Обряды переходного цикла

Однако не все так просто, и исламизация не прошла стороной от этого региона. Помимо традиционно языческих обрядов – присутствуют и традиционно мусульманские – такие как обрезание.

Обрезание у уйгуров проходило в 3, 5, 7, 9 лет вплоть до 12, и сопутствовали ему пышные празднества. Считалось, что уважающие себя родители обязаны были провести сыну два обряда – обрезание и свадьбу. Причем обрезанные юноши считались мужчинами и могли жениться, в то время как необрезанные считались нечистыми и не имели подобной привилегии. Обряд проводил мулла по мусульманским обычаям. После процедуры обрезания мальчика засыпали чистым песком (что способствовало заживлению раны) и оставляли так на три дня. Если все проходило успешно, через три дня он мог играть со сверстниками и вернуться к своей обычной жизни, но уже в новом статусе¹⁵.

Другим чисто мусульманским обычаем можно назвать «машраб», что многие востоковеды, переводят как «пирушку» или «развлечение».¹⁶Роль маршаба в традиционном мусульманском обществе крайне высока. Когда отец впервые приводил сына на машраб, он говорил «кости мои, мясо ваше»,¹⁷тем самым подчеркивая важность воспитания мужского общества.

Машраб проводился, как правило, в зимний период от заката и до рассвета (от первых сумерек до намаза), во время данных посиделок мужчины курили кальян, ели, (была двойная смена горячих блюд, в полночь и на рассвете) а также общались.¹⁸

Машраб прививал молодому юноше традиционные мусульманские ценности скромности и уважения к старшим, юноша, побывавший на машрабе, получал уже новый социальный статус мужчины.

У грубиянов на улицах спрашивали «Вы, что в машраб не ходили?» таким образом, посещение машраба соответствует прохождению традиционной мусульманской школы хороших манер.

Вывод

Итак, нашему взору предстает довольно интересная, хоть и весьма предсказуемая картина.

Основной культурологической особенностью, к которой должен быть готов ученый востоковед, при детальном рассмотрении Синьцзяна, является своеобразный религиозный синкретизм между исламом и более ранними домусульманскими верованиями. Местный анимизм в обществе до сих пор играет огромную роль, и представляет собой невидимую подоплеку многих действий совершаемых уйгурами. Вследствие чего, в изучении данного региона знаний касательно одного лишь ислама будет недостаточно.

Для того чтобы углубиться в те или иные процессы, и мотивацию жителей Синьцзяна необходимо акцентировать свое внимание на корреляции с домусульманскими местными поверьями, ибо быть может ответ на неразрешимые задачи кроется именно в них.

Помимо этого, исходя из исторического очерка, а также описания культуры Синьцзяна можно сделать один важный вывод. Синьцзян сегодня проблемный регион для Китая – это очевидно. Однако не стоит надеяться, что дальнейшая ассимиляция с китайской цивилизацией поможет решить проблему. Как мы видим, факт исторического насильственного присоединения Синьцзяна играет далеко не в пользу мирного решения проблемы.

Кроме того, мусульманство – как основная религия уйгуров сегодня не является положительным фактором для сближения двух культур. Сегодня Синьцзян – далеко не винтик в общей машине, но самостоятельный элемент, не работающий, так как надо Китаю.