2. Классификация побудительных высказываний и формирующихся на их базе директивных речевых актов

Чёткой, построенной на единых основаниях классификации частных императивных значений до сих пор не существует. Предлагаемые их разновидности сегодня насчитывают до тридцати значений. Основными в существующих классификациях, выделяемыми всеми исследователями, можно считать значения просьбы, приказа, требования, команды, призыва, совета и предложения (см. Артёмов 1966; Виноградов 1938; Пешковский, 1956; Исаченко, 1960; Немешайлова, 1961; Косилова, 1962; Милых, 1953; Мучник, 1955; Брым, 1953; РГ–80). Нетрудно заметить, что все выделенные значения могут быть переданы соответственными знаменательными каузативными глаголами. Редко и непоследовательно выделяются следующие значения императива: значение приглашения, разрешения, заклинания, согласия, разъяснения, извинения, привета, подстрекательства, предположения и предостережения, вызова и упрашивания. Существующий список частных значений императива был справедливо подвергнут критике В.С. Храковским и А.П. Володиным в известной монографии (Храковский, Володин, 2001). Главным недостатком его авторы считают отсутствие данных о самой процедуре выделения значений и то, что «неизвестны классификационные признаки, положенные в основу их выделения (Указ. соч., 2001:134). Кроме того, списки представляют собой итог в большей степени интуитивной классификационной деятельности.

Ещё А.М. Пешковский выделял восемь оттенков значения форм повелительного наклонения:

1. простое побуждение;

2. просьба;

3. мольба;

4. позволение;

5. увещевание;

6. предостережение;

7. приказание;

8. шутливое побуждение (Пешковский, 1956).

И.П. Мучник добавил к ним ещё четыре оттенка:

1. наказ;

2. команда;

3. запрещение;

4. пожелание (Мучник, 1971).

В коллективной монографии «Типология императивных конструкций» предлагается следующая классификация повелительных предложений:

1. предложения, чья единственная или первичная функция заключается в выражении повеления и которым присущи специфические грамматические особенности; в теории речевых актов им соответствуют прямые директивные речевые акты: «Рисуй хорошо!», «Молчать!»; центральное место принадлежит императивным предложениям, в которых позицию сказуемого занимают специализированные императивные формы глагола: синтетические «рисуй» или аналитические «пусть едет», «давай будем молчать»;

2. предложения, у которых выражение повеления не есть единственная или первичная их функция и которым не присущи грамматические особенности, характеризующие предложения первой группы: «Завтра вы поедете в Москву», «Вы должны извиниться»; в теории речевых актов таким высказываниям соответствуют косвенные директивные речевые акты; их интерпретация как повелительных детерминируется конкретной коммуникативной ситуацией, в том числе ролями и статусами участников коммуникативного акта, и осуществляется за счёт социально значимых конвенций. Они делятся на: а) предложения с императивной формой глагола или с глаголом в форме изъявительного наклонения, например, «Молчать!», «Молчи!», «Давай помолчим», «Пусть он замолчит» «Вы бы помолчали!»; б) безглагольные предложения, например, «Вон из Москвы!», «На!».

Заслуживает внимания классификация М.Ф. Косиловой (Косилова, 1962). Автором была сделана попытка опереться на три эксплицитно заданных исходных классификационных признака:

1. отношение между участниками коммуникативного акта;

2. отношение адресанта к действию;

3. Отношение адресата к действию.

Согласно каждому из указанных признаков выделяются. говоря современным языком, прагматические параметры:

1. – а) адресат зависит от воли адресанта;

– б) между ними нет никакой зависимости;

– в) адресант зависит от воли адресата;

2. – а) адресант хочет исполнения действия;

– б) он считает его целесообразным;

– в) он не хочет его исполнения;

3. – а) адресат хочет исполнения действия;

– б) его отношение к действию неизвестно;

– в) он не хочет его исполнения.

В результате выделены следующие частные значения императива: приказ, требование, разрешение, запрещение, мольба, допущение, призыв, просьба, согласие, совет, предположение, убеждение и упрашивание. Однако и в этой классификации «принцип однозначного соответствия между определённым частным императивным значением и определённым набором классификационных признаков не выдерживается. Иногда одному набору классификационных признаков соответствует несколько частных императивных значений» (Храковский, Володин.2001: 136).

Считая, что «императив имеет одно значение – прямое волеизъявление говорящего относительно выполнения называемого им действия», В.С. Храковский и А.П. Володин все частные его значения относят к семантическим интерпретациям, которые зависят от коммуникативных ситуаций (Указ. соч., 2001: 136). Выделение и классификацию семантических интерпретаций императивного значения авторы считают не лингвистичесой задачей (там же). С последним мнением трудно согласиться, так как говорящий с помощью языка интерпретирует действительность, а слушающий так или иначе интерпретирует язык говорящего в зависимости от определённой коммуникативной ситуации и многих-многих других важных факторов, к которым можно отнести прагматические, социальные и психологические факторы, что сегодня составляет предмет лингвистики как науки, изучающей использование языка для достижения определённых целей.

В.С. Храковский и А.П. Володин строят свою классификацию императивных высказываний на основе следующих бинарных признаков:

1. импульс каузации, который может исходить как от говорящего, так и от слушающего;

2. заинтересованность говорящих в исполнении каузируемого действия;

3. субординация, согласно которой один из коммуникантов занимает более высокое положение в интеракции.

С опорой на перечисленные признаки были выделены:

1. Приказ. Импульс каузации исходит от адресанта; исполнение каузируемого действия – в интересах адресанта; адресант занимает вышестоящую позицию по отношению к адресату.

2. Просьба. Импульс каузации исходит от адресанта; исполнение каузируемого действия – в интересах адресанта; адресант занимает нижестоящую позицию по отношению к адресату.

3. Инструкция. Импульс каузации исходит от адресанта; исполнение каузируемого действия – в интересах адресата; адресат занимает вышестоящую позицию по отношению к адресату.

4. Предложение. Импульс каузации исходит от адресанта; исполнение каузируемого действия – в интересах адресата; отношения между ними млгут быть равными.

5. Разрешение. Импульс каузации исходит от адресата; исполнение каузируемого действия – в интересах адресата; адресант занимает вышестоящую позицию по отношению к адресату.

6. Совет. Импульс каузации исходит от адресата; исполнение каузируемого действия – в интересах адресанта; отношения между ними могут быть равными.

Данная классификация, по определению самих её авторов, является «результатом взаимодействия значения императивных форм с теоретически возможными ситуациями, возникающими при произнесении императивных высказываний в процессе речевого акта (Храковский, Володин, 2001: 145).

Л.Г. Панин, анализируя семантические сферы форм повелительного наклонения, выделил следующие разновидности:

1. побуждения – признаться во всём –;

2. позволения – ладно, иди погуляй–;

3. просьба – принеси лекарство –;

4. увещание – поверьте мне –;

5. мольба – ради бога, уйдите –;

6. пожелание – не торопись –; если используется форма совместного действия, то высказывание начинает передавать значение призыва – усиленного пожелания - соберём урожай без потерь! –;

7. наказ – будь добрым и умным –;

8. приказ – доставить через два дня! –;

9. команда – разойдись! – (Панин.1993).

В академических Грамматиках значение категории наклонения квалифицировались как модальные. В связи с этим главным значением в семантике форм глагола повелительного наклонения стало считаться значение необходимости выполнения действия субъектом, выраженного формой глагола повелительного наклонения. Однако значение необходимости в русском языке может быть выражено двумя разными моделями предложения: «спойте песню» и «Вы должны спеть песню». Различия между указанными моделями лежат в специфике отражения в них практических потребностей адресанта, то есть в прагматике. Это соображение дало возможность предложения с формой глагола в повелительном наклонении поставить в один ряд с предложениями, имеющими форму глагола в изъявительном и сослагательном (условном) наклонениях, в результате мы имеем следующий ряд: повествовательные, вопросительные и побудительные предложения (См. Ломтев, 1972: 9)

Существенными для директивов являются следующие прагматичесие признаки:

1. приоритетность одного из коммуникантов,

2. бенефактивность каузируемого действия для одного из них,

3. степень облигаторности выполнения действия адресатом.

Эти признаки легли в основу выделения прагматических типов директивов: прескриптивов, реквестивов, суггестивов и их модификаций.

Прескриптивы характеризуются облигаторностью совершения действия адресатом, приоритетностью адресанта; реквестивы – приоритетностью адресата и необязательностью для него выполнения действия, бенефактивностью для адресанта; суггестивы – приоритетностью адресанта, необязательностью выполнения действия адресатом и бенефактивностью данного действия для адресата.

Разновидностью прескриптивов являются: приказ/запрещение, собственно побуждение, разрешение, инструкции, предписание, заказ, требование. К реквестивам относятся: просьба/запрос о разрешении, мольба, приглашение, К суггестивам принадлежит совет, предложение и предупреждение. Суггестивный речевой акт побуждает адресата совершить действие, полезное для него, по мнению адресанта.

Директивные речевые акты подразделяются на конвенциональные и неконвенциональные в зависимости от того, в какой мере иллокутивная сила того или иного языкового средства соответствует его системной семантике. Так системно конвенциональным средством побуждения является императив. К неконвенциональным относятся такие средства, иллокутивная сила которых целиком определяется коммуникативной ситуацией.

Побуждение может быть выражено эксплицитно и имплицитно. В семантической структуре эксплицитных форм содержатся элементы, отражающие компоненты ситуации побуждения и связанные с условиями успешности директивного речевого акта. В обычном устном общении к ним относят:

Предварительные условия

1. Слушающий способен осуществить действие.

2. Осуществление действия необходимо для слушающего или для говорящего.

3. Ни для слушающего, ни для говорящего не очевидно, что слушающий осуществит действие без побуждения к нему.

Существенное условие

Понимание говорящим необходимости для слушающего или его способности осуществить действие.

Условие искренности

Говорящий действительно хочет или должен побудить слушающего к действию.

Несмотря на общее, объединяющее все разновидности побуждений значение волеизъявления, то есть прямой императивной каузации, адресат, на которого оно направлено, каждый конкретный речевой акт интерпретирует или как призыв, или как приказ, или как просьбу, или как совет и т.п. Возможные интерпретации, зависящие от разных прагматических факторов, составляют так называемые частные значения волеизъявления. Ещё в «Русской Грамматике – 80» указывалось, что «в составе предложения значение формы повелительного наклонения могут конкретизироваться как требование, просьба, совет, увещевание, мольба. Все эти оттенки побуждения создаются интонацией, лексическим значением глагола, контекстом (ситуацией) и специальных грамматических средств для своего выражения не имеют» (РГ – 80: 1, 624). Об этом же можно прочитать в работе Е. Беличовой-Кржижковой (Беличова-Кржижкова,1984: 49–77).

Л. Бирюлин предлагает классификацию императивных высказываний, в основу которой положены семантико-прагматичнские критерии. Автор разграничивает три плана: референтный, локутивный и иллокутивный, выделяя соответствующих этим планам участников пропозиционного содержания императивного высказывания. Данная классификация отражает различные соответствия между ними. В результате Л. Бирюлиным было выделено четыре группы императивных высказываний:

1. Базисный тип – непосредственное побуждение. Оно выражается императивными словоформами 2 лица, мн.числа или 3 лица с частицей «пусть/пускай» в сочетании с местоимениями. Нужно отметить, что к этой группе автор относит и автопрескрипцию, то есть побуждение к действию, обращённое к самому себе.

2. Опосредованное побуждение, которое образуется с помощью аналитических глагольных форм 3 лица, повелительного наклонения с частицами «пусть/пускай»

3. Императив-цитата, когда говорящий не является автором предписания, а использует уже готовые побуждения с присущими им синтаксическими составляющими, созданными в акте речи другого лица.

4. Транспонированный императив (Бирюлин,1994: 21–32).

К производным значениям императива ученый относит поддержку/ не-поддержку; разрешение/не-разрешение; предостережение. Так, пожалуй, впервые при анализе смысловых разновидностей императива учитываются свойства оператора прескрипции и правила его взаимодействия с другими участниками речевого акта. Кроме того, как справедливо показано Л. Бирюлиным, что необходим ещё и учёт сведений о конкретных коммуникативных ситуациях, включая и характеристики всех участников прескриптивной ситуации.

Нужно отметить, что в позиции ГЗ встречаются все указанные разновидности побудительных высказываний.

В позиции ГЗ побудительные высказывания приобретают статус речевых актов, так как становятся своеобразным средством интерактивного взаимодействия пишущего и читающего в модели общения «журналист-читатель». Когда побудительные высказывания занимают указанную позицию, они начинают по-иному функционировать. Утрачивается субъективный характер волеизъявления адресанта, так как он выражает не столько свою волю (хотя это не исключено), сколько предицирует необходимость осуществления действий адресатов в будущем в связи с определённым положением дел в мире, с экстралингвистической реальностью.

В обычном непосредственном устном общении, в диалоге, канонический директивный речевой акт зависит от волеизъявления адресанта, отправителя речи, интенция которого может быть выражена предложениями всех типов за счёт интонации и невербалики. Кроме того, в процессе согласования речевых действий (волеизъявлений) коммуникантов адресат обязательно должен словесно или физически отреагировать на побуждение. Наличие реакции адресата свидетельствует об успешности или неуспешности директивного речевого акта. Однако в рамках модели общения «журналист – читатель» такой непосредственной и быстрой реакции быть не может. Она растянута во времени и неизвестна отправителю побуждения. Использование побудительных высказываний в позиции ГЗ, формирующих собой разнообразные директивные речевые акты, нарушает все условия их успешности. Тем не менее такие высказывания довольно часто становятся средством уже в ГЗ передачи информации о необходимости осуществления каких-либо действий по мнению третьих лиц или государственных инстанций, от которых и исходит импульс каузации. Условия успешности директивных речевых актов в ГЗ будут иными, чем при непосредственном общении говорящих.

Предварительные условия

1. Наличие знания автора ГЗ некоторых благоприятных или неблагоприятных последствий для потенциального читателя, если он не прислушается к передаваемой информации.

2. Осуществление действия нужно только для получателя информации.

Существенное условие

Желание автора ГЗ, чтобы то, к чёму он побуждает, стало иметь место в мире.

Условие искренности может отсутствовать.

Бывают случаи, когда и пишущий журналист сам становится каузатором. Придумывая ГЗ, он делает выбор между ассерцией, вопросом и побуждением. Директивные речевые акты в позиции ГЗ появляются при интенции его автора вынести в указанную позицию вывод-рекомендацию, вытекающую из содержащейся в последующем тексте информации. Необходимо отметить, что многим побуждениям присущ лозунговый характер. Газеты прошлого пестрели лозунгами типа «Все на борьбу за урожай!» или «Время вперёд!». Эти лозунговые структуры при всей их живучести заметно сократились на страницах сегодняшних газет. Однако их использование имеет место при желании авторов ГЗ подать материал с иронией или издёвкой, что будет показано дальше не примерах.

Если в канонической речевой ситуации устного общения предварительным условием успешности директивного речевого акта является предположение адресанта о способности адресата совершить то или иное каузируемое действие и необходимости для него осуществить его, а также понимание того, что без побуждения каузируемое действие может быть не осуществлено, то, применительно к общению «журналист – читатель», адресант не выстраивает в своём сознании никаких предположений относительно способности или желания адресата совершить каузируемое им действие. Пожалуй, без изменения остаётся лишь существенное условие успешности рассматриваемого речевого акта в позиции ГЗ, то есть условие пропозиционального содержания, которое заключается в том, что адресант предицирует будущее действие адресата и пытается побудить его совершить это действие. Сомнительным остаётся условие искренности, которое для обычного устного диалога заключается в искренном желании адресанта того, чтобы адресат совершил каузируемое действие. Скорее основной иллокутивной целью автора ГЗ всё же остаётся передача информации, воспользовавшись которой, адресат сможет совершить то или иное действие, однако эта информация в позиции ГЗ облекается в форму побуждения. Очевидна и прогностическая функция таких заголовков, благодаря которой потенциальный читатель, опираясь только на заголовок, уже может понять, о чём пойдёт речь в самом тексте.

Побудительное высказывание в заголовке актуализируется всё-таки не его автором лично. Семантика побуждения в нём никак не связана с волей адресанта. Актуализации действия в нём ничего не предшествует (как в обычном диалоге, где есть пресуппозиция), кроме полученной (добытой) информации, описывающей то положение дел, согласно которому нечто предписывается причём как самому адресанту так и его адресатам. Волюнтаризм директивного речевого акта бывает направлен на них обоих в силу экстралингвистических факторов.

В коммуникативном фокусе, в фокусе внимания побудительных высказываний в позиции ГЗ находится пропозициональное содержание, называющее некоторое будущее действие, которое, по мнению его автора должен совершить потенциальный читатель. В фокусе – то действие, «осуществления которого ждут от получателя речи. Интенция определяется с опорой на морфологические формы глагола: частицы, междометия и контекст» (Ломов, 1994: 202).

С прагматической точки зрения, форма императива до некоторой степени уникальна: с одной стороны, она создана и существует в языковой системе прежде всего для того, чтобы говорящий выражал свою собственную волю. С другой стороны, её вторая и главная особенность – постоянная нацеленность на адресат. Но, как пишет Д.А. Штелинг, «в апелляции к слушателю, в побуждении его к действию на первый план выдвигается воля говорящего, а роль слушающего затушёвывается» (Штелинг, 1982: 267). В фокусе оказывается само действие, обозначенное глаголом в форме повелительного наклонения и желательное или даже необходимое, по мнению говорящего, для слушающего. В этом и состоит уникальность императива: призванный выражать в первую очередь волю говорящего, императив – при всей его явной и обязательной ориентированности на адресат – не оставляет в своей структуре места для отражения этого адресата, что оказывается как раз необходимым в ситуации специфического общения «журналист- читатель». Однако всегда есть некий намёк на потенциального исполнителя каузируемого адресантом действия. «В побуждении всегда есть информация о втором лице, к которому можно было бы вменить в обязанность реализацию того или иного положения дел» (Ломов, 1994: 215).

Существенно, что фокус побудительного высказывания в позиции ГЗ, представленный глаголом- сказуемым, называющим каузируемое действие, почти всегда вынесен на первый план. Он и является коммуникативной императивной составляющей, которая обладает семантикой контраста. Суть такой семантики состоит в том, что автором заголовка выделяется действие как элемент какого-либо множества и адресату требуется сделать выбор из этого множества только одного действия, известного только автору ГЗ и то со слов третьих лиц или общей ситуации, сложившейся благодаря положению дел в мире.

Проанализированный материал дал возможность выделить восемь типов побудительных высказываний в позиции ГЗ, формирующих собой разные директивные речевые акты и передающие в явном или скрытом виде авторские интенции:

• высказывания с глаголом в форме императива 2-го лица единственного числа,

• высказывания с глаголом в форме императива 2-го лица множественного числа,

• высказывания с глаголом в форме императива с отрицанием,

• высказывания с независимым инфинитивом,

• высказывания с частицей давай или без нее,

• высказывания с частицей пусть,

• усеченные высказывания с союзом чтобы,

• нечленимые безглагольные высказывания.