Александр Живалей - Болезни отменяются

метров до тех, кто думает, что меня «страхует», потом ещё столько же мимо тех, кто думает, что меня «страхует». Естественно, рывком страшной силы я их всех с той полки, стопроцентно бы, сдёргивал. Какие мы все были тогда безалаберными.

Но выйдя на очередные три верёвки, ничего похожего на полку я опять не обнаружил. Тогда я попросил, чтобы мне привязали ещё одну верёвку. Вот тут я и испытал то необычное, ради чего меня судьба и «загнала» на скалу. «Вертикалка», которую я преодолевал, была не проходима, это однозначно. Зацепов не было вообще. Были лишь маленькие зацепчики, за которые я мог зацепиться только ногтями. Мышцы ног и рук от напряжения дрожали. Из-за этой предательской дрожи можно было в любую секунду соскользнуть ногой с маленькой неровности, углубления в скале, на которое я ставил ногу. И рука, точнее ноготь, которым я держался за маленькую трещинку, мог выскользнуть, обломиться. Помню острую жалость к себе, острое осознание своей глупости, которая занесла меня в альпинизм и на эту скалу. «Умный в гору не пойдёт…». Но вдруг, в какое-то мгновение всё изменилось. Я вдруг вспомнил, что гора, скала, по которой я карабкался, называлась «Домашняя». Я обратил, наконец, внимание и на то, что скала на ощупь была «тёплая». И в этот миг гора для меня как бы наклонилась. Эта смена восприятия привела к тому, что я чувствовал теперь себя не на отвесной скале, а, как-бы, на полу где-то дома, в комнате, по которому я, как маленький ребёнок, старательно полз. При этом ощущение того, что я на скале, на огромной высоте исчезло. Гора действительно стала домашней, тёплой, уютной, по которой я легко, без всякого с моей стороны усилия, а даже с большим удовольствием, взбирался. Что я при этом только не «вытворял». Я с микрозацепа, на котором «стоял» мой вибрам, мог выпрыгнуть вверх до ближайшего микровыступа и, зацепившись за него одним, или двумя пальцами (это на высоте 700-800 метров от основания Домашней), затем спокойно искал глазами следующий микровыступ. Усилий к этому я вообще никаких не прилагал. Цепляться, ползти по скале мне было так же легко, как легко мне тогда дышалось. Мне иногда казалось, что на эту скалу, на зеркало её, я могу даже встать ногами, во весь рост, и она меня будет держать. Иногда, оттолкнувшись с маленькой царапины на скале, я терял равновесие, срывался и начинал по скале на подошве ботинок скользить, слегка упираясь руками в скалу, вниз. Но это скольжение, которое, наверно, со стороны выглядело как падение, не вызывало у меня никаких эмоций. Ни страха, ни волнения. Я скользил по скале вниз метра на три-четыре и в это время спокойно

21

выбирал, за что можно было зацепиться. Увидев подходящий зацеп, я за него цеплялся пальцами, или съезжал на него подошвой ботинка. Затем, снова, без всяких с моей стороны усилий, лез вверх. И мне это доставляло огромное удовольствие. Эта свобода делать на километровой скале всё, что хочешь, это ощущение полной безопасности! Скоро я снова нашёл полку, снова принял на неё товарищей, и снова «сделал» три-четыре верёвки по сорок. Затем ещё. То, что мастера альпинисты прошли с ночёвками за четыре дня, мы прошли за 4 часа. Вот и последняя верёвка. Дальше скала выполаживалась и… кончалась. Всё, пришли! Вершина. Мы положили в каменный «тур» нашу «записку» с фамилиями всех участников восхождения. Попили с конфетами и пряниками принесённый на гору чай. И начали спуск. С южного склона горы «Домашняя» опускался ледник, весь покрытый плотным, мелкозернисным снегом. Вот теперь то мы все получили награду, ни с чем не сравнимое удовольствие за труды наши. Инструктор всем дал команду сесть на корточки и, притормаживая ледорубом, на полустёршейся подошве ботинок, аккуратно съезжать по склону. Но кто его слушал. Мы, на стёршихся подошвах вибрамов, притормаживая иногда рантами, буквально «полетели» вниз. Скорость спуска была невероятная. И никто из команды не упал, не поранился. Это был наш день. Чистое, голубое небо, ледник, упругий, тёплый воздух и ослепительно сияющее в небе солнце. И спускающийся, уходящий вниз на несколько километров, почти до самого лагеря, фирновый склон. И запах арбузов. Снег в горах почему-то всегда пахнет арбузами. Какое это было наслаждение нестись по снежному полю, закладывая галсы, в лагерь, где нас ждал горячий, сладкий чай, каша с тушёнкой, халва, конфеты. Где можно сбросить с плеч неудобный, тяжёлый рюкзак и где можно, наконец-то, разуться, освободиться от этих тяжёлых горных ботинок. Ура!

То, что мы, я, моя группа «промолотила» «Домашнюю» по самому сложному маршруту, в лагере не вызвало абсолютно никакой реакции. Во-первых, за наше такое «нарушение» запросто могли всё лагерное начальство наказать. То, что мы все остались живы, для всех, конечно же, было большой радостью. Но сдержанной. Ведь те, кто в прошлом году взяли за прохождение г.Домашней «золото» чувствовали себя таким нашим «разгильдяйством» на горе сильно уязвлёнными. Я же совсем не считал прохождение Домашней по 6-Б подвигом, так как после того, как она для меня «наклонилась», «идти» по ней было одним удовольствием. А авторитетные альпинисты Иркутска, естественно, про это слышали

22

(ведь слух о том, что какой-то иркутянин «обул» варзобских мастеровчемпионов, разошёлся по альплагерям). Но собственные амбиции наших тенеров, инструкторов и старших разрядников, а у меня был статус лишь начинающего альпиниста, не позволял им ни то, что хвалить меня. Они при мне об этом «воще» не заговаривали. Будто ничего не было, будто они ничего не знают. Хотя всё-таки что-то немного изменилось в моих отношениях со всеми нашими альпакскими разрядниками, мастерами, инструкторами. Так к чему я это всё рассказал? На примере моего отчаянного восхождения на Домашнюю можно было заметить, что пока я надеялся, ждал совета и помощи «снизу», я судорожно, со сверхнапряжением, пальцами, ногтями цеплялся за всё, за что только мог. И несколько раз из-за предательского дрожания рук и ног я, действительно, чуть не сорвался. Но как только я внутренне успокоился, как только я перестал сомневаться в себе, появилась и Сила, которая меня вознесла, доставила на вершину. Наши клетки это «жидкие кристаллы», которые имеют силу, упругость голограммы самопредставления, которая «проходит» через них. Страхи, сомнения ослабляют голограмму самопредставления, «рвут» нашу внутреннюю силу, Жизненность «в клочья». Отсутствие в себе сомнений, страхов (я тогда, как бы, погрузился в отслеживание других свойств горы: вместо крутая, опасная, труднопреодолимая, я стал ощущать, что она тёплая, родная, «домашняя» и, слегка, пологая) и является тем «фактором непреодолимой силы», который все проявления наших необычных, феноменальных способностей делает легко объяснимыми. Именно сейчас уместно сказать о современной медицине, врачах, которые своей «заботой» о нашем здоровье целенаправленно «выключают» в нас этот «фактор …». Пугающими страшилками, образами болезни, которая из воздуха, воды, грязных рук, через вирусы, бактерии нас атакует, они парализуют нашу Жизненность. Вместо веры нашей в себя, свою Жизненость, они заставляют нас верить в их знания, науку, фармакологию, средства, которые они нам, как панацею от всех болезней и проблем (уколы, таблетки, антибиотики, витамины, антидепрессанты), предлагают. То есть, врачи существуют, паразитируют на наших страхах, на нашей не уверенности в себе. Но подробнее об этом в следующих главах.

4.В журнале «Вокруг света» ещё, будучи студентом, я прочитал рассказ, который на меня произвёл очень сильное впечатление.

Упассажира небольшого парохода во время шторма огромной волной смыло в море жену и маленькую дочку. Тут же появилась огромная

23

акула, которая устремилась к находящимся в пучине, женщине и ребёнку. Тогда наш герой выхватил у матроса тесак, которым на корабле разделывали рыбу, и бросился в воду. Он уже почти подплывал к жене и дочке, чтобы их собой защитить, но акула оказалась проворнее. Она ловко поднырнула, и в пасть её вместе с водой, как в огромную воронку, были втянуты и женщина, и ребёнок. Мужчина всё же успел, когда акула уже пыталась уйти на глубину, вогнать ей в глаз разделачный нож. По самую рукоятку. Мужчину матросы корабля спасли. Но от переживаний и шока, которые тот испытал в связи с потерей своих близких, он до конца плавания не мог вымолвить ни слова. Рассказ начинается (прошу у читателей прощения за некоторые неточности моего пересказа оригинала) с того, что в одном порту на корабль, отплывающий в старую часть света, нанимается кочегаром ничем не примечательный, невысокий, но очень прочно скроенный мужчина. Договорившись с капитаном о работе, наш герой по какимто своим делам, отправляется в город. Проходя мимо одного корабля, он замечает, что груз на платформе, приготовленный для подъёма на корабль, из-за перекоса одной из опорных стоек, вот-вот должен всей

бывало, пошёл дальше. Матросы, которых он спас, потом с удивлением для себя обнаружили, что они впятером не могли эту платформу с грузом даже с места сдвинуть. В этом рассказе автор нам описал реальный случай, реального героя. Откуда он этот герой? Кто он? Идём дальше. Когда наш герой, работая кочегаром на корабле, лопатой подбросывал в топку котла уголь, у всех наблюдавших, как он работает, создавалось впечатление, что тот огромной лопатой кидает в топку не уголь, а гагачий пух. При этом наш герой, в отличие от других, совсем не уставал и не потел. Автор повествования сам был матросом на этом корабле и, именно, ему кочегар и поведал свою историю. Ещё кочегар ему рассказал, что с тех давних пор гигантская акула повсюду его преследует. Вот и сейчас он чувствует, что она где-то рядом. Но он готов встретиться с ней, готов с ней сразиться. В один из разыгравшихся в море штормов, ктото из матросов на палубе крикнул: «Акула!». Все, следуя взглядом по направлению, куда указывал матрос, среди бушующих волн увидели чудовище. Огромная акула плыла среди бурунов, а из её головы торчал крест рукоятки огромного ножа. Наш кочегар тоже оказался на палубе, тоже увидел акулу и со словами: «Сейчас всё решится», бросился в воду. Все, кто находился в это время на палубе, стали

24

невольными свидетелями завораживающего зрелища. Взмахи рук нашего пловца были настолько мощными, что всем казалось, что наш герой не плывёт, а стремительно идёт по мелководью. Ему навстречу неслась огромная акула. Люди на палубе, сжимая перила, затаив дыхание, со страхом и нетерпением ждали исход этого странного поединка акулы и человека. … Акула, с невероятным для её огромного тела, проворством, устремлялась туда, где находился наш пловец. Но

как человек, изловчившись, мгновенно вытащил огромный нож-крест из глаза акулы и со всей силы снова вонзил его в её огромную голову. Да так сильно, что концы его одежды (один из матросов успел это заметить) в толстом черепе этой страшной рыбы рукоятью тесака зажало, и мёртвая акула увлекла за собою в пучину и нашего героя. Волны, казалось, были непосредственными участниками разыгравшейся драмы. После того, как конфликт между главными персонажами этого «шоу» был «разрешён», волнение океана тоже прекратилось. Что не говори, сильный рассказ. И в нём психологически точно, ярко, выпукло было показано, что великие силы нам дают лишь великие противники, соперники, враги. Сила нашего кочегара была равна силе огромной акулы, с которой он на равных готов был биться насмерть. Чувство справедливости и роль, которую наш герой взял на себя, роль носителя справедливого возмездия акуле-убийце, и давали ему эту невероятную силу. Слабые противники и слабые, больные друзья, соответственно, дают нам свою слабость и болезни, которые мы вместе с ними, за компанию, под «аккомпанемент» врачейпровокаторов, «болеем». Нам всем в этой жизни не хватает сильных врагов, противников, недоброжелателей. Но, на самом деле, наши «враги», это лучшие наши учителя и «тренажёры» «тренажёрного зала», которым для нас этот мир является.

Нашу Землю можно представить и в виде лодки, «ковчега» (тренажёрного), на которой Человечество и «плывёт» по орбите вокруг солнца. Кто-то из «пассажиров» этого «ковчега» начинает паниковать, что, мол, мы не туда «плывём». Кто-то устал от ожидания «лучшей жизни». Кто-то себя ненавидит и в рамках дуалистического мировоззрения отрицает себя, ту часть себя, которая относится к телу, физиологии, к вместилищу души. Большинство болезней являются болезнями отрицания людьми самих

25

себя. Вместо того, чтобы ощущать себя частицей божественного, богоподобие своё.

5.И ещё один реальный случай, произошедший со мной и моими друзьями. Его я тоже не могу обойти вниманием. На Старую Ангасолку на Альпинисткую базу на Байкале на выходные дни приезжало нас, любителей полазить по скалам, человек пятьдесят. Ночевали мы в одной большой комнате с большой печкой посередине на деревянных палатях, нарах и под нарами, в собственных спальниках и под общими одеялами. На не занятой половине деревянного жилого дома, отданного Управлением Восточносибирской ж/д. под Базу для альпинистов. В тесноте, да

не в обиде. Но однажды:

(За 10 лет существования на Байкале альпинистской базы - это случилось всего один раз), кто-то принёс на нашу базу чесоточного клеща. Фактически, мы все на этой «базе» спали под «одним одеялом». Естественно, чесотка стала «косить» наши ряды. Для нас молодых, тренированных мужиков и «тёток» (в альпинизме и туризме тогда всех девушек называли с уважением «тётками») это было чем-то вроде игры. Мы закупали в аптеке античесоточные лекарства и по очереди…, то мужики выгоняли на улицу всех тёток, раздевались догола и с головы до ног этим античесоточным «лекарством», мазались. То тётки выгоняли на улицу всех мужиков, раздевались и мазались. Но я заметил, что несколько человек (и я был в их числе), всё время на эти лечебные «процедуры» опаздывали. То придём, а все уже помазались, то кончалась античесоточная жидкость, и мы опять «пролетели». Но за время этой «эпидемии» я отследил, что те, кто не мазались, те совсем и не чесались. За теми, кто не чесался, было интересно наблюдать. Они совсем не замечали, что все чешутся. Их ум занят был всё время какими-то своими проблемами. То есть у них «чесалось», но в голове и совсем от другого. Я даже пытался заговаривать с некоторыми из «чудиков», которые не мазались, о чесотке, но они всё время переводили разговор на их волнующие проблемы. Они тоже «чесались», но своими проблемами. А то, что другие чесали себя до крови, их совсем не волновало. Это не было для них актуально. Мир их проблем зудил для них сильнее и в другом месте. Меня в это время не допустили к диплому из-за того, что я, единственный в институте, не сдал «Научный Коммунизм». Меня это волновало и трогало куда сильнее, чем клещи чесоточные. Я уже тогда для себя и вывод сделал, что наша, «чудиков» кожа, обладала, в отличие от кожи других, иммунитетом и силой мгновенно «мочить» этих паразитов, клещей чесоточных, как только те попадали на неё.

26

Мы своей борьбой с более «сильным противником» (проблемы в институте) и включили каждый, внутри себя, свой «фактор непреодолимой силы». Хотя замечу, наша озабоченность проблемами, как правило, наши силы, иммунитет ослабляют. Нам же повезло. В ту «весёлую» эпидемию я так не разу и не «чеснулся». А среди альпинистов после той «эпидемии» появилась такая шутка: «Моется только тот, кто не любит чесаться!».

6. Этот случай тоже многим покажется интересным. Как-то прогуливаясь по собственному огороду в старых, стёршихся резиновых полукедах, без шнурков на босу ногу, я нечаянно наступил на дощечку, прямо на торчащий из неё большой ржавый гвоздь. Он легко проткнул резиновую подошву полукеда и ногу в области 1-ой точки меридиана почек. Вошёл то он в ногу легко, но вытащить его сразу у меня не получилось. Ткань ноги обхватила гвоздь, будто приварилась к нему. Чтобы этот большой ржавый гвоздь, торчащий из ноги сантиметров на десять, вытащить, мне пришлось даже встать другой ногой на дощечку и обеими руками помогать ноге. Со скрипом я снял ногу с гвоздя.

В детстве я как-то наступил босой ногой на ржавую колючую проволоку. Помню, что нога у меня уже к вечеру опухла, и я всю ночь не спал, пока кто-то из взрослых мне рану не прочистил и бинтом с мазью Вишневского, похожей на гной, не перевязал. Проткнув ржавым гвоздём ногу, я внутренне сжался, ведь мне придётся теперь ту свою детскую боль, воспаление, бессонницу пережить заново. Заражение, воспаление, ноющая боль, бессонница и, скорее всего, ампутация ноги. Шутка. Но тут я вспомнил, что можно мысленно сформировать большой энергетический шар. При этом, нужно приписать ему свойства производить быстрое заживление. Необходимо при этом видеть, что он, шар – яркий, светящийся, энергичный и «умный». Он, шар, знает, что нужно делать, чтобы инфекцию, которая в рану

теннисного мяча и вставил в свою проткнутую ржавым гвоздем ногу. Уже через час онемение и боль в ноге в области прокола прошла. К ночи я какую-то боль, неприятные ощущения в ноге ещё чувствовал. Засыпая, я всё ещё опасался, что ночью нога может воспалиться. Но

маленькая точка запекшейся крови в месте, откуда вчера торчал гвоздь, но боли не было. Я оделся, обулся, пошёл на работу. Боли не было. Для меня это тоже было полной неожиданностью. Произошло

27

некоторое нарушение алгоритма, сбой некой программы. Каждый, проткнувший ногу ржавым гвоздём, должен получить от этого заражение крови. А закончиться должно всё операцией с дорогими, в дальнейшем, консультациями у специалиста, врача по поводу того, как можно справиться с этим «страшным заражением» крови. ВЫ поняли, что болезнь - это программа? А то, какую прогамма «запустится», от кого зависит? Либо врачи, либо ты сам. На чью «мельницу» ты собираешься «лить воду».

Необходимо сделать существенную поправку: каждый раз, когда мы формируем «свет», или «шар света», мы от самих себя получаем и санкцию на формирование этого света. Если чаша весов самоосуждения сильно перевесила наши «добрые» дела, то «свет», «светящийся шар» нам сформировать не удасться. Неуважение к себе, самоосуждение, самоотрицание имеет в нас свой «грязный» цвет, сквозь который светлым образам, «свету» не так-то просто пробиться. Выйти за рамки дуалистической логики, когторая, буквально, «проросла» в каждую частичку нашего тела, не просто. Но можно. Практиками, которые я предлагаю, вы легко можете разрешить конфликты себя с самим собой, так и со всеми, с кем жизнь Вас сводила. Но об этом в следующих главах.

7. Недавно я крутил в руках плохо отшлифованную палочку (технику вращения палочки-сабли я освоил давно) и заусенцем на ней со всего размаху ударил себя по пальцу. От сильной боли я буквально взвился. Вместе с ударом по скользящей мне в указательный палец правой руки, под ноготь, вонзилась тонкая, как жало, длиной в полтора сантиметра, заноза. Она прошла под ноготь и след её почти на целый сантиметр, синел и под ногтём, и под кожей. Аж, на весь сустав указательного пальца. А из-под ногтя виднелся кончик этой коварной занозы. Боль была такая сильная, что я не мог занозу из-под ногтя вытащить. Было так больно, что я тогда не мог позволить ни себе, не кому бы то ни было к пальцу даже перышком притронуться.

Поэтому я сделал то, что делал не раз. Я мысленно сформировал

светящийся шар, сжал его до светящейся горошины и вставил в место, куда вошла заноза. С наступлением ночи я «процедуру» повторил. Боль прошла. Я заснул, а утром, проснувшись, никаких неудобств от занозы в пальце уже не чувствовал. Затем в течение длительного времени я отслеживал, как ноготь отрастал, а чернота под ногтем передвигалась к кончику ногтя. Но заноза, которую я c нетерпением ожидал, думая, что она вместе с ростом ногтя из-под него покажется, вылезет, совсем исчезла, растворилась. Её не было. Палец её «переварил» целиком. Мне одна моя знакомая как-то рассказала, что есть заговор от заноз и действие этого заговора

28

такое же. Но теперь я понимаю, что происходит в нашем организме при любой травме, болезни. При любых заболеваниях, травмах мы, точнее, клетки нашего органа, части тела, либо резонируем с больными, умирающими и мёртвыми клетками части тела, органа, отчего часть тела или орган становятся больными. Либо же мы резонируем со своими молодыми здоровыми радостными, светящимися клетками, которых в нашем организме гораздо больше. Тогда мы мгновенно становимся «стоячей волной» этой молодости, радости, здоровья, света, а больные клетки и токсины при таком настроении и самоощущении быстро вымываются, растворяются, или транформируются в то, что нашему организму, телу полезно. Причём шар не обязательно формировать за пределами тела. Все, кто имеют хорошее воображение, все, кто в состоянии даже на короткое время удержать в своём воображении устойчивые образы, смогут провести следующий эксперимент. Вызовите в любом месте части своего тела образ светящейся точки. Теперь точку увеличьте до размеров теннисного мяча. Теперь шар мысленно снова уменьшите до точки. Теперь увеличьте до размера футбольного мяча и затем снова уменьшите до размера теннисного. Теперь увидьте свой шар ровно светящимся, белым и прохладным. Причём можно видеть его, светящийся шар, внутри себя и в то же время ощущать в своей руке ручку, колёсико, которое можно крутить, как колёсико громкости у радио. Теперь мысленно эту ручку, это колёсико поворачиваем и делаем свечение светящегося шара то более…, то менее интенсивным. При меньшей интенсивности свечения нашего шара, шар прохладный. Можно даже сделать его холодным. При сильной интенсивности свечения шара мы можем ощущать его даже, как жар внутри нашего тела. «Лекарственный жар», который приятным теплом, энергией расходится по больной части тела, по больному органу, внутри него и залечивает, восстанавливает то, что было отравлено, разрушено нами же сформироваными негативными мыслеформами. Более того, мы можем нашему шару задавать определённые внутренние колебания, частоты, звучания, которые смогут действовать в противорезонансе с частотами больного или поражённого паразитами органа. Настройку можем производить, поворачивая мысленно ручку, колёсико увеличения-уменьшения частот, до частот, при которых вы отчётливо почувствуете в больной части тела комфорт, блаженство. Орган, часть тела как бы начинают в истоме потягиваться, зевать. Значит мы «вошли в резонанс» со своими здоровыми клетками и помогли им почти мгновенно избавиться от влияния негативной информации, негативных частот, в которых себя

29

хорошо чувствуют только клетки паразитарной ткани. Которые живут в эмоциях самоосуждения, самоотрицания нами собствекнного тела, мыслей, чувств.

Недавно показывали, как суфии своим неофитам при посвящении, после прочтения специальных молитв, забивали в голову ржавые железнодорожные костыли. Затем клещами, с большим усилием, со скрежетом, вытаскивали эти «штыри» из головы учеников. И ни шрама, ни дырки в голове у введённых в транс учеников, куда забивался костыль, не наблюдалось. Организм каждого из нас очень умный, если ему не мешают страхи и мысли его работу, функционирование, ослабляющие. Ещё раз напомню: мы не есть это тело.

Один наш турист в Индии, купаясь в океане, случайно коснулся ядовитой медузы. В результате у него произошла остановка дыхания. И его на «скорой» повезли в ближайшую больницу, где по дороге он скончался. Многие слышали, наверно, что наши клетки бессмертные.

Через некоторое время в одной спортивной передаче чемпионка мира по марафонскому плаванию в открытой воде рассказывала, как на одних соревнованиях всем соревнующимся пришлось плыть вдоль берега, кишащими ядовитыми медузами. Ожоги от щупалец

героиня, и все участники того заплыва, «ваще» не придавали никакого значения. Ожоги, как и у нашего туриста, у неё были, яд действовал, но спортсменка упорно гребла и не «въезжала» в тот сценарий, который пытались навязать всем соревнующимся недовольные присутствием пловцов ядовитые, но чертовски красивые, хозяева акватории.

Человек, к кому прикоснулась даже одна медуза, должен утонуть. После чего люди на пляже должны прекратить тревожить обитателей океана. Наш несчастный турист скончался не потому, что яд медузы был смертелен, а умер от страха неизвестности, от соприкосновения с неизвестностью, которая была представлена ему в виде этих экзотических, красивых, но ядовитых «морских чудищ». Другим определяющим фактором смерти нашего туриста явилось самоотрицание самого себя, не любовь к самому себе, самоосуждение.

30