Апрельский кризис
18 апреля (1 мая) 1917 разразился первый правительственный кризис, завершившийся образованием 5 (18) мая1917 первого коалиционного правительства с участием социалистов. Он был вызван общей социальной напряженностью в стране. Катализатором стала нота П. Н. Милюкова от 18-го апреля правительствам Англии и Франции (в ней Милюков заявил, что Временное правительство будет продолжать войну до победного конца и выполнит все договоры царского правительства). Противоборствующими сторонами являлись Империалистическая буржуазия и массы. Это привело к народному возмущению, которое перелилось в массовые митинги и демонстрации (18-го апреля собрались солдаты Финского, Московского, 180 полков и часть 2-го Балтийского флота- всего около 15 тыс. солдат, 21 апреля вышло около 100 тысяч рабочих) с требованием немедленного прекращения войны, отставки П. Н. Милюкова и А. И. Гучкова и передачи власти Советам. После П. Н. Милюков и А. И. Гучков вышли из правительства. 5 мая между Временным правительством и Исполкомом Петроградского Совета было достигнуто соглашение о создании коалиции. В его состав вошли:
Министр-председатель и министр внутренних дел — князь Г. Е. Львов;
военный и морской министр — А. Ф. Керенский;
министр юстиции — П. Н. Переверзев;
министр иностранных дел — М. И. Терещенко;
министр путей сообщения — Н. В. Некрасов;
министр торговли и промышленности — А. И. Коновалов;
министр народного просвещения — А. А. Мануйлов;
министр финансов — А. И. Шингарёв;
министр земледелия — В. М. Чернов;
министр почт и телеграфов — И. Г. Церетели;
министр труда — М. И. Скобелев;
министр продовольствия — А. В. Пешехонов;
министр государственного призрения — князь Д. И. Шаховской;
обер-прокурор Святейшего Синода — В. Н. Львов;
государственный контролёр — И. В. Годнев.
В правительстве 10 мест было у буржуазных партий, 6 — у социалистов.
Партии эсеров и меньшевиков, превратившись в правительственные партии, получили возможность реализовать свои программные цели [источник не указан 1480 дней]. По их инициативе 6 (19) мая 1917 была обнародована декларация, в которой Временное правительство обещало подготовить радикальную аграрную реформу. Однако эти намерения ограничились обещаниями.
Свержение Временного правительства
26 октября (8 ноября) 1917 в 2 часа 10 минут Временное правительство было арестовано.
Признания п. Н. Милюкова. Май — декабрь 1917 года
В 1983 году за рубежом было опубликовано признание главного либерального идеолога Февральской революции, министра первого состава Временного правительства П. Н. Милюкова, которое он сделал в узком кругу единомышленников после своей отставки, в мае 1917 г.[15], и затем изложил в одном из писем вскоре после Октябрьского переворота[16]:
«В ответ на поставленные вами вопросы, как я смотрю на совершённый нами переворот (Февральскую революцию), я хочу сказать… того, что случилось, мы, конечно, не хотели… Мы полагали, что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета, что громадную разруху в армии остановим быстро, если не своими руками, то руками союзников добьёмся победы над Германией, поплатимся за свержение царя лишь некоторой отсрочкой этой победы. Надо сознаться, что некоторые, даже из нашей партии, указывали нам на возможность того, что произошло потом… Конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность лежит на нас.
Вы знаете, что твёрдое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать своё согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть моё внутреннее состояние в настоящее время. История проклянёт вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю.
Что же делать теперь, спросите вы. Не знаю, то есть внутри мы все знаем, что спасение России — в возвращении к монархии, знаем, что все события последних двух месяцев явно доказывают, что народ не способен был принять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие, голосующие за республику, делают это из страха. Всё это ясно, но признать этого мы не можем. Признание есть крах всего дела, всей нашей жизни, крах всего мировоззрения, которого мы являемся представителями».