ИЗЛ_журналисты_2012 / Тексты / Мифы народов мира_энциклопедия / Мифы народов мира II
.docОдин из популярных героев мифов — Сартакпай (от иранского сарт, «городской житель», «строитель или торговец»). Сартакпай жил в местности Учык (локализуется в районе совр. села Сростки под городом Бийском) в те времена, когда леса ещё не было, а камни были мягкими. В своих обширных владениях он дал имена горам и рекам, названия зверям и птицам. Нередко он выступает как строитель дорог и оросительных каналов, а также моста через реку Катунь (этот мост он не смог построить, так как помогавший ему сын нарушил запрет свиданий с женщиной в период строительства). В других мифах Сартакпай создаёт крупные реки Алтая. Русло Катуни он прокладывал указательным пальцем. Когда путь ей преградила гора, он прострелил её стрелой и вывел реку на равнину (считается, что отлетевший вниз кусок горы до сих пор высится посреди реки около современного села Аскат). Чтобы создать реку Бию, Сартакпай преградил путь рекам, стекающим в Чулымскую долину, поставив поперёк её свою ладонь; так образовалось Телецкое озеро. Затем из этого озера он одним пальцем вывел Бию на равнину, где она соединилась с Катунью и дала начало Оби.
Ряд мифов восходит к древнетюркским представлениям. Миф о происхождении древних тюрок от сожительства юноши с волчицей нашёл отражение в героическом эпосе алтайцев (воспитание мальчика волком).
Л. П. Потапов.
Наиболее близки мифологические воззрения алтайцев, шорцев и хакасов. К древнетюркской традиции восходят пережитки почитания неба, которому совершались жертвоприношения, духов йер-су, Умай, представление о жизненной силе (душе) кут (хут). По представлениям алтайцев, главные добрые божества и духи во главе с Ульгенем обитают в верхнем мире, на земле живут люди, добрые божества йер-су (которые людям ближе небесных богов), родовые божества и духи-покровители, а в нижнем мире — чудовища, духи и божества, приносящие вред людям (главный из них — Эрлик), туда же переселяются умершие. Тоси — родовые божества, но этим термином обозначались и многие другие духи, в том числе духи—покровители шаманов. Часто родовые тоси, например Каршит (Харшит), Карагуш (Карагуш-хан), Бурча-хан, Пахтуган, Ураган, Яжил-хан, Кыргыс-хан, Абаган (Абуган), Тазаган и др., считались сыновьями Ульгеня (некоторые из этих имён совпадают с названиями почитаемых алтайцами «родовых» гор). Одним из источников родовых культов было почитание духов — хозяев (ээ) гор, долин, ледников, рек, источников и т. д.
Пантеон хакасов не был столь развит. Духи разделялись на «чистых», добрых (арыг тос, главный — улуг тос), И «чёрных», злых (чобал тос, хара тос), С которыми борется шаман. Как и у алтайцев, почитались многочисленные духи — хозяева местностей [напр., гор и тайги («таг-ээзи»), рек («суг-ээзи»), озёр («кель-ээзи») и др.]. Считалось, что они живут семьями, обычно невидимы, но иногда принимают облик человека или животного.
У тувинцев владыка верхнего мира — бурхан (бог) Курбусту (его имя, видимо, восходит к иранскому Ахурамазда, ср. также монг. Хармуста). Владыка подземного (тёмного) мира — Эрлик-хан, которому служат духи эрлики (эрликены, иногда — эльчи). В среднем мире живут люди, а также сверхъестественные существа, от которых зависит их жизнь: добрые духи ээрены, духи — хозяева мест (в их числе очень влиятельны духи воды и очага; обиталище «хозяина тайги», т. н. шаманское дерево, каждый тувинский род почитал как родовую святыню), а также некоторые злые духи [кара-бук (иногда — бук, пук), аза (иногда — мёге, хи-юм), албыс (см. Албасты), шулбу (или шулбус), кайбын-ку, четкер, чылбыга и др.]. Духи аза, шулбу и четкер, очевидно, монгольского происхождения, принесённые с буддизмом [ср. ада, шимнус (шулмас)].
Влияние буддизма на мифологию тувинцев сказалось в бытовании термина «бурхан», почитании, как особых ээренов, ковриков с изображением Будды и т. д. С духами верхнего и среднего миров (ээренами) общались т. н. белые шаманы, а с духами тёмного мира — чёрные. Духи — помощники шамана назывались, как и прочие добрые духи, ээренами, причём многие из них были связаны не только с шаманским культом, а представляли объект общего почитания. Некоторые ээрены представлялись в человеческом облике (напр., духи умерших предков), а большая часть — в образе диких зверей, рыб, иногда — растений, деревьев. Возможно, эти представления восходят к тотемизму.
О мифологических воззрениях якутов см. в ст. Якутская мифология.
Мифология караимов (живут в Крыму, Литве и Польше) и крымчаков (живут в Крыму) в своей основе иудаистическая. Мифологические представления гагаузов (живущих на Украине, в Молдавии, Болгарии и Румынии) в основном христианские, подвергшиеся, однако, влиянию иных мифологических систем. С древними воззрениями населения Восточной Европы и Малой Азии связаны образ демона кара-конджо (ср. тур. конджолос, кара-конджолос — дух, оскверняющий сосуды зимой, и болг. кара-конджо), а также почитание волка (согласно распространённому мифу, некогда человеку-гагаузу удалось победить хромого волка, которому бог назначил съесть этого человека). Мусульманизированный облик приняли древние местные представления о трёх святых [старушка (старик)-среда, старушка (старик)-пятница и старушка (старик)-воскресенье], которые являются к работающим или пьянствующим в праздник и укоряют, а иногда наказывают нарушителей обычая (ср. Першенбе-кары), о духах — покровителях построек тылысым. Мусульманская терминология широко применяется для передачи понятий, связанных с христианством: аллах (бог), курбан (жертва), шайтан (чёрт), Хедрелес (святой Георгий) и т. д. Некоторые образы перекликаются со славянскими (отнимающие разум духи русали, божество Додола). С тюркоязычной средой связано бытование мифологических сюжетов о великанах тепегёз, духах — хозяевах отдельных мест, а также об иранских по происхождению образах пари, дэвов, аждарха. Поверья о злых духах обур, видимо, указывают на связи гагаузов с угро-финской средой (ср. вупар, убыр).
Жёлтые уйгуры, живущие в Китае (в провинции Ганьсу), восприняв буддизм и некоторые монгольские представления, сохранили и многие элементы «языческой» мифологии, в частности связанный с шаманским культом пантеон, представленный в основном небесными божествами, которых они в иерархической последовательности располагали на небосводе. Верховный бог их пантеона — Кан-тенгир (т. е. царь-божество), считалось, что именно он положил начало шаманству.
Лит.: Бичурин Н. Я., Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. 1—3, М.—Л., 1950—53; Вербицкий В. И., Алтайские инородцы, М., 1893; Кляшторный С. Г., Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии, М., 1964; Короглы X., Огузский героический эпос, М., 1976; Кызласов Л. Р., О значении термина балбал древнетюркских надписей, в кн.: Тюркологический сборник, М., 1966; Maлов С. Е., Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования, M.—Л., 1951; Радлов В. В., Образцы народной литературы тюркских племён, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи, ч. 1, СПБ, 1866; его же, К вопросу об уйгурах, СПБ, 1893; Стеблева И. В., К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы, в кн.: Тюркологический сборник, 1971, М., 1972; Агаджанов С. Г., Огузские племена Средней Азии IX— XIII вв. (Историко-этнографический очерк), в кн.: Страны и народы Востока, в. 10, М., 1971; Гордлевский В. Б., Из османской демонологии, Избр. соч., т. 3, М., 1962; Сухарева О. Б., Ислам в Узбекистане, Таш., 1960; Валиханов Ч. Ч., Собр. соч., т. 1 — 5, А.-А., 1961—72; Абрамзон С. М., Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи, «П., 1971; Алекперов А. К., Исследования по археологии и этнографии Азербайджана, Баку, 1960; Басилов В. Н., Культ святых в исламе, М., 1970; Снесарев Г. П., Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма, М., 1969; Татары Среднего Поволжья и Приуралья, М., 1967; Руденко С. И., Башкиры. Историко-этнографические очерки, М.—Л., 1955; Гаджиева С. Ш., Кумыки, М., 1961; Денисов П. В., Религиозные верования чуваш, Чебоксары, 1959; Кудряш ов Г. Е., Пережитки религиозных верований чуваш и их преодоление, Чебоксары, 1961; Анохин А. В., Материалы по шаманству у алтайцев, [Л.], 1924 (Сборник Музея антропологии и этнографии, т. 4, в. 2); Токарев С. Б., Пережитки родового культа у алтайцев, в сб.: Труды Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, т. 1, М., 1947; Потапов Л. П., Обряд оживления шаманского бубна у тюркоязычных племен Алтая, там же, т. 1, М., 1947; его же, Этнический состав и происхождение алтайцев, Л., 1969; Майнагашев С. Д., Жертвоприношение Небу у бельтиров, в кн.: Сборник Музея антропологии и этнографии, т. 3, П., 1916; Вайнштейн С. И., Тувинцы-тоджинцы. Историко-этнографические очерки, М., 1961; его же, История народного искусства Тувы, М., 1974; Дьяконова В. П., Религиозные представления алтайцев и тувинцев о природе и человеке, в кн.: Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера, Л., 1976; Манов Атанас И., Потеклото на гагаузигк и технит обичаи и нрави, Варна, 1938; Maлов С. Е., Остатки шаманства у желтых уйгуров, «Живая старина», 1912, в. 1; Каташ С. С, Мифы, легенды Горного Алтая, Горно-Алтайск, 1978; The mythology of all races, v. 4, Boston, 1927; Roux J.-P., Faune et flore sacrйes dans les sociйtйs altaпques, P., 1966; его же, Tдngri, Essais sur le ciel-Dieu des peuples altaпques, «Revue de l'historiй des religions», 1956, t. 149, № 1 — 2.
B. H. Басилов.
ТЮШТЯН, Тюштень, Тюштя, в мордовской мифологии культурный герой, основатель светской власти. Т. — пахарь-богатырь, избранный эрзянь кирди («правителем эрзи») или инязором (от ине, «великий», азор, «хозяин») на совете семи старейшин эрзи. По преданию, когда Нишке создал землю и народ эрзю, эрзяне сильно умножились и стали спорить из-за земли. Т. согласился поделить угодья, если получит священный знак: сухая палка, воткнутая в землю, должна зазеленеть во время его пахоты. Т. стал справедливым правителем; при помощи колдовства и богатырской силы он одолевал врагов мордвы. Время его правления — «золотой век» («век Т.»), когда рождались одни мальчики. У мокши Тюштень — оцязор (оцю, «большой», азор, «хозяин»), каназор (от тюрк, хан) обитает на восходе солнца на вершине горы (ср. образ священного царя на мировой горе), в серебряных палатах в золотой одежде. Он руководит собраниями народа, строит города. По поверьям мордвы, Т. может послать неурожай и стихийное бедствие; если он вновь выступит против своих врагов, начнётся последняя война, которая погубит мир.
Лит.: Маскаев А. И., Образ Тюштяна в мордовском фольклоре, «Ученые записки Мордовского государственного педагогического института», 1957, в. 6; Мокшин Н. Ф., Религиозные верования мордвы, Саранск, 1968.
ТЯНЬ («небо»), одно из важнейших понятий китайской (особенно древнекитайской) космогонии, мифологии, философии и религиозных верований. Иероглифу Т. даются разные этимологические объяснения. Вероятнее всего, иероглиф восходит к рисунку небосвода, находящегося над человеком, поэтому уже в ранних (1-е тыс. до н. э.) текстах Т. выступает в двух основных значениях: небо, небесная твердь (отсюда и одно из названий Китая — Тянься: «то, что находится под небом, т. е. Поднебесная») и Небо — верховный дух, высочайший правитель, стоящий во главе иерархически организованного сонма духов, мандат которого (Тянь мин — мандат Неба) дает земному властителю (Тянь-цзы — «сын неба») право управлять страной; высшая божественная сила, распорядительница человеческих судеб, ниспосылающая на землю награды и кары. О возникновении неба повествуется в одном из мифов о Паньгу. Согласно мифу, небо образовалось из содержимого космического яйца, когда всё лёгкое и чистое поднялось вверх и образовало небесную твердь, а тяжёлое и грязное опустилось вниз и создало землю. По более ранним философско-космогоническим концепциям, вселенная образовалась из Изначального хаоса, по другой версии — из Великого предела (см. Тайцзи), который разделился на две космические силы инь и ян, а в другом варианте — на небо и землю, в свою очередь породивших тьму вещей. Хотя представление о Небе как о божественной силе появилось позже, чем понимание неба как тверди, находящейся над головой людей, всё же его следует считать весьма архаическим. Вероятно, оно сложилось у племени чжоу до того, как в результате победы над иньцами это племя стало править Китаем, т. е. ранее 11 в. до н. э. Не исключено также, что оно сначала возникло среди северных и северо-западных кочевников — предков тюркских и монгольских народностей и примерно со 2-го тыс. до н. э. проникло в Китай. После того как чжоусцы овладели Китаем, произошло смешение шан-иньской и чжоуской культур, отразившееся также и в области религиозных представлений — в контаминации чжоуского культа Неба и шан-иньского культа верховного божества Шан-ди. Отправление общегосударственного культа неба (жертвоприношения на круглом алтаре к югу от столицы) вплоть до революции 1911 производилось императором.
В религиозно-космологических представлениях древних китайцев Небо было создателем всего сущего: народа, его правителя, пяти движущих начал — металла, дерева, воды, огня и земли. От связи с Землёй оно порождало все вещи («тьму вещей»). Т. приписывался ряд других, иногда гипертрофированных, человеческих черт: оно всезнающе и всемогуще, милосердно и справедливо в распределении наград и наказаний, оно благожелательно и заслуживает доверия, на него можно положиться, но в то же время его следует бояться, ему нужно следовать и подчиняться, ибо только так можно заручиться его благосклонностью и обеспечить себе счастье и удачу. К этому Небу и обращался поэт Цюй Юань (340—278 до н. э.) в своей поэме «Вопросы к небу», его он восхвалял в «Лисао».
В поздней средневековой китайской народной мифологии распространено представление о Т. как о месте пребывания огромного пантеона божеств во главе с Юй-ди. В этом плане оно мыслилось как территория, на которой находились великолепные дворцы, конюшни для небесных коней, включая восемь скакунов, рысака Гуань-ди; помещения для небесных воинов, парки и сады, в т. ч. персиковый сад Си-ван-му (см. Паньтао), и, наконец, Небесный дворец (Небесные чертоги), резиденция Юй-ди.
Лит.: Ван Го-в эй, Ши тянь (Толкование термина небо), в его кн.: Гуань-тан цзи-линь (Густая роща произведений учителя Гуань-тана), т. 1, Пекин, 1959, с. 282—83; Ду Эр-вэй, Чжунго гудай цзунцзяо яньцзю. Тянь, дао, Шанди чжи бу (Исследование древних религий Китая. Проблемы терминов: Небо, дао и Шан-ди), Тайбэй, 1976; Ду Эр-вэй, Жу фо дао чжи синьян яньцзю (Исследование конфуцианских, буддийских и даоских верований), Тайбэй, 1978; Фэн Ю-лань, Чжунго чжэсюэ ши (История китайской философии), т. 1, Пекин, 1961, с. 54—55; Creel H. G., The Birth of China. A study of the formative period of Chinese ciVIIIzation, L., 1958, p. 181 — 184, 256, 341—45, 367—80; Dore H., Recherches suies superstitions en Chine, pt. 1 — Les pratiques superstitieuses, t. 2, № 3, Chang-hai, 1912, p. 277, 292—93, t. 2, № 4, p. 391, 419, 428, pt. 2 — Le panthйon chinois (suite), t. 9, Chang-hai, 1915, p. 468—75.
С. Кучера.
ТЯНЬ-ДИ («небесный правитель», «небесный государь», «небесный император»), в китайской поздней народной мифологии верховное божество, глава божеств и духов. Т.-д. по-существу является синонимом Тянь и Шан-ди (хотя между ними имеются определённые различия этимологического и семантического характера). Как предмет поклонения и религиозных обрядов Т.-д. играл порой менее значительную роль, чем подчинённые ему божества (например, Цай-шэнь, Цзао-Шэнь).
С. Кучера.
ТЯНЬ-ХОУ («небесная императрица»), богиня моря в поздней китайской мифологии. Культ её зародился в 10— 11 вв. в прибрежных районах Фуцзяни в результате обожествления, видимо, реальной девицы по фамилии Линь, жившей в 8 или 10—11 вв., душа которой якобы летала спасать братьев, терпящих бедствие на море. В 1156 по приказу императора был воздвигнут храм в её честь. Государи награждали её пышными титулами. С 13 в. её стали называть Тянь-фэй («небесная наложница»), а с кон. 17 в. — Т.-х. Ей молились перед выходом в море. Т.-х. изображается восседающей на волнах, на облаках или на троне. У неё два помощника: у первого рука приложена к уху, у другого поднесена к глазам. Днём рождения Т.-х. считается 23 число 3-й луны.
Лит.: Гу Цзе-ган, Тянь-хоу, «Миньсу», 1929, M 41—42, с. 1 — 9; Жун Чжао-цзу, Тяньхоу, там же, с. 9 —18.
Б. Р.
Тянь-хоу. Гравюра из книги «Иллюстрированные записки о поисках духов (трёх религий)». Москва, Библиотека иМ. В. И. Ленина.
ТЯНЬ-ЮЙ ЮАНЬШУАЙ («главно командующий Тянь-юй»), в поздней китайской народной мифологии сын зелёного дракона (см. Цин-лун). Родился в поле во время сильного дождя, поэтому и был назван Тянь-юй (тянь, «поле», юй, «дождь»). По преданию, бессмертный даос Цы-цзи чжэньжэнь («истинный человек милосердная помощь»), преследовавший бежавшего зелёного дракона, вредящего людям, в поле настиг его жену — красавицу Пан. Цы-цзи чжэньжэнь своим волшебным мечом вызвал неистовый гром и яростный дождь, во время которого Пан, ждавшая ребёнка, разрешилась от бремени. У новорождённого тело было человеческое, а голова дракона. Когда мальчику исполнилось шесть лет, он стал учеником бессмертного Чжан чжэньжэня («истинного человека Чжана»). Наставник научил Т.-ю. ю. вызывать гром и молнию и дал ему прозвище Цюань-лин («полный одухотворённости»). Т.-ю. ю., узнав, кто его родители, сделал себе боевое знамя и два года искал мать и рыскал по небесам в поисках врагов отца. Знамя Т.-ю. ю., развевающееся на ветру, громыхало, словно гром, а из его слюны образовались облака. Однажды он вступил в бой с двенадцатью демонами. Но Верховный нефритовый государь — Юй-ди посоветовал Т.-ю. ю. отказаться от мести Цы-цзи чжэньжэню, который преследовал зелёного дракона ради блага людей, и простить двенадцать демонов, помешавших ему отомстить за отца. Юй-ди дал Т.-ю. ю. титул Сянъяо цюйсе юаньшуай («главнокомандующий, побеждающий демонов и рассеивающий злые силы»). Т.-ю. ю. изображается с гром-камнем в левой руке и жёлтым знаменем в правой.
Лит.: Werner E. Т. С, A dictionary of Chinese mythology, Shanghai, 1932, p. 508—09.
Э. С. Стулова.
У
УАЗЫРМЕС, герой адыгского нартского эпоса. Сын нарта Пизгаша и красавицы Мигазеш, дочери морской богини. У. — брат и муж Сатаней, отец Бадыноко. У., мудрый старец с золотыми усами, с золотой палкой, выступает предводителем нартов, но по своему значению уступает Насрен-жаче. С помощью У. нарты освободили Сатаней, похищенную испами. У. убивает бога зла Пако, настигнув его в небе в его дворце. У. соответствует осетинскому Урызмагу.
М. М.
УАИГ, ваюг, в осетинской мифологии великан. В нартском эпосе У.: одноглазый великан — циклоп, великан с пёстрой бородой и даже семиголовый великан. У. населяют башни, замки, пещеры, ведут борьбу с нартами и терпят от них поражение, так как глупы и неуклюжи. Осетины представляли У. людьми высокого роста в чёрных бурках, они часто селятся в жилом доме, причиняя неприятности его обитателям. В эпосе известны У. — Тыхыфырт Мукара, его предкам нарты платили дань девушками, Сайнаг-Ал-дар, которому Батразд отсёк правую руку за кровь отца, Алаф, повадившийся ходить к нартам на танцы, где он ломал ноги нартской молодёжи.
Б. К.
УАКА, в мифологии кечуа дух, святыня, обладающая сверхъестественной силой. У. может быть любого вида — храм, идол, ритуальный сосуд, камень необычной формы и др. Личная У. была как бы духовным двойником человека, общинная У. — средоточием духовной жизни селения.
С. Я. С.
УАРХАГ (староосет., «волк»), в осетинском нартском эпосе родоначальник нартов. К старости у У. родились два сына-близнеца. В честь новорождённых У. с женой Сайнагон устроили большой пир, длившийся семь дней и ночей. Присутствовавший там кузнец Курдалагон подарил нартам чудесную свирель и дал имена сыновьям У., старшему — Ахсар, а младшему — Ахсартаг. Дети за день вырастали на вершок, а за ночь на целую пядь. Когда они возмужали, весь мир узнал об их подвигах. Ахсартаг женился на красавице Дзерассе, но вскоре сыновья У. погибли из-за роковой ошибки Дзерассы. У. долго ждал их возвращения, нарты же издевались над ним, заставляя его бессменно пасти скот. Мстя нартам, У. угонял их стада, топил в море, бросал с вершины крутой скалы. У. был избавлен от неволи своими малолетними внуками — Урызмагом и Хамыцом — сыновьями Ахсартага и Дзерассы, которые привели У. в старинную родовую башню, постригли ему волосы и бороду и обнаружили, что их дед выглядит моложаво. Решив остаться жить с ним, внуки отправились за Дзерассой, находившейся в доме Донбеттыров, и привели её к У., который взял её в жёны.
Б. К.
УАСТЫРДЖИ, Уасгерги, в осетинской мифологии покровитель мужчин, путников и воинов. Соответствует святому Георгию. В нартском эпосе У. — небожитель, отец Сатаны. У. изображается на белом коне, в белой бурке. Считалось, что У. постоянно разъезжает, носит оружие и пускает его в ход так же, как люди, но гораздо быстрее их. Чаще других небожителей он спускается на землю, чтобы узнать, помогают ли люди друг другу в нужде и горе. Среди людей он появляется в облике нищего. Женщины боялись произносить имя У. и говорили о нём иносказательно «лагты дзуар» — «бог мужчин». Они не имели права даже участвовать в празднествах, устраивавшихся в честь У. Он считается врагом воров, мошенников, клятвопреступников, убийц; покровителем честных, благородных людей.
Б. К.
УАЦАМОНГА, Нартамонга, Амонга («указательница»), в осетинском нартском эпосе волшебная четырёхугольная чаша, присутствующая на пирах. Она была неиссякаема, постоянно наполнялась вкуснейшими напитками. Если кто-либо из пирующих говорил правду о своих ратных подвигах, У. сама поднималась к его губам, если же хвастался понапрасну — У. не трогалась с места. На одном из пиров нарты, рассказывавшие о своих доблестях и подвигах, смотрели на У. в ожидании её выбора. Но У. поднялась лишь к Батрадзу, после того как он рассказал о сражении с небесными силами, в котором умертвил семь дауагов, зэдов, мыкалгабыров, а также сына владыки хлебов Хоралдара-Бурхор-али. По велению Батрадза У., наполненная хлебной брагой, поднялась и к губам Хамыца, но когда он захотел хлебнуть из чаши, на поверхность всплыли и устремились в его рот ящерицы, змеи, лягушки и прочие гады, которых Хамыц бил и колол своими булатными усами. Когда они спрятались на дне У., он опрокинул её вверх дном. Согласно балкарскому варианту, на пирах перед каждым нартом стоял бочонок, наполовину наполненный хмельным. Если подвиги, которыми похвалялся какой-либо нарт, были верны, бочонок трижды переливался через край.
Б. К.
УАЦИЛЛА (уац, «божество», «божественный»; Илла, имя Ильи-пророка), в осетинской мифологии бог-громовержец, покровитель хлебных злаков и плодородия. В нартском эпосе У. — небожитель, дружен с нартами, но после принятия аланами христианства (10 в.) уже как христианизированное божество борется с ними. У. разъезжает по небу и направляет свои стрелы (фат) — громовые удары на землю, истребляя злых духов. Во избежание гнева У., убитого громом не оплакивали, а водили вокруг него хоровод с песнями, а затем хоронили на месте смерти. Загоревшийся от громового удара дом или стог хлеба не полагалось тушить. По представлениям осетин, У. защищает поля от града и ливней, распоряжается дождевыми тучами, способствует произрастанию злаков и трав. К У. обращались во время засухи или продолжительной непогоды. Для этого в его честь резали баранов, быков и устраивали общественное моление. В народных песнях У. изображается пахарем, выполняющим в одном случае функции плугаря, в другом — сеятеля.
Б. К.
У БИСКУРОМ, в мон-кхмерской мифологии культурный герой народа кхаси (северо-восточная Индия). Согласно мифу, вначале у людей не было орудий, они жили не работая. Это увидел с неба бог и послал юношу У Б. научить людей искусствам. От У Б. люди получили умение делать орудия, добывать металлы. Однажды люди сделали глиняного человека и потребовали его оживить. Но сам У Б. так долго оставался на земле, что забыл, как это делать. С помощью воздушного змея он полетел к небесному божеству, но тот назад его не отпустил.
Я. Ч.
У БЛЕЙ У НОНГБУХ НОНГТХАУ (букв. «бог создатель мира»), в мон-кхмерской мифологии высшее божество у народа кхаси (северо-восточная Индия). Некогда на небе с ним жило 16 семей людей. Создатель мира и эти люди посещали землю по особой тропе. Злой дух уговорил семь семей остаться на земле и порвать связь с создателем. В одной из версий путь на небо был морским.
Я. Ч.
УБЫР, в мифологии казанских татар, татар-мишарей, западносибирских татар (также увыр, мяцкай) и башкир (у некоторых групп — также мяскай) кровожадное демоническое существо. У. заменяет колдуну душу (которую тот, по поверьям башкир, продал шайтану) и управляет им при жизни (у западносибирских татар У. — дух умершего колдуна или самоубийцы). Колдуна, в котором поселился У., называли убырлы кеше или убырлы карчык. Считалось, что он обладает волшебной силой, при помощи которой вредит людям. В мифах казанских татар и башкир убырлы кеше особенно опасен для беременных женщин, так как похищает детей из материнской утробы и прячет их. По ночам У. иногда покидает на время тело колдуна, обычно через дыру, которую тот имеет под мышкой. Тогда У. принимает образ огненного шара, огненного колеса, собаки, кошки, свиньи, иногда — человека, не имеющего, по поверьям башкир, сзади плоти. Он ворует детёнышей домашнего скота, сосёт молоко у коров и кобылиц, отчего те болеют, пьёт кровь у скота, насылает болезни на людей. Если ранить ночью У., наутро в том же месте рана обнаружится у убырлы кеше. После смерти убырлы кеше У. живёт в его могиле, выходя по ночам наружу через отверстие в ней (по поверьям татар-мишарей — бродит по земле), и продолжает приносить вред (в частности, проглатывая облака, он вызывает засуху). Считалось, для того чтобы уничтожить У., надо вбить в могилу, где он живёт, дубовый кол или вонзить в ступню умершего иглу. Близкий У. персонаж имеется в мифологиях ряда тюрко-язычных народов: вупар у чувашей, обур у карачаевцев, крымских татар и гагаузов, хохан (хортлак) — у турок. Ср. также вувер у марийцев, убыр у удмуртов, упыр у коми-зярян, упырь у восточных славян, вампир у сербов. В сказочном фольклоре казанских татар У. в образе старухи (Убырлы-карчык) соответствует русской бабе-яге.
Лит.: Татары Среднего Поволжья и Приуралья, М., 1967, с. 365; Руденко С. И., Башкиры. Историко-этнографические очерки, М.—Л., 1955, с. 321; Кайюм-Насыров, Поверья и обряды казанских татар, образовавшиеся мимо влияния на жизнь их суннитского магометанства, «Записки Русского Географического Общества по отделению этнографии», т. 6, СПБ, 1880; Vaillant Б., Slave commun upiru, s. — cr. vampпr, «Slavia», 1931, roc. 10.
В. Б.
У-ДАЙ ЮАНЬШУАЙ («главнокомандующий пяти династий»), в поздней китайской народной мифологии бог — покровитель музыкантов. Происхождение этого образа предание связывает с грубой шуткой, которую сыграли над молодым учёным, жившим во времена Пяти династий (907 — 960), его школьные друзья. Однажды, во время послеобеденного сна студента, шутники нарисовали у него на лбу краба, за уши ему воткнули две ивовые ветки (иногда на картинах вместо веток изображаются перья фазаньего хвоста). Проснувшись и увидев себя в таком виде, студент был так огорчён, что покончил с собой. Его дух почитается главным образом в провинции Фуцзянь, где его отождествляют со знаменитым танским музыкантом Лэй Хай-цином, культ которого был распространён во многих городах провинции Фуцзянь (Лэй Хай-цин погиб от рук грабителей и получил прозвище главнокомандующего). У-д. ю. изображают обычно в храмах (статуи) или на картинах вместе с аккомпанирующими ему музыкантами, двумя мужчинами и двумя женщинами. Чтобы вызвать духа У-д. ю., его статую ставят на специальный постамент, на лбу рисуют небольшое пятно красной краской, воскуряют благовония перед ним, зажигают свечи, читают молитвы. Обычно к У-д. ю. обращаются с просьбой избавить детей от ран, нарывов, фурункулов.
Лит.: Попов П. С, Китайский пантеон, в кн.: Сборник музея по антропологии и этнографии при Академии наук, в. 6, СПБ, 1907, с. 79; Werner E. T. S., A dictionary of Chinese mythology, Portland, 1977, p. 574—75.