ИЗЛ_журналисты_2012 / Тексты / Мифы народов мира_энциклопедия / Мифы народов мира II
.docУ ЦЗЫ-СЮЙ, в китайской мифологии бог приливов. В основе образа реальное историческое лицо — сановник, советник правителей различных древнекитайских царств (5 в. до н. э.). Князь царства У, которому служил У Ц.-с, поверив клевете придворных, послал У Ц.-с. меч и велел ему покончить жизнь самоубийством. Перед смертью он предсказал падение царства У под натиском войск из царства Юэ. Тело У Ц.-с. в кожаном мешке бросили в реку Янцзы. Жители царства У соорудили храм в его честь («Ши цзи», «Исторические записки» Сыма Цяня, 2 — 1 вв. до н. э.). Согласно преданию, приведённому комментатором «Исторических записок» Чжан Шоу-цзе (8 в.), когда войска царства Юэ вторглись в У, дух У Ц.-с. погнал водяные валы на столицу У, ворота города открылись и вместе с водой в город хлынули стаи рыб пуфу (по некоторым толкованиям — морских свинок). Многочисленные предания первых веков н. э. рассказывают о явлении духа У Ц.-с. путешественникам, переправляющимся через реку, о жертвоприношениях в его честь. Культ У Ц.-с. продолжал существовать и в средневековье. По некоторым преданиям, У Ц.-с. заставил отступить прилив, грозивший городу Ханчжоу. В 1299 У Ц.-с. был официально пожалован титул Чжунсяо вэйхуэй сяныпэн-ван («верный долгу и почтительный к родителям, грозный и милостивый, являющий чудеса совершенномудрый князь»). Согласно позднесредневековым представлениям, У Ц.-с. является людям в колеснице, запряжённой белым конём, выходящим из вод вместе с приливом.
Лит.: Сыма Цянь, Ши цзи (Исторические записки), т. 7, Пекин, 1963, с. 2171 — 83; Чжао И, Гай-юй цун као (Собрание дополнительных разысканий, расположенных по порядку), Шанхай, 1957, с. 754.
Б. Л. Рифтин.
УШАС (др.-инд. Usas, ср. usas, «утренний свет»), в древнеиндийской мифологии божество утренней зари. У. посвящено 20 гимнов «Ригведы». Она изображается в виде прекрасной девицы, одетой в сверкающий наряд; У. показывает себя всей вселенной, обнажает грудь, украшает себя, как танцовщица; её называют сияющей, блестящей, яркой, золотистой, одетой в свет, красующейся и т. д. У. выезжает перед восходом солнца на ослепительной колеснице, запряжённой алыми конями или быками, открывает небесные врата (врата тьмы), наполняет вселенную светом, освещает дороги, сокровища, пробуждает всех, приносит богатство, дары, коров, коней, детей (в частности, сыновей), жизнь, славу, даёт убежище и защиту. Руководство У. певцами подчёркивается особо: она дарует мастерство (PB I 48, 12), наставляет, вдохновляет певца. У. производит на свет солнце (VII 78, 3), готовит ему путь (I 113, 16), приводит его; появляется с лучами солнца, состязается с Сурьей, приходит к нему, выходит из сестры-ночи (IV 52, 1), сменяя её (X 127, 3). У. прокладывает путь и людям: она приготавливает дороги, осматривает их, освещает. Сама У. живёт в твердыне на горе. Она — дочь неба, но в то же время рождена Сурьей (II 23, 2), и она его жена (VII 75, 5). Вместе с тем У. — мать Ашвинов (III 39, 3), богов (I 113, 19), коров и даже мать сложения гимнов (V 47,1); она — сестра ночи и богов, в частности Адитьев, любовница своего отца, Сурьи, Солнца, видимо, Пушана (V 55); особенное значение придаётся инцестуозным отношениям с отцом-небом. Наиболее тесны связи У. с солярными божествами (Сурья, Савитар, Ашвины, Агни и т. п.). Она — «наиболее подобная Индре» (VII 79, 3), и вместе с тем именно с Индрой возникает у неё конфликт: опьянённый сомой, Индра разбивает ваджрой колесницу У., но она сама успевает скрыться. В «Айтарейе-брахмане» (VII) Шунахшепа возносит мольбы к У., и она освобождает его от пут. Вне «Ригведы» она появляется очень редко и вскоре в послеведийскую эпоху полностью исчезает, хотя её весьма косвенные следы видят в образе Уши (ср. эпизод об Уше и Анируддхе в «Хариванше» и в «Катхасаритсагаре», VI 31). Архаичность образа У. несомненна; её сравнивали с ипостасями женских божеств типа Великой матери, засвидетельствованных в текстах и в изобразительном искусстве, в частности в Индии времён Мохенджо-Даро. Образ У. восходит к индоевропейскому представлению о заре, её имя тождественно др.-греч. ЂЗют, Эос, лат. Aurora, видимо, латыш. Usiijs, рус. Усень, Авсень.
Лит.: Елизаренкова Т. Я., Топоров В. Н., О древнеиндийской Ушас (Usas) и ее балтийском соответствии (Ьsins), в кн.: Индия в древности, М., 1964, 66—84; Renou L., Йtudes vйdiques et pвninлennes, t. 3, P., 1957 (1. Les hymnes a l'Aurore du Rgveda); Kosambi D. D., Myth and reality, Bombay, 1962 (The Dawn-Goddes in the Rgveda); Dumйzil G., Dйesses latines et mythes vйdiques, Brux., 1956; Brough J., Usas and Mater Matuta, «Bulletin of the School of Oriental and African Studies», 1958, v. 21, pt 2, p. 395 — 99.
В. Н. Топоров.
У-ШЭН ЛАОМУ («почтенная матушка, вышедшая из перевоплощений»), в китайской поздней народной мифологии божество. По преданию, У-ш. л. — мать 96 миллионов «изначальных сынов», посланных ею на землю. Здесь они погрязли в пороках бренного мира, утратили свою изначальную природу; они обречены на вечные страдания цепи перевоплощений, не могут вернуться к У-ш. л. Прародиной их считается священная гора Линшань, которая иногда отождествляется с горой Куньлунь. У-ш. л. — хозяйка персикового сада Паньтао. Из Золотого дворца девяти лотосов она взирает на своих детей, то гневно, то с состраданием. Но сострадание берёт верх — У-ш. л. хочет спасти своих детей из моря страданий и вернуть их в родной дом. Для этого она посылает на землю учение, не делающее различия между богатыми и бедными, знатными и низкими, мужчинами и женщинами; оно проповедуется тремя буддами в течение трёх периодов: буддой прошедшего Жаньдэном (другое имя — У-цзи шэнцзу), спасшим два миллиона даосских монахов и монахинь, буддой настоящего Шакьямуни (Тай-цзи гуфо), спасшим два миллиона буддийских монахов и монахинь, и буддой грядущего периода Майтреей (Хуан-цзи гуфо), которому предстоит спасти оставшиеся 92 миллиона «изначальных сынов».
У-ш. л. обнаруживает много общего с божеством Си-ван-му и Гуань-инь. Видимо, для сектантов У-ш. л. и Гуань-инь были ипостасями одного божества.
Лит.: Баоцзюань о Пу-мине, [Изд. текста, пер. с кит., исслед. и комментарии Э. С. Стуловой], М., 1979; Чжоу Цзо-жэнь, У-шэн лаому-ды сяоси (Сведения об У-шэн лаому), «Цзачжи», 1945, т. 15, № 4.
Э. С. Стулова.
УЭУЭКОЙОТЛЬ («почтенный старый койот»), в мифологии ацтеков бог песен и танцев, одна из ипостасей Макуильшочитля (Шочипили); по происхождению, очевидно, божество племени отоми. Изображался в виде сидящего койота или в антропоморфном облике с музыкальными инструментами в руках.
Р. К.
У ЮЭ («пять пиков», «пять гор»), в китайской мифологии пять священных гор: Дунъюэ («Восточный пик») — гора Тайшань (провинция Шаньдун), Бэйюэ («Северный пик») — гора Хэншань (провинция Шаньси), Чжунъюэ («Срединный пик») — гора Суншань (провинция Хэнань), Наньюэ («Южный пик») — гора Хэншань (провинция Хунань), Сиюэ («Западный пик») — гора Хуашань (провинция Шэньси). При династии Тан гора Хэншань была заменена в этом перечне на гору Хошань (провинция Аньхой). С тех пор Хошань иногда называется Хэншань или Наньюэ. Культ У ю. возник в Китае в глубокой древности. В «Чжоу ли» («Чжоуская книга обрядов», 4 в. до н. э.) и в «Ли цзи» («Книга обрядов», 4 — 1 вв. до н. э.) говорится, что жертвоприношения У ю. совершал сам государь. В период средневековья основной из У ю. считалась гора Тайшань. С раннего средневековья культ У ю. вошёл в систему религиозного даосизма, позднее они стали священными и для китайских буддистов, включивших их в систему девяти священных гор. Практически, однако, гора Хуашань осталась чисто даосским святилищем. В даосской традиции известно, что божество восточного пика ведало судьбами людей, западного — всеми металлами, их плавкой, а также пернатыми; срединного — болотами, протоками, арыками на земле, а также деревьями; северного — реками, а также дикими зверями, пресмыкающимися и насекомыми; южного — полями на земле, звёздами на небе, а также рыбами и драконами.
С 11 в. божества У ю. носят титулы шэн-ди («святые государи»), иногда дади («великие государи»). В некоторых средневековых сочинениях имеют личные имена. Владыка восточного пика именуется там Юань Чан-лун, южного — Дань Лин-чжи, западного — Хао Юй-шоу, северного — Дэн Вэй-тин и центрального — Шоу И-цюнь. Божества У ю. изображаются и в фантастической эпопее 16 в. «Фэн шэнь яньи» («Возвышение в ранг духов»). В поздней народной традиции духи У ю. ассоциировались также с вэнь-шэнь.
В. Л. Рифтин.
Великий государь Срединного пика — Чжунъюэ дади. Гравюра в книге «Иллюстрированные записки о поисках духов (трёх религий)». Москва, Библиотека им. В. И. Ленина.
Ф
ФА, Гбаду, в дагомейской мифологии божество гадания. Согласно варианту мифа, Ф. — андрогинное божество, рождённое Маву-Лиза после близнецов Агбе и Наете. Ф. живёт на небе, на вершине пальмового дерева. У неё шестнадцать глаз, которые по утрам открывает ей Легба.
Ф. — обладательница ключа от дверей в будущее (дом с 16 дверями, по числу глаз Ф.), который ей дала Маву. Когда началась война в царствах моря, земли и неба, Маву послала сыновей Ф. — Дуво, Кити и Зосе, чтобы они обучили людей на земле языку Маву (т. е. системе гадания Фа). После их возвращения Маву отправила на землю всех детей Ф., которых повёл Легба. Ф. дала Зосе имя Фалувоно («владеющий тайной Фа»). По мифам фон, культ Ф. и система гадания Фа пришли к фон от йоруба, из священного города Ифе. Согласно мифу, введение культа Ф. приписывается царской династии: Тегбезу, царь Дагомеи (правил в 1728—75), сын царя Агаджа, был отправлен в Ойо как часть дани, ежегодно взыскиваемой йоруба с фон. По возвращении на родину он принёс в Дагомею систему гадания Фа. Другая версия связывает появление в Дагомее культа Ф. и некоторых других божеств с женой Агаджа и матерью Тегбезу. Ф. аналогичен Ифа в мифологии йоруба.
Е. С. Котляр.
ФАВН (Faunus, от favere, «помогать», также Fatuus, Fatulcus, от fatuor, «быть одержимым», fando, «пророчествовать», Serv. Verg. Aen. VII 47), в римской мифологии бог полей, лесов, пастбищ, животных. Существовали представления как о множественности Ф., так и об одном Ф., женским соответствием которому была Фавна, Фатуя, впоследствии считавшаяся его дочерью и известная как Бона деа (Serv. Verg. Aen. VII 47; VIII 314).
При шуме леса или во сне Ф. давал предсказания, сложенные сатурнийским стихом (Dion. Halic. V 16). Хитростью пойманный Нумой вместе с Пиком, Ф. вынужден был открыть ему, как следует отвращать молнию Юпитера (Ovid. Fast. Ill 291 след.; Plut. Numa 15). Ц. считался лукавым духом, воровавшим детей, посылавшим болезни и кошмары (Serv. Verg. Aen. VI 775). Как Инуй или Инкуб вступал в связь со всеми животными и соблазнял женщин. Учреждение культа Ф., отождествлявшегося с аркадским Паном, приписывалось Эвандру (Serv. Verg. Georg. I 10). Он отправлялся в гроте на склоне Палатина, называвшемся Луперкалий (от lupus, «волк») (Dion. Halic. I 31; Serv. Verg. Aen. VIII 345) и обслуживался коллегией луперков. В праздник луперкалий (15 февраля) луперки приносили Ф. жертву — собаку и козла. После жертвоприношения луперки, обнажённые, с козьей шкурой на бёдрах бежали вокруг Палатина, стегая вырезанными из кожи жертвенного козла ремнями встречных женщин, что должно было сделать их плодовитыми. Луперкалий были пастушеским праздником очищения и плодородия, отвращения от стад волков и, возможно, были связаны некогда с культом волка, выступавшего как бог Луперк и затем слившегося с Ф. Особенно почитался Ф. крестьянами, как покровитель скотоводства и сельской жизни (Ovid. Fast. II 193; III 315). Считался также одним из царей Лаврента, сыном Пика, отцом Латина (Serv. Verg. Aen. VIII 314).
E. M. Штаерман.
Слева — Танцующий Фавн из дома Фавна в Помпеях. Бронза. 2—1 вв. до н. э. Неаполь, Национальный музей.
Справа — Фавн с козлёнком. Скульптура Ж. Ф. Ж. Сали. Мрамор. 1750—1751. Париж, музей Коньяк.
ФАЛВАРА (искажённое от Флор и Лавра), в осетинской мифологии покровитель мелкого рогатого скота; в нартском эпосе Ф. — небожитель, хозяин домашнего скота. В осетинском пантеоне Ф. — самое доброе и мирное божество: на празднике в его честь не совершались жертвоприношения. Ф. изображается без левого глаза: считается, что Тутыр в мирной беседе с Ф. выбил ему глаз, чтобы дать возможность своим волкам подкрадываться к стадам с левой стороны.
Б. К.
ФАМА (греч. ЦЬмб, лат. Fama), в античной мифологии персонификация молвы, репутации. См. также Осса.
Е. Ш.
ФАМИРИД, Тамирис, Тамир (ИЬмхсйт), в греческой мифологии фракийский певец, сын музыканта Филаммона и нимфы Аргиопы (Paus. IV 33, 3), считался наряду с Орфеем одним из отцов эпической поэзии. Ф. отличался необыкновенной красотой и искусством игры на кифаре; он одержал ряд побед на Пифийских играх (X 7, 2). По одной из версий мифа, Ф. влюбился в красавца-юношу Гиакинфа, положив тем самым начало однополой любви (Apollod. I 3, 3). Наиболее известен рассказ о дерзком поведении Ф., вызвавшем на соревнование самих муз. В случае победы Ф. потребовал права стать возлюбленным каждой из них, а в случае поражения музы могли взять у него всё, что пожелают. Музы-победительницы в наказание за дерзость ослепили Ф. и лишили его голоса и умения играть на кифаре (Нот. И. II 594 след.).
М. Б.
ФАОН (ЦЬщн), в греческой мифологии лесбосец, который, перевозя богиню Афродиту, не взял с неё платы и получил в награду чудесное снадобье, сделавшее его юным и прекрасным, так что все женщины в него влюблялись (Ael. Var. hist. XII 18). По версии, изложенной Овидием, в Ф. влюбилась Сапфо и, отвергнутая им, бросилась в море с левкадской скалы (Ovid. Heroid. XV).
А. Т.-Г.
Слева — Фаон и женщины Лесбоса. Фрагмент росписи краснофигурного кратера. Ок. 410 до н. э. Палермо, Археологический музей.
Справа — Фаон и нимфы. Фрагмент росписи краснофигурной гидрии Мидия. Ок. 410 до н. э. Флоренция, Археологический музей.
ФАРАН, центральный персонаж героических преданий сорко (бозо) и сонгаев, живущих в бассейне Верхнего и Среднего Нигера (Западный Судан). Его отец богатырь Кобетака, отправившись на поиски соперников, погиб в области Гурма от руки сына богатырши Фатимата-Белле. Ф., родившийся после смерти отца, отомстил за него, убив Фатимата-Белле и её сыновей. Ф. взял себе в жёны девушку, мать которой истребляла всех женихов, однако она испугалась силы Ф. Тёща и жена пытались извести Ф. снадобьями. В надежде на гибель мужа жена отослала Ф. за жиром гиппопотама. Ф. согласился, но уведомил жену, что, вернувшись, её убьёт. С помощью богов Ф. одержал победу над гиппопотамом. Но не решился убить свою жену, это сделал за него «сын» (племянник).
Ф. вступил в борьбу с Корару, который опустошил его рисовое поле. Между Ф. и Корару началась борьба — состязание в магических силах. Ф. смог разрушить магию противника (с помощью магической формулы) и победил его. Ф. бросил Корару на землю: часть тела Корару ушла в ил, другая — долетела до леса. Ф. забрал чудесный музыкальный инструмент Корару, с помощью которого он смог рыбачить: стоило заиграть на нём, и все обитатели реки выходили. Этот инструмент украла у Ф. Гиена. С помощью магии Ф. убил её. Он одержал верх и над царём Си, который хотел отнять у него музыкальный инструмент; победил Гондо, перегородившего реку так, что ни одна лодка не могла пройти. Предания о Ф., создателе государства Сонгаи, в мифологической форме отражают борьбу племён рыбаков среднего Нигера (сорко-сонгаи), считавших себя аборигенами страны, с различными племенами завоевателей — белла (белле), людьми союза Гондо (угорь), Корару (рыбы), Гиен, Змей и т. п.
Лит.: Desplagnes L., Le plateau central Nigйrien, P., 1907.
E. С. Котляр.
ФАРН [восходит к древнеиран. *hvarnah-, обычно трактуемому как обозначение солнечного сияющего начала, божественного огня, его материальной эманации (ср. вед. svar, «свет», «сияние», «блеск», «солнце»), возрастающей, прибывающей, расширяющейся силы (ср. индоевроп. *suer d/-nes), нечто желанное, достигнутое, откуда — «хорошая (благая) вещь», «желанная вещь», «благо», «имущество». Авест. xvardnah, «слава», «величие», «блеск», «сияние», «харизма» и т. п., согд. prn, «слава», «знамение» и т. п., осет. farn, «обилие», «счастье», «мир», др.-перс. fama, ср.-перс, xvarrah, «царская слава», «царское величество», перс, fair, «блеск», «великолепие», «пышность» и т. п., согд. prn, frn, сакск. pharra, «положение», «ранг», «достоинство», «звание» и т. д.], в иранской мифопоэтической традиции божественная сущность, приносящая богатство, власть и могущество; державная сила. Видимо, Ф. выступал и как неперсонифицированное сакральное начало абстрактного или конкретного (материальный символ) характера, и как персонифицированный божественный персонаж. В «Авесте» Ф. — обычно некая сакральная благая доля, «хорошая вещь» («Яшт» XVII 6). Им могут владеть божественные персонажи, дарующие его людям («Датастан-и-деник»), сами люди, для которых Ф. обычно воплощается в богатстве («Яшт» X 8, «Ясна» 60, 2, 4), доме, жене, детях, скоте, здоровье («Яшт» XV 56, известна формула пожелания Ф. для сохранения здоровья в поздних зороастрийских текстах). Ф. имеет общие атрибуты с едой, пищей, которая в иранских языках может обозначаться тем же словом, что и Ф., или его производными (авест. vxardnah, vxardnti, xvardtay, xvardиa, xvardna и т. п.). Ф. выступает и как добрый дух — охранитель дома, в случае смерти хозяина он покидает дом, если не соблюдены некоторые условия (ср. отражения в осетинской традиции: пословица «тише, не забывай о Ф. дома», представление о том, что отцовский Ф. не уходит в царство мёртвых). Особым Ф. обладает селение, область, страна, народ. В ряде случаев говорится о Ф., скрытом в глубине вод («Яшт» XIX 51 — 64), о Ф., связанном с водами и реками, с солнцем, выступающим как даритель Ф. («Денкарт»). Иногда Ф. реализуется не столько в материальном виде, сколько символически — как счастье, доля, судьба (в этом смысле он сопоставим с греческой Тихе, римскими Фортуной, гением и т. п.). Именно такой Ф. свойствен, видимо, ариям в целом, жрецам-кави, Заратуштре («Яшт» X 105). Тот, у кого есть Ф., — «обладатель благой судьбы». Ф. — объект восхвалений («Яшт» XIX), он непобедим и могуществен: он спутник победы, являющийся в виде сияющего огня («Перед Митрой летит пылающий огонь, могущественный фарн кави», «Яшт» X 127). Образ сияющего Ф., высшей божественной доли, находящейся в обладании верховной власти (царя), получил воплощение в царском нимбе. Более поздняя традиция усвоила образ Ф. как символ незыблемости шахской власти в Иране. Ф. как доля, судьба связывался с брачными и похоронными обрядами. Ср., например, отражения в поздней традиции: свидетельства армянских авторов Фавстоса Бузанда (5 в., «История Армении», IV 24) и Мовсеса Хоренаци (кон. 5 — нач. 6 вв., «История Армении» III 27), согласно которым царская гробница — это место, где находится Ф. царя после его смерти; таджикское представление о том, что душа барана (связываемого с Ф.) помогает душе человека перейти через мост, ведущий в рай, и т. п. У осетин при введении жениха в дом шаферы возглашают «Ф. шествует!», поются свадебные песни Ф. и т. п. Иранской религиозно-мифологической традиции не было чуждо и представление о плохом Ф., откуда авестийское dus—xvardnah-, «обладающий плохим Ц.». Основная мифологема о том, как Ф. оставляет своего обладателя, связана с Йимой, от которого Ф. отлетел в облике птицы варэгна (vardyna, «Яшт» XIX 32). Тот же мотив встречается и позже. Ф. не только связан с животными, но и нередко трансформируется в зооморфные образы. О связи Ф. с птицей варэгна (сокол Варган, инкарнация Веретрагны), возможно, свидетельствует упоминание в «Яште» (XIV 36) об амулете из птичьих перьев, который приносит почтение, дарует Ф. Реконструируется (Г. В. Бейли) представление о Ф. в виде газели. Широкое распространение, особенно в сасанидском искусстве, получил образ барана как воплощённого Ф. Это связывает Ф. с Веретрагной, чьим атрибутом был баран (уже в «Видевдате» 19, 17 Веретрагна в образе ветра называется «несущим xvardnah-», где xvardnah- толкуют как божественное знамя, знак). Начиная с Шапура II изображение барана как символа бога Ф. получает широкое распространение, а Аммиан Марцеллин сообщает, что в одном из сражений Шапур II имел на голове богато украшенный убор в виде бараньей головы (Res gestae XIX 1,
3). Сходные изображения известны на кушано-сасанидских монетах, предметах посуды и утвари. В пехлевийском сочинении 6 в. «Карнамаки Ахтахшери Папакан» образ барана на лошади выступает как воплощение царственного кейянидского Ф. Ср. использование образа барана в структуре царского трона: в «Шахнаме» Кай Кавус дарит Рустаму трон в виде барана. Видимо, эта символика имела и более глубокие корни. Уже на луристанских бронзах, на стеле из Унташгала, на ещё более ранних печатях отмечены персонажи с короной, украшенной бараньими рогами. Изображения барана присутствуют на многочисленных зооморфных ручках сосудов в среднеазиатской и сарматской керамике первых веков н. э. (иногда вместо барана выступают козёл, вепрь, собака и т. д.). Б. А. Литвинский толкует их как зооморфные символы Ф. — охранителя сосуда. Не исключена связь Ф. в образе барана с осетинским «властителем спальни», награждающим новобрачных потомством (своего рода субститутом «властителя спальни» является «святой баран», к которому в брачном обряде обращаются с просьбой, чтобы рождались мальчики; ср. связь Ф. с брачными обрядами). С персонифицированным образом божественного Ф., возможно, следует связывать находку на Кубани золотого амулета с надписью, содержащей имя Уатафарнес, толкуемое рядом исследователей как Ф. (божество) жилища. В иранской традиции есть немало примеров, когда Ф. изображался в человеческом облике. В согдийско-манихейской версии сказки о Кесаре и ворах вор, облачившийся в царские одежды, обращается к лежащему в гробнице Кесарю, объявляя, что он его Ф. Вероятно, Ф. как особое божество входил в состав согдийского пантеона (по реконструкции В. Б. Хеннига). В Бактрии у кушан Ф. изображался в виде человека в царской одежде. Широко известны изображения мужского божества Фар(р)о на кушанских монетах.
Фарро на кушанских монетах.
Символическое изображение Фарна — баран с лентами на шее. Фрагмент сасанидской ткани. 6—7 вв. Лион, музей тканей.
Иранские производные от Ф. — *hvarnah оказали влияние на формирование сходных понятий у соседних народов (ср. древнетюркское qut или слав. *slava), a в некоторых случаях заимствовались ими (ср. тохарские иранизмы perne, param или, возможно, славянское «парни, парень» как обозначение социально-возрастной категории мужчин, готовых к вступлению в брак).
Особый престиж, который связывался с понятием Ф., предопределил чрезвычайно широкое использование слова «Ф.» в ономастике (в частности, царской). Ср. скифско-сарматские [ЦЬснзт (ср. осетинскую фамилию Foerniatoe), ЦЬснЬчзт, Цбснпобсфипт, Чпцбснпт, РйфцбснЬкзт, УбйфбцЬснзт и др.], согдийские (вгyprn=Bagefarn, Nanefarn, Wyasefarn и др.), парфянские (Mtrprn==Mihrafarn, Prnbg= Farnbag, Brzprn=Burzfarn и др.), хорезмийские (sy'wrsprn) имена, а также ещё более древние наименования, например в ассирийских клинописных источниках: Awarparnu (713 до н. э.), Sitirparna=Ciиrafarnah-, Iparna. Характерна семантика элементов, составляющих сакрально отмеченные формы: Ф. и baga-/baгa-, «доля», «бог», arta-, «истина», xsaиra-, «царская власть», агуа, «арийский» и т. п. (ср., например, священные огни Farnbag, Aturfarnabay и др.).
Лит.: Миллер В. Ф., Осетинские этюды, ч. 2, М., 1882; его же, О сарматском боге Уатафарне, в кн.: Древности Восточные, т. 1, в. 2, М., 1891, с. 129—34; Тревер К. В., Золотая статуэтка из селения Хаит, в кн.: Труды Государственного Эрмитажа, т. 2, Л. —М., 1958, с. 142—43; Литвинский Б. Б., Кангюйско-сарматский фарн, Душ., 1968; Топоров В. Н„ О происхождении нескольких русских слов (К связям с индоиранскими источниками), в кн.: Этимология. 1970, М., 1972, с. 23—37; Nyberg H. S., Die Religionen des Alten Iran, Lpz., 1938; Widengren G., Hochgottglaube im Alten Iran, Uppsala, [1938]; его же, The Sacral Kingship of Iran, в сб.: La regalitа sacra, Leiden, 1959, p. 242 — 257; его же, Die Religionen Irans, Stuttg., [1965]; Bailey H. W., Zoroastrian problems in the ninth-century books, Oxf., 1971; его же, Armeno-Indoiranica, в кн.: Transactions of the philological society, L., 1956; его же, Iranian arya- and daha-, в сб.: Transactions of the philological society, L., 1960; Lentz W., Yima and Khvarenah in the Avestan Gathas, в кн.: A Locust's Leg. Studies in honour of S. H. Tagizadeh, L., 1962, p. 131 — 134; Duсhesne-Guillemin J., Le «Xardnah», «Annali dell' Istituto Universitario Orientale di Napoli. Sezione linguistica», 1963, v. 5, p. 19 — 31; Bussagli M., Painting of Central Asia, Geneva, 1963; Mole M., Culte,, mythe et cosmologie dans l'Iran ancien, P., 1963, p. 434—68; Henning W. В., A Sogdian God, «Bulletin of the School of Oriental and African Studies», 1965, v. 28, № 2; As mьssen J. P., [рец. на кн.] Binder G., Die Aussetzung des Kцnigskindes Kyros und Romulus, Meisenheim am Gian, 1964, «Orientalistische Literaturzeitung», 1967, Jg. 62, № 5—6, Gobi R., Dokumente zur Geschichte der iranischen Hunnen in Baktrien und Indien, Bd 1, Wiesbaden, 1967 [Katalog]; Rosen field J. M., The Dynastie arts of the kushans, Berk. — Los Angeles, 1967.
В. Н. Топоров.
ФАРО, в мифологии бамбара божество воды, громовник, демиург. Вероятно, первоначально в мифологии народа бозо выступал духом реки Нигер и лишь позднее приобрёл более широкое значение. Основное местонахождение Ф. — Нигер; но он вездесущ, посещает все воды.
Согласно некоторым мифам (по материалам школы М. Гриоля), Ф. был сотворен Пемба. По другому варианту, Ф. — старший. У Ф. уши прикрыты двумя плавниками, перепончатый хвост. Ф. создал небо (семь небес), породил духа воздуха Телико, в виде воды пролил жизнь на землю. Когда Ф. растекся по земле и увидел, что создание земли, начатое Пемба, не закончено, он наполнил водой пустоты, образовав источники. Оплодотворённый вибрацией, Ф. на пустынном холме породил двух близнецов; с их рождением выросла первая трава, появились скорпионы, которые должны были защищать близнецов. Затем на холм упала обильная роса и образовала источник, из него вытек ручей, течение которого направляла рыба кокони. Другая рыба кокони понесла Ф. и его детей на своей спине; поток увлёк их в водяное жилище. Ф. создал также рыб, населил моря и реки пресмыкающимися и другими животными, затем поднялся на небо. Когда на земле начался голод из-за непомерно возросшего числа людей и истощение их усиливалось от потери крови во время жертвоприношений Баланза, Ф. научил людей есть дикорастущие томаты. Первой попробовала их одна женщина, упавшая от голода в обморок. Съеденные ею томаты превратились в кровь, и её силы восстановились. Она пошла искупаться в Нигере, а Ф., находившийся в воде, схватил её, вскрыл живот и съел красную мякоть от томатов. Он сосчитал зёрна плодов — их оказалось семь. В каждом томате была кровь и вложенный Ф. основной элемент человеческого существа (принцип жизни), представляемый числом «семь» (три и четыре: три — символ мужского начала, четыре — женского). Восставший против Баланза Ф. потребовал положить конец рождению людей от союза женщин с деревом. Ф. выиграл битву с Баланза. Женщины стали приходить к реке и пить воду, в которую Ф. тайно подмешивал томаты; таким образом происходило оплодотворение женщин, производивших на свет человеческие существа — близнецов с гибкими конечностями (без суставов). Люди, познавшие изза проклятия Баланза болезни и смерть, обратились к Ф. за помощью, который обещал давать им дождь, но потребовал почитания воды. Он обучил людей слову и языку. Чтобы люди были пригодны к физическому труду, Ф. снабдил их суставами. Он отменил рождение близнецов, наделив каждое существо двойником (дья), находящимся в воде. Ф. определил четыре страны света и установил границы вселенной, измерил высоту неба, глубину земли, расстояние между странами света; учредил время, ввёл сезоны и заменил первоначальный мрак регулярной сменой дня и ночи. Землю он разделил на семь частей, которые соответствуют семи небесам; на земле создал морскую бездну, вырыл первые колодцы, водоёмы, русла рек; ввёл режим дождей. Ф. классифицировал животных и растения; людей распределил по расам и кастам, начиная с рабов. Назначил каждому виду живых существ, чтобы предохранить их от вырождения, род пищи и пищевые запреты. Через кузнецов Ф. дал человеку восемь зёрен злаков, созданных одновременно с людьми, но хранившихся тайно на небе. Эти восемь зёрен — основа пропитания и основа человеческого существа, люди носят их в ключицах. За всеобщим порядком наблюдают представители Ф. — духи; с их помощью Ф. руководит всеми видами деятельности.
Е. С. Котляр.
ФАТИМА (Fatima), в мусульманской традиции мифологизированный образ дочери Мухаммада. Небогатая событиями история жизни реальной Ф. (умерла в 633) дополняется в мусульманском предании эпизодами, призванными свидетельствовать о «святости» Ф. и творимых ею «чудесах». Её рождение объявляется чудом, а брак с Али результатом решения аллаха. Согласно преданию, в день страшного суда Ф. будет занимать почётное место и из её потомков будет происходить махди. Считается, что Ф. способна защищать людей от злых сил. По преданию, ещё Мухаммад смог уберечься от заклинаний врагов, окружив себя членами семьи Ф. Традиционный символ-оберег — рука с разведёнными в стороны пальцами — часто называется «рукой Ф.». В 10 —12 вв., в период правления в Северной Африке и Египте династии потомков Али (Фатимидов), начало складываться (возможно, под влиянием христианского культа девы Марии) некое подобие культа Ф. К Ф. возводили свою генеалогию шиитские имамы и многие династии в странах распространения ислама.