3. Неолитические племена якутии

К северу от неолитических племен Прибайкалья в бассейне р. Лены, на территории современной Якутии, обитали племена с близкой к прибайкальской, но отличной в ряде признаков культурой. Общность культуры неолитических племен Якутии и Прибайкалья сказывается прежде всего в том, что на наиболее ранних неолитических поселениях Средней Лены и Вилюя распространена керамика, аналогичная Исаковской и серовской. Как прибайкальские, так и алданские, вилюйские, среднеленские гончары выделывали горшки одинаковой параболоидной формы, покрытые снаружи оттисками сетки-плетенки с прямоугольными ячейками и резко отпечатанными в мягкой глине узелками переплетающихся нитей. У этих сосудов, как и у прибайкальских, снаружи под венчиком имеются пояски из ямок.¹⁴Со временем, по-видимому, как показали раскопки неолитиче-

¹³А. П. Окладников. Неолитические погребения на Афонтовой горе. «Краткие сообщения Института истории материальной культуры», вып.XXV, 1949, стр. 7.

¹⁴Ю. А. Мочанов. Ранний неолит Алдана. «Советская археология», 1966, № 2, стр. 132—143; С. А. Федосеева. 1) Результаты первой археологической разведки на Вилюе. «Материалы 1-й научной конференции молодых специалистов», серия гуманитарных наук, Якутск, 1962, стр. 8—14; 2) Древние культуры Верхнего Вилюя. Автореферат диссертации. Новосибирск, 1964.

119

ских многослойных поселений, например стоянки Бельками, распространяются новые приемы оформления и изготовления сосудов. Наружная поверхность таких сосудов сплошь покрыта оттисками крученого шнура, расположенными вертикально от венчика к днищу. Очевидно, при изготовлении их употребляли колотушку, обмотанную нитями, которой и выколачивали горшок из комка глины. Так поступали североамериканские индейцы при изготовлении глиняной посуды.

В отличие от прибайкальских неолитических сосудов многие горшки из неолитических поселений Якутии украшены налепными валиками. Такие валики орнаментированы косыми насечками, напоминающими оттиски круто свитого шнура. Валики напоминают шнурок, как бы опоясывающий верхнюю часть сосуда. Острое дно сосудов иногда имеет внизу небольшой сосковидный выступ. Дно их часто орнаментировано радиальными нарезками, расходящимися от центра и соединенными поперечными резными линиями, параллельными друг другу. На неолитических сосудах Якутии никогда не встречается характерный для Прибайкалья штамповый орнамент и в особенности нет сплошных желобчато-углубленных параллельных полос, образованных вдавливаниями отступающей лопаточки-штампа. Венчик в большинстве случаев утолщен налепом извне и имеет вид массивной широкой полосы, выступающей карнизом над стенками сосуда. Орнаментальная полоса всегда одна, вдоль венчика. Она состоит из ряда параллельных горизонтальных линий, иногда рассеченных косыми поперечными линиями или зигзагами. От нее в некоторых случаях опускаются вниз вертикальные резные линии, расположенные парами, между которыми вырезаны косые кресты.

Общее представление о жизни неолитических племен Якутии дали раскопки среднеленских стоянок Мунку — около Олекминска и Куллаты, между Якутском и Покровским. Мунку — типичная стоянка таежных охотников и рыболовов. Они удачно выбрали для нее участок, защищенный от холодных северных ветров, в глубине долины, под прикрытием края древней террасы. Основной густо насыщенный слой стоянки относится к каменному веку. Так же как охотники Ангары, жители стоянки Мунку достигли большого по тем временам совершенства в обработке камня всеми известными неолитическому человеку способами: обычной отжимной ретушью, точечной оббивкой, сверлением, шлифовкой. В их распоряжении был превосходный материал: черный кремнистый сланец, молочно-белый, красный и других оттенков известковый кремень, различные разновидности кристаллических пород. Они выделывали свои вещи и из полудрагоценного камня — нефрита.

На первом месте по значению в хозяйстве стояла охота: на каждый квадратный метр раскопанной площади приходится по одному или более наконечнику стрелы. Наконечники эти знакомых прибайкальских форм.¹⁵У них имеются характерная асимметричная выемка в основании и жальца неровной длины — одно длиннее другого. В культурном слое обнаружены кости животных, которых добывали неолитические обитатели Якутии. Они охотились на косулю, северного оленя, лося и зайцев. Найдены также кости бурого медведя, волка и водяной крысы.

Рыбу ловили, видимо, вырезанными из кости гарпунами. На вооружении ленских рыболовов находились сети, которые плелись из растительного волокна или ивовой коры. В культурном слое стоянки Мунку найдены каменные грузила, которые прикреплялись к сетям. Грузила изготовлялись

¹⁵Таким наконечникам на Алдане и Средней Лене, видимо, предшествуют более архаичные, пластинчатые наконечники мезолитической техники (например, Юедейская стоянка на Средней Лене).

120

из плоских галек, по сторонам которых выбиты углубления для прикрепления к сети.

Отличительной особенностью южноякутских неолитических стоянок является широкое употребление их обитателями высокоэффективных орудий для обработки кости, дерева и рога — резцов, известных в двух видах: обычных резцов на углу сломанной пластины и полиэдрических, многогранных, имевших специально ретушированную рукоять в виде массивного трехгранного острия. Обилие резцов свидетельствует не только о своеобразии технических традиций мастеров Мунку, но также и о широком распространении обработки кости. Действительно, в культурном слое стоянки найдены тонко орнаментированный игольник, острия и оправа для вкладышевого ножа с прорезным желобком для вкладывания лезвий, а также обломки костяных гарпунов.

Для стоянки характерны и скребки, изготовленные из ножевидных пластин. В качестве рабочего края оформлялся конец пластины. Скребки такого типа крайне редко встречаются на поселениях Прибайкалья. Часто встречаются также сплошь обработанные со спинки скребки своеобразной треугольной формы и скребки с округлым рабочим краем, изготовленные из небольших, но массивных отщепов и сколов.

Среди рубящих орудий — топоров и тесел, кроме байкальских типов, имеются собственные, оригинальной формы. К ним относятся топоры весловидной формы и тесла с уступками-плечиками на обушке, не известные на остальном пространстве Северной Азии, но отчасти напоминающие такие же орудия Юго-Восточной Азии и американского континента.

Нефритовые изделия — ножи, топоры и тесла — нередко выделывались на Средней Лене не из темно-зеленого, а из белого нефрита.

Кроме орудий труда, жители стоянки Мунку, так же как в Прибайкалье, изготовляли из нефрита украшения. Две треугольные подвески с боковыми ушками найдены около с. Гельгяй и на р. Турукте. Они изготовлены тоже из белого нефрита. Изделия такого типа из Прибайкалья неизвестны.

Поселение того же времени, очень близкое по характеру культурных остатков к стоянке Мунку, раскопано вблизи г. Якутска, в устье небольшой речки Куллаты-Юрях (верхний горизонт). Отдельные культурные комплексы, обнаруженные на стоянке, помогают раскрыть бытовые и хозяйственные детали жизни среднеленских неолитических племен.

На стоянке имелись большие хозяйственные ямы, которые использовались для хранения мяса и в особенности часто рыбы. Для таких хранилищ выкапывалось углубление цилиндрической формы, дно и стенки которого затем обкладывались полосами бересты. В одной из таких ям найдено большое количество хорошо сохранившихся костей рыб, в том числе довольно значительных размеров. В другом месте на краю стоянки в специальном углублении обнаружен толстый слой рыбьей чешуи, которая, очевидно, выбрасывалась сюда после чистки. Вообще в культурном слое стоянки значительно чаще, чем на Мунку, встречались остатки щуки, карася, стерляди, осетра. По-видимому, рыболовство у населения пос. Куллаты играло более важную роль, чем охота.

Кроме хозяйственных ям, на стоянке найдено углубление, которое отличается особенно большими размерами и иным назначением. В нем найдены кости медвежьей лапы и вместе с ними костяная трубочка с отверстием — флейта, изготовленная из кости лебедя. Это, должно быть, остатки от какого-то ритуального обряда, связанного с медвежьим культом.

К последующему этапу неолита в Якутии относится ряд стоянок, среди которых выделяется как наиболее полно изученное поселение у оз. Ымыяхтаах в Соттинском наслеге Усть-Алданского района ЯАССР

121

и 60 км к северо-востоку от г. Якутска.¹⁶Это было поселение озерных рыболовов, куда они периодически приходили в течение длительного времени, на протяжении которого здесь образовался культурный слой мощностью до 60—70 см. В культурном слое стоянки изобиловали кости рыб (щуки, стерляди, карася), вместе с которыми оказались кости лося и человека, тоже обожженные и разбитые, возможно, свидетельствующие о каннибализме. Культурные остатки гуще всего группировались около очагов, представлявших скопления золы. Этнографические аналогии помогают восстановить облик жилищ, с которыми связаны такие очаги. Основу жилища сооружалась из наклонно воткнутых в землю деревянных жердей, которые сверху покрывали шкурами или корой. Зимой для утепления они дополнительно обкладывались мхом и снегом. Пол жилища устилался еловыми лапами, поверх клали шкуры медведя, оленя или сохатого. В центре оставляли специальное место, где прямо на земле горел очаг. По мере очищения очага от золы и угля образовывалась очажная яма.

Важное место на поселениях занимают рабочие площадки — места, где производилась первичная обработка каменных орудий. Как правило, они располагались не в самом жилище, а рядом с ним. Здесь чаще всего находятся каменные наковальни, отбойники, расколотые гальки и желваки кремня, кварцита, сланца, диабаза, заготовки нуклеусов, отщепы, пластины и незаконченные орудия. Керамика по сравнению с находками на стоянках Мунку и Куллаты представлена немногочисленными и однообразными образцами: господствует гладкая или шахматно-шашечная ложнотекстильная керамика. Внешняя сторона сосудов имеет отпечатки в виде сетки с квадратными, прямоугольными или ромбическими ячейками. Такие отпечатки (иногда их называют «вафельными») получились в процессе изготовления глиняных сосудов способом выколачивания при помощи специальной лопаточки, на одной из сторон которой была вырезана негативная сетка. Выступающие ячейки этой сетки разделялись неглубокими прорезными желобками. Когда лопаточкой ударяли по сырой глине, на ней отпечатывалось обратное изображение сетки. Ячейки ее получались вдавленными, а над ними выступали узкие разделяющие их полоски. Горшки, как и раньше, были круглодонными. Единичными экземплярами представлены чашевидные сосуды, обнаруженные в III культурном слое стоянки БелькачиI. Их по-прежнему украшали вдоль бортика венчика горизонтальным рядом сквозные округлые или овальные дырочки. На многих сосудах вниз от дырочек отходят одинарные или сдвоенные косые прочерченные или резные линии, образующие сплошной или прерывистый зигзаг. Иногда косые линии образуют наклонные кресты или решетку. В глиняное тесто теперь начинают примешивать шерсть пушного зверя. В каменном инвентаре выделяются наконечники стрел с прямым и овальным насадом, а также нуклевидные полиэдрические резцы.

В целом каменный инвентарь стоянки Ымыяхтаах более грубый и примитивный, чем изделия из Мунку и Куллаты. Быть может, это находит себе объяснение в том, что во II тыс. до н. э. от южных соседей ымыяхтаахских племен, знакомых с бронзовой металлургией, бронзовые изделия спорадически проникали и в Якутию. Хотя собственной бронзовой металлургии у ымыяхтаахцев еще не было, привозные вещи из металла, безусловно, определенным образом должны были повлиять на ассортимент каменных изделий.

¹⁶Стоянки этого времени находятся и в других местах на Средней и Нижней Лене (Хоро-Юрэгэ, КыларсаI, Старый Сиктях, Уолба — верхний слой, Племхоз и др.), по всей долине Алдана (Томмот, Усть-Тимптон —II слой, СумангинI—VIII—VI слои, БелькачиI —III слой, Билир—II слой, Усть-Мая, Ноху).

122

Неолитические поселения Центральной и Южной Якутии смыкаются •на западе с поселениями древних обитателей долины Вилюя одного из крупнейших притоков Лены, которые в свою очередь представляют переходную культурную область к неолиту Нижней Ангары и Средней или Подкаменной, Тунгуски. На общих условиях жизни человека в долине Вилюя и его расселения сказывались своеобразные природные условия этой таежной области, расположенной с запада на восток между двумя великими водными артериями Восточной Сибири — Енисеем и Леной а с севера на юг — между арктической полярной тундрой и Прибайкальем. Средняя температура в течение 2—4 зимних месяцев не превышает здесь —30°, нередко она падает до —50°. Кругом царит непроходимая тайга, во многих местах лежат засасывающие всякое живое существо моховые болота.

Реки изобилуют опасными для переправы порогами. Но вместе с тем здесь было и немало такого, что издавна влекло в эти гиблые места древнего человека и давало ему надежные источники существования. Леса на Вилюе по-своему разнообразны и богаты видами. Они состоят обычно из даурской лиственницы, которую на песках замещает сосна, заболонь сосны до недавнего времени шла в пищу и была «хлебом» лесных племен. На низменных берегах рек встречается ель. На приозерных болотах растет береза. Среди кустарников подлеска особенно обширны ивы, карликовая береза, красная смородина, рябина и шиповник. В местах более влажных подлесков развит моховой покров, растут грибы, голубика, брусника. Все это тоже шло в пищу человеку — и грибы, и ягоды. Еще важнее были для людей богатства рек рыбой и тайги животными. Млекопитающие представлены лосем, северным оленем, медведем, росомахой, волком, соболем, горностаем, белкой, зайцем. На север Якутии здесь проникает больше южных животных, чем где-либо в другом ее месте. На Вилюе гнездится более 80 видов птиц. Это объясняется своеобразным климатическим режимом: Вилюй получает больше тепла за более короткие сроки, чем соседние с ним районы Якутии, а также Нижней и Средней Тунгуски.¹⁷

Природные условия, способствовавшие распространению на север южных видов животных, по-видимому, в равной степени влияли и на заселение этой территории человеком, шедшим вслед за животными.

Не удивительно поэтому, что на Вилюе имеются довольно многочисленные следы пребывания древних охотников эпохи неолита. Своеобразная природа Вилюя предопределила и характер первоначального расселения человека, топографию древнейших поселений. Огромные участки вилюй-ской тайги заняты марями и болотами, которые зачастую покрывают пло-Щади II, III иIV надпойменных террас Вилюя. Древние стоянки могли располагаться поэтому вдоль высокого краяI иII надпойменных террас, на наиболее сухих их участках. Но таких участков по Верхнему Вилюю немного. Это способствовало их концентрации в немногих местах и тому, что стоянки являлись местами обитания человека продолжительное время и относятся не к одной, а к различным историческим эпохам.

Таковы, например, самые богатые находками поселения в устье рек Чоны и Чиркуо, а также на возвышенности Туой-Хая. Самым ранним на Вилюе является сейчас неолитический комплекс, относящийся к зрелой неолитической культуре и датирующийся примерно IV—III тыс. до н. э. Для него характерны прежде всего каменные шлифованные тесла архаической формы, обнаруженные на поселении Туой-Хая и стоянке по левому берегу устья р. Чоны. Они сделаны из кремнистого или роговикова сланца, односторонне выпуклые. Широкие поверхности тесел чаще ча-

¹⁷А. Я. Тугаринов. Общий обзор фауны Якутии. Сб. «Якутия» Л., 1927, стр. 225.

123

стично пришлифованы, но иногда только лишь отретушированы. Наиболее близкие по типу тесла характерны для Исаковского времени в Прибайкалье.

Сюда же относятся треугольные ретушированные ножи, подпрямоугольные сланцевые шлифованные ножи, треугольные наконечники стрел с асимметричным жальцем. К этому же древнейшему пласту, возможно, относятся и своеобразные наконечники стрел из ножевидных пластин с частичной подретушировкой острия и реже основания, нуклеусы-скребки, несколько напоминающие «гобийские» нуклеусы, микропластинки-вкладыши, мелкие округлые скребки, боковые резцы из пластин и отщепов.

К тому же комплексу на поселении Туой-Хая и в устье Чоны относится и керамика с отпечатками сетки-плетенки.

Судя по тому, что никаких следов построек не сохранилось, местное население жило в наземных жилищах, скорее всего в виде шалаша, или чума.

Следующий этап характеризуется появлением новых орудий труда. Это топоры с ушками, клиновидные тесла, подпрямоугольные тесла серовского типа, почти полностью отшлифованные со всех сторон, многофасеточные полиэдрические резцы, плоские двусторонне ретушированные, удлиненно-треугольные наконечники стрел в виде напильника, скребки с ушками по краям лезвия, костяные наконечники копий с вкладышами. Керамика украшалась ложно-текстильным орнаментом. К этому этапу относится наиболее многочисленная из исследованных группа памятников — поселение Туой-Хая и одноименный могильник. Этот этап вилюйского неолита может быть датирован III тыс. до н. э.

Как и раньше, охота была основным занятием вилюйских племен. Замечательно в связи с этим специальное культовое захоронение собаки на неолитическом могильнике Туой-Хая. Туловище собаки было сожжено в ритуальном костре, а череп погребен отдельно, причем его сопровождала красная охра, символ жизни у всех первобытных народов. С собакой положили и каменные наконечники стрел. Собака погребена с соблюдением тех же обрядных церемоний, которые практиковались при захоронении человека. Так же поступали и современники неолитических жителей долины Вилюя, обитавших далеко к западу от них, по Ангаре между Иркутском и Братском.

Духовную культуру, верования и мировоззрение неолитического населения Якутии раскрывают наскальные рисунки. Особенно популярным сюжетом являлись изображения лосей. Они отличаются нередко реализмом.

Наиболее ранними на Средней Лене являются изображения лосей на скале у дер. Чуру и близкие им по стилю другие такие же изображения, отличающиеся реалистическим мастерством, динамичностью и жизненностью в передаче форм тела животных. В дальнейшем, однако, наблю-

124

дается преобладание схематических изображений и утрата реалистических признаков. Замечательно в связи с этим, что на одном из вилюйских неолитических поселений (Туой-Хая) найдено изображение лося из кремневого отщепа, аналогичное более поздним, уже схематизированным фигурам лосей на наскальных рисунках Средней Лены и Ангары.

Наиболее богатыми по сюжетам являются многочисленные рисунки, выполненные красной краской на скале Суруктах Хая, в долине небольшой речки Мархи, впадающей в Лену ниже Олекминска. Писаницы Суруктах Хая датируются находками из обнаруженного там жертвенного места. Вверху лежали наконечники стрел железного века, ниже — предметы бронзового века, а еще глубже — поздненеолитические наконечники стрел и копий, скребки, резец, проколки, отщепы, перламутровые бусы, фрагменты игольников, орнаментированных прямыми резными линиями, односторонне зубчатый костяной гарпун. Начало культового почитания скалы Суруктах Хая падает, таким образом, на поздненеолитическое время. Эти находки свидетельствуют о почитании самой скалы, а также нарисованных на ней изображений лосей и схематических фигур людей, взявшихся за руки. Наскальные рисунки Лены раскрывают обряды и праздники, которые существовали в эпоху неолита и бронзы в Якутии. Они связаны с производственным культом охотников, призваны были содействовать удаче в охоте и размножению зверей.

Верования, связанные с представлением о душе и загробной жизни, выражены в неолитических погребениях, найденных на Лене около Олекминска и на Вилюе. Таков, например, родовой могильник на горе Туой-Хая и на Вилюе. Во всех вскрытых здесь погребениях рядом с покойником находились кремневые наконечники стрел и костяные наконечники копий с вставленными в них кремневыми вкладышами. В большинстве случаев покойники лежали в грунтовых ямах на спине ногами к реке. Все костяки обсыпаны охрой. Над некоторыми из них разводились ритуальные кострища, где сжигались жертвенные животные и птицы. В одном случае наблюдался обряд частичного трупосожжения с отдельным захоронением головы. Это погребение также было засыпано охрой. В том же могильнике была специально захоронена и собака. При этом были соблюдены те же самые обрядовые нормы, что и при погребении людей. Преднамеренно отделенную от туловища голову собаки положили в специально вырытую в скалистом грунте овальную яму, обсыпали ее охрой, а сверху покрыли тонким слоем суглинка. Затем над погребенной головой развели ритуальный костер и сожгли в нем туловище собаки. Обгорелые кости животного были собраны кучкой в центре кострища и рядом с ними положено три кремневых наконечника стрел — непременный инвентарь всех охотничьих погребений. После этого погребальная яма окончательно была засыпана землей.

Многочисленные неолитические роды и племена оставили следы своего пребывания и на крайнем севере Якутии, за Полярным кругом. Это уже была не безлюдная пустыня. Здесь всюду шла своя, во многом своеобразная жизнь. По-своему здесь протекала и смена хронологических стадий неолита.

На оз. Уолба и соседних с ним озерах в районе Жиганска обследована группа неолитических поселений, характеризующих специфический уклад озерных рыболовов (балыксытов) на протяжении двух этапов неолита. Самыми ранними являются могильник и поселение на кырдале (бугре) между озерами Уолба и Жиркова. Могилы не имели внешних признаков. Костяки лежали в грунтовых ямах, осыпанные красной охрой подобно костякам Китойского могильника на Ангаре и могильника на Южном Оленьем острове Онежского озера в Карелии. При одном костяке были найдены крупные каменные наконечники стрел архаического типа. Поселе-

125

ние занимало всю площадь бугра, причем культурные остатки содержались в двух слоях. В нижнем слое найдены такие же по типу наконечники стрел, как в могильниках, а вместе с ними наконечники особого рода — в виде напильников, трехгранные в поперечнике, сплошь ретушированные.

Найденные на Уолбинском кырдале остатки жилища имели вид овального углубления с почти отвесными стенками, заполненного мешаной супесью с значительной примесью красной охры и каменными изделиями. Последние представлены были большим количеством крупных ножевидных пластин правильной огранки, изготовленных из черного кремнистого сланца. Верхний слой Уолбинского кырдала дал находки иного рода. Появляется ложнотекстильная керамика. Наконечники стрел приобретают обычный неолитический облик: они небольшие, двусторонне ретушированные, снабжены отчетливо выделенным черешком. В широком распространении теперь находятся резцы нового типа: многогранные, с отчетливо выделенной рукоятью, изготовленные из обработанных нуклеусов, тогда как раньше употреблялись архаические резцы на углу сломанных пластин или специально сделанные из кремневых отщепов резцы бокового типа с ретушью на верхнем конце.

Поблизости от Уолбинского кырдала оказались и другие поселения, одновременные образованию верхнего слоя кырдала. Следов жилищ в виде землянок на них не встречено, но зарегистрированы очажные ямы с зольными выбросами при них. Такие очаги могли сопровождать летние жилища с каркасом из ивовых прутьев, известные на Амуре под названием «хоморан», а у ленских якутов называющиеся «отуу».

На данном этапе, а может быть и раньше, неолитические племена достигают и более северных областей Якутии, они доходят вплоть до берегов Ледовитого океана. По берегам Лены, между Жиганском и Чекуровкой, выявлены остатки культуры бродячих охотников тундры и лесотундры. Это были следы временных стойбищ, где помещалось одно или несколько легких переносных жилищ типа чума. На месте жилищ обнаруживаются немногочисленные, но выдержанные по ассортименту находки: несколько мелких отщепов и ножевидных пластин, один или два мужских ретушированных ножа, напоминающих по форме наконечники копий, один-два наконечника стрел, реже — скребки. Керамика была известна, но образцы ее на стоянках встречаются крайне редко.

Кроме таких стоянок, в тех же районах найдены памятники другого рода. На высоких скалистых мысах, со всех сторон обдуваемых ветром, избавителем от гнуса, обнаруживаются тысячи каменных отщепов, сконцентрированных обыкновенно на очень ограниченном участке, площадью не более 15—20 м². Вместе с отщепами лежат и орудия, служившие для обработки камня: овальные или цилиндрические гальки с выбоинами на концах (отбойники). Обычных по типу заготовок в виде скребков, наконечников, ножей здесь мало. Зато много полуфабрикатов, которые могли быть употреблены впоследствии для изготовления любого изделия. Древние мастера, таким образом, ставили своей целью только лишь «вчерне» заготовить камень, освободить его от ненужной тяжести в виде корки, трещиноватых участков и подготовить для переносов в другие места, где нет такого поделочного камня.

Такие своеобразные нижнеленские мастерские соответствуют по своему характеру временным стойбищам бродячих охотников лесотундры, непрерывно менявших свое местопребывание, смотря по сезону и в зависимости от перекочевки табунов северного оленя. Точно такие же неолитические памятники известны и далеко к востоку от Лены, в долине Колымы.

Неолитическая культура Якутии формировалась в тесном контакте с остальными культурами Северной Азии и Европы. Особенно близко

126

сходство неолита Якутии с прибайкальскими культурами. Оно прослеживается начиная с древнейших этапов. Об этом свидетельствует прежде всего керамика. Почти на всем протяжении Лены вплоть до Жиганска, а может быть, и севернее распространяется характерная для Прибайкалья круглодонная керамика, покрытая отпечатками сетки-плетенки и украшенная по краю венчика круглыми вдавлениями. Облик поселений также находит ближайшие аналогии в таежном Прибайкалье и резко отличен от поселений бассейна Амура и Приморья.

Якутские неолитические племена связывают с районами Центральной и Восточной Азии шахматно-шашечная керамика и ступенчатые тесла южноазиатских типов. О другом направлении культурных связей, на этот раз с далеким западом, северными областями Европы, рассказывают уолбинские наконечники стрел. Замечательно, что аналогичные уолбинским по форме и технике изготовления пластинчатые наконечники имеются в инвентаре погребений неолитического могильника на Южном Оленьем острове Онежского озера, в Скандинавии и в соседних странах Западной Европы. Наконечники такого типа относятся в Европе к раннему времени, ко времени могил с ходами, около 2800—1500 гг. до н. э., а может быть, и ранее. Есть в Европе исходные с уолбинскими трехгранные наконечники стрел в виде напильника. Они появляются на севере Европы в памятниках типа одиночных захоронений в каменных ящиках, датируемых временем около 1500 г. до н. э.

Такое совпадение резко локальных для Северной Азии наконечников стрел с наконечниками из Северной Европы не является случайностью или результатом независимого, конвергентного развития. Здесь нужно видеть следы древнейших культурных связей племен европейского Севера с арктическими племенами Якутии и соседних с ней областей азиатской Арктики. В пользу такого предположения свидетельствует сходство погребального обряда уолбинских захоронений с оленеостровскими (красная охра), а также наличие на якутских поселениях изделий, похожих на североевропейские (полулунные ножи, отбойники из цилиндрических галек).

Несмотря на свою отдаленность от других племен эпохи неолита, обитатели крайнего севера Якутии не были, следовательно, от них целиком изолированы.