4. Кто же человек: раб обстоятельств или же кузнец собственного счастья?

Чтобы понять сущность свободы личности, важно разобраться в противоречиях волюнтаризма («кузнец собственного счастья») и фатализма («раб обстоятельств»), определить границы необходимости, без которой немыслима реализация свободы.

Волюнтаризм - это признание определяющего значения воли над проявлениями духовной жизни человека. Воля считается слепым, неразумным или сверхразумным (божественным) первоначалом мира, диктующем свои законы человеку. Будучи крайним выражением этического релятивизма, волюнтаризм в основном проявляется в социально-политической практике как попытка, не считаясь с объективными законами, произвольно, решать проблемы жизни общества.

Действовать в духе волюнтаризма - значит не считаться с объективными условиями бытия, с законами природы и общества, с мнениями и интересами других людей выдавая свой произвол за высшую мудрость. Таких примеров немало, в том числе и в недавней истории нашего общества. Многие революционеры испытывали своеобразное нетерпение, желание "подтолкнуть" ход истории в желаемом для них направлении навязать истории свою (часто очень сильную) волю. История рано или поздно показывала утопичность таких попыток, за которые народы расплачивались людскими жертвами, нищетой, замедлением развития.

Фатализм, напротив, предопределяет изначально весь ход жизни человека и его поступки, объясняя их или судьбой, или детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущими. При таком подходе не остается места для свободного выбора и творчества человека, ибо отрицаются всякие альтернативы жизни. Жесткая необходимость и вытекающая отсюда полная предсказуемость основных этапов жизни человека и главных событий характерна для астрологии и других оккультных учений прошлого и настоящего, равно как и для всевозможных социальный утопий.

Но человек в обществе свободен, причем не только духовно, но и в самой практике. Свобода - это самостоятельное распоряжение человеком своим существованием, выбор собственного жизненного пути и самоопределения. Свобода есть творческая раскрепощенность человека, протест против сложных условий существования. Она означает освобождение человека от диктата внешних сил и обстоятельств - как природных, так и социальных. Свобода предполагает возможность действовать "по своему усмотрению", определять самого себя и поступать в соответствии со своими интересами и представлениями. У человека, как известно, есть множество вариантов для выбора. И свобода - это не только возможность сделать выбор своего жизненного пути, но и сам выбор человека с целью обретения подлинно человеческого способа существования - гуманистического, разумного, творческого и доброго. Вне свободы человек не может раскрыть свою творческую сущность. Вот почему творчество нуждается в свободе, она есть средство осуществления человеком смысла своей жизни и путь к счастью как полноте своего существования.

5. Можно ли прояснить взаимоотношения сексуальности и любви как душевного стремления?

Казалось бы, о любви и сексуальности уже все сказано. Поэты и писатели описали все радости и горести влюбленных; философы рассуждали о происхождении силы, неодолимо притягивающей людей друг к другу, биологи и психологи анализировали физические и психические проявления работы сексуальных органов, врачи изучали их патологию, светские и религиозные моралисты пытались самыми разными способами воспрепятствовать проявлению сексуального инстинкта или, наоборот, предлагали отдаться потоку страстей; появилось множество книг, описывающих методы и приемы, которые позволяют усилить наслаждение и углубить переживания.

Казалось бы все сказано... Но нигде и никогда не было сказано о том, что силу любви, проявляющуюся в человеке, можно использовать для его духовного развития. Мужчины и женщины не знают, что притягивает их друг к другу; отдавшись этой притягательной силе, они находят в удовлетворении сексуального инстинкта один из величайших источников удовольствия. Любовь оказывается сладострастной, если приводит к возбуждению половых органов и вызывает стремление достигнуть удовлетворения в слиянии гениталий, обусловленном анатомическим строением последних. Поэтому в книге Эриха Фромма «Искусство любви» речь идет прежде всего о любви половой. Ранний опыт в этой области следует воспринимать положительно, поскольку он позволяет познать сущность половой любви.

Порой возникает впечатление, что мужчины чрезвычайно склонны к чувственной любви, поскольку легко возбудимы. Однако совмещение чувственного возбуждения и душевного переживания представляет для мужчин определенные сложности.

Возникает также впечатление, что женщины чаще, чем мужчины, бывают способны на сильные чувства, и эта способность не дана им от природы, а является следствием воспитания, принципы которого согласуются с общественными устоями. Женщина может любить страстно, но это не означает, что параллельно с этим она испытывает половую любовь в генитальном смысле.

Мы получаем только тогда, когда отдаем. «Поступок одного продиктован поступком другого»,— говорил Гегель, известный философ-идеалист, занимавшийся систематизацией духа и проявивший незаурядную проницательность в вопросе особых взаимоотношений между влюбленными. В своей работе «Основные положения философии права», которая была впервые опубликована в 1821 году в Берлине, Гегель, в частности, писал: «Первым моментом любви следует считать мое нежелание оставаться независимой личностью и ощущение того, что если я таковой останусь, то буду чувствовать себя обделенным и неполноценным. Вторым следует считать тот момент, когда я влюбляюсь в другую личность, находя в ней ровно столько же, сколько она получает от меня. Поэтому любовь — это чудовищное противоречие, не подвластное рассудку, в котором самая сложная проблема — отрицание чувства собственного достоинства, воспринимаемое как самоутверждение. Таким образом, любовь одновременно производит противоречие и устраняет его». В передаче Гегеля диалогическая природа данного типа отношений между двумя любящими выглядит неподражаемо. Если же дополнить подобные отношения страстью, можно вести речь о «чувственном диалоге».

Данное определение прекрасно передает сущность любви: прилагательное «чувственный» указывает на ее чувственность, страстность, приставка «dia» — на взаимодополняющую основу отношений между двумя людьми и слог «log» — на духовность.

Сказанное не означает, что страсть подвергается торможению или сублимации, преобразуясь в исключительно душевную деятельность, поскольку это было бы равносильно усечению трехмерной любви, иными словами, любви неразделенной. Духовность в данном случае следует понимать не как «антагонизм души», а как осознание. Именно таким путем индивид осознает собственную страсть, превращает ее в достояние эго и, черпая энергию из резервуара полового влечения, развивается в процессе диалога с партнером.

Речь идет не о том, чтобы ид заняло место эго, а о необходимости подпитывать эго из источника ид. Только в этом случае мы сможем любить по-настоящему. Трехмерная любовь — это одновременное сосуществование чувственного диалога, отношений, в рамках которых происходит бурный процесс осознания, и, наконец, самого осознания, проистекающего из страсти и включенного в данные отношения.