Сидоров / Сидоров книга 3

вочныхвыстрела. КогдаяподошёлкПетру, тотстоялстремяпетухами.

–Я самых здоровых стрелял, как же нам их таскать? – спросил он растерянно.

–А мы пойдём назад этой дорогой, или другой? – посмотрел я на

него.

–Можно этой, можно и другой.

–Если этой, то глухарей мы повесим на сосну, а на обратном пути заберём, – посоветовал я.

–Тогда давай так и сделаем, – обрадовался разгорячённый Ярце-

мов.

–Апочемукопылухнесталстрелять? – спросилямолодогопарня. Мы шли по бору, прислушиваясь, не залают ли где снова собаки.

–А зачем? – удивился он. – Мы в своих угодьях ни тетёрок, ни копылух не стреляем. Оттого и птицы у нас полно.

В этот момент сбоку от нас опять раздался собачий лай.

–Сейчас твоя очередь добывать глухаря, – запротестовал Петя, видя, что я хочу снова предложить ему показать свою меткость.

«Ну что же придётся идти», – вздохнул я.

К вечеру у нас набралось двадцать птиц. Под таким грузом на обратном пути нам было уже не до разговоров. Мы шли по звериной тропе часто отдыхая и ругая себя за жадность.

–Ничего, – ворчал Петя. – Зима длинная, считай, до Нового года ты уже с мясом и лося не надо...

–Добычу пополам! – настаивал я. – Мне с глухарями одни хлопоты. Жены у меня нет, щипать и обдирать их некому, так что договорились.

–А ты мою сестрёнку возьми в жёны, – предложил мой новый товарищ. – Она всё умеет: и шить, и готовить, и шкуры выделывать. Да и красивее её никого на Югане нет. А может и во всём районе!

–Сколько же ей лет? – спросил я.

–Всего четырнадцать. Она в Сургуте в интернате сейчас. Через два года как школу окончит, можешь забирать!

–А она за меня пойдёт? – засмеялся я. – Посмотри какой я страшный: бородатый, с виду свирепый, а потом, зачем я ей, русский? Ей хант нужен...

–Хороших хантов уже не осталось, – погрустнел парень. – Люди спиваются и умирают. Это мы, Ярцемовы, не пьём. А что творится в

421

тех же Когончиных?! На двадцать пять юрт каждую неделю вертолётом по тридцать ящиков водки завозят!

Молодой охотник говорил правду. И от этого на душе стало тоскливо.

–Вас намеренно убивают, – согласился я с ним. – И виноваты в этом власти, Петя. Подонки, сидящие в Кремле, и здесь, в Сибири. О людях они не думают. В голове у них нефть и газ. А вас травят пойлом, чтобы прибрать под нефтепромыслы ваши родовые угодья. Чтобы под ногами не путались. Такая политика нашего государства...

Мы присели на валёжину и замолчали. Больше говорить ни о чём не хотелось. Но вдруг молодой охотник оживился и, посмотрев на меня долгим оценивающим взглядом, спросил:

–А ты ведь не на охоту по Югану ездил и к нам приехал не за глухарями? Мой отец это сразу понял, потому тебя к нам и пригласил. Взглянув в открытые честные глаза ханта, я прямо сказал:

–Всё правильно, Петя, только я не знаю, что делать? Грязин хочет ограбить ваше капище. Ждёт холодов, когда застынут реки и болота. А

яникому из хантов не могу объяснить, какая беда нависла над кумиром Юган-Ики!! Меня не слышат! Побывал в трёх юртах – ваши уже четвёртые.

–Ты точно знаешь, что задумал начальник экспедиции? – изменился в лице младший Ярцемов.

–Конечно! – сказал я вставая. – Предупредили надёжные люди.

–Тогда пойдём и как можно скорее, – вскочил со своего места охотник. – Всё расскажем отцу. А потом поедем к его двоюродному

брату Лисаку Павловичу Каюкову – хранителю Юган-Ики. Без остановок на одном дыхании мы дошли до стойбища и сложив свою добычу в рядом стоящий амбарчик, возбуждённые предстали перед удивлёнными хозяевами.

– Ну-ка, рассказывайте, что у вас там произошло? – смерил нас взглядом глава семейства. – Неужто мангики* встретили?

– Не мангики, вот он, Георгий, – показал на меня Пётр,– говорит, что начальство экспедиции задумало ограбить нашего Юган-Ики. Для этого он и ездил по хантейским юртам, чтобы предупредить нас.

– Давай-ка всё подробно, – помрачнел Ярцемов старший. Мы сели за стол, и я рассказал о визите Бежана и о своём путешествии к юртам Тауровым.

* Мангики – по-хантейски реликтовый сибирский гоминоид.

422

–Хорошийоднакоэтотпарень, твойдругБежан, – отметилФёдор. – Не боится своего начальства.

–К тому же он не из СССР, а из Персии, – добавил я. – Казалось бы, какое ему дело до наших проблем? Ну так что же будем делать?

–Сейчас кушать и отдыхать. А завтра чуть свет поедете к Лисаку Павловичу, надо его предупредить. Через пару недель начнутся моро-

зы и тогда может быть поздно, – сказал Ярцемов старший. Рано утром, наскоро поев и собравшись, мы с Петей завели лодочные моторы и, махнув рукой на прощание провожавшему нас Фёдору, отправились по протоке к Югану. Наконец-то, на душе стало спокойнее.

«Лёд тронулся, – думал я. – Всё-таки достучался! Ну что, товарищ Грязин? Будет у тебя теперь дырка от бублика!»

Через несколько минут мы были уже на Югане, а ещё через полчаса свернули в устье какой-то небольшой речушки. Прошло немного времени, и за поворотом речки показался одинокий домик. Когда мы подъехали к берегу нас встретил его хозяин. Высокий, сухопарый, средних лет хант с европеоидными чертами лица и серыми глазами. «Этот тоже похож на русского, – отметил я про себя. – Монголоидности в нём меньше, чем в чуваше или сибирском татарине».

–Добро пожаловать! – послышался баритон хозяина домика. – С чем приехали? – протянул он мне руку. – Неужто стряслось что-то?

–Стряслось! – прикалывая свою лодку к берегу, посмотрел на него Петя. – Вот он, Георгий, всё расскажет, – показал парень на меня.

–Ну так здравствуй, Георгий! – пожал мою руку хранитель ЮганИки. – Вот ты какой, оказывается?

В словах Лисака Павловича чувствовалось, что он обо мне давно знает.

– Ну так что же, пойдёмте в дом, там и поговорим. Когда мы вошли в домик, то от удивления я остолбенел: до самого потолка он был завален стеллажами с книгами и подшивками старых газет!

–Ничего себе! – вырвалось у меня. – Да тут целая библиотека!

–А чему ты удивляешься? – усаживаясь за стол, сказал Петя. – Мы хоть и ханты, но читать, тоже горазды. Особенно наш Лисак Павлович.

–Но книг у вас я не видел? – припомнил я.

–Они у нас в особом лабазе. И старых газет тоже хватает. Отец любит их перечитывать.

423

Осматривая открывшееся передо мной книжное богатство, я услышал голос хозяина.

–Давай-ка за стол, Георгий, сначала я вас накормлю, а потом расскажете, с чем приехали.

–Мы недавно из-за стола, – повернулся я к нему. – Поедим потом, лучше давайте сразу к делу.

–А к делу, так к делу, – показал он мне жестом на скамейку. Усевшись напротив, я подробно рассказал хранителю капища

Юган-Ики о том, что услышал от Бежана.

–Вот оно что? – помрачнел Лисак Павлович. – Кто-то из наших пьяниц проболтался. Ну что же – спасибо! – сказал он вставая. – Надо ехать ребята, и срочно. Через полмесяца придут сильные холода. Будем торопиться. Вот что, Петя, – обратился хранитель к своему племяннику, – оставайтесь-ка вы у меня хозяевами. Через три дня я приду. В лабазе найдёте и крупы, и муку. Хлеба не хватит – кор* за домом. Натопите, испечёте лепёшек.

–У нас в лодке стрелянные глухари, не беспокойтесь, с голоду не умрём, – сказал я собравшемуся в поездку хозяину.

– Вот и хорошо! Тогда до встречи через три дня. С этими словами Каюков, накинув на себя оленью куртку, направился к своей лодке. Через несколько минут с речушки раздался удаляющийся гул мотора.

–Он что, всё время здесь живёт? – спросил я Петра. – Ни собак, ни ружья...

–Вотвидишь, – показалпареньнастоящиймеждукнижнымистеллажамиобклеенныйберестойтяжёлыйохотничийлук. – ИС1релумоего дядьки с полсотни! А знаешь, как он из него стреляет? Так, как я из винтовки! Аживётоннездесь. СемьяунеговКаюковых, естьдомики

унас. Тут он уединяется, чтобы почитать. И подумать о жизни...

«Молодец! – решил я про себя. – Одновременно везде и нигде!»

–Он что, ещё и шаман? – спросил я Петра прямо.

–Среди всех Салымских и Юганских шаманов Лисак Павлович самый сильный шаман! Он может вылечить любую болезнь, способен предсказать даже погоду! Синоптики врут, а моего дядьку духи не обманывают. Иногда по рации о погоде его запрашивает Сургут... И ни разу не было такого, чтобы он ошибся! – сказал молодой Ярцемов с гордостью. – Знаешь, кто к тебе послал парней из юрт Каюковых, что-

* Кор – хантейская печь для выпечки хлеба.

424

бы ты перезахоронил гробы с остатками людей «аус-ях»? Мой дядька! Он в людях, как видишь, тоже не ошибается!

Сказанное хантом в моём сознании всё поставило на место. «Вот оказывается, кто из хантов меня понял? Кого я хотел встре-

тить! И вот встреча состоялась».

–Ну ты меня и удивил! – посмотрел я на Петра. – Оказывается, вы меня давно знаете? Только я с вами не был знаком.

–Мы тебя с отцом и встретили на Югане, чтобы ты рассказал всё как есть. Это наше правило: за язык никого не тянуть. Нам передали, что у тебя к Лисаку Павловичу есть дело. Но какое, ты должен рассказать сам.

–А как вы вообще на меня вышли? Почему мною твой дядька стал интересоваться? – задал я новый вопрос ханту.

–Всё просто, – засмеялся Петя. – Ты обратил на себя внимание тем, что стал у угутских хантов записывать наши сказки. Как правило, русские хантами интересуются только как поставщиками дармовой пушнины. Тебя же интересовали наши легенды и предания. Про пушнину ты не спрашивал.

–Что тут такого? – не понял я.

–А то, что мы догадались, что тебя интересует наша история и культура. Значит, ты друг хантам. Вот я даже свою сестру тебе в жёны предложил.

–Но ведь это наверняка не твоя идея? – улыбнулся я.

–И моя, и не моя, – сконфузился Петя. – Первым высказал её Лисак Павлович, а мы с отцом поддержали. Ты видел мою мать? Красивая, правда?!

–Очень! – согласился я.

–Лизка ещё красивее! Но самое главное, не это. Она у нас умная! Намного умнее меня. Когда увидишь, поймёшь. Теперь понял?

–Понял, что даже женить меня хотите! Причём без моего согласия, – вздохнул я.

–Это твоё дело, – начал объяснять Петя. – Мы заботимся не о Лизе. Она и без тебя счастливой будет. Просто у тебя такие жизненные установки, что ты можешь остаться в жизни одиноким.

–Это какие же у меня жизненные установки? – удивился я.

–Деньги и вещи тебя мало интересуют. Так?

–Предположим, – согласился я.

–Тебя волнуют культурные ценности и прошлое народов Сибири. Вот ты меня про кочевую дорогу эвенков недавно спрашивал, что уво-

425

дит на Камень? Кому-нибудь, кроме тебя, это надо? – посмотрел на меня молодой хант.

–Право не знаю? – растерялся я.

–Вот видишь! То, чем ты живёшь, русским девкам не интересно. Им подавай квартиру в городе, «Волгу» в гараже и денег побольше!

Так? На другое они не согласны. С тобой в лес комаров кормить ни одна из них не пойдёт. Зимой тем более. Разве я не прав?

–Прав, наверное, – пожал я плечами.

–А Лизка за тобой может пойти хоть в Нижний мир! Такие у нас женщины. Они не умеют предавать. И всё, чем ты живёшь, ей тоже будет интересно. Знаешь, сколько она читает? Её ведь Лисак Павлович воспитывал...

–Всё, уговорил. Согласен! Если она такая, как ты говоришь, я «за»! Годиков через четыре-пять... Только с условием, если она меня полюбит....

–Она тебя считай, что уже полюбила! – выпалил не задумываясь Петька.

–Кактак? Тычтонесёшь? Этопарень, ужеслишком! – обозлилсяя.

–Когда ты рубил сруб своего дома рядом со взлётным полем. Это было в конце мая, помнишь, к тебе подходила молоденькая девчонка?

То, что припомнил Петя, я забыть, естественно, не мог. То было как сон: по взлётному полю шла молоденькая девчонка подросток. На ней было жёлтое коротенькое платьице, ветер то и дело подымал его подол, оголяя необыкновенно красивые, стройные ноги.

«Уже не девочка, но ещё не девушка, но до чего же красива!» – думал я, посматривая в её сторону.

Когда она подошла поближе, я разглядел её иконописное лицо. Большие чуть раскосые зелёные глаза! Красивые малиновые губы!

«Наверное, этовоплощениесамойСорниНай*! – думаляпросебя.

–Разгуливает себе в одиночестве по взлётному полю и не знает, что от её совершенства и красоты у меня голова кружится».

–Постой! – прервал я Петю. – Я помню ту девчонку, что подошла ко мне на срубе. Но ведь она была русской! У неё же рост почти как у тебя. Да и волосы светлее.

–Это была моя сестра, – засмеялся Пётр. – Она специально ходила взглянуть на странного русского. И ты ей очень понравился!

* Сорни Най или Сорни Эква – золотое изображение Лады, богини обских угров.

426

«Вот тебе и Сорни Эква! Всё вокруг меня и я ничего не знаю?»

–Только теперь до меня дошло, почему я больше ни разу эту молоденькую девушку в Угуте не видел.

–Лизка в конце мая из Сургута домой ехала, ей рассказали про русского ненормального, который в одиночку дом решил построить. И про то, как ты интересуешься нашими преданиями. Вот она и решила взглянуть на угутскую достопримечательность. Ну и как она тебе?

–Я думал, что это сама Сорни Най, – признался я.

–А мы её промеж себя так и зовём! – рассмеялся молодой хант.

–Я вот что не пойму, Петя, почему ваши Ярцемовские ханты так внешне отличаются от всех остальных? Вас ведь от нас, русских, не отличишь. Тебя, например, или твою сестру?

–Об этом надо спрашивать моего дядьку, он знает многое о родах северного народа. Я же могу сказать только то, что слышал. Есть легенда, Гера, которую не любят ханты рассказывать. Она повествует о том, что основная часть нашего народа, когда-то очень давно, пришла на север из южных степей.

–А почему ханты не любят эту легенду? – поинтересовался я.

–Потому, что в ней говорится, что место, куда они пришли, уже было занято. Здесь жили люди «аус-ях» или железные богатыри. Они сюда пришли с далёкого севера. И предки хантов, несмотря на то, что их было больше, вынуждены были им подчиниться.

–А почему «аус-ях» вы называете железными? – задал я новый вопрос.

–Легенда гласит, что они надевали на себя чешуйчатые, как у рыб панцири, которыепробитьничембылоневозможно. Мы, Ярцемовские ханты Большого Югана, ещё часть Каюковских и являемся потомками железных «аус-ях». И мы до сих пор не смешиваемся с другими родами. Своих дочерей ни за Малоюганских, ни за Тайлаковских, ни за Тауровских не отдаём. И не берём от них себе в жёны.

–Как же вы тогда живёте? – невольно вырвалось у меня. – Так ведь можно и совсем выродиться?

–Не выродимся! – уверенно сказал Петя. – Такие же как мы живут на Большом Салыме. Правда они давно родственники. Но всё равно. А моя мать вообще с Колик Ёгана, что на Вахе. Там точно полным-полно потомков «аус-ях».

Всё, что говорил Петя, в точности совпадало с теми данными, с которыми меня познакомили московские учёные.

427

«Так вот почему антропологически ханты далеко не однородны? – подумал я. – Потомки родов, пришедших с севера, не хотят смешиваться с потомками родов пришедших с юга».

–Мы, как бы считаемся в среде хантов их правящей верхушкой. Из нашей среды выходили самые сильные шаманы, а в прошлом и вожди племён.

«И сейчас то же самое», – подумал я про себя.

–Твой отец, Петя, выполняет функции племенного вождя, и ты это хорошо знаешь, а дядя – самый сильный на Югане шаман – хранитель мужа Сорни Най, духа Югана.

–Мы, как потомки людей, пришедших с севера, – продолжил свой рассказ молодой Ярцемов. – Считаем, что по крови являемся родственниками вам, русским. Наши шаманы когда-то говорили, что у нас с вами были общие предки. Мы и дома строим такие же как вы, большие и тёплые, и оленей разводим, и пасти их не ленимся. Ты ведь заметил, что из хантов мы самые богатые?

–Заметил! – кивнул я головой. – Ладно, Петя, спасибо за твой рассказ, когда приедет Лисак Павлович, я его попрошу что-нибудь мне рассказать о северных родах, а сейчас можно мне посмотреть некоторые книги? – прервал я его.

–Конечно! – согласился молодой Ярцемов.

Когда я подошёл к стеллажу, меня поразило то, что много книг было дореволюционных изданий.

«Откуда он их взял? – ломал я голову. – Может из сургутских библиотек? Или даже из самого Тобольска?»

На глаза попала «Божественная комедия» Данте. Рядом стояла XIX века Библия. Я открыл обе книги и увидел, что иллюстрированы они великим итальянским графиком Дорэ.

«Ну и Лисак Павлович! У него здесь такое собрание, – оглядел я другие книги, – какого в наше время нет ни в одной библиотеке! Разве что где-нибудь в Москве, куда пускают только по пропускам».

Пока я изучал библиотеку, Петя занимался хозяйством. Он распотрошил одного глухаря и растопил на улице кор.

– Будем готовить глухаря по-хантейски в клюкве, – сообщил он мне радостно.

Но меня радовал не глухарь, а знакомство с некоторыми книгами, о которых раньше я только слышал.

Незаметно один за другим пролетели три дня. В душе я верил, что погода особо не должна измениться, но всё равно боялся.

428

«А вдруг прогноз окажется не враньём? Что тогда? Скуёт реку, а потом и Юган. Как мне добраться до посёлка?» – размышлял я. Иногда хотелось, не дожидаясь шамана, сесть в свою «Казанку» и отправиться в Угут. Там непочатый край работы! Брошенный дом... А потом я собирался посетить юрты Кинямины и напроситься с Николаем на охоту. В мыслях была история с призраками. Надо было как-то её решить. Тем более, что после знакомства с Ярцемовскими хантами в голове многое стало на место. Появилась какая-никакая, но система. По крайней мере, я знал, куда делась часть людей белой расы, которая пришла в таёжную зону Западной Сибири с севера.

Но, как и говорил хранитель главного капища, к концу третьего дня раздался со стороны реки гул его лодочного мотора.

– Дядька едет! – радостно кивнул молодой Ярцемов.

Имы оба пошли встречать прибывшего.

–Всё нормально, мы успели, перенесли кумир в другое место. Об этом знают только три человека, включая и меня, – окинул нас взглядом шаман. – А теперь давайте в дом, надо попить чаю.

После ужина и крепкого чая Лисак Павлович подозвал к себе своего племянника и велел ему подготовить на ярке у речки костёр.

–У меня разговор с Георгием, – посмотрел он на него строго, – до утра. Поэтому дров привези на лодке и побольше, – наказал он ему.

Я хотел было помочь Пете, но Лисак Павлович меня остановил.

–Не ходи, я его отослал, чтобы поговорить с тобою о делах. Так и есть, хотели ограбить! Им мало своих бешенных заработков. Решили продать в музей и наше капище. Но прежде всего чёрных соболей с кумира – и не в музей.

–А, правда, что их на саке тысяча? – спросил я.

–Нет, конечно, всего триста! Но дело не в них, не в соболях, а в людской жадности и подлости.

–До чего же есть люди ненасытные! На мой взгляд, психически больные.

–Я с тобою согласен! – кивнул головой хранитель духа. – Но о них не будем, они понесут своё наказание и скоро. Как тебе мои книги? – спросил меня шаман, переводя разговор на другую тему.

–До сих пор не могу поверить, что я их видел и кое-что из них читал, – сказал я.

–Значит, понравились! Это хорошо, – посмотрел он на меня. – А теперь, вот что, Гера, ты конечно прости, что я поинтересовался событиями твоего будущего. Подтолкнула интуиция: я давно чувствую над

429

твоей головой беду. Не знаю, как это выразить, но ты в серьёзной опасности. И враг твой намного сильнее меня!

–Что это ещё за враг? – искренне удивился я.

–Дух давным-давно умершего шамана народа «аус-ях». Железных

людей, которые здесь когда-то жили до прихода хантов.

–Чьими потомками вы Ярцемовы являетесь? – спросил я Лисака Павловича.

–Значиткое-чтоПетькатебеповедал, – улыбнулсяхранительдуха. – Этохорошо, мнеменьшепридётсятебеобъяснять. Да, мыпотомкитого народа. Внас, правда, многоещёиугорскойкрови. Кактыпонимаешь, чистотаотносительная. Ноделоневнас, автебе. Объясни, кактебяугораздило навлечь на себя гнев мёртвого? Это ведь надо умудриться!

Стаким явлением в своей жизни я ещё не встречался. Смерть за тобой ходитпопятам. Годамиходит, носебяникакнепроявляет?! Такогоятоженепонимаю! Можетоттого, чтотыобладаешьсилой? Рядомстобой проявляет себя дух какого-то медведя... И сила человека... С медведем мне всё ясно, тебе помог с оберегом шаман.

–Эвенкийская шаманка, – поправил я.

–Но сила человека, прямо скажу тебе, нечеловеческая! Не будь её, ты у нас здесь в угутских лесах давно бы погиб... Причём раньше такой враждебности относительно тебя не было. Всё началось с твоего приезда в Угут? Ты мне можешь объяснить, что происходит?

–Пожалуй, что могу, – вздохнул я. – Только боюсь навлечь на вас беду. Ту самую, в какой я нахожусь сейчас сам.

–Ничего, переживу! – ответил Лисак Павлович. – Давай рассказывай.

Помолчав немного, я поведал ему всё, что услышал от старого фельдшера. Во время моего рассказа Лисак Павлович кивал головой и одни раз даже закрыл глаза. Когда я закончил, воцарилось долгое молчание.

–Вот теперь вы знаете всё, – сказал я.

–А что это за человек? С таким духовным потенциалом людей просто не может быть?! – посмотрел шаман на меня вопросительно.

–Это не моя тайна, поэтому простите, поведать её я вам не могу.

–И не надо. Важно, что сила его с тобою присутствует. Это главное, – сказал Лисак Павлович. – Ты, я надеюсь, Коле Кинямину ничего про маячку не сказывал? – спросил он меня, вспомнив о моих намерениях.

–Нет, конечно! Это он мне про неё больше рассказывал.

430