Статьи по синтаксису СП. / Останин А.И. - 5 зан

А.И.Останин

Соотносительность обращений и вопросительных предложений

Русский язык в школе, 1990, №2

Обращение – один элементов связной речи, и по логике вещей оно так или иначе связано с речевым окружением. Речевое окружение (контекст) обращения может состоять из одного или нескольких предложений, составляющих текст, и с каждым из них обращение вступает в ту или иную связь. Можно спорить о том, насколько правомерно считать эту связь грамматической (вообще или в каких-то ее разновидностях), но само ее наличие не подлежит сомнению. А.Г.Руднев назвал эту связь соотносительной¹. Термин утвердился, хотя содержание понятия до сих пор остается весьма неопределенным.

Первоначально задача раскрытия сущности соотносительной связи обращения и предложения сводилась к тому, чтобы с максимальной полнотой учесть все возможные виды взаимосвязи между этими единицами по линии падежа, числа и рода. Чаще всего исследовалась формально-грамматическая соотнесенность обращения с высказыванием, возникающая тогда, когда одно и то же лицо является одновременно и адресатом, и предметом речи. Анализируя взаимоотношения между обращением и высказыванием в случаях типа Мальчик, это не ты билет обронил?, в качестве существенных моментов обычно отмечают то, что категориально-морфологические признаки слов, входящих в предложение (падеж, лицо и число местоимения-подлежащего ты, число и род глагола-сказуемого обронил), повторяют соответствующие категории обращения (мальчик).

Отмеченные факты весьма показательны, но учет только этих фактов явно недостаточен. С одной стороны, коррелятивность (взаимозависимость, соотносительность) обращений и высказываний по линии указанных категорий существует далеко не всегда, а с другой – ее наличием отнюдь не исчерпываются все возможные направления взаимодействия этих единиц друг с другом в речи. Раскрыть механизм сочетания обращения и высказывания в процессе речи можно лишь в том случае, если при анализе взять за основу не форму, а семантику (смысловую сторону), так как именно семантика играет здесь ключевую роль. Иначе говоря, необходим новый, в основе своей функциональный, семантический подход, который обеспечивал бы учет синтагматической роли всех элементов внутреннего содержания обращения и высказывания независимо от того, каков их статус в языке, каковы формальные средства их выражения. Известное представление о возможностях такого подхода может дать анализ взаимоотношений между нарицательными наименованиями адресата в обращении и вопросительными высказываниями².

Семантика личных имен существительных, используемых в роли обращения, довольно разнообразна. Значение лица конкретизируется в них в разной степени и в разных направлениях. Тем не менее круг конкретизирующих элементов более или менее ограничен. Наиболее значимыми среди них считаются: 1) указание на наличие или отсутствие знакомства (родства) адресата с говорящим; 2) возраст адресата в соответствии с возрастом говорящего; 3) социальное положение адресата по отношению к говорящему; 4) профессия, род занятий адресата; 5) функция адресата в данной житейской ситуации; 6) личные качества адресата, проявляющиеся в его поведении в данной ситуации или известные говорящему из прежнего опыта; 7) свойств адресата как объекта эмоционального воздействия и оценки со стороны говорящего.

Отличительной особенностью апеллятивного (т.е. как обращения) употребление личных имен нарицательных (кроме терминов родства) является то, что в формах единственного числа они предназначены исключительно или главным образом для обращения к незнакомым людям. Например: Товарищ (мальчик, девочка и т.д.), где билетная касса драматического театра?

Что касается форм множественного числа, то они в этом отношении нейтральны, т.е. могут применяться для обращения и к незнакомым людям, и к знакомым. Например: Товарищи (мальчики, девочки и т.д.), где билетная касса драматического театра?

Если нарицательные обозначения адресата употребляются в форме единственного числа, то коррелятивность с ними высказываний (если говорящий и слушающий не знакомы) состоит в том, что эти высказывания опираются на частную ситуацию, т.е. говорящий исходит из того, что дает сама речевая ситуация. Например: Молодой человек, где тут «Оптику» найти?; Девушка, где вы розы брали? И т.д.

Если же нарицательные существительные обозначают некоторое множество лиц, то возможная коррелятивность высказываний с такими обращениями (по линии семы знакомства) состоит в том, что они нередко опираются на частную предситуативную базу (говорящий, формулируя вопрос, может далеко выходить за рамки того, что дано в самом акте общения). Например: Ребята, чья очередь завтра полы мыть?; Девчонки, у вас никто в Тамышевск не идет?.³

Весьма актуальной в процессе общения является также связь между содержанием вопроса и возрастом адресата и собеседника. Как показывает практика разговорной речи, принадлежность адресата и говорящего к той или иной возрастной группе (дети и подростки, юноши и девушки, старшее поколение) достаточно определенно соотносится с содержанием высказываний. Ср.; например, в речи студентов: Эй, люди, у вас когда распределение?; Девушки, можно мы к вам пристанем?; Ну, ребята, «три» кому-нибудь нужно?; Мужики, кто сегодня дежурный?

Юношеский возраст лиц, названных в позиции обращения, находи явное отражение и в ситуациях высказываний (учеба, дежурство по общежитию и т.д.), и в шутливо-ироническом или фамильярном характере этих высказываний.

Еще более очевидна соотносительность по возрасту в тех случаях, когда в разговоре участвуют лица, значительно отличающиеся по возрасту. Так, если в качестве адресата выступают взрослые, а в качестве говорящих дети, то такая коммуникативная ситуация накладывает отпечаток и на содержание соответствующих высказываний (в них присутствуют элементы «детскости»), и на их оформление (в них присутствуют формы подчеркнутой вежливости). Например: 1) – Тетя, вы знаете, что это летит? – Да, знаю. Тополиный пух; 2) – Тетенька, скажите, сколько сейчас часов?

Первая реплика представляет собой именно детский вопрос: она содержит просьбу объяснить то, что общеизвестно. Детскость второй реплики заключается в том, что она неумело сформулирована. (Ср.: Который час?; Сколько времени?) В качестве форм вежливости выступают здесь формы множественного числа 2-го лица глаголов и местоимений, а также сам факт наличия специфических, контактоустанавливающих частей высказываний (вы знаете, скажите).

Когда же , наоборот, в роли говорящих выступают взрослые, а в роли слушающих дети, то адресуемые последним высказывания могут носить отпечаток ласкательности, назидательности, поучения, укора и т.п. Например: Детинушка ты моя, что же ты плакала?; Детка, ну что же ты вся «заморожилась»?

Указанный характер могут иметь и высказывания, адресуемые молодым людям более старшего возраста. Например: Молодежь, что же это у вас воды нет?

Чаще, однако, реплики, которыми старшие обмениваются с юношами и девушками, носят деловой характер и рассчитаны на достижение какой-то практической цели. Обращениями в этом случае являются расширительно употребляемые термины родства сынок, дочка, с одной стороны, и бабушка, дедушка, мамаша, папаша – с другой, призванные обеспечивать своей якобы родственной, а также ласкательной семантикой «режим наибольшего благоприятствования» для говорящего. Например: Сыночек, почем говядинка –то?; Доченька, а где будет Крытый рынок?; Сколько просишь, бабуля, за яблоки?; Дяденька, не дадите ли хоть с литр бензина?

Ряд нарицательных существительных, употребляющихся в позиции обращения, содержит указание на профессию, род занятий, служебное положение, звание адресата или на выполняемую им в момент речи определенную социальную роль. В этом случае высказывания обычно бывают направлены на выяснение того, что так или иначе связано с исполняемыми адресатом обязанности, с выполнением им той или иной социальной роли. Например: Кондуктор, вы не разменяете 15 копеек?; Эй, шофер, что тебе здесь, дрова, что ли?; Почем укроп, хозяйка?

Такие обращения довольно четко предопределяют смысловую сферу, в рамках которой может находиться выражаемая в высказывании мысль. Отметим, что по существу такой же характер семантической соотнесенности апеллятива (обращения) и высказывания имеет место в тех случаях, когда тот или иной профессиональный признак приписывается адресату искусственно, извне - иногда ради шутки, иногда в насмешку, а иногда и в порядке лести. Например: Ну как, донор, кровь-то сдал, что ль? (Адресат – мужчина, которому в ходе болезни пришлось во второй или третий раз сделать анализ крови); Чем, доктор, лечить будешь? (Адресат – маленькая девочка); Ну как, фотографы, вы там, наверно, что-нибудь… наколбасили? (Адресат – юноши, которые только учатся фотографировать).

Сема лица может определяться и иначе – посредством указания на общепринятый, пользующийся особым уважением социальный статус человека или просто указанием на его принадлежность к данному обществу в целом. В этом случае внимание фиксируется на нем как на носителе определенных прав и обязанностей. Такая квалификация адресата речи имеет место в обращениях товарищи (товарищ) и граждане (гражданин, гражданка). Данные обращения особенно органично вписываются в контекст вопросительных высказываний, которые по своему содержанию либо связаны с осуществлением (соблюдением) определенных социальных регламентаций, либо представляют собой более или менее явную апелляцию к общественному сознанию, к высшим нравственным чувствам людей. Например: 1) Товарищ, вы уплатили за проезд?; Гражданин, а билетик?; 2) Это что ж такое, товарищи? Какая перспектива?; Товарищи, что вы делаете?; Что вы, гражданин, говорите?

Часто в роли обращений употребляются существительные, характеризующие адресата с точки зрения определенных внутренних (положительных или отрицательных) свойств, служащих основанием для лестной или нелестной его оценки (любезнейший, милый, милочек, родной, друг, голубчик; детина, бык, кролик, черт, глупышка и т.п.). Лестные вокативные характеристики адресата сочетаются с вопросительными высказываниями обычно по принципу смыслового контраста. Роль обращения состоит здесь в нейтрализации, ослаблении воздействия на слушателя какого-то негативного аспекта содержания высказывания. Это бывает в тех случаях, когда говорящий опасается, что может показаться слушателю в чем-то не вполне корректным, назойливым или даже неприятным. Например: Любезнейший, у вас нет карандаша? (вопрос, адресованный прохожему в сквере); Милочек, когда же мой поезд придет? (Старушка обращается к дежурному по вокзалу); Друг, ты не знаешь, где пивом торгуют?; Голубушка, сколько можно ждать-то? (Муж обращается к жене в ожидании завтрака); Вы нам принесли два кофе, а надо три. – Чего же вы, милые, молчали, а?

Возможна, конечно, и иная сочетаемость позитивно-оценочных обращений, когда они сопровождают высказывания, в содержании которых акцент делается на каких-то приятных для коммуникантов сторонах жизни, но это встречается реже. Например: Поджило, да, доченька? Мой сладкий!

Напротив, для нелестных характеристик адресата употребление по принципу смыслового соответствия является основным. Негативно-оценочное обращение усиливает отрицательное эмоциональное воздействие на адресата, обостряет его восприимчивость к тому или иному негативно оцениваемому говорящим аспекту содержания высказывания. Ср.: Вы что, ходить не умеете? Э, кролики!; Ну что ж вы, черти, приуныли?

Здесь обращения и высказывания взаимно дополняют и мотивируют друг друга. Конечная цель данных обращений и сочетающихся с ними высказываний – побудить адресата изменить свои действия, поведение.

Оценочная соотносительность обращений с высказываниями несколько ослабляется и становится не прямой, а косвенной, когда негативная оценка адресата в обращении, будучи основанной на каких-то предварительных знаниях, не находит явного подтверждения в содержании высказывания, а присутствует в нем как бы потенциально – как некая уверенность в том, что оправдание соответствующей оценки можно легко найти в содержании ответных реплик или в ответных действиях адресата. Например: Ты что, глупыха?; Откуда топаешь, детина?

В этом случае ключевую роль в семантической перекличке между обращениями и высказываниями могут брать на себя какие-то другие, более конкретные элементы их содержания, и тогда связь между обращением и высказыванием может не ослабляться, а, а наоборот, усиливаться. Ср.: - Коробочки («скряги»), где компот? Вот этот, что ль? – Конечно.

Основной семантической соотносительности обращения и высказывания в приведенном примере служит не столько негативная оценка лиц как носителей отрицательной черты характера (в данном случае скупости), рассчитанная на ее нейтрализацию, сколько обозначение адресата как обладателя или распорядителя чего-то, что интересует говорящего. Соотносительностью по линии именно данного значения обусловлена здесь тесная связь между обращением и высказыванием.

Рассмотренные стороны семантики обращений имеют не морфологический, а лексический статус. Это, однако, никак не умаляет их более широкой значимости. Как показывают наблюдения, они играют едва ли не первостепенную роль в формировании взаимоотношений обращения с высказыванием, предопределяя как саму возможность сочетания этих единиц друг с другом, так и глубину смыслового взаимодействия между ними.

А.М.Пешковский писал: «существенно обращение может быть теснейшим образом связано с остальной речью».⁴ Настоящая статья является попыткой развить этот тезис и представить некоторые новые доказательства его истинности.

1 См.: Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. – М., 1963. – С. 22

2 Материалом для статьи послужили в основном записи разговорной речи, сделанные студентами Саратовского университета, а также выборка из хрестоматии «Русская разговорная речь. Тексты» (М., 1978).

3 О синтагматической роли содержащегося в обращении указания на наличие – отсутствие знакомства между коммуникантами см. также: Формановская Н.И. Вы сказали: «Здравствуйте!» (Речевой этикет в нашем обществе). М., 1982

4 Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. – М., 1938, - С. 370

Послетекстовые задания

1. Подберите примеры предложений с обращениями, в которых значение лица конкретизируется в разной степени и в разных направлениях.