Письмо двадцать пятое (XXV).

Сенека приветствует Луцилия!

Что касается обоих наших друзей, то идти тут следует разными путями: Пороки одного мы должны исправлять, пороки другого – искоренять. Я не буду себя сдерживать, ведь если я оставлю его в покое, значит, я не люблю его. Ты скажешь: «Как так? Ты надеешься удержать под своей опекой сорокалетнего питомца? Взгляни на его возраст, твёрдый и неподатливый: Такого не переделать, лепят только мягкое». Я не знаю, что мне удастся, но предпочитаю остаться без успеха, чем без веры. Не отчаивайся, и застарелые болезни можно лечить, если восстать против невоздержности, если принудить больных и делать, и терпеть многое, что им не по нраву, я и второму – то не очень доверяю, разве что он ещё краснеет, нагрешив. Этот стыд нужно поддерживать, ибо пока он не покинет душу, есть и надежда на лучшее. А с ветераном, по – моему, надо действовать осторожнее, чтобы он не отчаялся в самом себе. И то время, когда он ненадолго успокоился и вроде бы исправился, было самым подходящим, чтобы взяться за него. Других эта передышка обманула, а меня ему не провести. Я жду, когда его пороки вернутся к нему с большой лихвою, так как знаю, что они сейчас только отступили, а не ушли совсем. Я потрачу день – другой и увижу на опыте, можно тут что – нибудь сделать или нет. А ты покажи себя мужественным и убавляй свою ношу, – впрочем, ты так и делаешь. Ничто из того, что мы имеем, не необходимо. Вернёмся к законам природы – и богатство для нас готово. Всё, в чём мы нуждаемся, или стоит дешево, или ничего не стоит. Природа требует только хлеба и воды, а для этого никто не беден. «Кто ограничил ими свои желания, тот поспорит в блаженстве с самим Юпитером», – говорил Эпикур. И ещё одно его изречение я внесу в это письмо: «Делай всё так, будто на тебя смотрит Эпикур». Без сомнения, полезно приставить к себе сторожа и иметь его рядом, чтобы на него ты оглядывался, видя в нём свидетеля всех твоих помыслов. Самое благотворное – жить словно под взглядом неразлучного с тобою человека добра, но с меня довольно и того, если ты, что бы ни делал, будешь делать так, будто на тебя смотрят. Одиночество для нас – самый злой советчик. Когда ты преуспеешь настолько, что будешь стесняться самого себя, тогда можешь отпустить провожатого, а до тех пор пусть за тобой надзирает некто тобою чтимый, будь то Катон, либо Сципион, либо Лелий, – любой, в чьём присутствии даже совсем погибшие люди обуздывали свои пороки, – и так покуда сам не станешь тем человеком, на глазах у которого не отважишься грешить. А когда ты этого добьёшься и начнёшь хоть немного уважать самого себя, я позволю тебе поступать по совету того же Эпикура: «Тогда и уходи в себя, когда тебе приходится быть в толпе». Нужно, чтобы ты был непохож на большинство людей. А пока ты не можешь безопасно замкнуться в себе, оглянись на того и на другого: Для любого лучше быть с кем угодно, чем наедине с собою. «Тогда и уходи в себя, когда тебе приходится быть в толпе», – но только если ты человек добра, спокойный и воздержный, а не то уходи от самого себя к толпе, чтобы быть подальше от дурного человека.

Будь здоров.