ИЗЛ_журналисты_2012 / Тексты / Мифы народов мира_энциклопедия / Мифы народов мира I

ABATАPA (др.-инд. avatara, «нисхождение»), в индуистской мифологии нисхождение божества на землю, его воплощение в смертное существо ради «спасения мира», восстановления «закона» и «добродетели» (дхармы) или защиты своих приверженцев (Бхаг.-г. 4, 7—8), при сохранении божеством частично божественной природы и приобретении им отчасти земной природы. Зарождение представления об А. засвидетельствовано в брахманах.

Согласно «Шатапатха-брахмане», Праджапати однажды воплотился в вепря и поднял на клыках землю из мирового океана (XIV 1,2,11), а в другой раз — в черепаху, которая породила все живые существа (VII 5,1,5). В той же «Шатапатха-брахмане» (I 8,1) Праджапати воплощается в чудесную рыбу, которая спасает первочеловека Ману от всемирного потопа. Миф об аватарах всех богов во главе с Нараяной, сошедших на землю ради её избавления от бесчинства данавов, ракшасов, гандхарвов и змей, рассказан в «Махабхарате» (I 58—59). По мере того как доминирующее положение в индуистском пантеоне стал занимать Вишну, представление об А. связывается по преимуществу с его именем. В «Махабхарате», «Рамаяне», а затем пуранах, где учение об А. приобретает каноническую форму, изложены мифы о многочисленных А. Вишну, среди которых общепризнанными и наиболее чтимыми являются десять:

1) Матсья («рыба»). В своей первой А. Вишну замещает Праджапати в брахманической легенде о потопе. Согласно «Махабхарате» и пуранам, воплотившись в рыбу, Вишну спасает от потопа седьмого Ману — Вайвасвату, а также многих риши и семена всех растений, которые Ману берёт с собой на корабль. По версии «Бхагавата-пураны», Вишну в этой А. также убивает демона Хаягриву и возвращает похищенные демоном четыре веды.

2) Курма («черепаха»). Ранняя версия этой А. засвидетельствована в «Шатапатха-брахмане» и отражает архаические представления о черепа хе как космогонической силе. В вишнуитских версиях мифа Вишну в виде черепахи погружается на дно молочного океана, чтобы спасти погибшие во время потопа ценности. Боги и асуры устанавливают на черепахе гору Мандару в качестве мутовки и, обмотав вокруг неё змея Васуки (см. Ule ma), начинают пахтать океан, из которого добывают напиток бессмертия амриту, богиню Лакшми, луну, апсару Рамбху, корову желаний Сурабхи и некоторые другие священные сущест ва и предметы. 3) Вараха («вепрь»). Брахманическая легенда о Праджапати-вепре и в данном случае отнесена к Вишну. Чтобы спасти землю, которую демон Хираньякша утопил в океане, Вишну воплотился в вепря, убил демона в поединке, длившемся тысячу лет, и поднял землю на своих клыках. 4) Нарасинха («человек-лев»). В этой А. Вишну избавляет землю от тирании демона Хираньякашипу, кото рый получил от Брахмы дар неуязвимости. Хираньякашипу жестоко пре следовал своего сына Прахладу, ревностного почитателя Вишну; Вишну, приняв облик получеловека-полульва, явился на помощь своему приверженцу и растерзал когтями демона. 5) Вамана («карлик»). Царь дайтьев Бали благодаря своим аскетическим подвигам получил власть над трилокой — тремя мирами (небом, землёй, подземным миром) и подчинил богов. Вишну в облике карлика предстал перед Бали и попросил у него столько земли, сколько сможет отмерить своими тремя шагами. Получив согласие дайтьи, Вишну первыми двумя шагами покрыл небо и землю, но от третьего шага воздержался, оставив Бали подземный мир — паталу. В основе этой А. лежит космогонический миф «Ригведы» о трёх шагах Вишну (I 22,17; I 154; I 155,4 и др.).

6) Парашурама («Рама с топором»). Воплотившись в сына брахмана Джамадагни — Парашураму, Вишну истребил множество кшатриев и освободил от их угнетения варну брахманов. 7) Рама и 8) Кришна — главные А. Вишну, ставшие независимыми объектами важнейших индуистских культов и обладавшие собственной разветвлённой мифологией. 9) Будда. В А. Будды Вишну со блазняет нестойких в вере отказаться от религиозного долга и почитания вед и тем самым обрекает их на гибель (Вишну-пур. 3,17 —18). Воплощение Вишну в Будду отражает по пытку интерпретации индуизмом учения Будды и включения его образа в индуистский пантеон. 10) Калки («белый конь»). Вишну, сидя на белом коне, со сверкающим мечом в руке, истребляет злодеев, восстанавливает дхарму и подготовляет грядущее возрождение мира. Это единственная «будущая», мессианистская А. Вишну, и произойдёт она, согласно мифологической хронологии, в конце калиюги (см. Юга), со временного исторического периода. Наряду с А. Вишну в индуистской мифологии известны и А. Шивы (главным образом в виде аскета и наставника в йоге; насчитывается 28 его А.), но они не приобрели такого же значения, как А. Вишну. Лит.: Hacker P., Zur Entwicklung der Avatдralchre, «Wiener Zeitschrift fьr die Kunde Sьd- und Ostasiens», 1960, № 4, S. 47 — 70; Hohenberger А., Die indische Flutsage und das Matsyapurдna, Lpz., 1930; Abegg E., Der Messiasglaube in Indien und Iran, B.—Lpz., 1928.

П. А. Гринцер.

Аватары Вишну. 1. Вараха. Камень. 6 в. Удаягири. 2. Вараха. Гранит. 7 в. Махабалипурам. 3. Нарасинха. Камень. 8 в. Эллора, храм Кайласанатха.

АВГИЙ (БхгеЯбт, БхгЭбт), в греческой мифологии царь племени эпеев в Элиде, сын Гелиоса (варианты: Посейдона, Эпея, Форбанта) и Гирмины. А. владел подаренными ему отцом бесчисленными стадами (Apollod. II 5,5; Theoer. 25). За один день Геракл обещал А. очистить много лет не убиравшийся, заросший навозом скотный двор (один из подвигов Геракла — очищение Авгиевых конюшен); за это А. должен отдать Гераклу десятую часть своего скота. Тот отвёл протекавшие неподалёку реки и направил их воды так, что они смыли все нечистоты. А., узнав, что Геракл действовал по приказу Эврисфея, не отдал ему условленный платы, что вызвало войну, сначала неудачную для Геракла, т. к. на помощь к А. пришли его племянники Молиониды. Затем Геракл убил А. и его сыновей, захватил дочь А. Эпикасту (которая родила Г. сына Тестала). Существует также миф о том, что А. не был убит Гераклом, вернул своё царство, где после смерти почитался как герой (Paus. V 3,4; V 4,1). Несомненна связь мифа об А. с культом солнца, о чём свидетельствует как происхождение А. (сын Гелиоса), так и значение имени («сияющий»).

М. А.

АВД ДЗУАРЫ (букв, «семь святых, богов»), в осетинской мифологии божество, сочетающее в себе семь общих (напр., Аларды, Уастырджи, Уацилла, Тутыр) и местных божеств. Воспринято от аланов, в мифологии которых играло большую роль. А. д. живёт на небе, иногда появляется на земле в образе ярко светящейся птицы с большими крыльями, освещающей путь. От А. д. зависит урожай хлебных злаков, увеличение поголовья домашнего скота, избавление людей и животных от болезней. А. к. АВЕЛЬ (евр. hйvel, возможно, от аккад. aplu, «сын»; греч. Бвел), в ветхозаветном повествовании второй сын прародителей людей Адама и Евы, «пастырь овец», убитый своим старшим братом земледельцем Каином из зависти: жертва, принесённая Каином («от плодов земли»), была отвергнута богом, а жертва А. (первородными ягнятами его стада) — принята благосклонно (Быт. 4, 2—8). Подробнее о развитии сюжета, отражении его в искусстве и литературе см. в ст. Каин.

В Новом завете А. — первый мученик, первый гонимый праведник, с него начинается ряд невинно убитых (Матф. 23, 35; Лук. 11,51; Евр. 11,4; 12,24; 1 Ио. 3,12). Образ А. как невинной жертвы, первого праведника развивается последующей христианской традицией, рассматривающей А. во многих отношениях как прообраз Иисуса Христа (пастырь овец; человек, . приносивший праведную жертву; человек, претерпевший насильственную смерть).

АВИМЕЛЕХ (евр. cabimelekh, «отец мой царь»), в ветхозаветных преданиях: 1) царь Герара (город филистимлян), персонаж легенд об Аврааме и Сарре и об Исааке и Ревекке (и Авраам, и Исаак выдают из осторожности своих жён за сестёр, чтобы не погибнуть ради пополнения гарема А.; Быт. 20; 26); возможно, слово «А.» употреблялось древнееврейскими повествователями не как имя собственное, а как передача наследственного титула герарских властителей (ср. в разные эпохи и в различных языках титулы с близким значением, напр. тюрк, «атабек» или перс, «падишах»); 2) сын Гедеона от наложницы, притязавший на царскую власть, перебивший 70 своих братьев и три года тиранически властвовавший над Сихемом, а затем вступивший в конфликт с жителями Сихема и во исполнение проклятия погибший при осаде крепости Тевец (смертельно раненный женщиной, метнувшей ему в голову обломок жёрнова, А. приказал заколоть его мечом, чтобы не сказали, что «женщина убила его» — Суд. 9); героический персонаж времён перехода от патриархального правления «судей» к монархии.

С. А.

АВОНАВИЛОНА, в мифологии индейцев Северной Америки (у племени зуни) бог—создатель и первопричина всего сущего. А., находясь в первоначальной тьме и бесконечном пространстве, направил в него свою мысль, из которой возникли туманы, содержащие зародыши жизни. Позже А. принял вид солнца и под действием его света и тепла туманы, вы пав дождем, образовали моря. Из частицы собственного тела А. создал миры-близнецы : четырёхпокровную мать-землю и всеобъемлющего отца-небо, от которых происходит вся последующая жизнь. А. воплощён в небесном куполе, свете, воздухе и облаках.

А. В.

АВРААМ (евр. 'abraham, ср. имя 'a-bu-ra-mu, засвидетельствованное в месопотамских клинописных текстах со 2-й половины 3-го тыс. до н. э., а также в обнаруженных в 1970-х гг. текстах из сирийской Эблы от 3-го тыс. до н. э.), в ветхозаветных преданиях избранник Яхве, заключивший с ним «завет» (союз), один из патриархов, родоначальник евреев и (через Измаила) арабов. Согласно традиции, первоначально имел имя Аврам (в два слога), но в виде особой милости получил от бога прибавление к своему имени дополнительного слога (Быт. 17,5). Сын Фарры (Тераха), генеалогия которого возводится к Симу (Быт. 11), уроженец города Ура в Южной Месопотамии (библ. Ур Халдейский, см. Быт. 11, 28). Таким образом, предки А. жили «за рекой» (за Евфратом) и были язычниками (Иис. Нав. 24, 2—3). Бог требует от него: «пойди из земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего, в землю, которую я укажу тебе» (Быт. 12, 1). В этом конкретном акте концентрируется весь драматизм разрыва с прежней жизнью, с инерцией родовых связей, ради доверия и преданности божеству. Субъективная психология и умственная мотивировка религиозного «обращения» совершенно отсутствуют в библейском повествовании. Позднейшая традиция иудаизма стремилась заполнить этот пробел. Послебиблейские легенды изображают, например, как А. проходит через поиски высшего начала в мире стихий, но убеждается, что слава солнца ограничена временем дня, слава луны — временем ночи, что огонь гасится водой, вода — дар облаков, облака разгоняемы ветром и т. д. (распространённый фольклорный мотив отыскивания сильнейшего) — всё имеет свой предел, кроме бога-творца (талмудический комментарий к книге Бытия — «Берешит рабба» 38, 13 и др.), и А. в акте сознательного выбора предпочитает этого бога всем остальным сверхчеловеческим покровителям. Это ставит А. в ситуацию конфликта с языческим миром, начиная с его собственной семьи (предполагается, что его отец был не только идолопоклонником, но и ваятелем идолов). Едва родившись, А. оказывается жертвой гонений со стороны Нимврода, устрашённого астрологическими предсказаниями; впоследствии Нимврод требует от А. поклониться идолам или самому Нимвроду, а за отказ бросает его в раскалённую печь, из которой А. вызволен богом (Пс.-Ионафан на Быт. 14, 1, Pesikta rabbati 33 и др.) (мотив печи, параллельный преданию о трёх отроках, в применении к А. основан на игре слов или лексическом недоразумении, так как «Ур Халдейский» читается по-еврейски и как «огонь халдейский»). В этих легендах А. — прототип мученика веры; в других он выступает как прототип проповедника веры. Пережив обращение, он пытается обратить своего отца, брата и домочадцев; за отказ уверовать весь дом сожжён огнём с небес, — рассказывает памятник позднеиудаистической апокалиптики «Откровение Авраама». В других текстах рисуется, как А. учил познанию бога мужчин, а жена его Сарра — женщин. Взгляд на А., как на первого совершителя акта веры и постольку «отца верующих», воспринят христианством (Быт. 12, 3; Гал. 3, 6—9). Как утверждает легенда, по велению Яхве А. на 75-м году жизни отправляется вместе с женой Саррой, племянником Лотом, с имуществом и своими людьми в Ханаан (Быт. 12, 5), где ведёт жизнь патриархального главы рода скотоводов-кочевников. Традиционные святыни Палестины (Сихем, Вефиль и т. д.) связываются библейским повествованием с маршрутами его кочевий и с местами новых откровений Яхве, неоднократно подтверждающего свою милость к нему. В голодное время А. переходит в Египет, где с наивной хитростью выдаёт Сарру за свою сестру, чтобы не быть убитым, когда фараон востребует её в свой гарем. Сарра действительно оказывается у фараона, но её целомудрие чудесно защищено богом, и напуганный фараон торопится осыпать опасных пришельцев дарами и выпроводить их из страны (12, 11—20). Раздел ареалов кочевий между А. и Лотом закрепляет за А. Ханаан; он поселяется у дубравы Мамре близ Хеврона и ставит там жертвенник Яхве (13, 7 —18). Затем А. выступает как герой-воитель: во главе своих вооружённых слуг он успешно совершает поход против царя Элама и союзных с ним царей, чтобы освободить пленённого Лота (14, 14—16). По возвращении он получает от Мельхиседека жреческое благословение и дар хлеба и вина (для христианской традиции — прообраз причастия), отдавая ему как прототипу ветхозаветного священства десятую часть добычи (14, 18—20). Между тем А. тревожит его бездетность: он уже готов назначить наследником своего старшего слугу Елиезера, но Яхве обещает ему потомство. Сарра предлагает А. «войти» к её рабыне Агари, с тем чтобы зачатое дитя считалось ребёнком госпожи; так рождается Измаил. Следует новое явление Яхве, по своей значительности превосходящее все предыдущие, сопровождающееся требованием ко всей жизни А.: «ходи предо мною и будь непорочен» (17,1); Яхве заключает с А. «завет вечный», наследниками прав и обязанностей которого будут потомки А. не от Агари (хотя они тоже получают благословение), но от Сарры; знаком «завета» должно служить обрезание всех младенцев мужского пола (17, 10— 14). Бог ещё раз приходит к А. в виде трёх странников (ангелов), встречаемых А. и Саррой у дубравы Мамре с обычным гостеприимством (христиане увидели в этом явлении первое раскрытие тайны троичности божества); он обещает сына от Сарры, что вызывает у престарелой Сарры недоумение (18, 9—15). От А. трое странников идут осуществлять кару над нечестивыми городами Содомом и Гоморрой; А. заступается за грешников и последовательно испрашивает помилование всякому городу, в котором найдётся 50, 45, 40, 30, 20 или хотя бы 10 праведников (18, 16—32). Эпизод посягательства Авимелеха, царя Герарского, на целомудрие Сарры (20) представляет собой полное соответствие столкновению с фараоном. Во исполнение обещания Яхве случается невозможное: у столетнего А. и девяностолетней Сарры рождается сын Исаак. Конфликт из-за прав первородства (Измаил — старший, но Исаак — вполне законный и притом получивший особое благословение от бога) приводит к изгнанию Агари и Измаила (21,9— 21). Трагическая кульминация пути А. как «друга божьего» — испытание его веры: теперь, когда у А. есть, на конец, Исаак — единственная надежда на продолжение рода (т. к. Измаил отослан), А. должен отказаться от этой надежды. Бог требует: «возьми сына твоего единственного, которого ты возлюбил, Исаака, и пой ди в землю Мориа, и принеси его там в жертву всесожжения» (22,2). А. повинуется; по дороге происходит раз говор сына с отцом, полный трагической иронии. «И сказал Исаак Аврааму, отцу своему: „Отец мой!" И сказал тот: „Вот я, сын мой!" И сказал он: „Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?" И сказал Авраам: „Бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой"» (22, 7—8). Лишь в последнее мгновение, когда связанный Исаак лежит на жертвеннике и А. поднял руку с ножом, чтобы заколоть его, ангел останавливает жертвоприношение; вместо Исаака в жертву идёт запутавшийся рогами в зарослях баран (22, 9—13). А. вознаграждён за верность новым благословением себе и своему потомству от Яхве (22, 15—18). После смерти Сарры А. женится на женщине по имени Хеттура (Кетура), у него рождается ещё 6 сыновей. А. умирает в возрасте 175 лет, «в доброй седине, престарелый и насыщенный [жизнью]» (25, 8), и его погребают рядом с Саррой на родовом кладбище в пещере Махпела.

Библейский образ А. совмещает ряд граней. Это герой — родоначальник евреев, а через сыновей от Агари и Кетуры — различных арабских племён; через своего внука Исава (сына Исаака) — прародитель эдомитов; с ним связано (через его племянника Лота) происхождение моавитян и аммонитян. В рассказах о заключении завета с Яхве, об установлении обрезания и т. п. он выступает как герой сакрального этиологического повествования. Наконец, в своём гостеприимстве, в своей заботе о женитьбе Исаака (Быт. 24) он являет собой воплощение добродетелей патриархального старейшины рода. Дальнейшая мифологизация образа А. в позднеиудаистической литературе усиливает черты культурного героя (А. оказывается первоучителем астрономии и математики, изобретателем алфавита и т. п.).

Авраам, Сарра и три ангела. Видение Авраама под мамрийским дубом. Мозаика. 432—440. Рим, церковь Санта-Мария Маджоре.

Жертвоприношение Авраама. Рельеф Ф. Брунеллески для северных дверей баптистерия. 1401. Флоренция, Национальный музей.

Мельхиседек приносит дары Аврааму. Мозаика. 432—440. Рим, церковь Санта-Мария Маджоре.

Авраам и Мельхиседек. Створка алтаря Д. Баутса. 1464—67. Лёвен, церковь святого Петра.

Жертвоприношение Авраама. Картина Рембрандта. 1635. Ленинград, Эрмитаж.

Лит.: Beer В., Leben Abraham's nach Auffassung der jьdischen Sage..., в его кн.: Lebensgemдlde biblischer Personen nach Auffassung der jьdischen Sage, Tl 1, Lpz., 1859; GreЯmann H., Sage und Geschichte in den Patriarchenerzдhlungen, «Zeitschrift fьr die alttestamentiche Wissenschaft», 1910, Jg. 30; Alt А., Der Gott der Vдter, в его кн.: Kleine Schriften zur Geschichte des Volkes Israel, 2 Aufl., Bd 1, Munch., 1959; Jepsen А., Zur Ьberlieferungsgeschichte der Vдtergestalten, «Wissenschaftliche Zeitschrift», 1953/54, Jg. 3, H. 2—3; Keller C. А., Grundsдtzliches zur Auslegung der Abraham-Ьberlieferung in der Genesis, «Theologische Zeitschrift», 1956, Jg. 12, H. 4; Albright W. F., Abram the Hebrew. A new archaeological interpretation, «Bulletin of the American Schools of Oriental Research», 1961, № 163.

С. С. Аверинцев.

Сцена принесения А. в жертву Исаака запечатлена в росписи синагог в Дура-Европосе (сер. 3 в.) и Бет-Альфе (1-я пол. 6 в.), катакомбы Присциллы в Риме (кон. 3 — нач. 4 вв.), в средневековой миниатюре (Эчмиадзинское евангелие 10 в. и др.), в пластическом декоре средневековых соборов (скульптурная группа собора в Шартре и др.), рельефах (рельефы для дверей флорентийского баптистерия работы Ф. Брунеллески и Л. Гиберти), в картинах А. дель Сарто, П. Рубенса, Рембрандта, А. П. Лосенко. Сцена благословения А. Мельхиседеком нашла воплощение в мозаиках церквей Санта-Мария Маджоре в Риме и Сан-Витале в Равенне; фреске Рафаэля, картинах Д. Баутса, Л. Лотто, Тинторетто, Рубенса, П. Ластмана, Дж. А. Тьеполо. В византийском и древнерусском искусстве наиболее популярна была сцена прихода к А. трёх странников, изображавшихся в виде ангелов (фреска Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде, московские, новгородские и псковские иконы; см. также Троица). Среди произведений западноевропейского искусства на этот сюжет — рельеф Гиберти, фреска Рафаэля, гравюры Луки Лейденского и X. Хольбейна Старшего, картины Л. Карраччи, П. Ластмана, Рембрандта, А. Э. Мурильо, А. де Гелдера и др. В средневековом искусстве нашёл также воплощение сюжет — праотец А. в раю с душами умерших праведников на коленях или во чреве — «лоно авраамово» («Золотые ворота» Фрейбергского собора, «Княжеский портал» собора в Бамберге, роспись Успенского собора во Владимире). В искусстве 16—18 вв. разрабатывались некоторые другие сюжеты: круг сцен, связанный с А., Саррой и Агарью (см. в ст. Агарь), «Авраам наставляет египтян астрономии» (Джорджоне) и др. А. (начиная с позднего средневековья) чаще всего предстаёт в облике величавого бородатого старца.

АВРАГА МОГОЙ (aburyu moyai), Абарга Могой (бурят.), Аварга Мога (калм. аврп мопа), в мифологии монгольских народов гигантский змей. Очевидно, является модификацией образа мирового змея, обитающего под землёй или на дне моря (первоначально — мирового океана). По некоторым поверьям, заключён в подземной крепости; ряд топонимических преданий увязывает происхождение скал (Дзайсан-толгой, Тайхир-чулу и др.) с заваливанием богатырём норы или горной пещеры, через которую некогда А. М. похищал людей и скот. В сказочно-эпических сюжетах А. М. — фантастическое чудовище; угрожает герою в детстве, нападает на гнездо гигантской птицы Хангарид (Гаруда), но герой спасает её птенцов (ср. древнеиндийский миф о борьбе Гаруды со змеями, а также у ряда тюркских народов сюжет спасения героем птенцов птицы Каракус или Симург от дракона Аждарха). Как подводный космический гигант и как хтоническое чудовище А. М. соотносим с гигантской рыбой Аврага Дзагасан в мифологии монгольских народов. Как мировой змей А. М. сопоставим с драконом лу. Наличие в тувинской мифологии модификации имени А. М. (гигантский змей назван Амырга Могус, Темир Могус, Амырга Мое, Мое) роднит А. М. с другой категорией мифических чудовищ: со сказочно-эпическим многоголовым великаном-людоедом Мусом, или мангусом.

С. Ю. Неклюдов.

АВРОРА (лат. Aurora, от aura, букв, «предрассветный ветерок»), в римской мифологии богиня утренней зари. Соответствует греческой Эос.

АВСЕНЬ, Баусень, Овсень, Таусень, Усень, в восточнославянской мифологии персонаж, связанный с началом весеннего солнечного цикла («Ехать там Овсеню да новому году») и плодородием. Иногда в народных песнях представляется антропоморфным. Атрибуты А. — кони. Можно предположить генетические связи А. с балтийским Усиньшем и др.-инд. Ушас.

Лит.: Iльiнський Г., Що таке Овсень, «Зборник Исторично-филологичного Видделу Украшсько! АН», 1927, № 51; Чичеров В. И., Зимний период русского земледельческого календаря XVI—XIX вв., М., 1957 («Труды Ин-та этнографии», т. 40).

В. Т., В. И.

ABCОH (Бхущн), в греческой мифологии сын Одиссея, рождённый нимфой Калипсо или волшебницей Киркой (Цирцеей). А. считался родоначальником авсонов — древнейшего племени юго-западной Италии.

В. Я.

АВСТРАЛИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ, мифология аборигенов Австралии, заселивших этот материк ещё в мезолите и позднем неолите и сохранивших весьма архаическую культуру. А. м. тесно переплетена с ритуальной жизнью австралийских племён и отражает тотемические культы и обряды интичиума (магического размножения животных своего тотема), календарный культ великой матери на севере страны и универсально распространённые обряды инициации. В рамках обрядов инициации перед юношами, проходящими посвящение в категорию взрослых полноправных членов локальной группы и тотемического сообщества, инсценировались мифы для передачи им основ традиционной племенной мудрости. Некоторые мифы строго соотносятся с ритуалами, являясь их составной частью и символически их дублируя, другие — сравнительно независимы от ритуалов, но включают сакрализованную засекреченную информацию (напр., маршруты странствий тотемных предков). Наряду с эзотерическими мифами, недоступными для непосвящённых, существуют и экзотерические, предназначенные для устрашения непосвящённых или общего развлечения (последние находятся на пути превращения мифа в сказку).

Как бы ни соотносились отдельные мифы и ритуалы (см. Обряды и мифы), в принципе их объединяет единая мифологическая семантика, единая символическая система. Если, например, собственно мифы, посвященные странствиям тотемных предков, сосредоточены на описании мест, которые они посетили, и следов, которые там оставили (холмы, озёра, корни деревьев и т. п.), то песня в основном направлена на величание тех же героев, а сопровождающая песню ритуальная пляска, изображая в принципе те же странствия, нацелена прежде всего на подражание движениям животного. Изоляция новичков, проходящих обряд инициации, отражается в мифе как уход героя, проглатывание его чудовищем и последующее выплёвывание (или освобождение родственниками из тела чудовища).

Сколько-нибудь единой мифологии австралийцев не существует. Имеется лишь ряд типологически сходных архаических племенных систем. Представления о космосе как целом развиты слабо, в мифах фигурирует главным образом не макрокосм, а микрокосм (точнее — мезокосм) в виде кормовой территории локальной группы и её ближайших соседей (иногда локальная группа оказывается хранительницей части мифа, действие в которой происходит на её территории). Поэтому самые распространенные австралийские мифы носят характер местных преданий, объясняющих происхождение всех сколько-нибудь заметных мест и природных объектов — холмов, озёр, водных источников, ям, больших деревьев и т. п., которые оказываются «памятником» деятельности мифического героя, следами его стойбища, местом его превращения в чурингу. Маршруты странствий мифологических героев идут большей частью в направлении с севера на юг и юго-восток, что примерно соответствует направлению заселения материка.

Действие в австралийских мифах отнесено к особой стародавней мифологической эпохе, которая противостоит текущему эмпирическому времени (см. Время мифическое). Название мифической эпохи варьируется у различных племенных групп: алтьира — у аранда, мура — у диери, джугур — у алуриджа, мунгам — у бинбинга и т. д.; у некоторых австралийских племён мифическая эпоха первотворения обозначается тем же словом, что и «сновидение». В англоавстралийской этнографической литературе термины «dream time» и «dreaming» — общепринятые обозначения мифического времени. Во времена «сновидения» мифические герои совершили свой жизненный цикл, вызвали к жизни людей, животных и растения, определили рельеф местности, установили обычаи. Священные предметы, в которые они в конце концов превратились — естественные (скалы, деревья) или искусственные (чуринги), сохраняют их магическую силу и могут быть средством размножения тотемных животных или источником «душ» новорождённых детей, которые у некоторых племён мыслятся как перевоплощение предков. События времён «сновидения» могут воспроизводиться в снах и обрядах, участники которых в известном смысле отождествляются с изображаемыми предками.

У центральноавстралийских племён (напр., у аранда и лоритья) мифические герои — это, как правило, тотемные предки, существа двойной — антропоморфной и зооморфной природы, прародители и создатели определённой породы животных или вида растений, и в то же время человеческой группы, которая рассматривает данных животных как своего тотема.

Почти все тотемические мифы аранда и лоритья строятся по одной схеме: тотемные предки в одиночку или группой возвращаются на свою родину — на север (реже — на запад). Подробно перечисляются поиски пищи, трапезы, стойбища, встречи в пути. Недалеко от родины, на севере, часто происходит встреча с местными «вечными людьми» того же тотема. Достигнув цели, уставшие герои уходят в нору, пещеру, под землю, превращаясь в скалы, деревья, чуринги. В местах стоянок и особенно в местах смерти (точнее, ухода в землю) образуются тотемические центры. В некоторых мифах (напр., о людях-котах) тотемные герои несут с собой культовые жезлы, которые используют как оружие или орудие для пробивания дороги в скалах (образование рельефа), чуринги и другие культовые предметы.

Иногда действующими лицами мифа являются вожди, ведущие за собой группу юношей, только что прошедших обряд инициации; группа совершает на пути культовые церемонии с целью размножения своего тотема.

Странствие может принимать характер бегства и преследования: большой серый кенгуру убегает от человека того же тотема, человек с помощью юношей убивает животное, которое затем воскресает, оба (животное и человек) превращаются в чуринги; красный и серый кенгуру убегают от людей-собак, а затем от человека-сокола; двух змей преследуют люди того же тотема; рыб преследует краб, а затем корморан; один из бегущих эму растерзан людьми-собаками и т. д. (неясно, идёт ли в этих случаях речь о животных, людях или существах двойной природы; по большей части, вероятно, имеются в виду последние).