2. Заголовки, представляющие собой номинативные высказывания

Высшая проба? (НГ, 14.09.00);

Бомба на борту «Эстонии»? (НГ, 30.09.99);

Новый виток противостояния?( НГ, 13.10.99);

Новый геологический период? (АиФ, 10.10.99);

Энергетический развод? (НГ, 25.06.99);

Смерть в колыбели? (НГ, 20.04.99);

Новая роль президента?(НГ, 16.07.99);

Не отучаемые? (НГ, 30.06.99);

Театр Абсурда? (НГ, 16.08.01);

Отец Чеченской конституции? (НГ, 03.07.01);

Тополиный пух, июль … скандал? (НГ, 03.07.01);

В такого рода заголовках в наибольшей степени проявляется их номинативная функция, которая по свидетельству А.С. Попова, «сближает заглавия с именами собственными, для которых характерна «гипертрофированная номинативность» (Попов, 1966: 96). «Собственные имена, – писал Ф.Ф. Фортунатов, – обозначают индивидуальные вещи, предметы без отношения к их признакам, в самой их индивидуальности» (Фортунатов, 1956: 136). Сходную мысль высказывал Е. Курилович: «Вместо того чтобы просто обозначать, как все имена нарицательные, имя собственное называет» (Курилович, 1962:  252).

Однако заглавия от имен собственных отличает то, что они обязательно должны быть связаны с содержанием озаглавливаемого текста.

Такого рода заголовки, во-первых, обрисовывают проблемную тему, которая освещается в последующем за ним тексте; во-вторых, выражают некую позицию его автора, которая может иметь характер сомнения или отрицания через вопрос о положении дел, событии, названном в заголовке.

Любопытен заголовок: Сам себе... психолог? Автор, выбравший такую форму вопроса, видимо имел своей целью добиться эффекта неожиданности, о чем говорит и выбранная им пунктуация, используя известную модель названия популярной телевизионной передачи «Сам себе режиссер», но, ставя в середине этой фразы многоточие, сигнализирующее о паузе напряжения, автор вопросительной формой заголовка выражает удивление или недоумение. Однако в тексте под этим заголовком говорится о необходимости в нашем обществе профессиональных психологов, о своеобразном социальном заказе на людей этой профессии и о воронежском педагогическом университете, где ведется подготовка таких кадров. Думается, что в этом случае нарушено требование соответствия заголовка тексту, который им предваряется. Пауза напряжения предполагает определенную реакцию получателя информации, а именно удивления от чего-то необычного, неординарного, поражающего воображение. Однако после прочтения текста под таким заголовком создается эффект обманутого ожидания. Можно говорить, вероятно, о существовании определенной закономерности, которая может быть сформулирована следующим образом: чем эффективнее заголовок в форме вопроса, тем сильнее разочарование от того, что или отсутствует ответ на поставленный вопрос, или он слишком проблематичен, или текст вообще на другую тему. (Вахтель, 2000:  52).

Сомневаться в яркости, броскости такого рода заголовков не приходится: они привлекают внимание читателя. Однако они, как правило, не удовлетворяют его любопытства, так как не дают никакого ответа на выраженный в заголовке поиск информации. Такие заголовки можно расценивать как «мучительные» вопросы к самому себе. Читатель просто вовлекается в соразмышление, в сораздумье по тому или иному поводу. Ответ, планируемый читателем, чаще отрицательный или допускающий возможность, вероятность какого-либо события, что подтверждается содержанием последующего текста:

Ср.:

Высшая проба? – Нет, вряд ли.

Новый виток противостояния? – Возможно.

- Мало вероятно.

- Нет.

Реже – положительный.

Эти заголовки отвечают такому очень важному требованию публицистики, как новизна. Это требование обычно предъявляется к коммуникативному акту вообще. Они несут в себе интенцию автора, ради чего и создается весь последующий текст. В.И. Юганов предлагает называть такое прагматическое свойство заголовка «автоцентричностью» (Юганов, 1989: 189). Такого рода заголовки тесно связаны с текстом, озаглавленным им.

Заголовки-вопросы скорее обращены к так называемому «внутреннему» адресату, которым может быть сам пишущий или просто окружающий мир, чем к «внешнему», под которым понимается читатель, все человечество и нададресат. Под нададресатом М.М. Бахтин понимал «третьего, абсолютно справедливое ответное понимание которого предполагается либо в метафизической дали, либо в далеком историческом времени» (Бахтин, 1979: 305). Продолжим очень важную цитату из этой работы ММ. Бахтина: «Автор <...> всегда предполагает <...> какую-то высшую инстанцию ответного понимания, которая может отодвигаться в разных направлениях. Каждый диалог происходит как бы на фоне ответного понимания незримо присутствующего третьего <...>. Это вытекает из природы слова, которое всегда хочет быть услышанным, всегда ищет ответного понимания и не останавливается на ближайшем понимании, а пробивается все дальше и дальше (неограниченно)» (Бахтин, 1979: 306).

Для публицистики важным оказывается это понятие «нададресата», так как пишущий всегда его предполагает как «высшую инстанцию ответного понимания». О «внутренних» и «внешних» адресатах писала И.И. Ковтунова. «Читатель – это внешний адресат, на которого рассчитано высказывание автора – поэтическое произведение, текст» (Ковтунова, 1986: 20). Он может выступать в роли обобщенного или неопределенного адресата, что делает его элементом структуры сообщения и превращает во внутренний адресат. Существует также концепция текстового адресата (Степанов, 1984). Примером, демонстрирующим превращение внешнего адресата во внутренний, может служить известное пушкинское «Слыхали ль вы?».

Журналистом внешний адресат предполагается всегда, так как любое сообщение в публицистике может быть созвучно широкому кругу лиц и является, как правило, общезначимым. Таким внешним адресатом может быть и сам пишущий.

Адресованность вообще является, по убеждению М.М. Бахтина, существенным признаком любого высказывания. Адресат в какой-то степени может определять семантику вопросительного заголовка. Такие заголовки содержат вопрос, который большей частью и не рассчитан на ответ. Эта «безответность» сближает их с так называемыми лирическими вопросами в поэтических текстах, о которых писала И.И. Ковтунова. Ответ на поставленный в заголовке вопрос может быть задан самим пишущим в последующем тексте или он вообще отсутствует. Пишущий в первом случае приходит к ответу в результате предварительных размышлений.

В публицистике так же, как и в поэзии, вопрос в заголовке утрачивает побудительное значение, которое отмечали в вопросах многие исследователи (Есперсен, 1958: 351; Чейф, 1975: 354). Вопросительные заголовки представляют собой абсолютно другой тип вопросительных высказываний по сравнению с подобными в устной коммуникации.

Журналист, выбравший заголовок в форме вопроса, делает читателя (неопределенного, обобщенного) заинтересованным в ответе, но в силу разных причин не всегда получающим ответ. Адресат публицистического текста, открывающегося заголовком-вопросом, вовлекается в описываемую журналистом ситуацию точно так же, как и в лирике, в поэтическом тексте, «вопрос о происходящем устанавливает центр восприятия» (Ковтунова, 1986: 130).

Заголовки-вопросы совмещают вопросительность с обрисовкой некоторой ситуации, положения дел в мире, относительно чего нет полной ясности, но журналист может предполагать тот или иной ответ.

Поиск ответа на заданный заголовком вопрос принимает форму развернутого рассуждения в последующем тексте. Автоцентричный характер вопроса в заголовке становится своеобразным приемом, целью которого является усиление воздействия, стремление заинтересовать, вовлечь в ход рассуждений предполагаемого адресата.

В работе И.И. Ковтуновой справедливо утверждается мысль о том, что «ни в одном типе речи нет такого количества вопросов с познавательной коммуникативной установкой, как в лирике» (Ковтунова, 1986: 134). Ею был предложен даже термин: «постановка вопроса». Этим научным понятием определена сущность коммуникативного намерения безответных вопросов в лирике. думается, что в сегодняшней публицистике, широко пользующейся заголовками-вопросами, ставится проблема, осуществляется именно «постановка вопроса», обсуждаемого в последующем тексте. Как правило, эти заголовки-вопросы остаются без ответа. Можно сказать, что такие вопросы, которые используются в заголовках, совмещают в себе познавательную и информативную функции.

Так же, как и в лирике, в газете заголовок-вопрос является способом познания мира. Отсюда частотность вопросительных заголовков, выражающих предположение, как раз ими осуществляется познавательная ориентация.

В России будет еще одна партия? (НГ, 27.01.01);

Касьянов обрел нового союзника? (там же);

Эти стены помнят Дудаева? (НГ, 03.07.01);

Иран – новая региональная держава? (НГ, 09.06.01);

«Газпром» достанется Волошину? (там же);

В Россию пришло ландшафтное планирование? (там же);

Политического палача выдадут Риге? (НГ, 06.06.01);

Белоруссию захлестнут мигранты? (НГ, 12.10.01);

Кризис добрался до Азии? (НГ, 19.10.01);

Спецназ измывался над заключёнными? (НГ, 18.10.01);

Победителей не судят? (НГ, 26.09.01);

Власть закона обходится дорого? ( Время, 15.08.01).

Основное содержание этих вопросительных заголовков заключается в указании на недостаточность, неопределенность или неполноту исходной информации и гносеологическую потребность в ее восполнении. Однако очевидна и установка пишущего на большую вероятность познавательной альтернативы положения дел.

Использование подобных заголовков – вопросов позволяет журналисту выразить свое отношение к явлениям, наблюдаемым в действительности, побудить к раздумьям адресата, ненавязчиво убедив его в негативности или сомнительности описываемого явления, о котором рассказано в последующем тексте.

3. Заголовки – вопросы с вопросительными словами

использование в вопросительных высказываниях широкого набора вопросительных слов типакто, что, куда, откуда, зачем, почему, кому, с кем, как, когда, какойи т.д. порождает так называемый «комплементативный» вопрос, «который сводится к установлению места, времени, причины, цели, состава и способа реализации того «положения дел», семантическим коррелятом которого является свернутая пропозиция» (Ломов, 1994: 257).

В этом заключается иллокутивная сила этих частно-вопросительных конструкций (Санников, 1998: 134).

все они содержат переменную пропозицию, которая оказывается незамещенной в силу отсутствия области денотативных значений этой переменной, выраженной вопросительными словами. Замещается эта переменная, если ответ содержит постоянную величину.

• Кто пришел?

• Алеша.

Если же у адресата нет информации, способной заместить переменную вопроса, он остается без ответа.

• Кто пришел?

• Не знаю.

В результате мысленного эксперимента, который заключается в переносе обычного вопроса из устной диалогической речи, например, Кто написал роман «Идиот»? в публицистический текст в качестве заголовка, становится понятно, что меняется в нем. Если в первом случае этот вопрос выступает в основной своей функции, а именно – запрос информации, то в роли заголовка он только ставит проблему, как будто бы журналист, располагающий информацией, делает сомнительным авторство романа. Читатель моментально понимает это, и его внимание приковывается к тексту под таким заголовком. Интерес вызывается тем, что он питает надежду на получение информации, ранее неизвестной и, возможно, сенсационной, так как, казалось бы, все знают настоящего автора.

исходные первичные знания в этом случае или опровергаются, что само по себе всегда интересно, или восполняются некоторой новой информацией, чтобы сформировать новое суждение, или заронить сомнение в уже имеющемся знании.

К такому эффекту обычно приводят заголовки – вопросы, использующие классические собственно-вопросительные высказывания с вопросительными словами кто, что, где, когда, почему, зачем, куда, откуда, сколько, как, каким образом, какой и др.

Такие вопросы – заголовки восполняют неполноту исходных значений и их неопределенность. Не случайно в литературе их называют иногда восполняющими, предикативными, непрямыми или неопределенными кто-вопросами (Волченко, Старченко, 1980: 273).

При перенесении вопросительного предложения в сферу публицистики в качестве заголовка меняется его смысловой объем, который зависит от того, что именно и в какой степени может быть неизвестно читателю в данной ситуации: содержание какого-либо события в целом или его отдельных деталей.

1. Что случилось с …?

2. Где прячется Басаев?

3. Куда…?

4. Из чего сделана Каменская?

5. О чем шла речь на…?

На этой основе, т.е. в зависимости от их семантики, собственно-вопросительные предложения подразделяются на общие  – в этом случае неизвестна сама ситуация – (1), и частные – в этом случае неизвестны детали определенного факта – (2) – (5). Детали могут касаться места (где, куда, откуда); лица (кто, кого, кому, о ком); времени (когда, с каких пор, до каких пор); причины (почему); цели (зачем, с какой целью) и т.п.

Такие вопросы считаются имплицитными конструкциями «с внутренним эллипсом» «внутрифразовым контекстом» (Лысенко, 1996: 17).

Если эксплицировать пропущенный компонент, то мы получим: я хочу знать…, я прошу рассказать…, я требую ответить… Такой семантический эллипс как раз и приводит к компрессии сообщения. Применительно к газетным заголовкам эксплицировать пропущенное звено можно иначе: хотите знать…, хотите, чтобы я рассказал…; вас интересует…

Эти конструкции можно интерпретировать как парцеллированные изъяснительные придаточные предложения, и только вопросительный знак в конце мешает это сделать.

В вопросительных словах заключается смысл вопроса. Интересна семантика предиката в таких заголовках – вопросах. Обычно это глаголы речи, ментальных состояний и мыслительных процессов и т.п. Например, вопрос: Что делать?в заголовке получает разные иллокутивные цели, и глагол «делать» может наполняться разным содержанием.

а) Что-вопросы в заголовках сигнализируют о сложной проблемной ситуации, часто несущей опасность или угрозу.

В заголовках, построенных на базе модели что-вопросы, содержится некая эвристическая оценка, совмещенная с предостережением. Как правило, такие заголовки содержат предикаты типа: что будет, было бы, что станет, что ожидает, что происходити подобные.

Что общего между балериной и куклой? (НГ, 28.09.01);

Что будет с КПРФ? (НГ, 30.06.99);

Что ожидать от новых властей Пакистана? (НГ, 14.10.99);

Что ждет Москву и Вашингтон в ближайшем месяце? (НГ, 15.05.01);

Что внукам останется? (НГ, 16.07.99).

б) Кто-вопросы

В вопросительных заголовках с вопросительным словом ктов разных формах, место переменной пропозициональной функции «Кто…?» должно заполняться конкретной и постоянной величиной. В таком заголовке предполагаются, прогнозируются конкретные лица, организации, социальные группы или отрицательные местоимения, в этом случае мы имеем дело с мнимо-утвердительным вопросом в заголовке.

Кто знает, что надо делать? (НГ, 14.10.99);

А судьи кто? (Время, 02.08.99);

Кто кому подчиняется в «отечестве» – вся России? (НГ, 16.09.99);

Кто роняет рубль? (НГ, 06.10.99);

Кто последний? (Время, 04.10.99);

Кто отец? (НГ, 16.09.99);

Кому отдавать Чечню? (НГ, 03.07.99);

Кто продавал российские миги через Чечню и Словакию? (НГ, 16.10.99);

Кто заказал Касьянова? (НГ, 15.09.00);

Кто раскручивает топливный кризис? (Время, 15.09.00).

Читатель надеется найти ответ, но, как правило, получает только намек на искомый ответ. Часто пропозициональная функция «Кто…?» остается вообще незамещенной позицией субъекта, что позволяет говорить о риторической функции такого заголовка.

• Кто может дать ответ? (НГ, 10.09.99).

Количество информации, запрашиваемой пропозициональной функцией «Кто…?», обусловлено вопросом«Кто»и, как правило, равно субстантивному значению, которое только лишь предполагается в последующем тексте.

в) Как-какой - вопросы

Заголовки с вопросительным словом как, какойв разных формах обычно содержат вопрос о моделях и идеалах, по Н.Д. Арутюновой (Арутюнова, 1988: 63). Ставится проблема и обсуждается возможность решения какого-либо вопроса.

Какая школа лучше? (ЛГ, №17-18, 01);

Каким должен быть хороший учитель? (НГ, 10.10.01)

– под этим заголовком помещена информация о съезде учителей.

Как базар превратить в рынок? (Берег, №14, 01);

В каком банке вы храните свои деньги? (КП, 03.10.99).

На первый взгляд, вопрос, начинающийся с вопросительного слова «какой», требует дескриптивной или идентифицирующей информации. Однако в функции заголовка этот вопрос скорее предполагает оценочную информацию – хороший/плохой. Именно ее получает читатель в последующем тексте. Журналист, выбравший такой заголовок, не преследует цель узнать, в каком банке кто-то хранит деньги, он владеет некоей информацией о банках вообще и излагает свои соображения о качественной характеристике банковских работников. Заголовок служит лишь средством привлечения внимания читателей к теме работы наших банков.

г) Почему-вопросы, зачем-вопросы, когда-вопросы и куда-вопросы.

Среди вопросительных конструкций в заголовочной функции отмечены и такие, которые строятся по модели почему-вопросы, зачем-вопросы, когда-вопросы и куда-вопросы.

Почему боевики уходят в Чечню? (НГ, 14.09.99);

Когда мы начнем себя уважать? (там же);

Почему мы болеем и выздоравливаем? (Время, 15.09.00);

Зачем прессе навоз? (НГ, 29.09.00);

Куда же нам плыть? (НГ, 29.09.00);

Когда правит закон войны? (Время, 15.08.01);

Когда долг платежом страшен? (Время, 30.08.01).

Создается впечатление, что такого типа вопросы, употребленные в заголовках, сначала адресуются пишущим самому себе и отражают некоторые колебания во мнении, в выборе необходимого решения. Они бывают ориентированы на выяснение того, как и что следует или как можно и что нужно делать и поступать, но чего нет пока в реальной действительности. Н.И. Голубева-Монаткина обнаружила несимметричность гносеологического статуса вопроса: «возможные миры, представленные в вопросе, не соотносятся спрашивающим с действительным положением дел в реальном мире; они могут быть соотнесены с действительностью в ответе» (Голубева-Монаткина, 1990: 1). Именно на этом гносеологическом свойстве основана роль вопроса в познании человеком окружающей действительности. Однако читатель зачастую все равно остается один на один с проблематичной, двоякой информацией, способствующей порождению многочисленных вероятностных выводов, домыслов, предположений.

Такие вопросы, по традиции квалифицируемые как собственно-вопросы или специальные, в роли заголовков перестают быть таковыми, так как в подавляющем большинстве случаев их пропозициональная неизвестная остается незамещенной. Пишущий не ставит перед собой задачи ответить на такой вопрос в заголовке. Он просто таким образом формулирует тему (иногда удачно, иногда нет), которая будет обобщенно освещена в последующем тексте. В таких вопросах заключена проблемная форма самой идеи, они открывают область проблем вообще, оставляя читателю заботу о более конкретном ее решении.

Такие заголовки-вопросы не о сущности обсуждаемого, а о множестве проблематичных сущностей. Чтобы совершить ментальные движения от сомнения к уверенности, читателю необходимо суммировать в своем сознании информацию, поданную под близкими друг другу заголовками в разных изданиях.

Среди заголовков, построенных в форме вопроса, очень много инфинитивных конструкций. Как отмечает А.М. Ломов, инфинитивные предложения «гораздо чаще, чем другие односоставные построения, принимают форму вопроса» (Ломов, 1994: 256).

Большое число этих построений можно объяснить тем, что они часто специализируются на выражении многих несобственно-вопросительных значений, каждый раз гибко изменяя целеустановки. Согласно нашим наблюдениям, наиболее частым элементом структуры инфинитивных вопросительных конструкций в функции заголовка являются вопросительные слова как ичтов разных формах.

Как жить дальше? (НГ, 03.07.99);

Кому отдавать Чечню? (там же);

Как нас теперь сосчитать? (НГ, 24.06.99);

Как быть с фашиствующей молодежью? (ЛГ, №17-18, 01);

Эти вопросы в заголовках направлены, а значит, и направляют на поиск общей перспективы какой-то деятельности.

Чего ожидать от новых властей Пакистана? (НГ, 14.10.99);

Чем кормить детей? (Время, №27, 99);

Такие заголовки отнюдь не требуют новой информации в последующем за ними тексте. Обычно в нем предлагается для обсуждения совместно с читателем выбор наиболее целесообразного из всех возможных вариантов решения проблемы. Они как бы воспроизводят процесс рефлексии.

Инфинитивные вопросительные конструкции в заголовках чрезвычайно уместны в рекламной функции.

Куда пойти учиться?

Где можно отдохнуть?

Не случайно под заголовками такого типа существуют целые рубрики в газетах и журналах. У них явно рекламная функция.

4. Заголовки-вопросы с частицей «ли»

Вопрос с частицей «ли» в диалоге, устной разговорной речи обычно требует ответа да/нет. В публицистике часто используются такие вопросы в функции заголовков. Однако они в этом случае не предполагают никакого ответа. Их задача перечислить возможные варианты развития события, о котором пойдет речь в последующем за этим заголовком тексте.

Услышат ли когда-нибудь в Москве эхо Владикавказского взрыва?

(НГ, 16.07.99);

Вправе ли лидеры СПС задавать народу свои вопросы? (НГ, 16.10.99);

Интересуются ли Центральной Азией? (НГ, 06.10.99);

Выручит ли Барак Асада? (НГ, 05.10.99);

Повесят ли Оджалана? (НГ, 30.06.99);

Есть ли у вождя наследник? (АиФ, №13,99);

Нужно ли отменять выборы, которые уже начались? (НГ, 10.09.99);

Будет ли в Москве свой археологический парк? (НГ, 16.07.99);

Можно ли с помощью сигарет и тракторов

вытащить регион из нищеты? (НГ, 26.06.99);

Можно ли вылечить Россию? (ЛГ, №17-18,01);

В такого рода заголовках (иногда их называют дизъюнктивными) описывается альтернативный ход событий и может отсутствовать всякая оценка. По Н.Д. Арутюновой, «ли» – «это знак неразрешенного вопроса». Кроме того, исследователь отмечает, что «вопросы с частицей «ли» содержат модус незнания, который оставляет невыбранной пропозицию с тем или иным истинностным значением» (Арутюнова, 1988: 126).

Мнение автора такого заголовка не сформировано им. Он как бы хочет сказать, что ему самому неизвестна степень вероятности взаимоисключающих положений дел. Ср.: как знать; кто знает; бабушка на двое сказала; трудно сказать и т.п. Они похожи на внутренний диалог.

Понравился ли Буш Путину? (НГ, 25.05.01);

Заберут ли в армию после военной кафедры? (АиФ, №48, 01);

Нужна ли Россия исламскому миру? (АиФ, №46, 01);

Грозят ли России страшные эпидемии? (КП, 05.12.01);

Угрожает ли Китай Сибири? (АиФ, 05.12.01);

Зависит ли Путин от духовника? (Время, №44, 01);

Есть ли жизнь в деревне? (Время, №42, 01);

Вредно ли воздержание? (АиФ, №45, 01);

Журналист, выбирающий эту модель вопроса для своего заголовка, сам не знает ни утвердительного, ни отрицательного ответа. В форме такого вопроса дается информация о положении дел, развитие которого может происходить в двух вариантах – альтернативах. О том, как на самом деле будут развиваться события, не знает никто: ни читатель, ни пишущий автор. В последующем тексте под таким заголовком обычно обрисовываются только предпосылки возможного развития положения дел, взвешиваются «за» и «против» того или иного возможного варианта развития событий, но альтернативность не эксплицируется.

Никакой истинности суждения, как в обычном диалоге, не требуется.

Ср.: Идет ли дождь?

В роли заголовка этот вопрос с «ли» неизбежно должен принять форму будущего времени, направлен вопрос должен быть в будущее.

Ср. Пойдет ли дождь?

Это уже проблема, которую сразу решить никому не под силу, тем более, когда по содержанию ли-вопросы связаны с известными людьми и событиями.

В вопросах с частицей «ли» в роли заголовков содержится тема – некое мыслимое положение вещей, неопределенное в том или ином отношении. Пишущий стремится только несколько устранить эту неопределенность.

А.Н. Баранов и И.М. Кобозева, анализируя семантику общих вопросов в русском языке и особенно категорию установки вопрошающего, все ли-вопросы разделяют на позитивные и негативные. Примером позитивных ли-вопросов может служить вопрос: Есть ли у вас фонарик? Негативные ли-вопросы имеют следующий вид: Нет ли у вас фонарика? (Богданов, Кобозева, 1983: 263).

Нужно отметить, что в роли заголовков нам встретилось всего 2 негативных ли-вопроса. В позитивных же ли-вопросах говорящий не имеет оснований считать какую-либо из 2-х альтернатив более вероятной, чем другая (Богданов, Кобозева, 1983: 267). Однако журналист, выбирая для заголовка ли-вопрос, по-видимому, все-таки в определенном кругу тем, затронутых в дальнейшем тексте, обычно имеет более или менее сильные доводы в пользу одной из альтернатив, то есть имеет основания для выбора определенного ответа, на что и наталкивает своим заголовком читателя. Так, в следующих примерах, опираясь только на ли-вопросы в заголовках, не обращаясь к последующему за ними тексту, уже можно прогнозировать ответ.

Легко ли быть чеченцем? (Время, 15.09.99);

Успеем ли в единую Европу? (НГ, 21.09.99);

Есть ли жизнь в России? (НГ, 14.07.99);

Нужно ли отменять выборы, которые уже начались? (НГ, 10.09.99);

Занимаются ли бизнесом, не платив налоги? (МК, 19.02.99);

В этих случаях пишущий оказывает воздействие, «давление» на читателя в нужном ему направлении, наталкивая его на ожидаемый отрицательный ответ. Причина выбора ли-вопроса для заголовка имеет прагматический характер. журналист имеет своей интенцией стремление выразить в своем заголовке – ли-вопросе ожидание этого ответа, тем самым, проявляя такие нужные и положительно оцениваемые свои качества журналиста, как информированность вообще, т.е. знакомство с проблемой, которая должна быть обсуждена широким кругом лиц.

Лишний ли человек Павел Корчагин? (Берег, №4, 01);

Взлетят ли воронежские «ИЛы»? (там же);

В рассмотренных заголовках-вопросах явно присутствует оценочная функция.

Оценочность в заголовках – вопросах выражается и во фразеологизированных структурах с частицами «не» и «ли».

Не много ли прорабов? (КП, 12.01.98);

Не рано ли устали? (Изв.,09.09.99);

Не скучно ли скучать? (КП, 25.11.98).

В этих примерах негативная оценка выражается через апелляцию к адресату. Такие вопросительные конструкции относят к вопросительно-побудительным. В них также имплицитно выражена констатация отрицательного факта (ср.: «Рано устали», «Слишком много прорабов» и т.п.) и так же имплицитно выражен призыв к изменению негативного явления в позитивное. Эти заголовки особенно действенны благодаря скрытой побудительности. Они фактически являются косвенными директивными речевыми актами, замечаниями.

Они описывают ментальное состояние субъекта, соответствующее ситуации вопроса.

В соответствии с существующей традицией такие предложения (предложения с ли) квалифицируются как косвенные вопросы.

Есть ли сердце под толстой шинелью? (Лермонтов).

Косвенные ли-вопросы, по мнению В.Б. Степановой, относятся «к числу малоизученных типов предложений» (Степанова, 1996: 151). Их свойство ничего не сообщать о том, соответствует ли представляемая ими версия развития событий действительности, дает лишь самой общее представление об их семантике. Косвенные вопросы с ли изучались в большей степени в составе изъяснительного придаточного предложения (Томилова, 1985; Филипповская, 1986). В указанных выше работах установлено, что «ли» содержит указание на нуль значений, на то, что нет оснований считать одну из альтернатив более вероятной. Что же касается предложений с отрицанием (не…ли), то в них есть смысл «предположения» (Филипповская, 1986: 77). Ставится вопрос о степени вероятности какого-либо события.

Отсутствие/наличие отрицания в структуре вопроса влияет на аксиологическую оценку его пропозиционального содержания, которое в представлениях пишущего субъекта имеет положительную (при отсутствии отрицания) оценку или желаемое действие, тогда как в случае наличия отрицания речь идет о явлении, оцениваемом как отрицательное или нежелательное.

Использование подобных заголовков – вопросов позволяет журналисту выразить свое отношение к явлениям, наблюдаемым в действительности, побудить к раздумьям адресата, убедив его в негативности описываемого явления, о котором рассказано в последующем тексте.

Таким образом, заголовки – вопросы с частицей ли выполняют одновременно оценочную, эмотивную (или экспрессивную) функцию, имеющую своей задачей – выразить свое отношение к тому, о чем хочет сказать журналист, – эта функция связана с самим адресантом; аппелятивную, выраженную имплицитным побуждением, что связано с адресатом; фатическую, которая обеспечивает поддержание контакта между пишущим и читающим; эстетическую, ориентированную на саму форму заголовка, его конструкцию и референтную, которая основывается на самом контексте, повествуя в сжатой форме о тех событиях, о которых пойдет речь уже в развернутой форме в последующем сообщении.

В тексте под таким заголовком представлена «добытая» журналистом информация, а в самом заголовке сделана лишь заявка, эффектная подача ее.