Ответы на вопросы по истории
.pdfСодержанием «оттепели» стали следующие направления работы, проделанной в течение 1953– 1955 гг.
1. Прежде всего, после смерти Сталина была проделана большая работа по устранению новой угрозы установления личной диктатуры. Угроза эта исходила от Берии, занимавшего посты первого заместителя Председателя Совета Министров и министра внутренних дел и сосредоточившего в своих руках огромную власть.
Самое парадоксальное заключалось в том, что после смерти Сталина Берия превратился в «либерала». Он стал инициатором освобождения из тюрем, высказался за смягчение режима, а в области внешней политики выступил как главный поборник разрядки напряженности. Параллельно он начал работу, направленную на чистку кадров внутри МВД и партаппарата, особенно союзных республик, везде расставляя своих сторонников. Все это вызвало серьезное беспокойство в правящих кругах, которые, зная Берию, полны были самых дурных предчувствий. 26 июня 1953 г. Берия был арестован и спустя некоторое время расстрелян. Новая диктатура, таким образом, не состоялась.
2.Другое направление – начало процесса демократизации в стране и партии. Это выразилось в укреплении коллективности руководства. Сентябрьский (1953 г.) Пленум ЦК учредил пост Первого секретаря ЦК КПСС и избрал на этот пост Н. С. Хрущева. Были восстановлены нормы Устава партии, стали регулярно созываться пленумы и съезды, обновлен кадровый состав партии. На руководящую партийную работу пришло много новых специалистов, однако именно в эти годы берет начало тенденция технократизации партийного аппарата, которая потом упрочилась в годы застоя. В эти же годы был проведен обмен партийных билетов. Началось восстановление социалистической законности и реабилитация репрессированных. Объявленная 27 марта 1953 г. амнистия носила, правда, пока ограниченный характер – она касалась заключенных, чей срок не превышал пяти лет. Говоря другими словами, она не коснулась политических заключенных, неизменно получавших в сталинские времена больше пяти лет. Под амнистию попало значительное число уголовников, что усложнило криминогенную обстановку в стране. Массовая реабилитация началась лишь после 1956 г., причем она коснулась и народностей, депортированных в 1944–1945 гг. В места постоянного проживания было разрешено вернуться чеченцам, ингушам, балкарцам, карачаевцам и калмыкам, исключая немцев Поволжья и крымских татар.
3.Третье направление – это начавшиеся преобразования в области экономики. Среди решений сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК по сельскому хозяйству, июльского (1955 г.) по промышленности и др., посвященных экономическим вопросам, следует выделить одну лейтмотивную и новую линию – повышение внимания к сельскому хозяйству, которому в годы сталинщины был нанесен серьезный ущерб, попытки анализа положения дел в этой отрасли. Однако, если оценивать этот анализ с позиции сегодняшнего дня, то надо сказать, что не была названа главная причина тяжелого положения в сельском хозяйстве – это диспропорциональное развитие экономики, когда сельское хозяйство фактически превратилось в «дойную корову» для ускоренного развития промышленности. Не была дана в те годы объективная оценка коллективизации, подорвавшей на многие годы вперед зерновую базу, животноводство и т.д. Тем не менее принятые решения все же что-то изменили в деревне: укрепили руководство колхозами, увеличили поток сельскохозяйственных машин и капиталовложения на первых порах, несколько смягчили централизм в управлении сельским хозяйством, уменьшили размер сельхозналога, повысили заготовительные цены, с 1956 г. стали давать колхозникам аванс в денежной форме и
др. В том же 1956 г. был отменен закон 1940 г., прикреплявший рабочих к предприятиям. Рабочие теперь могли менять место работы, уведомив за две недели до увольнения администрацию. Чуть позже была увеличена заработная плата в госсекторе на 35 %, удвоился размер пенсий. Размах приобрело жилищное строительство – за 10 лет жилищный фонд в стране увеличился на 80 % (знаменитые «хрущевки»). Однако мер этих было явно недостаточно, к тому же многие из них так и остались в лозунгах, некоторые превратились в очередную кампанию. Более решительные изменения в основах организации общественной и экономической жизни были заложены XX съездом КПСС, хотя и они носили двойственный характер.
Процессы духовного освобождения и возрождения общества были связаны с XX съездом КПСС, состоявшимся в 1956 г. На этом съезде с докладом «О культе личности и его последствиях» выступил Н.С. Хрущев (вопреки решению Президиума ЦК). В докладе речь шла о сталинских злоупотреблениях, что просто шокировало аудиторию, а некоторые делегаты даже падали в обморок. Но с другой стороны, доклад, если его оценивать сегодня в свете всех последующих разоблачений сталинизма, выглядел поверхностно, ибо явления культа личности Сталина рассматривались в нем исключительно как следствие характера Сталина, его личных качеств.
Излагая злоупотребления, связанные с культом личности, серьезными нарушениями норм партийной и государственной жизни, следует, на наш взгляд, обратить внимание на формулу, выдвинутую съездом и не прошедшую проверку временем: «культ личности не изменил природу советского общества». Сегодня эта формула требует уточнения – нам следует говорить о серьезнейших деформациях социализма, связанных со сталинской диктатурой. И такой разговор состоялся, как известно, после 1985 г.
Заканчивая рассмотрение всех проблем, связанных с культом личности Сталина, разоблачением его на съезде, следует еще раз подчеркнуть, что критика Сталина на XX съезде и в 1950-е гг. в целом вряд ли была полной и последовательной. Н. С. Хрущев, с одной стороны, проявивший завидную смелость в разоблачении культа личности, с другой – счел необходимым после съезда указать и меру критики культа личности. Н. С. Хрущев часто встречался с представителями творческой интеллигенции и давал «указания», фактически продолжая практику сталинских времен. Благодаря этим указаниям были отвергнуты в разные годы произведения В. Дудинцева, Б. Пастернака. Роман В. Дудинцева – «Не хлебом единым», вызвавший в те годы огромный читательский интерес, был объявлен «клеветническим сочинением», в котором автор «умышленно сгустил краски, злорадствовал по поводу недостатков». Роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» тогда так и не увидел свет, что, однако, не помешало его всеобщему осуждению и исключению автора из Союза писателей СССР. Н. С. Хрущев в полном смысле слова подверг разносу еще не законченный фильм М. Хуциева «Застава Ильича» за стремление «восстановить молодежь против старших поколений». Досталось молодому А. Вознесенскому, Е. Евтушенко. Поддержав повесть А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» (1962 г.), Н. С. Хрущев тут же, в сущности, признал нежелательным и опасным дальнейшее развитие этой темы. К этому нужно добавить гонения на скульптора Э. Неизвестного, художников-авангардистов. Все это свидетельствовало о нежелании руководства вносить какие-либо существенные коррективы в идеологические основы политики, о стремлении не допустить плюрализма мнений. Такова неоднозначность деятельности Н.С. Хрущева и его окружения в 1950-е гг. в области политики, в сфере идеологии.
Надо прямо сказать, что не могут быть оценены однозначно и решения XX съезда КПСС по экономическим вопросам. С одной стороны, в принятых директивах шестой пятилетки
провозглашался технический прогресс как решающее условие развития производства. Ставилась задача широкого использования атомной энергии, развития восточных районов. Большие задачи выдвигались в области повышения материального благосостояния, социальной сфере. Так, объем жилищного строительства планировалось увеличить в 2 раза. Было принято решение перевести в VI пятилетке рабочих и служащих на 7-часовой рабочий день, улучшить пенсионное обслуживание, отменить плату за обучение в вузах, техникумах и старших классах школ, установленную в конце 1940 г. Эта широкая программа во многом выполнялась. Съезд высказался за перестройку управления сельским хозяйством.
С другой стороны, начатые инициативы, особенно в сельском хозяйстве, быстро заглохли. Заинтересованность колхозников в производительном труде оставалась минимальной. Дело в том, что намечавшиеся в 1950-е гг. рубежи развития сельского хозяйства объективно не сочетались с реальными средствами, методами их достижения, а в теории продолжали довлеть ленинские указания о преимуществах крупного социалистического производства перед мелким и положение о приоритете государственной форме собственности. Преобразования в те годы в основном упирались в управленческую сферу – село превратилось в полигон для всякого рода реорганизаций и преобразований, т.е. многие решения, принимавшиеся по сельскому хозяйству, носили волевой, субъективный характер. Часто это были нереальные сверхпрограммы.
Одной из таких программ стало освоение целинных земель. Целинная эпопея в эти годы, ее методы, сроки, масштабы носили характер штурма без должной научной проработки. Хотя и было освоено 40 млн. га целинных и залежных земель, урожайность на них была крайне низкой Освоение целины – это экстенсивный путь земледелия, который отвлек в те годы значительные ресурсы от укрепления зернового хозяйства страны, перевода его на рельсы интенсивного развития.
Другая сверхпрограмма – безудержное распространение посевов кукурузы. Логика была простой: распахать всю пахотоспособную землю и засеять, невзирая на зональные различия, кукурузу. В результате этого волевого решения кукуруза шагнула даже за Полярный круг. Предполагалось, что кукуруза будет давать по 500–600 ц в год зеленой массы с гектара, но получили только 70 ц в 1963 г. Кукуруза не стала «королевой полей», основой подъема животноводства.
Третья сверхпрограмма – поистине фантастическая – заключалась в том, что в 1957 г. Н. С. Хрущев поставил задачу увеличить в 3,5 раза производство мяса и догнать США по производству мяса (а также масла и молока) на душу населения. Первые полтора года принесли очень скромный прирост мяса в стране (8 %). И тут родилась «рязанская инициатива» – первый секретарь Рязанского обкома А. Ларионов пообещал за один год утроить заготовки мяса в области. Дабы выполнить обязательства, был осуществлен массовый забой скота. А. Ларионов получил звание Героя Социалистического Труда, но вскоре обман стал очевидным, и секретарь обкома покончил жизнь самоубийством. Применение «рязанского метода» в других регионах привело к катастрофическим результатам – производство мяса в стране в 1964 г. было ниже, чем в 1958 г.
Попытка перестройки всего хозяйственного механизма была заменена формальной реорганизацией ведомств. Методы управления остались старыми. Одним словом, не было выдвинуто концепции обновления общества, а по существу дело ограничивалось устранением «крайностей» сталинской системы. После XX съезда КПСС все более стали утверждаться прожектерство и волюнтаризм, в том числе и в теории. Только этим можно объяснить упрощенные представления о социализме. Рассуждали так: если ликвидирована частная собственность на средства производства, если нет эксплуататорских классов, то значит социализм
построен. Внеочередной XXI съезд КПСС, состоявшийся в 1959 г., заявил, что «социализм построен полностью и окончательно и взял курс на развернутое строительство коммунизма». XXII съезд КПСС принял программу построения коммунизма в два десятилетия.
В течение 15–20 лет намечалось решить и основную экономическую задачу СССР – превзойти по уровню производства на душу населения главные капиталистические страны, в том числе и США, что должно было создать «изобилие продуктов, необходимых для перехода к коммунизму».
Таким образом, общий вывод, к которому мы могли бы прийти, изучая 50-е гг. и XX съезд КПСС, следует сформулировать так: решения XX съезда КПСС и многие другие решения 50-х гг. несли в себе возможность искоренения сталинизма, демократизации общества, ломки бюрократической, административной системы управления страной. Но эта возможность во многом не была использована. Выдвинутая в эти годы программа преобразований не отличалась глубиной. В руководстве страной все более утверждались прожектерство и волюнтаризм, желание быстро добиться максимальных результатов, заимствованных Н.С. Хрущевым из сталинской практики.
В1962 г. были повышены розничные цены на мясо и масло, что вызвало резкое недовольство населения. Социально-экономический кризис нарастал. Недовольство стали выражать самые разные слои общества. Наиболее острую форму это приобрело в г. Новочеркасске, где на предприятиях начались митинги протеста. Для восстановления порядка в городе были использованы войска – имелись жертвы. В конечном счете все демократические реформы Н. С. Хрущева, исчерпав запас положительной инерции 50-х гг., были заблокированы силами бюрократического консерватизма, которые, дождавшись в 1964 г. «своего часа» и лидера в лице Л. И. Брежнева, постепенно перешли в наступление, умело использовав половинчатость и противоречивость хрущевских начинаний во всех областях жизни.
Воктябре 1964 г. Н. С. Хрущев был смешен со своего поста и отправлен на пенсию.
§38. ПОЛИТИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВА: ТРУДНОСТИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ (середина 60-х – начало 80-х гг.)
Составитель: Ю.Н. Бакаев
В 1965 г. была предпринята последняя попытка провести хозяйственную реформу в стране. Суть этой реформы, начавшейся в сентябре 1965 г., состояла в следующем: а) сокращение плановых показателей, доводимых до предприятий; б) создание на предприятиях фондов материального стимулирования; в) более широкое применение кредита, прибыли и т.п. Еще до этого решения упразднялись совнархозы и восстанавливалось отраслевое управление (министерства).
«Генератором» реформы был Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Еще в марте 1965 г. на Пленуме ЦК КПСС был обсужден вопрос «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР» и определены пути преодоления отставания этой отрасли – введение твердых планов заготовок на ряд лет, повышение закупочных цен, внедрение хозрасчета и др.
Первые шаги реформы обнадеживали. Восьмая пятилетка (1966–1970 гг.) успешно выполнялась. Но уже через пару лет стало ясно, что «ведомственность», нехватка подготовленных управленцев, несовершенство показателей и пр. становились серьезным тормозом реформы. Создание поощрительных фондов не могло серьезно стимулировать рабочего, так как премии в среднем составляли 3 % от зарплаты. Намерения расширить самостоятельность предприятий противоречили усилению административных и экономических полномочий министерств.
Добыча западносибирской нефти и фонтаны «нефтедолларов» маскировали пробуксовку реформы. Кроме того, с начала 70-х гг. в СССР разворачивается работа над 15 крупнейшими народнохозяйственными программами (Нечерноземье, БАМ и др.). На фоне величия этих «строек века» говорить о неудачах реформы было как-то неловко, молчали и о том, что многое делается на экстенсивной основе, а не за счет повышения производительности труда.
Важным социально-экономическим фактором того времени было соцсоревнование, различные почины, юбилейные вахты и т.п. При этом активно пропагандировались передовые методы организации труда, повышалась трудовая активность. Впрочем, хватало и формализма, шумихи, парадности, в которой глохли ростки нового. К примеру, так случилось со знаменитым «щекинским методом», суть которого в том, что плановые фонды зарплаты оставались на уровне плана базового года, вся экономия фонда зарплаты, полученная за счет уменьшения численности работников, должна поступать в распоряжение предприятия. Девиз щекинцев «Меньше работников – больше продукции». Эксперимент проводился в объединении «Азот» в 1967–1975 гг. В результате данного эксперимента объем производства возрос в 2,7 раза при уменьшении персонала на 1514 чел. Причем, производительность труда увеличилась в 3,4 раза, а зарплата – всего на 45 %. Снижение численности работающих укрепляло дисциплину, побуждало внедрять новую технику, автоматизацию и т. п., т. е. минусов в эксперименте не было. Однако «метод щекинцев» был «похоронен» системой, поскольку управленцы оказались не в состоянии решать вопросы, возникающие вследствие перевыполнения планов и высвобождения излишней рабочей силы.
Неблагополучная ситуация сложилась и в сельском хозяйстве. Так, с 1970 по 1980 гг. производственные фонды в этой отрасли выросли на 239 %, производство удобрений удвоилось и т.д., однако общий объем сельхозпродукции увеличился лишь на 10 %, а продукция растениеводства – только на 4 %. Причины тому – в искоренении у крестьянина чувства хозяина, в администрировании, в слабом научном обеспечении, в низкой технологической культуре. В итоге сельский труженик перестал работать, хотя государство периодически повышало закупочные цены, списывало долги, посылало на помощь «шефов» и т.п. Много средств не доходило до собственно производства сельхозпродукции, так как львиная доля денег уходила к мелиораторам, в «Сельхозтехнику», «Сельхозхимию», на благоустройство райцентров и различных контор, переработку продукции и др.
В 1970-е гг. СССР ежегодно закупал за валюту около 10 млн. т. зерна по цене 150 долларов за тонну. А госзакупки производились в среднем по 120 рублей. Покупательная же способность доллара по потребительским товарам была тогда примерно в 4 раза выше рубля. И если бы сельчанам платили за тонну зерна пусть не 600 рублей, а хотя бы 200–300, то зерновая проблема в
СССР была бы снята.
Рост расходов на оборону, на охрану окружающей среды, на добычу нефти не сопровождался работой по сбережению невосполнимых ресурсов. Руководство ограничилось выдвижением лозунга? «Экономика должна быть экономной», однако до всемерной экономии, до разработки материало- и ресурсосберегающей технологии дело не дошло.
Положение в социально-экономической сфере усугублялось неблагоприятной демографической ситуацией, которая ограничивала массовое привлечение новой рабочей силы, т. е. привычный метод решения перестал срабатывать. Импорт иностранной техники и технологии оказался малоэффективным в силу «долгостроя» и невысокой культуры труда.
Внешнеторговый баланс СССР в те годы становится похожим на баланс слаборазвитых стран. Если в японском экспорте доля машин и оборудования составляла 70 %, то в советском – лишь около 10 %, а 70 % экспорта составляло сырье – нефть, газ. Много продавали и оружия. СССР ввозил и оборудование (нередко не самое новое), и зерно, и овощи, и ширпотреб, и пр. Минвнешторг не учитывал требования мирового рынка, стремление купить побольше и подешевле привело к ухудшению качества продаваемой нам продукции.
Весьма болезненные проблемы возникали в области НТП. Эта сфера требует постоянного внимания, творческого подхода и солидных капиталовложений. На XXIV съезде КПСС (1971 г.) обсуждался вопрос о научно-технической революции, о соединении науки с производством. Однако несмотря на принимаемые решения и постановления по этому вопросу, должной целеустремленности в решении главных задач НТП не было. Экстенсивный характер развития нашей экономики, наращивание вооружений сокращали долю бюджетных расходов на жизненно важные для НТП сферы. Так, в 1970–1984 гг. доля расходов на науку и образование сократилась с 5,5 до 4,6 %. Очевидно, стали сказываться инфляционные процессы, нарастание бюджетного дефицита. Кроме того, бюрократические рогатки, ограничение финансирования, незаинтересованность управленцев в постоянном обновлении технологии производства приводили к тому, что половина научного задела в производство не внедрялась. И это тогда, когда более 40 % занятых в материальном производстве относились к категории работников ручного труда.
Высококвалифицированный труд постепенно обесценивался, падал престиж инженерных профессий, снижались конкурсы в технические вузы. Если в России до 1917 г. инженер получал в 3–5 раз больше рабочего, то в рассматриваемый период зарплата ИТР лишь незначительно превышала зарплату рабочих, и это превышение неуклонно сокращалось.
В народном хозяйстве СССР весьма значительной была доля устаревшего оборудования. Если в 1970–1982 гг. в США обновилось 66 % всего оборудования, в странах ЕЭС – 70–75 %, в Японии и Канаде – 82 %, то в СССР – 10–15 %. Эти обстоятельства и обусловили растущее отставание от капиталистических стран по производительности труда. Более того, «проморгав» технологическую и информационную фазы НТП, правящая партийно-государственная верхушка обрекла СССР, а затем Россию на дальнейшее отставание.
Вместе с тем следует отметить, что снижение ежегодного прироста валового продукта в рассматриваемый период – это не «застой», тем более не развал экономики. Именно в 1970-е гг. восточные районы заметно наращивали свой экономический потенциал. Увеличивалась добыча угля, олова, алмазов. За 1976–80 гг. добыча нефти, газа, алюминия на Дальнем Востоке увеличилась на 90 %. Осуществлялась напряженная программа жилищного, социальнокультурного строительства.
В политической жизни страны в рассматриваемый период заметным событием стало принятие в 1977 г. новой Конституции СССР. В преамбуле Основного закона констатировалось, что в СССР
«построено развитое социалистическое общество» и характеризовались его основные черты: нарастание темпов движения общества к коммунизму на основе соединения достижении НТР с преимуществами социализма, создание материально-технической базы коммунизма, рост благосостояния народа и т.п.
Конституция фиксировала общенародный характер государства (депутаты стали именоваться народными), закрепляла «руководящую и направляющую роль» КПСС, являющейся ядром
политической системы социалистического общества, подчеркивала важную роль общественных организаций в управлении, определяла политику государства в области экономической, социальной и культурной жизни, конкретизировала перечень гражданских прав и свобод.
В целом же Конституция 1977 г. явилась законодательным закреплением многих достижений Советской власти во всех областях жизни: политической, экономической, социальной, духовной. В то же время многие конституционные нормы несли печать декларативности, выдавали желаемое за действительное. Так, статья 58 Конституции говорила о возможности обжаловать в суде противозаконные действия должностных лиц. Но реализовать эту возможность, по причине отсутствия соответствующего закона, нельзя было вплоть до 1987 г., т. к. конституционное право не имело конкретной проработки и не могло быть реализовано. Все более обюрокрачивались государственные и общественные структуры. Роль Советов, их контролирующие функции ослаблялись. Нарушались взаимоотношения партийных, советских и хозяйственных органов. Закон все чаще подменялся подзаконными актами. Только в управлении народным хозяйством действовало около 200 тыс.(!) приказов, инструкций, положений и т. п., нередко противоречащих Конституции, закону и друг другу.
КПСС не могла противостоять административно-командной системе, поскольку сама была ее важным звеном, а в руководящем партийном аппарате также шел процесс обюрокрачивания. Усилия честных коммунистов по оздоровлению обстановки в стране и партии не приводили к успеху. В прессе многие видные тогда (процветающие и ныне) журналисты без всякого стеснения славословили Брежнева и преимущества социализма.
Концепция «развитого социалистического общества» оправдывала все существующее в реальности, за исключением «отдельных недостатков», и позволяла отодвинуть обещанную коммунистическую перспективу на неопределенное время. При этом анализ реальных противоречий подменялся цитатами из работ и речей Брежнева, услужливая статистика подыскивала нужные цифры. Разрыв между пропагандой и реальностью питал массовый скептицизм, недоверие к партийно-государственной политике и ее творцам. Исподволь началось оправдание сталинщины. Из печати стали исчезать всякие упоминания о нарушениях законности, о репрессиях периода культа личности. В угоду ресталинизации искажалась правда о событиях предвоенного, военного и послевоенного периодов. Одновременно возвеличивалась роль Брежнева. К концу жизни он имел звание маршала, 7 орденов Ленина и 5 звезд Героя Советского Союза и Социалистического Труда, около 200 других зарубежных и отечественных медалей. Главный идеолог М. А. Суслов пытался потоком славословий в адрес Брежнева организовать культ его личности.
В социальной и культурной областях в этот период произошли зримые позитивные перемены. Последовательно росли доходы всех социальных групп, улучшено пенсионное обеспечение, повышались стипендии – в вузах на 25 %, в средних специальных учебных заведениях на 20 %, увеличены пособия по беременности и родам. В 1970-е гг. построено жилья столько, сколько его было у городского населения в начале 1960-х гг.
К середине 1970-х гг. в основном завершился переход к всеобщему среднему образованию. Велось активное строительство средних школ. За 1970-е гг. их было построено 12 тыс. Увеличилось число вузов. Много внимания уделялось повышению качества образования. Советские ученые в 1970-е гг. имели авторитет и приоритет в разработке важных научных направлений («Токамак-10», «Марс-2», «Венера-8»). Однако достижения в области космонавтики оказывались весьма дорогостоящими и не всегда способствующими решению земных проблем.
Дальнейшее развитие в этот период получили литература и искусство. Ряд постановлений ЦК КПСС способствовал этому («О мерах, по дальнейшему развитию советской кинематографии», «О работе с творческой молодежью» и др.). Однако и в сфере культуры все более укоренялись негативные явления: догматизм, парадность, уход от реальных проблем и пр. Остаточный принцип финансирования этой сферы погубил многие здоровые ростки. В секретариате ЦК КПСС в то время вопросами идеологии и культуры ведал М. А. Суслов, олицетворявший собой незыблемость постулатов марксизма-ленинизма и умение лавировать при всяком режиме. В составе секретариата он был с 1947 г. и вплоть до смерти в 1983 г.
Идеологии неосталинизма объективно противостояло творчество Ф. Абрамова, В. Белова, В. Высоцкого, Н. Думбадзе, Б. Можаева, Ю. Трифонова, В. Шукшина и др. Растущие противоречия между властью и обществом отражались в движении так называемых диссидентов, которое включало в себя правозащитное течение (также неоднородное), еврейское движение за свободу эмиграции, движение крымских татар за возвращение на родину и др. Диссиденты блокировались с религиозным движением, издавали сборники, статьи (самиздат) и т. п. Для некоторых диссидентов «драка» с государством была самоцелью, отдельные – получали солидную денежную поддержку из-за рубежа за выполнение особых поручений, но многие диссиденты были искренне озабочены состоянием дел в СССР (А. Марченко, А. Сахаров и др.). История диссидентства в России требует своего дальнейшего изучения.
В целом, социально-экономическое и политическое развитие страны в рассматриваемый период характеризуется нарастанием кризиса, в котором повинны прежде всего властные структуры, в том числе и правящая партия, точнее, ее руководство. К началу 80-х гг., наверное, ни в одной стране и ни в одной партии не было такого престарелого руководства. Старцы из брежневского руководства уже и не могли видеть растущее отставание СССР, тем более принять энергичные меры для преодоления этого отставания. Номенклатурный подход, подбор кадров на основе личной преданности и родства порождали бездеятельность, коррупцию.
При бесконтрольности за «первыми лицами» плодились разложение, хищения, взаимонаграждения и т.п. Идеология приобретала «помпезно-юбилейные» черты. Ключевыми словами пропаганды были следующие обороты: «возрастание руководящей роли партии», «усиление идеологической борьбы», «верность марксизму-ленинизму» и т.п. Коррумпированность и некомпетентность руководства, «теневая экономика», сокращение продолжительности жизни, рост детской смертности оказались запретными темами.
После смерти Л. И. Брежнева (10 ноября 1982 г.) во главе партии и государства стал Ю. В. Андропов. Стержнем внутренней политики с этого времени стало стремление покончить хотя бы с наиболее вопиющими явлениями бесхозяйственности, коррупции, расточительности. В своих выступлениях и работах Андропов признавал наличие нерешенных проблем и противоречий, он говорил, что мы плохо знаем общество, в котором живем. Высший эшелон власти стал очищаться от наиболее одиозных фигур (Щелоков, Медунов и пр.). Однако серьезная болезнь и смерть Андропова (февраль 1984 г.) помешала дальнейшему оздоровлению страны.
Деятельность Ю. В. Андропова вызвала озабоченность консервативного большинства в политическом руководстве страны. На пост Генерального секретаря ЦК КПСС был проведен друг и соратник Брежнева К.У. Черненко, чрезвычайно больной человек. Сразу же возродились самые худшие традиции брежневских времен, были свернуты все меры по оздоровлению экономики, отменен Пленум ЦК по вопросам научно-технического прогресса. В газетах опять поднялся шум о
небывалых достижениях «реального социализма». Однако этому фарсу история отвела всего год с небольшим. С весны 1985 г. СССР вступил в новый этап.
Подытоживая сказанное, следует подчеркнуть сложность и неоднозначность предперестроечного двадцатилетия. При общем росте производства этот период ознаменован последовательным снижением темпов прироста, отставанием качественных показателей, снижением социальной ориентации экономики.
Отсутствие гласности, переоценка степени социально-экономического продвижения советского общества, непомерное восхваление тогдашнего руководства и прочие ошибки и неблаговидные явления наносили огромный нравственный ущерб народу и партии, разлагали власть предержащих, порождали везде и во всем пресловутый двойной стандарт. Упование на автоматизм в реализации преимуществ социализма привело не к снятию противоречий, а к их накоплению и обострению.
Нарастание кризисных явлений происходило во всех сферах жизни, в том числе и в партийной среде (номенклатура, комчванство, непрофессионализм и пр.). КПСС, будучи несущей конструкцией административно-командной системы, не смогла предотвратить кризис в обществе. Историческая ответственность за это ложится прежде всего и в большей степени на властные партийно-государственные структуры, чем на миллионы честных коммунистов.
§ 39. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА (начало 50-х – начало 80-х гг.)
Составители: Ю.Н. Бакаев, Л.Н. Булдыгерова
Смерть И. В. Сталина и приход к власти нового руководства значительно повлияли на характер внешней политики СССР. Наблюдается частичное преодоление наследия начального этапа «холодной войны». Советский Союз восстановил дипломатические связи с Израилем, прерванные в феврале 1953 г. Грузинская и Армянская ССР отказались от территориальных притязаний к Турции. Без какой-либо увязки с германским вопросом в мае 1955 г. СССР подписал Государственный договор о восстановлении суверенитета Австрии. Были восстановлены прямые дипломатические, торговые и культурные связи с Западной Германией и Японией. СССР отказался от всех репарационных претензий к Японии, согласился на репатриацию военнопленных японцев, поддержал просьбу Японии о ее вступлении в ООН. СССР согласился на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан. Исполнение взятого обязательства было заблокировано заключенным в 1960 г. японо-американским соглашением о безопасности, выдвижением дополнительных территориальных претензий на острова Кунашир и Итуруп, нагнетанием русофобии в Японии.
В1954 г. СССР вступил в ЮНЕСКО, организацию ООН по вопросам образования, науки и культуры
иМеждународную организацию труда (МОТ), в 1958 г. возобновил членство во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).
Вмае 1953 г. обозначилось сближение с Югославией. Через два года Н. С. Хрущев заявил в Белграде, что в Советском Союзе искренне сожалеют о конфронтации 1948–1953 гг. и решительно отметают наслоения этого периода. На ХХ съезде КПСС (февраль 1956 г.) выводы о многообразии форм перехода различных стран к социализму, необходимости мирного сосуществования и появившихся возможностях избежать новой мировой войны были закреплены в партийных документах.
Советская международная доктрина предусматривала активный поиск взаимопонимания со всеми государствами, однако в период тройственной агрессии Англии, Франции и Израиля против Египта в 1956 г. СССР решительно потребовал прекратить вторжение. На грани военного поражения Египта военные действия были прекращены. Серьезным испытанием для внешнеполитической доктрины стали события 1956 г. в Венгрии. Восстание против навязанной Венгрии советской модели социализма было подавлено с помощью советских танков.
Военный конфликт в Египте положил начало так называемой «кризисной дипломатии» Н. С. Хрущева, при которой разрешение противоречий происходило не до кризиса, а в ходе его развития. Примерами такой политики являются Берлинский кризис 1961 г., Карибский ракетный кризис октября 1962 г., когда размещение советских ракет на Кубе и ответный американский «карантин» поставили мир на порог ядерной войны. Участникам конфликта удалось разрешить кризис.
В 1954–1964 гг. активно проводилась политика публичной дипломатии. Советские руководители посетили десятки столиц государств Европы, Азии и Америки. Визиты в Москву нанесли видные политики и предприниматели США, Англии, Франции, ФРГ, Италии и многих других стран.
Дважды, в 1959 и 1960 г., Н. C. Хрущев участвовал в заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН, где от имени СССР поставил на обсуждение проблему всеобщего разоружения, предложил декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Он также выступил за выборы трех генеральных секретарей ООН – от капиталистических, социалистических и неприсоединившихся государств, за прием в ООН Китая.
Приверженность политике мира подкреплялась твердой линией на защиту своих рубежей. В 1950-е – первой половине 1960-х гг. в воздушном пространстве СССР было сбито 39 американских самолетов. Советское правительство добилось вывода американских ракет средней дальности из Турции и Италии. В 1963 г. в Москве между СССР, США и Великобританией был подписан Договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космосе и под водой, а в 1964 г. соглашение о нераспространении ядерного оружия. В целом в эти годы СССР удалось упрочить свое положение в качестве одной из двух мировых сверхдержав.
Во внешней политике Советского Союза 1960-х – 1980-х гг. были следующие приоритеты: а) сплочение социалистического лагеря, дальнейшее развитие политического, экономического и другого сотрудничества социалистических стран; б) нормализация отношений между Востоком и Западом, устранение угрозы ядерной войны; в) поддержка прогрессивных, национальноосвободительных, демократических сил и движений. Эти задачи актуальны и пронизаны пафосом общечеловеческих интересов. Решались они ценой колоссальных усилий. Однако немало оставалось на уровне деклараций, допускалась и демонстрация силы. И причины этого не только в ошибках внешнеполитического ведомства. Сказывались прежде всего чрезвычайная напряженность и сложность международной ситуации, непрекращающаяся гонка вооружений, противоборство двух систем (в 1970-е гг. на гонку вооружений тратилось в мире более 1 млн. долларов в минуту, полыхали десятки «горячих точек» – Вьетнам, Афганистан, Эфиопия, Никарагуа и др.).
На Западе население запугивали «советской военной угрозой». Разумеется, политика СССР
зачастую извращалась до неузнаваемости, хотя советских танков в Европе, действительно, находилось в значительном количестве. Не отличался особым миролюбием и Запад: в США военный бюджет удваивался каждые 5 лет, нашей стране навязывалась «прохладная»,