1.1.2. Природа тропов

Нет бытия вне сравнения, ибо само бытие есть сравнение.

О. Мандельштам

Обобщая выделенные в результате анализа лингвистической литературы семантические принципы и маркеры разнородных текстообразующих структур, установим типологическую природу тропа и выявим основания их воздейственности, суггестивности. Для этого рассмотрим сначала, как соотносятся естественный язык и язык, использующий тропы, или фигурированный язык (Тодоров, 2000). Выделяются следующие критерии корреляции:

1) логичность – алогичность (logique – alogique) – критерий не самодостаточен, но необходим: естественный язык как понятийно-логическая структура, а фигурированный язык как эмоциональная и наглядно-образная структура;

2) частотность – меньшая частотность (frequent – peu frequent) – критерий не самодостаточен, однако частотность не создает изобразительность, а усиливает или уменьшает выразительность, важна контекстуальная частотность: единицы естественного языка встречаются чаще, чем фигурированного;

3) неописуемость – описуемость (indescriptible – descriptible) – слабый критерий в структурной специфике (фигурированная речь – описательная), поскольку описывать можно оба вида речи, однако важен функциональный аспект: естественная речь – выражение мыслей, а фигурированная – выражение мыслей, чувств и отношений;

4) нейтральность – оценочность (neutre – valorise): важный критерий. Однако, на наш взгляд, следовало бы специально подчеркнуть, что оценочность фигурированной речи направлена лишь на ее форму, как необходимую и способную передать сложное содержание.

Существенными для данного исследования признаками тропеической или фигурированной речи являются алогичность, эмоциональность, образность, низкая частотность, выражение мыслей и чувств (описуемость по Ц. Тодорову), оценочность (см. гл.2, 3).

Установлено, что типологически тяготеют к тропам культуры, в основе картины мира которых лежит принцип антиномии и иррационального противоречия (Лотман, 1999), например, русская, немецкая, английская, французская, итальянская культуры. Выделяются следующие тропологические антиномии, свойственные несовместимым объектам: реальность/ирреальность, материальность/нематериальность, знаковость/незнаковость, дискретность/ непрерывность, одно-/многомерность, земное/потустороннее и др. Согласно контекстуальным нормам традиционных культур, перечисленные антиномии не могут реализовываться в рамках одного текста. Поэтому, как показывает анализ фактического материала, эффект тропа не нормативен. Он создается, по мнению Ю.М. Лотмана, вкрапленностью общих «сем» в несовместимые семантические пространства и степенью семантической удаленности несовпадающих «сем» за счет разных аспектов непереводимости замещаемого замещающим. Это объясняет функционирование сложных семантических отношений неравенства и неоднозначности между метафорическими выражением и содержанием без рациональной взаимозамены.

При порождении или восприятии информации актуализируется принцип соположения, т.е. обеспечивается множественность прочтения создаваемых фигур (и метафора, и метонимия), что подтверждается богатым фактическим материалом. Следовательно, смыслообразующий принцип текста состоит в перекодировке несоположимых сегментов, раскрывающих неожиданные аспекты смыслов. Поэтому троп – это скорее средство изобразительности, чем выразительности, механизм построения интерлингвального содержания. Рождение тропа на стыке двух языков обусловливает его изоструктурность механизму творческого сознания, например, метафора и метонимия относятся к области аналогического мышления. В связи с этим неверно противопоставление риторического мышления как специфически художественного научному мышлению (Лотман, 1999).

Научное сознание включает две сферы:

1) риторическую – сферу аналогий, моделирования новых идей, установления неожиданных, абсурдных постулатов и гипотез;

2) логическую – сферу проверки выдвинутых идей, разработки выводов, устранения внутренних противоречий в доказательствах и рассуждениях.

Творческое мышление в области и науки, и искусства имеет аналоговую природу и строится на основе сближения объектов и понятий, не поддающихся сближению вне риторической ситуации. Показатели (сходство/несходство, эквивалентность/неэквивалентность, сопоставимость/несопо-ставимость, восприятие двух неподдающихся сближению или тождественных объектов), по которым устанавливаются в пределах какой-либо группы текстов или коммуникативных ситуаций отношения аналогии или эквивалентности, определяются типом культуры, культурным контекстом (Лотман, 1999). Таким образом, тропы отражают универсальный принцип как индивидуального, так и коллективного сознания (культуры). Для наглядности представим сущностную структуру тропа на рис. 2.

1) содержательная (значение) П Р буквальное прямое общеязыковое индивидуальное иносказательное переносное ситуативное (конкретный случай) коллективное И Р О Д А 2) ФОРМАЛЬНАЯ (форма) Т Р О словесная зрительная (жест, символ, картина, икона, театр, кино) П А устная письменная

Рис. 2. Природа тропа

При любом логизировании тропа, один из его элементов имеет словесную, а другой – зрительную природу. Принадлежность тропов к уровню второго моделирования связана с ролью метамоделей и отличает этот пласт от уровня первичных знаков и символов: 1) агрессивный жест, не связанный с реальным агрессивным действием, заменяющий его в поведении животного как символ в первичном значении; 2) сексуальный жест, употребляемый в значении подчинения доминирующей роли партнера в общей организации коллектива животных, утрачивающий связь с половым содержанием как символ в метафорическом значении (Лотман, 1999).

В свете новых направлений лингвистики тропы – языковое, дискурсивное, концептуальное образование, концепт – антиэмфаза – символ (символ опирается не на языковые, обязательные для всех ассоциации, а на индивидуальные, разнообразие которых ничем не ограничено). Тропы могут реализовываться в устной и письменной форме. Тем самым, при исследовании природы тропа прослеживаются основания его воздейственности, суггестивности в языке СМИ (см. гл. 2, 3).

В результате анализа лингвистической литературы (Якобсон, 1975; Аристотель, 1984; Топоров, 1990; Панов, 1997; Николаенко, 1998:505-516; Александров, 1999; Лотман, 1999; Тодоров, 2000 и др.) были выявлены и классифицированы следующие свойства тропов:

1) когнитивно-психологический параметр:

- сознательность/бессознательность,

- образность,

- иррациональность соответствия,

- эмоциональность,

- оценочность,

- выразительность,

- усиленная изобразительность,

- легкая запоминаемость;

2) семантический параметр:

- семантическая осцилляция (отношение многозначности), полисемантичность,

- семантическая заменяемость (принцип коллажа: приклеенная деталь по отношению к расположенной рядом нарисованной будет выступать как метонимия, а по отношению к потенциально нарисованной, которую она замещает, – как метафора),

- семантическая парадоксальность (метафора, реже метонимия),

- понятность;

3) структурный параметр:

- упорядоченность,

- краткость,

- низкая степень частотности,

- несопоставимость границ заменяемого и заменяющего,

- интертекстуальность;

4) структурно-семантический параметр:

- содержательность,

- несовместимость,

- нестабильность,

- алогичность,

- асимметрия,

- одновременное проявление иррациональности (эквивалентность неэквивалентных и рядоудаленных текстовых элементов) и гиперрациональности (включение сознательной конструкции непосредственно в текст риторической фигуры);

5) риторический параметр:

- образность вербальная/невербальная,

- образность лексическая/синтаксическая,

- гедонистичность,

- прагматичность;

6) культурно-исторический параметр:

- культурная стереотипность,

- культурная мифологичность,

- культурная идиоматичность,

- «поэтическая» относительность в ходе развития,

- культурная антиномия и иррациональность.

Выделенные свойства тропов предполагают возможность реализации их воздейственности, суггестивности на сознание и подсознание адресата, его мысли, чувства и волю (см. гл. 2, 3).

При рассмотрении тропеического пространства возникает вопрос о границах использования тропа в речи. В данном случае рассматриваются различные структурно-семантические сферы этого пространства: внутренняя (ядерная – семантика слова, коннотации слова) и внешняя (периферийная – семантика, коннотации текста, интертекста), представленные на рис. 3:

ПЕРИФЕРИЯ

Рис. 3. Тропеическое пространство

Как отмечалось выше, тропы способствуют выражению эмоциональной и рациональной оценки в слове, тексте, дискурсе. «Снижая» предмет описания, они создают в речи комический эффект. Средствами создания комического являются метафора и метонимия (для всех его видов), а также для юмора – языковая игра, намек; для иронии – антифразис, контраст, иносказание, для сатиры – деформация, гиперболизация, гротеск; для сарказма – перифраз, инверсия (Желтухина, 2000). Для стилистической оценки тропов важна не их условная красота, а органичность в тексте, обусловленность их содержанием сообщения, эстетическими задачами адресанта.

В интертексте обнаруживаются и признаки метафоры (Ямпольский, 1993), и метонимии (Минц, 1999), в частности, синек­дохи, а в определенных контекстах – гиперболы и иронии (Смирнов, 1995:14-15). При этом необходимо подчеркнуть, что и декодирование тропов и расшифровка интертекстуальных отношений основаны на расщепленной референции (Якобсон, 1975) языковых знаков, или силлепсисе (Riffaterre, 1979).

Формулы и модели, лежащие в основе тропеических преобразований, также называют метафорическими архетипами (Панченко, Смирнов, 1971), базисными метафорами (Лакофф, Джонсон, 1990), образами-схемами (Лакофф, 1988). Репрезентативность цитаты выступает знаком отпечатка некоторого процесса, требующего реконструкции, оживления, а метафоры – результатом кристаллизации предшествующих смысловых процессов и генератором нового активного смыслопорождения (Ямпольский, 1993:412).

В то же время оказывается, что метафора и метонимия как и интертекст, не знают границ какого-либо одного языка, какого-либо одного способа и средства художественного выражения как собственно внутри языка (межтекстовые параллели не акцентируют разделение на стих и прозу (Фатеева, 2000)), так и при смене медиальных средств выражения разных искусств (Hansen-Löve, цит. по: Фатеева, 2000), что очень ценно для проводимого исследования.

Интертекстуальность актуализируется в невозможности адресата разрешить языковую и дискурсивную аномалию на уровне системы метафорических и метонимических переносов языка, либо просто на уровне его орфографических, согласовательных, пунктуационных правил и словообразовательных моде­лей. Реализуемый «взрыв линеарности» текста (Jenny, цит. по: Фатеева, 2000) состоит в попытке адресата найти источник семантического преобразования «выбивающегося из правил» языкового выражения не в системе языка, а в сфере «индивидуально сотворенного смысла» в форме претекста.

Текстовая опосредованность понимания тропов и фигур позволяет говорить о расположении основы такого преобразования в интертекстуальной и метатекстовой области. Необходимо также упомянуть тот факт, что в основе интертекстуализации лежит не тропное, а метатропное отношение. Метатропы – это стоящие за конкретными языковыми образованиями (на всех уровнях текста) глубинные функциональные зависимости, структурирующие модель мира адресанта, иерархически систематизированные, организующие движение от смысла к тексту, от сознания к речи, от недискретных единиц мышления к дискретно-словесным и обратно. В типологическом аспекте выделяются следующие метатропы (Фатеева, 2000):

1. Ситуативные – это референтивно-мыслительные комплексы, продиктованные «внутренней смысловой необходимостью» и служащие моделью для «внутренних речевых ситуаций» (Senderovich, 1987:318). Они имеют соответствия в реальных жизненной, претекстовой и воображаемой ситуациях. Воспоминание и воображение оказываются взаимосвязанными, и на пересечении «памяти зрения» и «памяти смысла» образуются «небывалые комбинации бывалых впечатлений» (Кругликов, 1987:26). Возможно, в языке масс-медиа, где нормой является одушевление вещи, любое олицетворение будет восприниматься не как троп, а как единственно возможный способ представления действительности.

2. Концептуальные – устойчивые мыслительно-функциональные зависимости, образующие из отдельных референциально-мыслительных комплексов целостную картину мира и синтезирующие обратимые цепочки «ситуация – образ – слово». Создается «креативная память», обеспечивающая перевод из одного «возможного мира» мысли и языка в другой, генерирующая механизм рождения новых «возможных миров» из одних и тех же источников (в системе авангарда органы восприятия и хранения информации (глаза, уши, губы, грудь, душа, память) выступают как метонимии творческого процесса (Фарыно, 1989:36)). Переосмысление (человек – зеркало – глаз) становится одним из доминирующих механизмов смысло- и текстопорождения: механизмом семантизации дискурса – наполнения знаков связью с внетекстовой действительностью, и семиотизации – игры со знаками, хра­нящимися в памяти (Лотман, 1999). Возникает новый принцип отражения, создающийся на пересечении метафорических (подобие отражаемого и отраженного) и метонимических трансформаций (отраженное как часть или замена целого). Один и тот же концептуальный метатроп «жизни, противостоящей смерти», связывает огромное количество масс-медиальных текстов.

3. Операциональные – определенные детерминанты, коррелирующие с субъектом сознания и речи – «память слова»: 1) референциальная; 2) комбинаторная; 3) звуковая; 4) ритмико-синтаксическая (включая память рифмы), реализующие все остальные типы метатропов в языковом пространстве, преобразующие смысл в вербальной структуре речи. Это выход определенного адресанта во внешний мир и одновременно сфера пересечений семантической и креативной памяти разных индивидов (экспрессема как культурно-историческая парадигма (Григорьев, 1979:146)). Иногда звуковая память слова создает интертекстуальные цепочки, основанные на потенциальной паронимической аттракции, активизируя не прямые, а смежные концептуальные схождения, которые затем становятся исходной креативной точкой для новых концептуально-метонимических импровизаций. Некоторым масс-медиальным текстам свойственно «метафизическое сопряжение» или стремление преодолеть абстрактность метафоры (Бетеа, 1991:171). Сегодня в масс-медиальном дискурсе ясно прослеживается тенденция тотального «отрицания». Говоря об интертекстуальных параллелях, нельзя не отметить особую направленность современных адресанта и адресата, состоящую в умении подстраиваться под знаменитых и авторитетных лиц в масс-медиа.

4. Композиционные организуют ритм текста как целого в отличие от операциональных, направляющих конкретные звуко-семантические преобразования, с общей основой – единой концептуальной структурой.

Членение же текста на мелкие абзацы выносит на поверхность концептуальный метатроп, который проецируется в композиционную область. В большинстве масс-медиальных текстов как «текст в тексте» (статьи в Интернете, газете, журнале, тексты и сообщения в теле- или радиопрограмме и т.п.) и «текст о тексте» (новости и т.п.) задействуется «память слова» как след памяти о претексте. При этом интертекстуальность сохраняет механизм восстановления целостной предшествующей системы по референциальным, комбинаторным, звуковым и ритмико-синтаксическим характеристикам.

Интертекстуальная связь становится особенно выразительной, если ссылка на претекст входит в состав тропа. Часто конструкцией, вводящей интертекстуальную отсылку, оказывается сравнение (имена собственные – прецедентные имена), предикативное отношение или метафорическая номинация. Сравнение, звукопись и сложные комбинации тропов также образуют конструкции «текст в тексте» и «текст о тексте». Это позволяет предположить, что аллюзии и другие интертекстуальные фигуры могут порождать особый вид тропеических отношений.

Не менее распространены в поэзии и прозе и интермедиальные семантические фигуры, в основе образности которых лежат семиотические переносы, базой которых служит сравнение изобразительных средств разных искусств. Сравнения с живописным визуальным рядом рождают визуальную метафору. Ритм текста могут дополнять и непосредственные музыкаль­ные ассоциации, сравнения визуальных искусств с изобразительным рядом словесного искусства. Своеобразный звуко-слоговой тип интертекста можно обнаружить в технике палиндрома, где память слова фиксирует определенные звуко-слоговые сочетания и их положение в строке, которые затем повторя­ются как целое в разных комбинациях.

Слово обладает также морфемной памятью. Расшифровка источника возможна даже и тогда, когда лежащие в основе интертекстуального взаимодействия строки представлены только первыми буквами (МК – Московский комсомолец – газета, БД – Белый дом – парламент, ВВП – Владимир Владимирович Путин – президент и т.п.). В этом случае контекст становится «декодирующим устройством» и одновременно метатекстовой рамкой, внутри которой происходит не только дешифровка, но и возникает новый поворот восприятия, связанный с образованием аббревиатуры (Фатеева, 2000).

В XX–XXI веках масс-медиальное пространство оказалось предельно углубленным и расширенным, неопределенным и многозначным, что лишает текст окончательности, законченности смысловых интерпретаций и, наоборот, делает открытым, постоянно прибывающим in statu nascendi и поэтому способным к улавливанию будущего, к подстраиванию к потенциальным ситуациям (Топоров, 1981:8). В каждом новом тексте фрагмент речи предшественника адресант и адресат находят закономерные и случайные межтекстовые взаимосвязи, порождают, воспринимают и интерпретируют тропы.

Говоря о границах тропеического пространства, необходимо упомянуть функциональные границы, состоящие в разрешении проблемы нейтрализации тропа, выхода за границы тропеического пространства. От постоянного употребления или по какой-либо другой причине между прямым и переносным значением (тропом) устанавливается отношение взаимооднозначного соответствия, а не семантической многозначности, троп стирается, т.е. лишь генетически представляет собой риторическую фигуру и функционирует как слово или фразеологизм в его устойчивом словарном значении.

Тропеическое пространство пронизывает дискурсивное и жанровое пространства. В зависимости от дискурсивной и жанровой специфики будут зависеть частотность тропов и активизация тропеического пространства. Данная работа посвящена исследованию специфики речевого воздействия тропов в масс-медиальном дискурсивном пространстве. Вышесказанное наглядно подтверждает, что в тропах заложены основания для осуществления влияния на адресата.

Описав свойства тропов и выделив критерии их дифференциации, рассмотрим далее их основные классификации или типологии с целью выявления наиболее важных для данного исследования тропов по их предрасположенности к оказанию воздействия.