью. К среднему классу относились переводчики, астрономы, судьи, писцы, художники, врачи и др. Среднее сословие пользовалось в Корее всеобщим уважением и оно пользовалось некоторыми привилегиями, как например, право носить одинаковый с янбанами головной убор, освобождение от воинской и натуральной повинностей. Янбаны обращались с лицами среднего сословия почти как с равными.

Ниже чунъинов в правовом отношении находился простой народ- санъмины, основная масса которого состояла из крестьян-землевладельцев. Несколько ниже крестьян были торговцы. К следующей социальной группе принадлежали "мелкие", или "низкие" люди - чхонины. Описание Кореи. Сокращенное издание. М., 1960, с. 351

К бесправному "подлому" сословию относились рабы (ноби), делившиеся на две категории: наследственных и временных, которые в Корее всегда строго различались. В то время как дети первых всегда являлись рабами, дети вторых в большинстве случаев становились свободными. Наследственные рабы делились по признаку своей принадлежности на государственных и частных.

Сословные права и ограничения в Корее строго соблюдались вплоть до конца XIX в. В соответствии с сословной принадлежностью регламен-тировались жилище, пища и одежда - простому народу запрещалось жить в больших домах, носить шелковую одежду и кожаную обувь. Простолюдин должен был оказывать различные знаки почтения янбанам, беспрекословно выполнять все их требования. Сословные ограничения и институт рабства были отменены в Корее законодательно в 1888 г. Люди "грязных, презираемых" профессий были приравнены со всеми остальными слоями общества. Однако в реальной жизни все эти нововведения претворялись в практику очень медленно, а традиционные социальные правила оставались в силе вплоть на начала следующего века.

М.Н. Некоторые спорные вопросы истории Кореи // Вопросы истории, 1957, ? 8, с. 174; Наиболее обширными государственными землевладениями, сохранившимися до конца XIX в., были дворцовые земли, освобожденные от всех налогов. Земли правительственных, гражданских и военных учреждений по закону освобождались от налоговых повинностей, но с них взималась земельная подать, собираемая теми учреждениями, на содержание которых она предназначалась. В конце XIX в. многие категории государственных земель были упразднены. Государственная собственность сохранилась только на земли, приписанные к центральным и провинциальным учреждениям. Помещичье землевладение стало господствующим, а крестьяне - мелкие собственники составляли очень небольшой процент в корейской деревне. Кюнер Н.В., Статистико-географический и экономический очерк Кореи, вып. I, Владивосток, 1912, с. 392

После отмены в 1864 г. крепостной зависимости корейские крестьяне превратились в своем большинстве в арендаторов помещичьей или государственной земли. По материалам проведенного в начале XX в. обследования трех провинций: Хванхе, Пхёнан и Хамгён арендаторы составляли до 70% всех крестьян. Если арендаторы преобладали в деревнях северных провинций, то на юге, где товарно-денежные отношения были развиты сильнее и интенсивнее шел процесс обнищания крестьянства, они составляли абсолютное большинство.

Незначительный слой свободных крестьян-землевладельцев жил в деревнях-общинах. Как пишет М.Н. Пак, "свободные крестьяне ( янины ) сохраняли на протяжении всего средневековья свою сельскую общинную организацию, а порою в рамках ее и кровнородственные связи, так до XX в. в Корее сохранились немало селений, жители которых состояли из представителей одного рода Ли, Ким, Чхве и т.д. Пак М.Н., Предисловие. История Кореи, т.1, М., 1960, с. 22

В зависимости от числа семей, входящих в деревню и количества обрабатываемых полей, деревни облагались натуральным налогом и должны были выполнять трудовую повинность. Ответственность за исполнение распоряжений властей возлагались на деревенские советы, выполнявшие административные функции. Хотя в корейскую деревню стали проникать товарные отношения, в ее социальной организации продолжали играть большую роль общинные связи. Основу их составляло совместное пользование землей, источниками орошения и системой ирригации. Крестьяне коллективным трудом сооружали, ремонтировали и эксплуатировали оросительную систему, зачастую водопользование объединяло несколько близлежащих деревень.Селивановский И.П. Как живут и работают корейцы. М., 1904, с. 67 Несмотря на разложение общинного землевладения, отношения крестьян к друг другу и к правящему сословию продолжали в значительной мере регулироваться обычаями, основанными на коллективном ведении хозяйства. В их отношениях еще сохранялись и жили древние принципы общинной деятельности и круговой поруки.

Деревня имела также органы самоуправления - деревенские советы -тонъе, куда входили по одному представителю от каждого семейства. Из самой состоятельной и авторитетной семьи выбирался деревенский староста - тончжан. Староста, или сельский глава, следил за внутренним порядком в деревне. Если деревня принадлежала помещику, то он помогал при сборе арендной платы. Он вел учет налога и устанавливал количественно жертвоприношения, причитающиеся с каждого дома для оплаты расходов по спискам правительства. Он собирал подати с крестьян, а затем вносил их государственным чиновникам. Деревенский совет рассматривал дела, касающиеся сельской школы, регистрации хозяйства и земель, а также земледельческих усовершенствований. Описание Кореи. Сокращенное издание. М., 1960, с. 298-299.

В целом аграрная экономика Кореи второй половины XIX в. характеризуется продолжавшейся стагнацией и углублявшимся кризисом натурального хозяйства. Несмотря на довольно развитую систему агротехники, методов и приемов поливного земледелия сельское хозяйство страны носило экстенсивный характер и в сильной степени зависело от погодных условий. Кризис, вызванный социально-экономическими противоречиями усугубился рядом неурожайных лет, в особенности в северных провинциях, выразился в массовом разорении корейского крестьянства, эрозии традиционной организации общественной жизни, усилении имущественного расслоения аграрного населения, росте крестьянских бунтов и восстаний и эмиграции обеземелившихся, оставшихся без средств существования крестьян в российское Приморье и Манчжурию.

Натуральный характер крестьянских хозяйств в Корее обусловил широкое распространение в стране ко второй половине XIX в. домашних ремесел, удовлетворявших в основном потребность сельчан в предметах первой необходимости. В то же время в корейских городах были развиты такие ремесла как: производство бумаги, фарфоровых и фаянсовых изделий, металлических изделий, обуви, украшений и т.д. В городах было немало так называемых государственных ремесленников (кончжан ), которые делились на "столичных мастеров" (кенкончжан), приписанных к правительственным ведомствам, и провинциальных ( вэкончжан ), относившихся к управлению провинциальных городов.

Во второй половине XIX в. традиционная организация ремесленного дела претерпела значительные изменения, вызванные распадом государственной собственности на землю и развитием товарно-денежных отношений. В 1866 г. численность государственных ремесленников составляла 5,5 тыс. человек. С ликвидацией непосредственной зависимости от государства усилился процесс освобождения столичных и провинциальных мастеров. Свободные ремесленники объединялись в цехи ( ке ) по выработке полотна, бумаги, фарфора, металлоизделий и другой продукции. Они платили в казну налоги за право изготовления того или иного товара. Тягай Г.Д. Очерк истории Кореи во второй половине XIX в., М., 1960, с.15-17

Наряду с ремесленными мастерскими в доколониальной Корее стали появляться предприятия типа простой капиталистической мануфактуры. Они имелись главным образом в Сеуле, провинциальных центрах и открытых для иностранцев морских портовых городах. На мануфактурных предприятиях были также заняты наемные рабочие. Некоторые виды производства требовали значительных трудовых ресурсов, например, в горнодобывающих промыслах, где численность рабочих составляла несколько сотен человек.

В конце XIX в. корейское правительство под давлением западных держав и Японии приступило к выдаче концессий в горнорудной промышленности иностранным предпринимателям. С другой стороны, именно иностранные инвестиции, вложенные в разработку минеральных месторождений, привнесение рациональной организации горного дела, прогрессивной технологии добычи и переработки руд, несомненно, могли внести значительный вклад в дело промышленного развития страны. В июле 1895 г. американскими предпринимателями ("Korean Development Company") была получена концессия на разработки всяких месторождений в уезде Унсан провинции Северная Пхёнан. В течение последующих пяти лет в 1896-1900 гг. корейское правительство выдало концессии англичанам Дж. Берн-Мардоку, Дж. Алексу, немцу Вальтеру, японцам Тацуро Фукуци, Танаке, Кихахиро Окуре и другим. Yu Won Dong. Development of Commerce and Indusry in the Later Choson Period and the Changes in Goverment Policies, - Hososahak, No.19-29, 1992, pp. 189-206

В конце XIX- начале XX в. в столице и некоторых крупных городах помимо капиталистических мануфактур, принадлежащих корейским владельцам, стали появляться первые смешанные японо-корейские и другие иностранные предприятия. В декабре 1900 г. была основана японо-корейская компания по электрическому освещению Пусана. В 1902 г. в Пусане появилась смешанное предприятие по очистке риса. В 1903 г. в Инчхоне открылась табачная фабрика, владельцами которой были два англичанина и один грек. Во всех открытых портах работали японские, а в Пусане и Инчхоне - американские предприятия по переработке риса. Японцам принадлежали многочисленные винокуренные заводы. Ввиду чрезвычайной неразвитости индустрии численность рабочих в Корее к началу колониального периода была совершенно незначительной. Пак Б.Д. Освободительная борьба корейского народа накануне первой мировой войны, М., 1967, с. 16.

К середине XIX в. в ремесленно-промышленном производстве значительная роль принадлежала скупщикам товаров, которые исполняли посредническую функцию между непосредственными производителями и потребителями товаров. Они скупали по оптовым ценам различные ремесленные и мануфактурные изделия у цеховых ремесленников, перепродавали их, принимали заказы на поставку товаров, а также занимались различными кредитно-ростовщическими операциями. В этот период наблюдалось заметное расширение внутренней торговли, по стране раскинулась сеть местных рынков. Если в начале века действовало 1343 различных рынков, то концу века их число увеличилось до 1617. Kim Tae Gil. The Markets in Kyonggi Province in the Later Choson Period, - Hanguk Nonchong Sang, Seoul, 1992, pp. 1043-1056

Торговые отношения в доколониальной Корее регламентировались государством, специфическая особенность которых заключалось в том, что оно давало в откуп многочисленным купеческим гильдиям монополию по продаже строго определенных видов товаров. Гильдии платили за это установленный в определенном размере налог. Kim Dong Chol, The Wholesale Activities and the Trends of Centralizing the Rights of Merchants Residing in the Capital City, - Pudae Sahak, No. 13, 1989, pp. 111-149

Все купцы в Корее делились на две категории: странствующих (попусанов) и оседлых (чвасанов), причем первая была гораздо многочисленнее и объединяла тысячи мелких торговцев, разносивших по всей стране товары повседневного спроса. Попусаны держали в руках всю розничную торговлю в стране, играли важную роль в развитии связей между отдельными районами Кореи, славились сильным корпоративным духом.

Странствующие купцы имели хорошо организованную централизованную структуру. Главное управление находилось в столице, представительства находились во всех провинциальных центрах страны. Основную массу попусанов составляли мелкие коробейники, но среди них были разбогатевшие купцы и лица, не имевшие ничего общего с разносной торговлей. Материальные привилегии, дух взаимопомощи, щедрые подношения, влиятельность и популярность в народных массах нередко привлекали в ряды "попусанхве" (торговой ассоциации странствующих купцов) высоких правительственных чиновников.

Гильдии оседлых купцов ограничивали свою деятельность крупнейшими городами страны, в которых ими содержались торговые лавки, а наиболее богатыми и влиятельными - торговые ряды, кварталы и даже целые базары. Вплоть до последней четверти XIX в. в Сеуле действовали шесть крупных торговых компаний (юкмокчжон), игравших важную роль в развитии торговых отношений в Корее. Члены гильдий чвасанов различались по имущественному положению. Главы гильдий превратились в богатых купцов, использующих своих подчиненных - мелких торговцев. Song Ki Jo, A Study on the Trade Conditions of Ports in the Open Port Period, - Sanop Kyonje Yonku, No.1, 1988, pp. 99-118

Расширение торговли способствовало накоплению торгового капитала в руках глав купеческих гильдий, связанных с представителями корейского дворянства - влиятельными чиновниками, которые также вкладывали свои капиталы в торговый оборот. Постепенно многие из столичных купцов и разносчиков превратились в торговых капиталистов. Создалась немногочисленная, но весьма влиятельная прослойка торгово-ростовщической буржуазии, которая начала завоевывать известные экономические позиции и приобретать влияние на правящие круги. Феодальное правительство оказывало покровительство торговцам и вынуждено было считаться с их силой.

Для укрепления своего политического влияния молодая буржуазия покупала принадлежность к янбанскому сословию у обедневшей аристократии. "Разложение феодально-сословных порядков, развитие товарно-капиталистических отношений расшатали устои дворянских привилегий; дворянское звание перестало быть источником богатств и материального благополучия". Ли Чен Вон, Очерки истории новой Кореи, М., 1952, с.85

Внешняя торговля Кореи до заключения договоров с иностранными государствами в последней четверти XIX в. ограничивалась незначительным товарообменом с Китаем и Японией. Корейское правительство разрешило устройство ярмарок в приграничных районах близ городов Ыйчжу и Кёнвон и допустило участие в них китайских купцов. На западной границе ярмарки проходили на китайской территории у так называемых пограничных ворот Бяньмынь.

Торговые отношения с Японией стали интенсивно развиваться в последней четверти прошлого века после заключения в 1876 г. японо-корейского торгового договора и последовавших следом дополнительных к нему соглашений, в результате чего японские торговые компании получили значительные привилегии. Всего в Корее накануне установления колониального режима действовало свыше 30 крупных японский компаний. Японские торговые компании учредили "Общество изучения и поощрения японо-корейской торговли" с главным его управлением в Чемульпхо и филиалами в Сеуле, Пусане и Вонсане. Общество насчитывало в 1898 г. около 500 членов и играло важную роль в развитии японской торговли в Корее. Корейские торговые и транспортные компании не выдерживали конкуренции, поэтому они либо становились банкротами, либо переходили в руки японцев, либо вынуждены были заниматься компрадорской торговлей, т.е. полностью идти на поводу японских компаний. По сведениям японского министерства земледелия и торговли в г. Пусане на 1 января 1899 г. насчитывалось 950 японцев, занимавшихся торговой деятельностью и полностью захвативших монополию ввоза и вывоза товаров из этого корейского портового города.

Таким образом, в Корее второй половины XIX в. преобладающий характер натурального производства, отсутствие единой денежной системы, низкая покупательная способность абсолютно преобладающей части населения, низкая производительность ремесленного производства и т.д. тормозили развитие товарно-денежных отношений. Тем не менее к началу нового века в стране медленно созревали предпосылки для зарождения и развития капиталистических отношений. См.: Тягай Г.Д. Очерк истории Кореи во второй половине XIX в., М., 1960, с.20

Реформы года "кабо" в области просвещения.

В 1894 г. правительство Кореи издало программу реформ, известную под названием "реформ года кабо" (кабо - 1894 год по китайскому календарю). Реформирование социально-экономической и политической системы было ориентировано на капиталистический путь развития страны. Реформы внесли некоторые изменения в традиционные аспекты просвещения: отменялся государственный экзамен (кваго) для получения чиновничьей должности, планировалась отправка наиболее способных образованных людей на учебу за рубеж, вводились новые правила подбора и назначения чиновников, унифицировались учебники для начальных школ. Нововведения коснулись также организационной структуры просвещения. Палата церемоний (Йеджо), ведавшая в течение ряда веков вопросами конфуцианского образования, была упразднена. Вместо нее был создан Хакпу амун (Департамент просвещения), переименованный вскоре в Хакпу (министерство просвещения). Хакпу, состоявший из нескольких управлений, возглавлял министр, которому подчинялись его заместители, советники и чиновники. Описание Кореи. Сокращенное издание. М., 1960, с. 465-467

Однако чрезвычайно актуальным оставалось реформирование самого содержания образования, назрела острая необходимость отказа от старой схоластического изучения конфуцианских догматов и перехода к усвоению новых практических знаний. В феврале 1895 г. Коджон издал специальный указ "Кёюк ипкуксо" ("Об установлении государственного образования"), вслед за которым были обнародованы ряд важных положений, регламентировавших такие вопросы как: подготовка кадров преподавателей, открытие нового педагогического училища, правила деятельности иностранных школ, устав и программы начальных, средних, специальных профессиональных школ.

Однако принятие и обнародование реформ образования далеко не означало их осуществления, так как преодоление многовековых традиций конфуцианского воспитания и образования, проходило с трудом, в борьбе с влиятельными консервативными силами. Реализация провозглашенных инноваций требовала значительных финансовых затрат, в то время как казна испытывала хронический дефицит. Не хватало квалифицированных учителей, получивших прогрессивное образование за рубежом. Остро стоял вопрос с материальной базой, учебной литературой и инвентарем в столичных школах. Еще сложнее было положение в провинциальных учебных заведениях. Число школ, открывшихся после принятия новых указов и положений, было незначительным, к тому же они немногим отличались от старых конфуцианских школ типа.