
- •Введение
- •Разные значения слова «автор»
- •Автор биографический и автор как художественный образ
- •Тексты и литература
- •Тексты и литература
- •Анализ как путь к синтезу
- •Субъект. Объект. Точка зрения
- •Косвенно-оценочная точка зрения
- •Взаимодействие прямо-оценочной и косвенно-оценочной пространственной точек зрения
- •Фразеологическая точка зрения
- •Субъектная оргацизация
- •Классификация субъектов сознания в повествовательном тексте
- •Автор и субъектная организация произведения
- •Автор и сюжетно-композиционная организация произведения
- •Лирическое произведение Субъектная организация лирического произведения
- •Разновидности субъектов сознания в отдельном лирическом произведении
- •Лирическая система
- •Лирический герой
- •Собственно автор. Поэтический мир
- •Эмоциональный тон
- •Многоэлементная лирическая система
- •Эпос и другие роды
- •Драматическое начало в эпосе
- •Лирическое начало в эпосе
- •Лирика и другие роды. Эпическое начало в лирике
- •Драма и другие роды
- •Несобственно-прямая речь
- •Поэтическое многоголосье
- •Поэтическое многоголосье, несобственно-прямая речь и реализм
- •Автор и читатель
Поэтическое многоголосье
Несобственно-прямой речи в современном эпосе соответствует поэтическое многоголосье в лирической поэзии34. Сущность его заключается в следующем. В стихотворении, кроме сознания «я», которому принадлежит лирический монолог, открываются другие («чужие») сознания, отличные от основного по психологическим, культурно-историческим и социальным признакам. В каких-то местах лирического монолога происходит речевое перевоплощение говорящего в героя: речь основного носителя текста скрывает в себе реплики героев; он, перевоплощаясь в героев, говорит за ним, его речь окрашивается интонациями героев; в монолог говорящего вплетаются голоса героев, включаясь в общий поток его речи.
Вот стихотворение Марины Цветаевой «Попытка ревности». Это — монолог женщины, обращенный к человеку, которого она любила и который ее покинул. Люди созданы друг для друга. Но чем богаче они внутренне, чем сложнее каждый из них, тем напряженнее и труднее любовь. И нужны душевные силы и готовность отказаться от худшего в себе, чтобы из двух «я» родилось «мы». Герой не выдерживает этой тяжелой проверки. Он отрекается от единственного, подлинного чувства и предает себя. Предает ради спокойствия, ради душевного комфорта, ради подобия чувства.
В обращенных к нему словах — и любовь, и гордость, и ирония (безуспешная попытка скрыть боль), и понимание, горестное и мудрое. Это — суд, в котором обвиняемому дана возможность защищаться. В монолог героини включены слова «Судорог да перебоев хватит! Дом себе найму». Вот она — позиция героя, аргумент и решение.
Слова эти даны в кавычках — как подобие прямой речи (подобие, потому, что вводящих слов типа «сказал», «говорил» здесь нет). Но отражения речевой манеры и мышления героя включены в текст и непосредственно, как части монолога героини. Когда она спрашивает, например, «Как живется вам с простою женщиною?», то «простою» — это и элемент речи героини, и иронически окрашенный сколок речей героя — знак его капитуляции, передающий суть сделанного им выбора.
Особая функция слова подчеркнута в тексте разрядкой. Разрядка используется и дальше («безбожеств»). Заметная всегда сама по себе, она здесь особенно заметна, потому что выделяет предлог (см. и дальше: «Как, живется вам с земною Женщиною, без шестых Чувств?..» Здесь — и выбор, который сделал герой, и отношение к этому выбору.
С. 60
Порыв непосредственного чувства — и понимание, переживание трагедии, и анализ ее, излияние и исследование — таков сложный эмоционально-интеллектуальный рисунок, обнаруживаемый в тексте. Острота и мучительность горя не избавляют от необходимости осмыслить ситуацию и увидеть ее не только со стороны, но и изнутри. В героине живет неистребимая потребность проникнуть в объективный смысл происходящего, вжиться в чужую душу, «воспроизвести» трагедию не только со своей точки зрения. Для этого и понадобились ей интонации и словечки героя. Включенные в ее монолог, впаянные в него, они создают в сочетании с текстом, принадлежащим только и непосредственно героине (лирическому «я») то, что мы выше определили как поэтическое многоголосье.
Для того чтобы стал возможен такой субъектно-многозначный строй интимно-лирического монолога, поэзия должна была пройти длительный путь.
В поэзии XVIII — первой четверти XIX вв. каждое лирическое стихотворение, как правило, замкнуто пределами одного сознания. Этой моносубъектности лирического стихотворения соответствует его стилистическая однородность.
В реалистической же лирике слово, по выражению В. В. Виноградова, «влечет за собой в композицию художественного произведения контекст той социально-культурной среды, которая себя в этом слове отпечатлела»35.
Использование такого слова в реалистической лирике Пушкина приводит с середины 20-х годов к возникновению поэтического многоголосья. Во многих стихотворениях поэта, в которых наряду с лирическим «я» имеется герой, последний выступает не только как тот, о ком говорят и думают, но и как тот, кто сам думает и чувствует. Возникает субъектная множественность в пределах единого текста («Мордвинову», «К Овидию», «Козлову», «Няне»).
Проанализируем в качестве примера пушкинских многосубъектных лирических, стихотворений послание «Румяный критик мой, насмешник толстопузый». В первой части стихотворения противостоят друг другу две эстетические программы, два отношения к действительности. В тексте они соотнесены с одним субъектом речи — поэтом. Иными словами, с точки зрения формальной текст односубъектен. С точки же зрения содержательной он двусубъектен. В нем воспроизводится и сознание того, кто говорит,— поэта и того, о ком говорится,— критика.
Но эта характеристика субъектно-содержательной организации монолога поэта неполна.
В последней строке («Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил») воссозданы внутреннее состояние, мысли и чувства еще одного героя — мужика.
Таким образом, с точки зрения содержательной стихотворение оказывается даже не дву- а трехсубъектным: в нем представлены сознания поэта критика и мужика.
С. 61
Обратим теперь внимание на то, как именно воспроизводятся сознания героев — критика и мужика — в монологе поэта. Они даны здесь не как прямая речь, а как части монолога поэта. Чужие слова, интонации, взгляды не отделены наглухо от слов, интонаций и взглядов поэта. Особенно характерна в этом отношении приведенная нами строка стихотворения. Это — рассказ поэта о мужике. И в то же время это состояние, мысли и чувства мужика. Это — мужик, увиденный глазами поэта. И одновременно это мужик со своим складом мыслей, чувств и речи. Чужое сознание передано со своей спецификой, с характерной для него психологической и речевой манерой.
Не менее важны в стихотворении и неразделенность сознаний, нерезкость переходов от одного к другому. Это свидетельствует о том, что позиция поэта, как бы ни отличалась она от позиций героев, не противопоставлена им абсолютно; есть общее, есть точки соприкосновения. Так, словосочетания и слова «нивы светлые», «темные леса», «речка» в своей совокупности передают враждебную поэту позицию и эстетическую программу критика. И в то же время они обозначают ценности, несомненные для самого поэта: красоту и привлекательность родной природы, радость жизнеутверждения. Чужая позиция отвергается в своей целостности и абсолютности. И в то же время она близка каким-то граням мировосприятия поэта.
Реалистическое мировосприятие вызвало к жизни такой тип лирического творчества, при котором выбор и соотношение разнообразных субъектов сознания и речи не предопределялись внеличными требованиями жанра и стиля, а обусловливались индивидуально своеобразным отношением к действительности. Возникшая на этой основе новая многосубъектная лирическая система обладала огромными возможностями: она оказалась в состоянии выразить не только мощный пушкинский историзм и «поэзию действительности», но и иные позиции, соприкасающиеся с пушкинской и отличные от нее.
Так, одновременно с Пушкиным, но на иных идеологических основах использует многоголосье и строит многосубъектную лирическую систему Баратынский. В отличие от Пушкина Баратынского не интересуют ни историко-культурные стили в специфичности каждого из них, ни тем более стили индивидуальные. Чужой стиль-метод — вот что воспроизводит и оспаривает Баратынский, вот что входит в его лирическое стихотворение как чужое сознание («Осень», «Последний поэт», «Гнедичу, который советовал сочинителю писать сатиры»).
Многосубъектна, — но опять-таки по-своему — и лирическая система Некрасова. Многоголосье внутри лирического монолога стало в его лирике одним из средств введения социального содержания в лирическую поэзию, позволило Некрасову специфическими средствами лирики в пределах маленького стихотворения создать у читателя иллюзию близости к множест-
С. 62
ву социально различных героев, у каждого из которых свой путь, свой лик, свой голос36.
Предлагаем студенту ответить на следующие вопросы:
1. Что такое поэтическое многоголосье?
2. Что общего у несобственно-прямой речи и поэтического многоголосья?
3. Чем отличается поэтическое многоголосье от несобственно-прямой речи?
Затем рекомендуем проанализировать стихотворения Некрасова «Тройка», «Свадьба», «Школьник» и стихотворение Маяковского «Еду» и выявить их многосубъектную структуру.