6. Высказывания с нулевой связкой, формирующие речевые акты логического вывода и оценки

Журналист стремится дать читателю неизвестную информацию о каком-либо событии общественной жизни. Ему бывает легче это сделать, отталкиваясь от собственных знаний, полученных ранее, и отождествить их с новым знанием, полученным в результате анализа уже текущих событий в мире. Именно такая операция отождествления лежит в основе целого класса высказываний, которые в лингвистической литературе исследователи связывают с двумя видами логической операции отождествления: характеризующее, «которое имеет целью установление коммуникативно существенных черт определяемого предмета», и идентифицирующее, «ориентированное на опознание определяемого предмета» (Ломов, 1994: 74).

Надо сказать, что высказывания с нулевой связкой, формирующие собой речевые акты логического вывода и оценки в нашем материале представлены подавляющим большинством. Среди них наиболее частотными оказались отождествительно-характеризующие высказывания. Их назначение в позиции ГЗ состоит в раскрытии содержания часто отвлечённого понятия через другое понятие, более конкретное.

Отождествительные высказывания в отечественной лингвистике изучались в разных аспектах, Исследовалась их формальная организация, актуальное членение, семантическая структура и референционный механизм (см. работы П.А. Леканта, И.П. Распопова, В.А. Белошапковой, Е.В. Падучевой, Н.Д. Арутюновой, А.Д. Шмелёва, Е.А. Алексеевой и др.). В них по-разному интерпретировался механизм отождествления, но всегда подчёркивалось, что эти высказывания имеют два вида отождествления – характеризующее и идентифицирующее. Было выяснено также, что существует два приёма отождествления – генерализация (включение) и минимизация (исключение). Анализ подобных высказываний в позиции ГЗ показал, что среди заголовков широко используются такие характеризующие отождествления, подавляющее большинство которых строится на основе приёма генерализации. Это позволяет авторам ГЗ включить какой-либо объект сообщения в класс аналогичных (а иногда и не аналогичных) объектов и распространить на этот объект все признаки класса объектов.

Любовь журналистов к отождествительным высказываниям в позиции ГЗ можно объяснить тем, что, во-первых, они – результат их творческой речевой деятельности, так как почти всегда метафоричны, а значит, всегда привлекательны и неожиданны; во-вторых, они помогают в акте предикации не отождествлять прямо, буквально два понятия, а лишь соотнести их. Такая особенность позволила назвать их предложениями со «спрямлённой» синтаксической перспективой, которые пришли из разговорной речи, и теперь активно используются в книжно-письменной и публицистической речи (Алексеева, 1994).

Госпожа удача – дама капризная (Изв., №214, 03) –

текст рассказывал о проблемах спорта;

«Против всех» - тревожный звонок (Труд, №230, 03);

Зелень в горшочке – живые витамины (МК, №273, 03);

Электричество – везде ходовой товар (Парл., №229, 03);

Образование – индустрия будущего (АиФ, №44, 03).

Как можно видеть, высказывания в приведённых ГЗ выражают утверждение общего характера, представляющее собой логически выводное новое знание, часто совмещённое с оценкой положения дел в мире. В семантическом представлении их фокусов содержится информация, прогнозирующая, правда не всегда, тему последующего за таким заголовком текста. Кроме того, подобные ГЗ представляют собой авторские обобщения, выводы, к которым он приходит, осмысливая ту информацию, которую хочет передать в своём материале. Широкая распространённость в ГЗ безглагольных структур может быть объяснена тем, что они чрезвычайно удобны, так как, имея абстрактно-классифицирующее значение, они содержат часто «вечные истины» и являются универсальными высказываниями, формирующими ценностные ориентиры читательской аудитории. Об их «универсальности» пишет В.И. Шмарина, отмечая также такую их особенность, как способность обозначать предмет сообщения как класс (Шмарина, 1986: 15). Кроме указанных свойств, необходимо подчеркнуть ещё и суггестивный характер отождествительных высказываний рассматриваемого типа. Воздействующая роль их незаметна и ненавязчива, утверждение знания и мнения, полученного путём логического вывода, происходит при отсутствии указаний на модальность, лицо и время.

Существенно то, что отождествление, отнесение двух референтов как компонентов конструкции тождества к одному и тому же явлению, предмету или событию может и не соответствовать действительности, то есть быть ложным. Журналист, формулируя ГЗ, в данном случае осуществляет процесс непроизвольного субъективного, а иногда и намеренного сближения и приравнивания заведомо нетождественных объектов. В этом случае авторские интенции сводятся к тому, чтобы дать субъективную оценку какому-либо явлению или предмету, опровергнуть чьи-то деяния, решения, принятые третьими лицами, и даже обвинить кого-либо. Обвинение и критика часто находятся в подтексте, выражаются имплицитно.

Митинг – не доказательство (Вор. Курьер, №49, 03);

Тюрьма – лучшее лекарство (Коммерсант, №151, 03);

Англия – страна советов (ЛГ, №30, 03);

Лечение заболевших – дело рук самих заболевших (ЛГ, №44, 03);

Оружие чиновников – молчание (Нов. Г, №82, 03);

Ныне тыква – диссидент (там же) – текст содержал информацию о запрещении в Москве праздника Хеллоуин;

Хороший дипломат – хороший тамада (Нез. Г, №23, 03);

Единый экзамен – это игра в крестики-нолики (Изв., №182, 03);

Десять лет – ещё не возраст и не срок (КП, №207, 03)

Праздники – это ещё и опасно (Иностранец, №48, 03);

Киотский протокол – зверь для инвестиций (Парл.Г, №181, 03);

Атомный реактор – тот же самовар (КП, №70, 03);

Победа – она же стратегический тупик (МК, №41, 03);

Покупатели - это настоящие жулики (Моя семья, №30, 03);

Рождение ребёнка-Скорпиона – это очень сложное событие

(МК, №30, 03);

Детский сад – трусы на лямках (Репортёр, №32, 03);

Какашка – двигатель прогресса (МК, №30, 03) –

этот дезориентирующий заголовок предварял текст, посвящённый удобрениям;

Женитьба – идиотский шаг (там же);

Джинсы – самая дорогая вещь киллера (АиФ, №13, 03);

Каждая невыключенная лампочка – лишний рубль в кармане Чубайса

(Нов. Г, №49, 02);

Подагра – королевский недуг (там же );

Моя кампания – компания друзей (там же);

Сертификат – признак надёжности и качества (там же);

Главная цель власти – создание атмосферы (Нов. Г, №80, 03);

Царский жёлудь – эликсир здоровой жизни (Мир Новостей, №44, 03);

Осень – время депрессий (там же);

Добавки – та же химия (АиФ, №50, 03);

Бандит – лучший друг фермера (Нез.Г, №267, 03);

Политика и вера – вещи совместимые (КП, №215, 03);

Молчание – знак отказа (Жизнь, №44, 03);

Ноев ковчег – вся планета (ЛГ, №40, 03).

В коммуникативном фокусе некоторых из указанных заголовочных высказываний находится сама идея тождества, показателем которой является связка «есть», представленная, как правило, имплицитно, и указательное местоимение «это», функционирующее как связка и представленное как эксплицитно, так и имплицитно. Нетрудно заметить, что среди приведённых заголовочных высказываний есть такие, которые в лингвистической литературе получили название идентифицирующих. Предложения идентификации выделяли многие лингвисты: (Арутюнова, 1976:  318; Падучева, 1987: 159; Шатуновский, 1996: 84). Воспринимающему заголовок читателю важно понять, какие именно отношения устанавливает связка (или её отсутствие) между пропозициями, ведь она сама получает пропозитивное значение. Заголовок может оказаться непонятным, так как контекст, на который можно опереться для интерпретации ГЗ, появится только в последующем за ним тексте. Сама связка является модусом полагания и утверждения, а речевой акт, формирующийся всем высказыванием, в позиции ГЗ становится актом утверждаемого знания, мнения и оценки. Эксплицитная или имплицитная связка вместе с семантическим представлением утверждения уже обеспечивает истинность содержания высказывания. Получатель информации скорее поверит в истинность высказывания в позиции ГЗ, построенного на базе конструкций с синтаксическим отношением отождествления, и запомнит именно его, а не содержание текста, помещённого под таким заголовком. «Связка членит высказывание на составы. Соединяя, она разделяет, а разделяя, властвует» (Арутюнова, 1988: 152). В этом иллокутивная сила и удивительная живучесть рассматриваемых высказываний в позиции ГЗ. Можно назвать их орудием социального воздействия: они выражают утверждаемое мнение, а не факты.

Особо необходимо отметить так называемое признаковое тождество, выражаемое высказываниями в позиции ГЗ. Автор в этом случае может сообщать не столько о тождестве неких отвлечённых объектов, сколько о тождестве самих признаков, характеризующих выделенные из мира объекты, понятия, фрагменты действительности. Именные высказывания тождественной характеризации конкретных объектов и лиц представляют собой не убеждающий аргумент, а вывод–умозаключение, констатирующее наличие определённого атрибута у объекта оценки – в этом заключается сильная прагматическая направленность рассмотренных ГЗ. Кроме того, с помощью отождествительных высказываний выражаются старые и создаются новые стереотипы.

Девушка в кокошнике – лицо России (Изв., №204, 03);

Конституция – фундамент российской федерации (Парл. Г., №230, 03);

Географ – это романтик (Вор. Курьер, №138, 02);

Каспий – магистраль пяти областей (АиФ, №52, 03);

Русский язык – гарантия содружества (Вор. Курьер, №17, 04).

Нетрудно заметить, что приведённые высказывания близки к лозунгам по своей прагматической направленности, да и по формальной организации. Они способствуют созданию мифов, образов «нового» мира. «Предложения тождества относятся к фиктивному миру терминов и понятий», – писал Ч.С. Пирс. Указанные высказывания являются глобальными, генерализованными номинациями. Журналист, использующий высказывания тождества или идентификации в позиции ГЗ, предлагает потенциальному читателю свою модель мира, в которой имена, обозначающие два разных объекта, становятся именами, обозначающими один и тот же объект. Здесь уместно вспомнить высказывание А.И. Герцена, который писал о том, что названия – страшная вещь: «Когда говорят: «Это убийца», то мы представляем нож, кровь, искажённое лицо, зверство и т.п. Если же говорят: «Он убил», то мы представляем не образ конкретного объекта, а само действие. В номинации «убийца» мы имеем нечто большее, чем в «он убил»: мы получаем качественно новый объект» (цит. по: Мурзин, Штерн, 1991).