
Бэн. История
..docС первых месяцев правления Лжедмитрий продемонстрировал, что делать ставку на восточно-репрессивный аппарат он не намерен – когда против него был раскрыт заговор Шуйских, вместо смертной казни заговорщики отделались непродолжительной ссылкой. Была объявлена амнистия многим боярам, пострадавшим от Бориса. Кроме того, царь объявил народу, что будет лично принимать и разбирать челобитные, что и начал делать на Красном крыльце Кремля. Править Лжедмитрий принялся с помощью Боярской думы, которую переименовал на европейский манер в Сенат. Расширил состав сенаторов за счет представителей духовенства, и их общее число достигло семидесяти. Возможно, и дальше пополняя Думу новыми членами, Лжедмитрий намеревался превратить Сенат в полноценный парламент. Как и Годунов Отрепьев делал ставку на «культурную революцию» - стал готовить к отправке на учебу за границу очередную партию российских дворян, повел работу по открытию в Москве университета, велел провести опись всех монастырских владений, намечая их секуляризацию.
Однако более всего в новом царе подданных удивляли и возмущали его привычки, расходившиеся с исконными русскими традициями. Именно они продемонстрировали горожанам, что на троне сидит не потомок Грозного царя. Дело в том, что Отрепьев любил в одиночестве, без свиты, гулять по Москве и заходить в дома, торговые лавки обычных горожан, сам учил воинов брать приступом земляные крепости, стрелять из пушек. При этом царь не учитывал, что, опускаясь до уровня «простых смертных», он подрывал основы собственной власти. Ведь «низость в государе противнее самой жестокости». Это становится понятным, если учесть, что с начала проведения политики «охолопливания» все подданные считали себя холопами государя, и чем выше был статус государя, тем почетнее себя ощущал и весь народ. Быть рабом наместника Бога на земле было почетно, а рабом простого смертного – унизительно. Таким образом, своим поведением, которое считалось бы в Европе, особенно протестантской ее части, добродетельным, Лжедмитрий опускал не только статус российского самодержца, но и всех его подданных. В результате, в 1606 году, после вспыхнувшего в Москве восстания, Лжедмитрия I убили, прахом его зарядили пушку и отправили восвояси – в сторону Польши. На Земском соборе царем избрали для всех удобного бездетного и бездарного Василия Шуйского.
Несмотря на политическую бездарность, воцарение Василия IV давало важную альтернативу дальнейшему политическому развитию. Помимо упрочения традиции избрания царей на соборах, оно разрушало самодержавно-деспотические тенденции тем, что Василий принес крестоцеловальную клятву не править без Боярской думы. Тем самым был сделан шаг навстречу формированию выборной ограниченной монархии.
Однако все северские города и города Поволжья отказались присягать Шуйскому. Время от времени в стране появлялись очередные лжецари – Лжепетруша-Илейка, Лжедмитрий II («Тушинский вор»), Лжедмитрий III-Сидорка («Псковский вор») и пр., - которых поддерживали различные силы (дворяне, казачество, посадские жители). Образовывались новые столицы – Тула, Тушино, Псков, Астрахань и др. Страна оказалась вновь раздробленной, а авантюрная ставка Василия на союз со шведским королем Карлом IX привела к началу польской, а затем и шведской интервенции в Россию. Авторитет царя падал до июля 1610 года, когда он был низложен и выдан полякам.
В Москве, казалось, власть бояр нашла окончательное выражение в новом коллегиальном органе власти – «Семибоярщине». Однако это была не более чем иллюзия, так как сами бояре подыскали новую кандидатуру на московский престол – сына польского короля Сигизмунда III Владислава. Отчасти это свидетельствовало о дискредитации идеи созыва Земских соборов и выбора царей из местных представителей власти. «Призвание из-за моря» должно было решить ряд внутри и внешнеполитических проблем. Тем не менее, неуступчивость Сигизмунда, вызванная желанием скорейшего подчинения России Речи Посполитой, привела к росту патриотических настроений. Призывы патриарха Гермогена и П.Ляпунова начали процесс формирования народных ополчений, и если первое из них потерпело фиаско вследствие противоречий между дворянскими и казачьими лидерами, то второе привело к созыву Земского собора в 1613 году, на котором царем был избран юный Михаил Федорович Романов. Его воцарение не стало окончанием Смуты в России. Продолжалась военная интервенция, восстания различных социальных групп. Кроме того, существовал не менее законный кандидат в цари – Владислав Ваза, признанный и московским и тушинским боярством. Однако постепенно именно Михаил Федорович стал символом очередного национального и политического единения.
Положительно значение Смуты заключалось в том, что она нанесла существенный удар по результатам политики «охолопливания», повысив социальную и политическую активность различных российских сословий – духовенства, дворянства, казачества, посадского люда, крестьянства. В результате сами дворяне, которые некогда являлись символом холопьей преданности государю, прошли этап политической самоидентификации. Показательна деятельность дворянина П.П.Ляпунова, проделавшего путь от предводителя отряда рязанских дворян до главы земского правительства первого ополчения, а также посадского жителя Кузьмы Минина, превратившегося из торговца мясом в думного дворянина.
«Демократические» альтернативы Смутного времени не могли не отразиться на мероприятиях первых Романовых. Восходя на престол, Михаил Федорович, вероятно, сделал ограничительную запись не править без Боярской думы, что стало частью политической традиции еще в предшествующее время. При нем Земский собор чуть было не превратился в постоянно действующий орган государственной власти (проработал без перерыва с 1613 по 1622 год). Хотя, к концу правления Михаила все большую роль в политике начинала играть Ближняя дума, состоявшая из родственников царя, что минимизировало влияние боярства и централизовало управление государством, в первые годы правления его сыну Алексею не удавалось игнорировать общественные настроения. Вспыхнувшее в 1648 году в Москве восстание против бояр (Соляной бунт) заставило власть пойти на уступки посадскому люду и созвать в 1649 году Земский собор для утверждения Уложения. Примечательно, что Уложение создавалось по коллективным челобитным, которые подавались от различных сословий. Таким образом, Соборное Уложение 1649 года стало первым в истории России высшим государственным законом, принятом при непосредственном участии народа.
Алексей Михайлович с детства был знаком с немецкими книгами, одевался в европейское платье. Став царем, в это же платье он начал одевать своих приближенных. При дворе и в целом по России появилось огромное количество иностранцев – дипломатов, оружейников, врачей, ювелиров, рудознатцев, учителей. В Москве образовались новые иностранные слободы. В 1672 году в Москве открылся первый театр, режиссером которого стал лютеранский пастор И.Грегори, поставивший комедию «Эсфирь». В живописи, литературе началось так называемое «обмирщение» - отход от прежних церковных канонов и переход к светским сюжетам. Вестернизация очень скоро привела к тому, что в сфере предложения и потребления товаров Москва, как отмечал австрийский дипломат А.Мейерберг, обогнала ведущие города Европы.
Вместе с тем, внутренняя политика Алексея Михайловича была направлена на укрепление самодержавной власти московского царя, что, в соответствие с социокультурными традициями, означало использование восточно-деспотических методов. Прежде всего, следует отметить снижение роли, а потом и окончательную ликвидацию практики созыва Земских соборов. Последний из них прошел в 1653 году, когда решался вопрос о присоединении левобережной Украины к России. Роль Боярской думы в 1654 году перешла к приказу Тайных дел, который возглавил сам царь. Новый приказ не просто контролировал деятельность центральных и местных органов власти. Он стал следующей после времени Бориса Годунова попыткой (вполне успешной) организации в России политического сыска, что нашло продолжение в работе созданного Петром Преображенского приказа, Тайной розыскных дел канцелярии Анны Иоанновны, Тайной экспедиции Екатерины II и т.д.
Хотя в правление Алексея Михайловича репрессии инакомыслящих не достигли такого размаха, как при Иване III, Иване IV или даже Борисе Годунове, два политических процесса (дело патриарха Никона и репрессии старообрядцев) наглядно свидетельствовали, что поступаться своим статусом самодержца царь не намерен. Показательным является развитие при Алексее так называемого «диссидентского движения», представители которого бежали из России. Самым знаменитым из них стал подьячий Посольского приказа Г.Котошихин, бежавший из страны и составивший в Швеции критическое описание российских порядков и обычаев. Ранее «диссидентское движение» возникло в период репрессий Ивана Грозного, и теперь Котошихин продолжил почин князя А.Курбского. Кроме Котошихина бежал из России сын А.Н.Ордына-Нащокина - ближайшего сподвижника царя, сторонника протекционистской экономической политики, - В.А.Ордын-Нащокин. Правда, в деле последнего Алексей Михайлович проявил поистине царскую милость – когда тот вернулся и покаялся, государь его простил и пожаловал новый чин.
С особой пышностью и торжественностью обставлялось появление царя на людях. Подданные должны были встречать его пешими, сняв шапки, сохраняя молчание. В этом молчаливом преклонении перед государем образно проявлялась суть политической системы России. Царь пытался регламентировать и жизнь своих подданных (указ о продолжительности рабочего дня, запрещении работать в воскресенье). Выстраивание социальных отношений сверху, жесткая государственная регламентация общественной жизни говорят о том, что Алексей Михайлович, бывший, безусловно, сторонником модернизации России, сохранял в качестве основ российской государственности восточно-деспотическую модель. Нельзя не учитывать и то, что именно Уложение 1649 года окончательно сформировало крепостное право в России.
При детях Алексея Михайловича вестернизационные мотивы российской модернизации усилились. Федор Алексеевич стимулировал промышленное развитие (учредил Каменный приказ, начал каменное мощение улиц), централизовал налоговую систему (введено подворное обложение вместо посошного). Планировал открыть Славяно-греко-латинскую академию (открыта Софьей в 1687 году). Огромное значение имела ликвидация местничества согласно челобитной выборных людей в 1682 году, что укрепляло позиции дворянства и ущемляло положение боярской знати. Глава правительства Софьи князь В.В.Голицын разработал проект судебной и административной реформы (регламентация государственных должностей), покровительствовал католикам-иезуитам, добиваясь для них разрешения свободно жить в Москве. Нельзя не отметить, что при Софье установились дипломатические отношения с Китаем (подписан Нерчинский договор о границах и торговле в 1689 году).
Несмотря на то, что ближайшие родственники Петра Алексеевича были враждебно настроены к мероприятиям Софьи и Голицына, став царем, Петр двинулся в том же направлении.
Таким образом, эпоха Смуты предлагала альтернативы демократизации социально-политических отношений в России, что стало вызовом не только периоду опричного террора, но и деспотического правления предшественников Грозного. Вместе с тем, деспотия правителей слишком прочно была связана с идеей легитимации власти царя как наместника Бога на земле, а также с территориальной экспансией, укреплявшей евразийско-имперские претензии страны.
Лекция седьмая:
петровская «революция сверху»: особенности и последствия.
«Любуясь, как реформа преображала русскую старину, недоглядели, как русская старина преобразила реформу».
В.О.Ключевский.
«Чтобы защитить Отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага».
В.И.Даль.
Так уж повелось, что история, будучи наукой общественной, часто подвергается идеологизации. В XVIII веке политизированной стала тема варяжского призвания. Ведь со Швецией у России складывались очень напряженные отношения, поэтому видеть в первых русских правителях скандинавов властям очень не хотелось. Вот М.В.Ломоносов и разделил всех историков на «патриотов» («антинорманнистов») и «не патриотов» («норманнистов»). В XIX веке нечто подобное повторилось с Петром. В умеренно-оппозиционном лагере разгорелись споры о путях развития России. «Славянофилы» с гневом накинулись на петровскую модернизацию, настаивая на собственном пути развития России, «западники» создали образ царя-реформатора, впервые предпринявшего глобальную модернизацию страны.
В действительности, как следует из предыдущей лекции, Петр Первый едва ли был первым в большинстве своих начинаний. Более того, даже методы и характер проведения этих реформ вызывают острое чувство «дежа вю». Одним из самых заметных мероприятий стало создание регулярной армии. В основу легла рекрутская повинность, согласно которой крепостных забирали на пожизненную воинскую службу, чем формировали постоянную армию. Однако еще с XV века, то есть с момента образования централизованного государства, в Московии появилась даточная повинность, практически ничем от рекрутской не отличавшаяся (только масштабами). При Алексее Михайловиче даточные люди составили основу профессиональной армии - полков иноземного строя (зародились при Василии III). В деле строительства флота Петр также продолжил почин отца. Еще в 1667 году на Оке был построен первый трехмачтовый двадцатидвухпушечный барк «Орел», предназначенный для охраны российских торговых судов на Каспии, В.В.Голицын планировал начало строительства фрегатов. Правда, появились фрегаты в России только при Петре (первым стал трехмачтовый шестидесятипушечный фрегат «Крепость»).
Реформа органов центрального управления Петра завершила построение абсолютистского государства. Вместо отжившей свой срок Боярской думы был создан в 1711 году Сенат, а с 1717 года началась замена устаревших органов исполнительной власти приказов на коллеги. Как мы помним, впервые Сенат появился в России при Лжедмитрии I, а централизация вертикали власти успешно началась все при том же Алексее Михайловиче, когда был создан приказ Тайных дел, управлявшийся самим царем и оттеснивший Боярскую думу. В соответствие с городской реформой Петра создавались органы местного самоуправления – Ратуша и земские избы. Вместе с тем о необходимости модернизации в деле управления городами говорил еще ближайший сподвижник Алексея Михайловича А.Н.Ордын-Нащокин, который начал введение в городах должности выборных губных старост.
Даже создание знаменитой Табели о рангах в 1722 году претворяло в жизнь планы политического противника Петра В.В.Голицына по регламентации чиновничьих званий. Современник Петра французский философ Вольтер, высоко оценивая значение реформ российского царя, указывал, что едва ли они были бы возможны, без мероприятий его предшественников.
Многие финансовые начинания Петра стали продолжением или возрождением идей прошлого. Одной из самых значительных экономических реформ выступила налоговая – введение подушной подати, согласно которой единицей налогообложения определялась душа мужского пола. До конца XIX века подушная подать оставалась самой прибыльной статьей бюджета. Однако интенсивная модернизация налогообложения в России началась с так называемых реформ Избранной Рады. В XVI веке было введено посошное обложение, а при Федоре Алексеевиче оно было заменено подворным. Введение петровских медных денег-ассигнаций явилось успешным «римейком» провалившейся реформы Ф.М.Ртищева (правительство опрометчиво позволило чеканить деньги боярам, и те начеканили их столько, что началась гиперинфляция, приведшая к «медному бунту» в 1662 году). «Зато» Петру принадлежат авторские права на другие налоговые реформы – на налог за ношение бород чиновниками и налог на дубовые гробы. Хотя обязательная европейская мода при дворе опять-таки была введена еще при Федоре Алексеевиче, но стричь бояр как овец додумался лишь Петр.
Тем не менее, социальная политика Петра покоилась на несколько иных принципах, чем у его предшественников. Теперь «охолопливание» проводилось за счет введения в каждом сословии собственных повинностей, и сам царь, в этом смысле, объявлялся слугой (холопом) государства. Если, как мы помним, эпоха Смуты возвысила дворянское сословие, которое начинало все большую роль играть в политической и экономической жизни государства, то Петр поспешил избавиться от этих опасных для абсолютизма тенденций и усилить зависимость дворян. В 1714 году был принят указ о единонаследии, вынуждавший дворян идти на государственную службу, ставшую их сословной повинностью. Другой повинностью стала введенная в том же году обязанность учиться (необразованному дворянину запрещалось заводить семью). В отличие от предшествующих царей, Петр личным примером пытался подвигнуть народ на искреннее служение своему Отечеству, сам с топором в руке на верфи, или за токарным станком демонстрировал, что является таким же слугой государства, как и простой «подлый» человек. Однако мы уже видели, к чему привела подобная игра Лжедмитрия I. Принижение статуса государя являлось бóльшим оскорблением чувства национальной гордости подданных, чем их собственное унижение, напоминало им о лихих годах Смуты.
С другой стороны, впервые при Петре социальная структура общества приобрела черты мобильности – Табель о рангах 1722 года предусматривал повышение социального статуса вместе с продвижением по службе (с 14 ранга давалось личное, а с 8-го – потомственное дворянство). При Петре на высших государственных должностях оказались представители «подлых» сословий: разносчик пирожной лавки А.Меншиков стал фельдмаршалом, получил титул светлейшего князя, свинопас П.Ягужинский - генерал-прокурором Сената, графом, крепостной крестьянин А.Курбатов – президентом Ратуши, вице-губернатором Архангельской губернии и т.д. Логическим завершением всего этого стала коронация латышской крестьянки Марты Скавронской в качестве Российской императрицы (Екатерина I).
Правда, принципы социальной мобильности не привели к прогрессу в социально-экономических отношениях, главным тормозом которых являлось крепостное право. Наоборот, раздавая дворянам огромные государственные территории, Петр увеличивал удельный вес крестьян, находившихся в частном владении, т.е стимулировал развитие крепостных отношений в стране. По-видимому, это была сознательная политика царя, который в крепостном праве усматривал залог порядка в собственном государстве. Но, учитывая обязанности прочих сословий, положение дворян не сильно отличалось от холопьего. Один из современников петровской эпохи заметил: «крестьяне настолько же были крепостными своих помещиков, насколько последние были крепостными всего государства». Всеобщее закрепощение способствовало формированию командной экономики, политического абсолютизма, авторитарных отношений в обществе и семье.
Авторитаризм Петра частично вытекает из внешнеполитических задач, которые будущий император ставил перед страной. Война накладывала неизгладимый отпечаток на реформы, так как требовала применения чрезвычайных методов в экономике и политике. Примечательно, что сам царь причины успешной на его взгляд модернизации объяснял не внутренними реформами, а войной: «Воинским делом мы от тьмы к свету вышли». Не случайно, что из 36 лет самостоятельного правления Петра 30 лет пришлись на непрерывные войны. Вместе с тем во внешней политике ставились далеко не всегда адекватные задачи. Если Северная война была направлена на возвращение потерянного в годы Смуты выхода к Балтике, то планы по завоеванию Индии, Мадагаскара, приобретению островов в Карибском море, освоению Северной Америки являлись фантастическими и не могли быть реализованы ввиду тяжелейшего экономического кризиса, вызванного двадцатиоднолетней войной со Швецией.
Общество, особенно крестьяне, на чьи плечи легли самые тяжелые государственные повинности (рекрутская, подушная подать, подводная и постойная повинности), отвечали на петровские преобразования массовым бегством и восстаниями. Миграционные процессы приняли не меньший размах, чем в годы опричнины. К 1710 году численность населения некоторых губерний уменьшилась на 40%. В последние годы жизни императора в бегах по всей России числилось около 200 тысяч человек (крестьян и посадских). Царь спровоцировал возникновение тупиковой внутриполитической ситуации – применение чрезвычайных методов вызывало сопротивления низов, на которое власти отвечали еще большим ужесточением порядков, репрессиями.
Репрессии Петра имели одну любопытную особенность – он их считал педагогическим методом. Дело в том, что Петр сравнивал управление народом с воспитанием детей, которое не мыслилось без наказания - розг и прочих форм насилия. В результате пенитенциарная система, репрессивные органы становились главным оплотом государства, в котором царь играл роль отца народа. В конце концов патриархальные отношения оказались закрепленными на титулярном уровне – в 1721 году Сенат даровал Петру вместе с императорским титулом, несмотря на явную тавтологию, титул «Отец Отечества».
Как Отец собственного народа, Петр считал себя вправе распоряжаться чужими жизнями. Петровское законодательство ужесточило наказания, поставив на первое место смертную казнь, применение которой при Петре предусматривалось за вчетверо большее количество правонарушений, чем при его отце. К старым наказаниям были добавлены каторжные работы, получила распространение татарская практика децимации (наказание каждого десятого, за преступление, совершенное членом данной группы), наказание жен и детей за преступление главы семейства. Петровская пенитенциарная система была в равной степени направлена на устрашение и извлечение материальной выгоды – в последнем случае государство оказывалось заинтересованным в наличии каторжан и нередко искусственно расширяло их число, за счет той же децимации.
Деятельность Петра настолько разнилась с народным образом государя, что очень скоро стали появляться слухи о «подменном» царе. Говорили, будто во время Великого посольства (Петр первым из российских государей выехал за рубеж) царя пленили в Швеции, посадили в бочку и выпустили в море, а вместо него в Россию отправили «немца». Был и оптимистический вариант этой легенды – вместо Петра в бочке погиб его верный стрелец, а сам государь жив - здоров, скоро вернется и прогонит самозванца. Помимо низов, критиковали формы петровской модернизации и многие образованные слои российского общества, в том числе и западники, сподвижники царя – главный интендант Адмиралтейства А.В.Кикин, сенатор, князь Д.М.Голицын, сенатор М.Самарин, астраханский губернатор П.Апраксин, герой Северной войны и победитель булавинского восстания В.В.Долгорукий и др. Мощную оппозицию Петр встретил со стороны российского духовенства.
В результате, мы видим, что противодействие петровской модернизации шло не только снизу, то есть со стороны тех людей, жизнь которых непосредственно оказалась под ударами преобразований, но и со стороны прогрессивной общественности, бывшей сторонницей вестернизации России, но выступавшей против тех методов, на которые делал ставку Петр I. Политика Петра привела к тому, что у его модернизации не оказалось социальной базы – то есть социальной группы, объективно заинтересованной в проведении данного политического курса. Петр превратился в реформатора – одиночку, восстановившего против себя практически все общество – одних за то, что последовал за «богомерзкими латинами» и отошел от патриархального уклада, других за то, что в своей вестернизации использовал патриархальные методы, как раз противоречившие идеологии «латинян».
Итоги петровской модернизации во многом повторяли последствия опричнины. Сподвижники и единомышленники Петра сразу после его смерти приступили к возврату в налоговой системе, работе органов местного самоуправления, судопроизводстве к допетровским порядкам. Первым подобное предложение спустя уже три дня после смерти императора внес Ягужинский, затем поступила коллективная записка Меншикова, Остермана и Макарова. Частично этот возврат произошел – в 1726 году была сокращена численность коллегиального аппарата и реорганизована громоздкая трехуровневая система самоуправления (ликвидирован Главный магистрат). В местном управлении возвращались должности воевод. По-видимому, самым фатальным признанием беспомощности финансовой политики Петра стало сокращение на треть подушной подати – основного источника доходов государства.
Лишилась Россия и главной гордости Петра – военного флота. Большинство его кораблей полностью сгнило к моменту восхождения на престол Елизаветы Петровны (1741 год). Были утрачены технологии корабельного строительства, исчезли квалифицированные морские офицеры, вследствие чего построенный при Елизавете фрегат «Елизавета» при первом дуновении ветра чуть не перевернулся и не смог выйти в море.
Но главным политическим следствием петровской «революции сверху» стал династический кризис, который попытались в своих интересах использовать дворянские группировки.
Согласно новому закону о престолонаследии (1722 год) престол передавался не автоматически по прямой нисходящей линии, как раньше, а в соответствии с написанным завещанием. Но, изменив порядок, Петр завещания не оставил. Дворяне попытались использовать в своих интересах ситуацию, возводя на престол женщин, которые никогда на Руси не обладали даже правом наследования недвижимого имущества, не говоря уже о власти (Софье Алексеевне приходила в голову идея венчаться на царство, но она вовремя одумалась, опасаясь народного гнева, и осталась регентом при Иване и Петре).
Хотя в 1725 году бóльшими правами на престол обладал внук Петра I Петр II, дворянская группировка во главе с Меншиковым передала корону жене покойного императора Екатерине. Высшим органом власти в стране, вместо Сената, стал Верховный тайный совет. После смерти Екатерины I, а затем Петра II, верховники в 1730 году предприняли попытку ограничения самодержавия, выдвинув кондиции (условия) воцарения Анне Иоанновне.
Несмотря на то, что значительная часть дворянства испугалась узурпации власти верховниками, появились аналогичные проекты, предусматривавшие расширение привилегий дворян, в том числе политических. Воспользовавшись разногласиями в дворянской среде, Анна Иоанновна порвала первоначально подписанные кондиции, однако была вынуждена сделать ряд уступок – упразднила ненавистный большинству Верховный тайный совет (но создала похожий на него Кабинет трех министров), частично отменила закон о единонаследии, разрешила дворянам отправляться в отставку после 25 лет службы.