гос. экзамен / Orlova_2012 / материалы / 7.4

О. Ю. Ефимова: Факторы, обеспечивающие социальную мобильность молодёжи

Факторы, обеспечивающие социальную мобильность

молодёжи

О.Ю. Ефимова

Исследование вопросов социальной мобильности молодежи в условиях социально-экономического кризиса приобретает особую актуальность.

Под «социальной мобильностью» в социологии понимается любой переход индивида или социальной группы из одной социальной позиции в другую.

Между слоями и классами общества существуют барьеры, мешающие свободному переходу индивидов из одной статусной группы в другую. Один из главных барьеров возникает из-за того, что социальные классы обладают субкультурами, готовящими детей представителей каждого класса для участия в классовой субкультуре, в которой они социализированы. Обычный ребёнок из семьи представителей творческой интеллигенции с меньшей вероятностью будет усваивать привычки и нормы, помогающие ему впоследствии работать крестьянином или рабочим. То же можно сказать о нормах, помогающих ему в работе в качестве крупного руководителя. Тем не менее, в конечном счете он может стать не только писателем (актером, художником), как его родители, но и рабочим или крупным руководителем. Просто для продвижения из одного слоя в другой или из одного социального класса в другой имеет значение «различие в стартовых возможностях». Например, сын министра и сын крестьянина имеют разные возможности для получения высоких должностных статусов. Поэтому общепринятая официальная точка зрения, состоящая в том, что для достижения любых высот в обществе нужно только трудиться и иметь способности, оказывается несостоятельной.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что всякое социальное перемещение происходит не просто в связи с возникновением желания, а путем преодоления существенных барьеров. Даже переезд человека с одного места жительства на другое предполагает определенный период адаптации к овым условиям.

Существует два типа социальной мобильности: горизонтальная и вертикальная. Под горизонтальной социальной мобильностью подразумевается переход индивида из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне. Перемещение некоего индивида из баптистской в методистскую религиозную группу, из одного гражданства в другое, из одной семьи в другую, с одной фабрики на другую, при сохранении своего профессионального статуса, - всё это примеры горизонтальной социальной мобильности. Во всех этих случаях «перемещение» может происходить без каких-либо заметных изменений социального положения индивида в вертикальном направлении. Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отношения, которые возникают при перемещении индивида из одного социального пласта в другой.

Общество может возвышать статус одних индивидов и понижать статус других. Одни индивиды, обладающие талантом, энергией, молодостью, вытесняют с высших статусов других индивидов, не обладающих этими качествами.

В зависимости от направления перемещения существуют два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая. В соответствии с этим есть нисходящие и восходящие течения экономической, политической и профессиональной мобильности. Восходящие течения существуют в двух формах: проникновение индивида из нижнего пласта в более высокий пласт; или создание такими индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта. Соответственно и нисходящие течения также имеют две формы: первая заключается в падении индивида с более высокой социальной позиции на более низкую, не разрушая при этом исходной группы, к которой он принадлежал; другая проявляется в деградации социальной группы в целом, в понижении её ранга на фоне других групп или в разрушении её социального единства. В первом случае «падение» напоминает нам человека, упавшего с корабля, во втором - погружение в воду самого судна со всеми пассажирами на борту или крушение корабля [2].

Современные общества в целом, по ряду социальных и экономических причин, не могут быть организованы по кастовому типу. К ним относятся, прежде всего, потребности в квалифицированных и компетентных исполнителях, способных людях для решения задач управления сложными социальными, политическими и экономическими процессами. Но даже в современных обществах существуют социальные группы «закрытого» типа, весьма напоминающие касты. Так, во многих странах такой относительно закрытой группой является элита - верхний слой социальной структуры, имеющий преимущества при занятии наиболее высоких социальных статусов и, стало быть, преимущества при распределении общественного продукта, власти, получении наилучшего образования и т.д.

Доступность путей социальной мобильности зависит как от индивида, так и от структуры общества, в котором он живет. Индивидуальная способность немного значит, если общество распределяет вознаграждения на основе предписанных ролей. С другой стороны, открытое общество мало помогает индивиду, который не подготовлен к борьбе за продвижение к высшим статусам. В некоторых обществах амбиции молодых людей могут находить один или два возможных, открытых для них канала мобильности. В то же время в других обществах молодежь может воспользоваться сотней путей для достижения высшего статуса. Одни пути достижения высшего статуса могут быть закрыты в связи с этнической или социально-классовой дискриминацией, другие в силу того, что индивид из-за индивидуальных особенностей просто не способен применить свои таланты.

Для того, чтобы полностью изменить социальный статус, у индивидов часто возникает проблема вхождения в новую субкультуру группы с более высоким статусом, а также связанная с этим проблема взаимодействий с представителями новой социальной среды. Для преодоления культурного барьера и барьера общения существует несколько способов, к которым так или иначе прибегают индивиды в процессе социальной мобильности.

Социальная мобильность полезна и необходима, служит неотъемлемой частью культуры в любом современном демократическом обществе. Общество с закрытыми социальными группами препятствует проявлению человеческой индивидуальности и не дает талантливым людям возможности активно участвовать в общественной жизни. Однако высокая социальная мобильность наиболее уместна и полезна в сложных обществах. Относительно простые общества, которые, например, существовали в XVIII в. в Европе и Азии, а также в Америке, имели мало таких социальных ролей, которые не могли бы исполнить люди со средними способностями при условии, конечно, что к исполнению своей основной роли человек готовился с самого детства. В таком простом обществе для качественного исполнения даже роли лидеров, определяющих правила и ритуалы, необходимы скорее тщательность и длительное обучение, чем необыкновенные способности. Неотъемлемым качеством общества с закрытой социально-классовой структурой является её внутренняя простота и стабильность. Это даёт гарантию того, что большинство ролей и без притока талантливых людей из нижних социальных слоёв будет исполняться вполне адекватно.

Быстрота изменения общества, разумеется, требует от лидера большего, нежели способность механически исполнять определенные ритуалы. Кроме того для технических достижений в обществе необходимо больше высокоинтеллигентных, высокообразованных профессионалов, исполнителей, экспертов. Такое общество не способно обойтись без постоянного притока на ключевые позиции «мозгов», поступающих из всех социальных слоев общества. Из этого следует, что открытая классовая система - это необходимость для современного общества. Однако культивирование и развитие открытой системы может иметь неприятные последствия для некоторых из входящих в неё индивидов. Рассмотрим в этой связи несколько случаев существования в современном обществе индивидов с высокой мобильностью.

Общество с открытыми границами между социальными группами даёт человеку шанс подняться, но оно же порождает в нём страх социального падения. Он не может порицать общество за свой низкий статус, но берёт всю ответственность за низкое положение на себя. Нет никакой гарантии, что его статус не станет ещё более низким, но даже если он останется на прежнем уровне, это не означает, что индивид выполняет свои социальные обязанности, так как в эти обязанности входит не просто поддержание данного статуса, но и повышение его. Другие люди низкого происхождения могут иметь высокий статус. Это статусное беспокойство во многих странах Европы и Америки традиционно в большей степени проявлял средний класс. В нашей стране к группе, испытывающей наибольшее беспокойство, можно отнести, руководителей среднего и низшего уровня в системе управления. Представители высшего статусного уровня не нуждаются в борьбе за более высокий статус и редко боятся потерять его. В то же время среди индивидов, представляющих нижние уровни, немногие надеются на социальный подъём и немногие участвуют в борьбе за более высокий статус.

В обществе с относительно открытыми границами между социальными слоями одни люди могут иметь высокую скорость социальной мобильности и сделать блестящую карьеру, другие могут быть так деморализованы, что попытаются находить утешение в вине, наркотиках, сексе и т.д. Многие индивиды пытаются защитить свой статус, создавая институциональные образования, снижающие свободу вертикальной социальной мобильности. Такие социальные образования, как профсоюзы, союзы предпринимателей, общества актеров, юристов и т.п., создают некоторые социальные барьеры на пути свободной социальной мобильности. Одним из институциональных средств защиты позиций индивидов служат звания, присваиваемые актерам, военным, учителям. Серьезным фактором, ограничивающим свободную социальную мобильность, могут стать требования к состоянию здоровья работающих в тех или иных областях[3].

В статье Д.И. Менделеева «К познанию России» приводятся рассуждения о причинах бедности: «Откуда происходит наша бедность, это совершенно ясно: от занятия преимущественно первичными промыслами, какими занимались и тогда, когда все и всюду были бедны; это первое, а второе - от незначительности затрачиваемого у нас труда, а затрачивать его есть куда во все времена года и во всех широтах, хотя бы потому, что наши недра обладают такими богатствами, каких мало в других странах, а добыча и переделки таких запасов могут дать товары, спрашиваемые всем светом, и достатки (заработки) массе русского народа - летом и зимой»[4].

В другой статье ученый развивает тему бедности: «Откуда же, спрашивается, и в частных разговорах, и в газетно-журнальных статьях столь часто, явно или в темных намеках, происходит утверждение, будто народ наш начал беднеть? По мне - отнюдь не от пустого верхоглядства или недовольства и тем паче не от одного злостного недоброжелательства, как утверждают зачастую наши ярые охранители, а просто оттого, что внутренно-политически народ наш еще мало зрел и привык все главные улучшения своего быта видеть совершающимися сразу, мановением руки, как было ярче всего при Царях московских, при Петре Великом и впоследок - в деяниях Александра II-го» [5].

Проблема бедности в современных условиях имеет прямое отношение к молодежи. Исследованию молодежи как социально-демографической и социокультурной группы, посвящены работы Э. Дюркгейма, М. Вебера, К. Манхейма. Они сформулировали классический подход к бедности молодежи как результату социокультурных, поведенческих ограничений, связанных с воспроизводством в обществе непрерывного социального статуса молодежи. Её социально-ролевой структуры и «аффективного» типа поведения в связи с новым социальным этносом, стремлением к социальному равенству и конкуренции с взрослым поколением.

В работах П. Сазарленда, Р. Парка, П. Сорокина, Р. Мертона подробно анализируется дисфункциональность молодежи в контексте несоответствия между социальными ценностями и социально организованными средствами их удовлетворения, «группы зависимости» или «дифференцированного переноса».

В.И. Чупров, Ю.А. Зубок, Ю.О. Карпухин, Б.А. Ручкин проанализировали социальную и социопрофессиональную дезинтеграцию молодежи, выявили факторы социальной девиации и дезадаптации в рамках социально-ролевых структур и социальных тенденций общества и молодежи. Благодаря исследованиям, проведенным ими в 1993-1998 гг., были охарактеризованы состояние институтов социальной интеграции молодежи, достижения социального воспроизводства и картина «неопределенности» в движениях идентификационных стратегий, в несовпадении социальной незрелости молодёжи и диапазона её социопрофессиональных возможностей и отношения молодежи к «периферийности» в рыночной экономике, откатывания на уровень «личного» решения социальных проблем.

В исследованиях М.А. Шабановой, Т.А. Засловской, З.Т. Голенковой, Е.Д. Игитханян бедность молодежи интегрируется в контексте неравенства, глубоких перемен в системе занятости, образовательной и профессиональной подготовки, социальной депривации молодёжи из необеспеченных слоев населения.

Классическая социологическая мысль выявляет социально воспроизводственную, мобилизационную, подготовительную функции молодёжи. Э. Дюркгейм в теории ограниченной солидарности анализирует молодёжь исключительно с позиций социальной несостоятельности и его отношение к молодёжи в контексте неорганизованности, неструктурированности, неопределённости социальных экспентаций становится ключевым в концепции социального воспроизводства. Установление взаимосвязи индивидуального поведения с социальными факторами характеризует молодёжь в формах коллективной самопомощи, создаваемых для ограничения морального эгоизма [6].

Для социальной мобильности молодежи сдерживающим фактором выступает бедность семьи. Среди причин бедности можно выделить четыре типа: индивидуалистический, структурный, субкультурный и фаталистический. Согласно индивидуалистическому типу причиной бедности индивида являются его личностные характеристики. Структурный тип объяснения возлагает ответственность за бедность на общество, при этом причиной её становится несовершенство его экономической, социальной и политической структуры. При субкультурном типе бедность передаётся из поколения в поколение, формируя людей с особенными личностными характеристиками (зависимых, с фаталистическим отношением к жизни, с чувством неполноценности, низкой мотивацией и др.). При этом типе объяснения бедности приобретает черты серьёзной социальной проблемы. Фаталистический тип объяснения причин бедности возлагает вину за неё на неконтролируемые человеком факторы:капризы судьбы, фатальное стечение обстоятельств, болезни или отсутствие способностей и талантов[7]

Бедность молодежи интерпретируется как нарушение взаимных обязательств молодёжи и общества, возвращение к механической солидарности репрессивного права и обычая.

Развитие идеи Э. Дюркгейма о несостоятельности молодёжи сказывается в допущении бедности как «платы» за социальную зрелость. Предписанность социальных ролей, связанных с социально-профессиональной дифференциацией, выражается в принятии молодёжью «зависимого статуса», так как иначе молодой человек обречён на низкие статусные позиции. Молодёжь, несмотря на социальную мобильность и стремление к социальным изменениям, осуществляет социально-воспроизводственную функцию в преемственности поколений, и бедность является штрафной санкцией за конфликтность, социальное аутсайдерство, пренебрежение социальным опытом.

Т. Парсонс выделяет функцию принуждения, способность принимать и подтверждать решения, которые обязательны для соответствующих коллективов[8]. Молодёжь в социально дифференцированном обществе подпадает под влияние власти и обязательств эффективно трудиться - обязана быть гражданами и добросовестными работниками. Бедность наступает при незрелости, несостоятельности, отказе от норм институционной рациональности. Молодой человек может быть беден поскольку не придерживается социального контакта или стал жертвой «легитимного» принуждения, нарушения некоторых моральных и правовых обязательств. В системе социального воспроизводства Т. Парсонса бедность как бы не замечается на микроуровне, она связана с выбором конкурирующих легитимаций, ролевой напряженностью. Личные мотивации анализируются в коллективных сегментациях, и бедные по сравнению с другими обладателями лишены возможности социального влияния, но с сегментацией власти и экономического могущества, восходящей социальной мобильности и повышения социального дохода усиливаются социальные напряжения и дисфункциональные воздействия.

Глубокие изменения в судьбе России, которыми отмечены 90-е гг. XX в., сказались на всех сферах жизни, в том числе на состоянии проблем молодёжи, её воспитании и образовании.

Задачи модернизации в социально-политической, социально-экономической, духовно-культурной сферах выдвигают молодёжь в качестве объекта и субъекта стратегии социального развития.

Сокращение численности молодёжи в составе населения, снижение её трудового, социально-мобилизационного, интеллектуального потенциалов, конфликт поколений вносят «лепту» в дезинтеграцию общества, отдаление от перспектив своевременного перехода к постсовременному обществам. Традиционные общества настроены на «ученичество» молодёжи, а временное развивается на основе социально-инновационной деятельности, изменений, которые привносит молодое поколение.

За прошедшее десятилетие наибольшие изменения в сфере потребления связаны с материальным положением молодёжи. Его уровень неуклонно снижается, достигая для подавляющего большинства молодых людей границы бедности. В первые четыре года реформирования российской экономики реальные денежные доходы населения, по оценке Минтруда России, сократились на 40%, покупательская способность заработной платы уменьшилась в 2 раза. Обвальный характер приобрёл процесс обнищания основной массы молодёжи.

Стабильность структуры духовных ценностей на протяжении всего периода реформ подтверждает неизменность высокой духовности в создании нынешнего поколения молодых россиян.

Однако существует группа молодёжи, отрицающая все или большинство духовных ценностей. Она составляет около 30 % всего молодого поколения, причём доля тех, кто полностью отрицает духовные ценности (6%), несколько выросла по сравнению с 1997 г., что говорит о риске воспроизводства бездуховности в обществе[9].

Современная российская молодёжь по самоидентификации относится к «поколению надежды», что даёт перспективу будущего, но социальное самочувствие и социальная активность молодёжи уходят от коллективных целей и коллективной социальной мобилизации, от движения социальных и культурных изменений.

В диспозициях молодых людей, жизненных намерениях важен негативный социальный опыт, страх и желание «не встретиться» с нищетой и бедностью, не повторить жизненную судьбу своих родителей, «замкнутый круг» ограниченных потребностей и стратегию «выживания», «экономии во всем», или «приспособлению к обстоятельствам». Молодёжь стремится добиться материального благополучия в качестве ближних жизненных планов, что оставляет позади «создание семьи» и «завершение учебы», которые являются модальными для молодого человека.

Бедность молодёжи относится к важным социокультурным и социо-идентификационным параметрам, определяет её социальное исключение, предпочтение социальных рисков, инсценировочные модели поведения и склонность к казуистическим инновациям.

Преодоление бедности и нищеты молодежи является общенациональной задачей. Ликвидация молодёжной безработицы, поддержка молодых семей, профессиональное обучение, облегчение структурной стратификации существенно могут снизить социальную экспансию молодых людей, обратить их мобилизационный потенциал на решение общенациональных задач. Социальные макрофакторы (возрастная дискриминация, безработица, низкие государственные пособия и стипендии) создают «структурный» образ бедности, который зависит от институциональных и групповых характеристик.

Возможность развития ребенка, подростка, молодого человека зависит от материального положения его семьи и места проживания. Бедность - и тем более нищета - влекут за собой множество проблем: не только невозможность полноценного развития - интеллектуального, физического, психического, эстетического и т.п., не только невозможность получения качественного образования, отсутствие доступа к эффективной медицинской помощи, отсутствие доступа к достижениям культуры, но и просто существование в условиях хронических дистресса и фрустрации.

В настоящее время основные проблемы молодёжи проявляются на фоне продолжающегося явного социального расслоения в молодёжной среде, утери равных шансов на получение образовательных, медицинских, социально-бытовых и других социальных услуг, а также достойной работы.

В молодёжной среде падает социальная ценность труда, молодёжь «перераспределяется» из сферы материального производства и производственного предпринимательства в сферу обслуживания и обращения. Отмечается «размывание» ценностных ориентаций и глубокий кризис духовного мира, усугубляющийся усилением активного недоверия к институтам власти. Большинство молодых людей считает, что местные власти не проводят целенаправленную молодёжную политику.