северная экспедиция

В течение двух навигаций 1739—1740 гг. отряду не удалось морем пройти до Енисея — мешал непроходимый лед. Поэтому, выполняя предписание Адмиралтейств-коллегии, Харитон Лаптев решил предпринять пешие походы для исследования берегов Таймырского полуострова. Ранней весной 1741 г. все было готово к началу работы, которую предполагалось осуществить с помощью трех партий. Остальная команда и грузы экспедиции на ста оленях были отправлены в Туруханск.

В марте Семен Челюскин с двумя матросами направился в верховья реки Пясины, откуда ему предстояло дойти до моря, а затем двигаться на восток. В середине апреля зимовье покинул Чекин в сопровождении двух спутников. Перед ним была поставлена задача описать северо-восточное и северное побережье Таймыра до реки Таймыры. Сам Лаптев, последним покинув место зимовки, отправился на север, чтобы обследовать восточную часть Таймырского полуострова, а затем в устье Таймыры встретиться с Челюскиным и Чекиным. По окончании работы всех трех партий неисследованными остались лишь несколько сотен километров на самом севере полуострова.

В декабре 1741 г. для завершения описи северной части Таймырского полуострова отправился Семен Челюскин с тремя солдатами. Путь из Туруханска до устья Хатанги занял около трех месяцев. В начале апреля 1742 г., пополнив запасы продовольствия и корма для собак, Челюскин продолжил путь к северной оконечности Таймыра вдоль восточного берега полуострова. В начале мая он достиг мыса Св. Фаддея и начал съемку берега, продвигаясь на север. Через неделю путешественники достигли оконечности самого северного мыса Евразии. „Сей мыс каменный, приярый, высоты средней, — записал Челюскин в путевом журнале. — …Здесь именован мною оный Восточный Северный мыс… Здесь поставил маяк — одно бревно, которое вез с собою”. Этот мыс носит сейчас имя Челюскина.

Положив на карту последние километры северного побережья Таймыра, Семен Челюскин завершил работу Ленско-Енисейского отряда. Усилиями Прончищева, Челюскина, Чекина, Харитона Лаптева и многих других участников отряда на карте России появились очертания неизвестного ранее Таймырского полуострова.

Ленско-Колымский отряд

(1735—1742)

Ленско-Колымский отряд Великой Северной экспедиции получил задание обследовать арктическое побережье России между Леной и Колымой. В случае выполнения этого задания отряд должен был двигаться дальше — до Камчатки. Планировалось, что экспедиция продлится два года.

В мае 1735 г. в Якутске был спущен на воду бот „Иркутск”, командиром которого стал лейтенант Петр Ласиниус, до этого принимавший участие в Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга. В состав отряда входило около 50 человек, в том числе подштурман Василий Ртищев, геодезист Дмитрий Баскаков, штурманский ученик Иван Глазов.

В конце июня 1735 г. „Иркутск” под командованием Ласиниуса и дубель-шлюпка „Якутск” под командованием лейтенанта Прончищева вышли из Иркутска и направились вверх по Лене. Из устья Лены „Якутск” направился на запад, „Иркутск” — на восток.

Вблизи устья Лены отряд встретился с первыми трудностями — путь судну преградили льды. Попытки пробиться на восток не принесли успеха, и уже в середине августа судно встало на якорь в губе Буор-Хая в устье реки Хараулах. На берегу мореплаватели нашли пять старых якутских юрт, рядом с ними выстроили дом, в котором зазимовали.

Запасы провизии отряда были весьма ограниченными, поэтому с первых дней зимовки Ласиниус сократил паек. Скудная пища (в основном солонина и сухари) и суровые погодные условия привели к тому, что многие участники отряда еще до наступления зимы заболели цингой в тяжелой форме. В декабре 1735 г. от цинги скончался Петр Ласиниус, следом за ним умерли поручик Полубородов, геодезист Баскаков, ученик Глазов. К весне 1736 г. болезнь унесла 38 человек. Оставшиеся в живых девять участников экспедиции под командованием подштурмана Василия Ртищева летом 1736 г. вернулись в Якутск.

Узнав о трагической судьбе отряда, начальник Великой Северной экспедиции Витус Беринг отдал распоряжение сформировать новую команду бота „Иркутск”. Отряд возглавил лейтенант Дмитрий Лаптев, его помощниками стали лейтенант Плаутинг и подштурман Щербинин.

31 мая 1736 г. отряд Лаптева на трех дощаниках вышел из Якутска и по Лене добрался до мыса Быковского. Льды не позволили небольшим судам продвигаться дальше, поэтому Дмитрий Лаптев отправился в Хараулах, где зимовал „Иркутск”. В конце июля на переоснащенном судне Лаптев вышел в море, через десять дней бот дошел до места, где были оставлены дощаники с провиантом.

11 августа 1736 г. „Иркутск” отправился в очередное плавание, но пройти на восток судну вновь не удалось. К северу от мыса Буорхая на широте 73° 16' мореплаватели встретили непроходимые льды, судну грозила опасность быть раздавленным ими. 14 августа Лаптев созвал совет, который, обсудив положение отряда, решил вернуться к устью Лены. На совете было принято и такое решение: „И на предбудущий год на море не выходить, понеже к проходу до реки Колымы и до Камчатки, по всем обстоятельствам, ныне и впредь нет никакой надежды”.

Отряд остановился на зимовку в устье реки Борисовой. Зимовали в пяти юртах. Зимовка проходила сложно, цингой переболели почти все участники экспедиции, но смертный случай был всего один. Больных Дмитрий Лаптев лечил „кедровым стланцем”, образцы которого он позже даже представил в Адмиралтейств-коллегию.

По окончании зимовки Лаптев отправился в Петербург, чтобы доложить о ходе экспедиции. В конце 1737 г. Адмиралтейств-коллегия приняла решение о продолжении работы всех отрядов Великой Северной экспедиции до тех пор, пока ее цели не будут достигнуты. 27 февраля 1738 г. Адмиралтейств-Коллегия заслушала рапорт начальника Ленско-Колымского отряда Дмитрия Лаптева и рассмотрела привезенные им карты. Несмотря на заявление Лаптева о невозможности прохода морем от устья Лены до Колымы, ему было предписано продолжить поиски этого пути, а также провести сухопутное обследование берегов. Отряду было поручено особое внимание уделять устьям рек, промерять их глубины, делать съемку берегов и устанавливать их пригодность для зимовки судов.

Вернувшись в Якутск, Лаптев занялся подготовкой к новому плаванию. Ранней весной 1739 г. из Якутска на реку Яну был направлен матрос Лошкин. Ему было поручено провести опись берегов от Яны до мыса Святой Нос, а затем вернуться в устье Лены. Одновременно на Индигирку с целью описи ее берегов отправился геодезист Киндяков. В случае неудачи морского похода вокруг Святого Носа Дмитрий Лаптев планировал для продолжения экспедиции построить суда на Индигирке.

В июле 1739 г. отряд Лаптева по Лене вновь вышел в море. Выполнив опись губы Буорхая, экспедиция продолжила путь на восток. В течение нескольких дней судну пришлось продвигаться сквозь льды, затем оно вышло на чистую воду, а в начале августа подошло к одному из рукавов Яны. Удачно начавшийся поход едва не закончился трагически — северным ветром в устье реки нагнало мощный лед, грозивший раздавить бот. К счастью, этого не произошло, и спустя несколько суток путешественники возобновили плавание. По время вынужденной стоянки в устье Яны моряки занимались описью берегов реки и промером глубин.

В середине августа мореплаватели добрались до Святого Носа. Обрывистый каменный мыс был окружен льдами, но между берегом и полем льда обнаружился канал чистой воды, по которому „Иркутск” прошел через пролив между морем Лаптевых и Восточно-Сибирским морем. Однако приблизиться к берегу судну не удалось. Лаптев несколько раз посылал на берег матросов на шлюпках, чтобы описать местность и найти гавань, в которой можно было бы укрыть судно. Две поездки на берег закончились неудачей — моряки на судно не вернулись.

В конце августа, когда судно находилось вблизи устья Индигирки, море начало замерзать. Во время шторма лед взломало, и бот вынесло в море. К счастью, через несколько часов ветер сменил направление, судно направилось к югу и встало на якорь у восточного протока Индигирки. Отправленная на берег группа моряков обнаружила там своих товарищей, считавшихся погибшими, и доставила их на судно.

Приближалась зима, льды мешали завести судно в реку на зимовку. Запасы топлива подходили к концу, и Лаптев принял решение оставить судно и выгрузиться на берег. По рассказам геодезиста Киндякова, обследовавший Индигирку весной того же года, недалеко от места, где бросил якорь „Иркутск”, находилось поселение Русское Устье. На нартах участники экспедиции добрались до этого селения и благополучно перезимовали. Лаптев отправил в Петербург рапорт и составленную им карту исследованных отрядом берегов.

Во время зимовки 1739—1740 гг. участники экспедиции продолжили обследование побережья. Матрос Лошкин прошел с описью до реки Алазеи и по Голыжинскому протоку Индигирки, Щербинин и геодезист Киндяков описали восточное и среднее устье реки. Весной 1740 г. Киндяков произвел опись берега от Алазеи до Колымы, Щербинин нанес на карту берега реки Яны, а сам Дмитрий Лаптев описал Хрому.

В июне 1740 г. Лаптев получил ответ Адмиралтейств-коллегии, в котором говорилось: „Исполнять, усмотряя по тамошнему состоянию с крайнею возможностию и ревностию, по наилучшему его рассуждению; а Чукотский Нос, ежели возможно, обходить водою; ежели ж, за препятствием от льдов, водою идти будет невозможно, то сухим путем”. Отряд стал готовиться к продолжению плавания на восток.

В июле, прорубив канал во льду, моряки вывели „Иркутск” на чистую воду. Однако пришедший в движение взломанный лед, подойдя к берегу, выбросил бот на мель. В течение двух недель участники экспедиции предпринимали попытки снять судно с мели, а затем еще две недели ожидали, когда изменится ледовая обстановка. Лишь 31 июля экспедиция смогла продолжить путь. 2 августа моряки увидели остров, названный островом Св. Антония (сейчас — Первый Медвежий остров). 4 августа путешественники дошли до устья Колымы. Лаптев отправил в Нижнеколымск сообщение, в котором говорилось, что отряд продолжит плавание к Чукотскому Носу.

Однако уже спустя несколько дней „Иркутск” вновь оказался во льдах. Погода стала ухудшаться, шел снег, количество льда заметно увеличивалось, и дальнейшее продвижение на восток стало опасным. 14 августа у берегов Большого Баранова Камня участники экспедиции единодушно решили вернуться на зимовку. 23 августа бот бросил якорь в Нижнеколымске. В октябре Лаптев отправил в Петербург отчет о плавании и карту побережья между Леной и Колымой.

Во время зимовки, прошедшей без происшествий, сухопутные партии экспедиции обследовали верховья Колымы и путь от реки Ангарки до Анадыря.

29 июня 1741 г. Лаптев предпринял последнюю попытку пройти морем на восток. Ледовая обстановка не благоприятствовала плаванию, лишь 25 июля путешественники дошли до Большого Баранова Камня, где их вновь остановили льды. Для разведки безопасного пути для судна Лаптев выслал вперед на двух дощаниках группу моряков под командованием штурмана Щербинина, однако лодки были раздавлены льдами, а их команда едва спаслась. Льды угрожали и „Иркутску”, поэтому Лаптев принял решение вернуться к устью Колымы.

В распоряжении Адмиралтейств-коллегии руководителю отряда было предписано прекратить поиски морского пути, если два года подряд в одном и том же месте будут встречены непроходимые льды. 6 августа 1741 г. совет, собранный Лаптевым, принял решение не выходить в море в следующем, 1742 г. Отряд возвратился в Нижнеколымск, откуда в конце октября 1741 г. на 45 собачьих упряжках выехал в Анадырский острог.

Зимой 1742 г. путешественники совершили походы для описи реки Анадырь, а также побережья между устьями рек Анадырь и Пенжина. Осенью отряд вернулся в Нижнеколымск, а Дмитрий Лаптев выехал в Якутск, а затем по распоряжению А. И. Чирикова — в Петербург.

Работа Ленско-Колымского отряда была завершена. На карте России появились очертания восточного побережья Северного Ледовитого океана.

Отряд Беринга—Чирикова

(1740—1742)

В 1732 г. Витусу Берингу было поручено возглавить Вторую Камчатскую (Великую Северную) экспедицию. В его задачи входила не только координация работы всей экспедиции, но и непосредственное руководство одним из ее отрядов. Помощником Беринга вновь, как и в Первой Камчатской экспедиции, был назначен Алексей Чириков.

2 мая 1732 г. Сенат издал указ „Об отправлении капитан-командора Беринга в Камчатку и о правилах, каковые он должен соблюдать в сей экспедиции”. Согласно указу отряд Беринга должен был пересечь Сибирь и от Камчатки направиться к Северной Америке для исследования ее побережья и изучения быта и нравов народов, населяющих эти земли. Для плавания к американским берегам Берингу и Чирикову поручалось построить два специальных судна.

Все необходимое снаряжение и продовольствие для экспедиции было подготовлено к лету 1740 г. Тогда же в Охотске под руководством корабельных мастеров Козьмина и Рогачева была закончена постройка двух судов. В сентябре 1740 г. пакетботы „Святой Петр” под командованием Беринга и „Святой Павел” под командованием Чирикова вышли из Охотска. Во время шторма у берегов Камчатки была потеряна часть продовольствия. В октябре экспедиция прибыла в Авачинскую губу и остановилась на зимовку в бухте, которую Беринг назвал Петропавловской. Здесь был основан острог, впоследствии выросший в город Петропавловск-Камчатский.

С началом навигации участники экспедиции стали готовиться к отплытию. Для решения вопроса о маршруте судов Беринг созвал совет из офицеров, штурманов и ученых. Мнения участников совета разделились: командор предлагал плыть на северо-восток, Стеллер — на восток, профессор астрономии Делакроер — на юго-восток, где, по его мнению, должна была находиться так называемая земля Хуана де Гама. После обсуждения было принято решение исследовать эту землю, а затем продолжить путь к берегам Америки.

Утром 4 июня 1741 г. „Святой Петр” и „Святой Павел” вышли из Петропавловской бухты. Достигнув 47° с. ш., где должна была находиться мифическая земля, участники плавания пришли к выводу о том, что ее не существует, а время и силы экспедиции были потрачены напрасно. Суда повернули на север. Условия плавания были сложными, мешали штормы и густые туманы. Чтобы не потеряться в тумане, на кораблях стреляли из пушек или били в колокол. 19 июня ни выстрелы, ни удары колокола не помогли — суда разлучились.

В течение трех дней Беринг и Чириков тщетно пытались найти друг друга, после чего Беринг отдал приказ двигаться на север, а Чириков взял курс на северо-восток. По-разному сложилась судьба отрядов экспедиции.

Около четырех недель „Святой Петр” продолжал плавание к западным берегам Америки. В первой половине июля по курсу судна стали видны неясные очертания земли — корабль шел вдоль Алеутских островов. 16 июля 1741 г. участники экспедиции наконец увидели берег с высокими горными хребтами, покрытыми снегом. Это была долгожданная Америка. Сильный ветер не позволил подойти к берегу, лишь 20 июля пакетбот бросил якорь недалеко от небольшого острова.

Для разведки на берег была отправлена шлюпка с 15 матросами, руководил которыми Софрон Хитрово. Сделав запасы пресной воды, матросы вернулись на корабль. Позже Беринг отправил на остров натуралиста Стеллера в сопровождении казака Лепехина. Стеллер провел на берегу 10 часов, за это время он обнаружил и осмотрел жилища индейцев, составил описание около 160 видов местных растений, а также описание некоторых представителей фауны (тюленей, китов, акул, морских бобров, лисиц, нескольких видов птиц, в том числе хохлатую сойку, впоследствии названную его именем (Стеллерова хохлатая сойка)).

21 июля экспедиция продолжила путь, двигаясь на запад. В течение месяца „Святой Петр” то приближался к берегам, то удалялся от них. 29 августа корабль стал на якорь между островами, названными Шумагинскими (по имени матроса Шумагина). Для пополнения запасов воды на берег была послана шлюпка со штурманом Андреем Гейзельбергом, которая в течение суток курсировала между островом и судном. Во время этой стоянки произошла первая встреча русских моряков с американскими индейцами.

Обратный путь „Святого Петра” был сложен — в начале сентября начались сильные штормы, становилось все холоднее и холоднее. Три недели корабль плыл в открытом океане, часто в густом тумане. 25 сентября судно прошло мимо земли, в глубине которой возвышалась гора, названная горой Святого Иоанна.

Запасы продовольствия и пресной воды быстро уменьшались, большая часть экипажа заболела цингой, люди теряли силы. Почти каждый день на судне кто-то умирал. Болел и Витус Беринг. Было принято решение причалить к земле и остановиться на зимовку. Утром 4 ноября на горизонте показалась неизвестная земля, которую участники экспедиции сначала приняли за Камчатку. При подходе к берегу судно было сильно повреждено, но сумело встать на якорь. 7 ноября на берег для разведки высадились Плениснер и Стеллер, на следующий день началась высадка. В течение почти двух недель более здоровые участники экспедиции переправляли на берег больных товарищей. Беринга на носилках перенесли в специально подготовленную для него землянку. Во время высадки умерло девять человек.

28 ноября стоявший на якоре пакетбот штормом был выброшен на берег. Этому происшествию моряки не придали большого значения, так как были уверены, что находятся на Камчатке и смогут установить связь с местными жителями. Однако отправленные Берингом на разведку участники экспедиции, поднявшись на гору, установили, что место их высадки — необитаемый остров.

8 декабря 1741 г. руководитель экспедиции Витус Беринг скончался. Командование отрядом принял на себя старший по чину лейтенант Свен Ваксель. Из 76 человек, высадившихся на остров, выжили всего 45. Запасы продовольствия подходили к концу, решено было охотиться на морских бобров и птиц. Свежая пища способствовала выздоровлению больных участников экспедиции, и после 8 января никто не умер. Зимовать пришлось в землянках, накрытых брезентом. Отапливали землянки плавником.

Во время зимовки Стеллер занимался исследованиями острова, составил описания местной фауны и флоры, наблюдал за погодой и сейсмическими явлениями.

Пережив холодную и снежную зиму, моряки в марте 1742 г. стали готовиться к продолжению плавания. По предложению Свена Вакселя и Софрона Хитрово было принято решение построить новое небольшое судно из остатков „Святого Петра”. 20 человек под руководством Саввы Стародубцева занимались постройкой, остальные готовили запас продовольствия для продолжения путешествия — охотились на морских коров, собирали травы и корни растений. Были также отремонтированы бочки, в которые набиралась речная вода.

В конце июля постройка судна была завершена, а 13 августа путешественники отплыли от острова, который назвали островом Беринга. Через четыре дня прямо по курсу судна показалась Камчатка, а еще через 10 дней корабль бросил якорь в Петропавловской бухте. Экспедиция „Святого Петра” была закончена.

„Святой Павел” под командованием Чирикова, оставшись в одиночестве и продвигаясь на северо-восток, 15 июля 1741 г. достиг земли близ берегов Америки в районе 55° 11' с. ш. и 133° 57' з. д. Не найдя подходящего места для стоянки судна, экспедиция продолжила путь и 17 июля остановилась на широте 57° 50'. На берег была отправлена шлюпка с десятью матросами под командованием штурмана Абрама Дементьева для разведки окрестностей и отыскания места для стоянки. В течение нескольких дней на судне ожидали возвращения группы, а затем на их поиски решено было отправить боцмана Савельева с матросом и двумя плотниками. Эта группа также не вернулась обратно.

Потеря 15 человек (почти четверти экипажа) и двух гребных судов изменила планы экспедиции. Запасы пресной воды и продовольствия таяли день ото дня, а высадиться на берег не представлялось возможным. Пройдя вдоль берегов Америки около 400 верст, 26 июля Чириков принял решение отправиться в обратный путь.

21 августа Чириков отдал распоряжение из-за недостатка пресной воды варить кашу через два дня. Участники экспедиции в основном питались сухарями с маслом и солониной, отваренной в морской воде. На судне разыгралась цинга, и к концу сентября среди экипажа не было ни одного здорового человека. Моряки умирали один за одним. Был болен и Чириков, а с 20 сентября он уже не мог выйти из каюты. Управление судном перешло к штурману Елагину. Утром 6 октября штурман наконец заметил вдали берег Камчатки, а 9 октября корабль встал на якорь в Авачинском заливе. Путешествие было окончено.

Перезимовав в Авачинской губе и оправившись от болезни, в начале лета 1742 г. Чириков с оставшимися в живых членами экипажа „Святого Павла” вновь отправился в плавание к берегам Америки. Экспедиции удалось дойти до западного острова Алеутской гряды (острова Атту), но сильные ветры и туман не позволили продолжить плавание. На обратном пути пакетбот прошел на расстоянии видимости мимо острова, на котором находились моряки с потерпевшего крушение флагманского судна экспедиции „Святой Петр”. 1 июля 1742 г. Чириков вернулся на Камчатку, откуда участники экспедиции направились в Охотск.

В 1743 году Сенат приостановил работу Второй Камчатской экспедиции. Открытия, сделанные участниками экспедиции Беринга—Чирикова, вошли в итоговую карту, составленную в 1746 г. по результатам работы Великой Северной экспедиции.

Южный отряд Шпанберга

(1738—1742)

Согласно распоряжениям Сената и Адмиралтейств-коллегии для отыскания морских путей в Америку и Японию были снаряжены два морских отряда. Южному морскому отряду Великой Северной экспедиции предписывалось, построив в Охотске или на Камчатке три судна, плыть „ради обсервации и изыскания пути до Японии” и попутно обследовать Курильские острова. Достигнув Японии, отряд должен был ознакомиться с ее политическим строем, обследовать порты и по возможности установить мирные торговые отношения с ее жителями. Возглавил отряд помощник Беринга капитан Мартын Шпанберг.

В 1735 г. Шпанберг прибыл в Охотск, где под его наблюдением были построены два судна для „японского отряда” — бригантина „Архангел Михаил” и дубель-шлюпка „Надежда”. К концу 1737 г. подготовка судов была полностью завершена, однако не удалось закончить подвозку путевого провианта и морского снабжения. Отправку экспедиции отложили до весны 1738 г.

18 июня 1738 г. суда экспедиции покинули устье Охоты и вышли в море. На борту флагманского судна „Архангел Михаил”, командовал которым Шпанберг, было более 60 человек экипажа, в том числе штурман Петров, пробирных дел мастер Гардеболь, лекарь, иеромонах и пр. Дубель-шлюпкой „Надежда” командовал мичман Александр Шельтинг и штурман Казимеров, ботом „Святой Гавриил” — лейтенант Вильям Вальтон и его помощник подштурман Верещагин. Из-за штормовой погоды суда вскоре потеряли друг друга, но в начале июля встретились в Большерецке на Камчатке.

15 июля 1738 г., пополнив личный состав отряда подштурманом Родичевым, геодезистом Свистуновым, переводчиками и матросами, а также загрузив запас провизии, мореплаватели направились к Курильским островам. В густом тумане суда вновь разошлись. „Надежда” вернулась в Большерецк, „Архангел Михаил” прошел вдоль Курильской гряды до острова Уруп. Подойти к островам и осмотреть их Шпанберг не рискнул, написав в отчете: „берега каменные, утесы весьма крутые, и в море великая быстрина, и колебание жестокое на якоре стоять, грунтов не имеется и очень глубоко...”. В середине августа судно прибыло в Большерецк. Наибольшего успеха добился лейтенант Вальтон. Его отряд на „Св. Гаврииле” дошел до берегов острова Хоккайдо, обследовав и описав 26 островов, затем вернулся в Охотск, а в мае 1739 г. — в Большерецк.

Зиму 1738-39 г. отряд Шпанберга посвятил подготовке к новому походу. Суда экспедиции были отремонтированы, в дополнение к ним на Камчатке построили 18-весельный шлюп „Большерецк”. Командиром шлюпа стал квартирмейстер Василий Эрт.

21 мая 1739 г. отряд вышел в плавание и через четыре дня подошел к Курильским островам. Некоторое время мореплаватели потратили на поиски гипотетической земли Хуана де Гама, а затем, не обнаружив ее, направились к берегам Японии. 16 июня экспедиция достигла северо-восточного побережья острова Хонсю и продолжила движение к югу.

Из-за густого тумана и сильного шторма „Св. Гавриил” отбился от эскадры. Продолжая двигаться вдоль японского берега, он вскоре стал на якорь у селения Амацумура на широте 37° 42'. Для того чтобы набрать свежей воды и осмотреть селение, Вальтон отправил на берег штурмана Казимерова, квартирмейстера Черкашина и шестерых матросов. Эти люди стали первыми русскими, вступившими на японскую землю. Японцы радушно встретили моряков, угощали их вином, фруктами и овощами. В сохранившемся отчете штурмана Казимерова о посещении деревни Амацумура написано: „Ходил я по слободе, в которой дворов например полторы тысячи. Строение во оной слободе деревянное и каменное, палаты устроены вдоль по берегу близ моря например версты на три, и жители той слободы имеют в домах чистоту и цветники в фарфоровых чашках, а также и лавки с товарами, в которых видел я пестряди бумажные и шелковые, а иного вскорости рассмотреть некогда было; скота имеют у себя коров и лошадей, тако ж и куриц. А хлеба, по-видимому, кроме рису и гороху у них нет; из овощей имеют виноград, померанцы, шепталу и редис”.

На борт „Св. Гавриила” поднялся местный чиновник, осмотревший судно. Затем „Св. Гавриил” продолжил путь на юг и дошел до залива Симода, откуда в конце июня лег на обратный курс, а спустя месяц благополучно вернулся в Большерецк, а потом направился в Охотск.

Остальные суда экспедиции, также двигавшиеся вдоль японского берега, 22 июня бросили якорь в бухте Тасирохама у деревни Исомура. Прибытие русских судов вызвало большой интерес у местного населения. Жители ближайших селений на лодках привозили путешественникам рыбу, крупу, овощи, фрукты, табак, обменивали их на русские товары или просто дарили. Японцы помогли морякам запастись свежей водой. Побывал на судне Шпанберга и японский чиновник, осмотревший парусник. С его помощью Шпанбергу удалось удостовериться, что он действительно находится у побережья Японии. Из-за отсутствия переводчиков, владеющих японским языком, объясняться приходилось жестами.

Спустя несколько дней суда экспедиции, снявшись с якорей, покинули японский берег, взяв направление на северо-восток. 3 июля моряки подошли к большой группе островов, покрытых богатейшей растительностью. Эти острова, принадлежащие Курильской гряде, получили названия Зеленый, Фигурный, Трех сестер, Цитронный и т. д. Во время дальнейшего пути путешественники прошли мимо ряда островов (Кунашир, Шикотан, Итуруп и др.), на некоторых островах высаживались для их исследования и пополнения запасов пресной воды.

В середине июля в отряде Шпангберга появились больные цингой, от которой умерло более 10 человек. Сильные ветры, штормы, частые густые туманы мешали продвижению судов, поэтому было принято решение о возвращении в Большерецк. В августе отряд подошел к устью реки Большой, а после небольшой стоянки отправился в Охотск. На пути в Охотск во время шторма едва не погибла дубель-шлюпка „Надежда”, и Шельтинг вынужден был вернуться в устье Большой и встать там на зимовку. Летом 1740 г. „Надежда” присоединилась к остальным судам отряда в Охотске.

В Охотске Шпанберг встретился с Берингом и доложил ему об итогах экспедиции к берегам Японии. По поручению Беринга в ноябре 1739 г. Шпанберг отправил в Адмиралтейств-коллегию рапорт с описанием плавания и картами, составленными участниками похода. К рапорту были приложены вещи, привезенные из Японии, в том числе золотые монеты, полученные в обмен на русские товары.