J. Teichman and K. Evans. Philosophy: A Beginner’s Guide. Oxford University Press, 1997. Chapter 7.
Мораль и иллюзия
Часто говорят, что мораль как таковая есть просто вопрос мнения, а благо, как и красота, - дело вкуса.
Откуда происходит это представление о морали? И что оно означает? Для ответа на этот вопрос лучше всего рассмотреть соответствующие философские теории. Поэтому обратимся к истокам.
Представление, будто мораль основывается исключительно на человеческих мнениях, очень старо и восходит по крайней мере к сочинениям Платона. Такого рода взгляда на мораль придерживается Фрасимах в Платоновском диалоге «Государство». Поэтому, когда его формулируют современные философы, они в очередной раз изобретают колесо. Популярность этой точки зрения на мораль отчасти можно объяснить ее известностью. Но будет ли колесо вращаться?
Шопенгауэр и Ницше
Хотя представления о морали как своеобразной иллюзии очень старо, мы почерпнули его главным образом у мыслителей XIX столетия, особенно у Шопенгауэра (1788 – 1860) и Ницше (1844 – 1900).
Шопенгауэр говорит, что мораль не открывается, а создается. Его поклонник Ницше называет мораль вымыслом – правда, необходимым вымыслом, вымыслом, без которого человечество не могло бы жить. Стоит отметить, что, по мнению Ницше, человечество нуждается в нескольких необходимых вымыслах и мораль – лишь один из них. Другие вымыслы носят более метафизический характер – таковы, в частности, вера в то, что события имеют причины, и вера в существование материального мира. Скепсис Ницше распространялся не только на этику, но и на науку, политику, существование физического мира и даже на сам разум.
После Ницше нашлось еще несколько изобретателей упомянутого философского колеса: в первой половине XX столетия, прежде всего логические позитивисты, во второй половине века – сторонник философского эмпиризма Дж. Л. Мэкки.
Эмотивизм
Точка зрения логического позитивизма хорошо выражена А. Дж. Айером в его знаменитой книге «Язык, истина и логика».
Айер утверждает, что философия морали не имеет ничего общего с поведением. Философия морали рассматривает исключительно значение слов. Далее он доказывает, что слова вроде «добрый», «справедливый», «неправильный» и т.д. не описывают ничего, что имело бы место в реальном мире, но просто выражают эмоции. Поэтому теорию Айера называют эмотивной теорией этики, или эмотивизмом.
Согласно эмотивной теории, все предложения, содержащие этические термины вроде «хороший» и «плохой», лишь выражают эмоциональное состояние говорящего. Предложения типа «Я одобряю то-то» или «Я не одобряю то-то», которые, как может показаться, информируют об установках говорящего, на самом деле выполняют другую функцию. Они выражают установку или эмоции, но ни о чем не информируют. Этические слова и предложения имеют не больше значения, чем междометия «фу», «черт возьми» и «ура». Предложения типа: «Заботиться о родителях – ваш долг», просто выражают эмоциональное желание говорящего, рекомендующего вам позаботиться о ваших родителях. С таким же успехом он мог бы сказать: «Забота о родителях – ура».
По этой причине эмотивизм назвали этической теорией «фу – ура».
Эта теория утверждает, в частности, что в любом конкретном случае нет никаких оснований предпочесть «фу» или «ура». Я могу сказать «фу», а вы – «ура», и обе эти реакции всегда равно хороши.
Возражение против данного тезиса логического позитивизма сводится к тому, что если бы Айер был прав относительно этики, то невозможно было бы выдвигать моральные аргументы. Но люди все время предлагают моральные аргументы. Они спорят о том. Кто виноват, спорят о достоинствах и недостатках расизма и антирасизма, личных решений, политических решений, сексуального поведения и т.д. Эти аргументы и дискуссии не имели бы никакого смысла, если можно было бы свести все моральные утверждения к «фу» и «ура». И все же моральные споры и аргументы не лишены смысла.
Более общее возражение состоит в том, что эмотивизм чужд человеческому опыту. Просто невозможно подумать, что деяния Гитлера и Сталина, например, не могут быть объективно охарактеризованы как порочные и дурные. И по-человечески невозможно считать «ура» адекватной реакцией на проявление жестокости.