Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

uchebniki_ofitserova / разная литература / Юдина_Иностранный капитал в жилищном строительстве

.pdf
Скачиваний:
43
Добавлен:
16.04.2015
Размер:
218.02 Кб
Скачать

УДК 94 (47+57)

Т.В. Юдина

ИНОСТРАННЫЙ КАПИТАЛ В ЖИЛИЩНОЙ СФЕРЕ РОССИИ В 1920-е гг.

Анализируются условия быта советских рабочих, занятых на концессионных предприятиях СССР в 1920-е гг., и те меры, которые предпринимали иностранные концессионеры по улучшению жилищных условий. Уточняется роль советских органов власти в разрешении жилищного вопроса на концессиях страны.

Необходимость изучения, обобщения и использования на практике опыта решения жилищной проблемы диктуется современными потребностями. Среди четырех национальных проектов, которые позволят повысить уровень жизни российского населения, правительство Российской Федерации определило строительство жилья.

Государственная политика в сфере жилья в нашей стране стала формироваться в 1920-е гг. Задачи по строительству новых зданий, помещений возлагались не только на государственные органы, кооперативные общества, но и на иностранных концессионеров. Решать жилищный вопрос на концессионных предприятиях приходилось самим руководителям. При заключении коллективных договоров центральные комитеты отраслевых профсоюзов требовали от концессионеров улучшения жилищных условий рабочих, введения в

эксплуатацию нового жилья, предоставления площади в соответствии с законодательно определенными нормами. Концессионные договоры с иностранными предпринимателями заключало советское правительство. Как правило, содержание данных договоров оставалось неизвестным рабочим. На наш взгляд, закрытость информации, централизация управления концессионными предприятиями мешали рабочим активно отстаивать свои требования, решать социальные вопросы, в том числе и жилищную проблему.

В статье мы проанализируем условия быта отечественных рабочих, занятых на концессионных предприятиях страны в 1920-е гг., и те меры, которые предпринимали иностранные концессионеры по улучшению жилищных условий.

Виды жилой площади концессионных предприятий были различны: квартиры для семейных рабочих, общежития для одиноких, не приспособленные под жилье помещения. Несмотря на строительство новых помещений, обеспеченность жильем оставалась низкой. У многих рабочих концессий не было отдельной и собственной недвижимости. Первичные профсоюзные организации не всегда представляли точные сведения о жилищной норме. Бодайбинский районный комитет профсоюза рабочих горнодобывающей промышленности так оценивал жилищные условия рабочих после их сокращения на концессии «Лена Гольдфильдс Лимитед»: «...количество жилплощади на одного рабочего против 1925/26 г. несколько увеличилось» [1. Л. 329 об.]. Такие «беззубые» данные свидетельствовали о ненастойчивой позиции профессионального союза в разрешении жилищного вопроса на концессионном предприятии. Однако к началу 1927 г. на «Лена Гольдфильдс Лимитед» было построено 9 000 м² жилья для рабочих [2. С. 224].

На горнодобывающей концессии «Тетюхэ» квартиры для семейных рабочих были тесными. На одного

человека приходились 1,85 кв. м (норма, определенная народным комиссариатом труда СССР, составляла 9 кв. м). В общежитии площадь, предоставляемая для рабочего, равнялась 3,2 кв. м. Служащим и администрации концессии жилой площади выделялось больше – 4,4 кв. м на одного человека. Жилье было предоставлено 711 работникам, занятым на концессии (на 1 октября 1929 г. на предприятии насчитывалось свыше 2 тыс. рабочих) общей площадью 1 064 кв. м [3. С. 48; 4. С. 21], однако оно не соответствовало установленным нормам. В помещениях, занимаемых жильцами, «при общей кубатуре 141 м3P P помещается 46 человек, в другом помещении почти при такой же кубатуре помещается 55 человек» [5. Л. 44]. На всех концессиях горнодобывающей промышленности жилищная проблема была острой, но благодаря усилиям профсоюзов и советских органов власти велось строительство жилья. Жилищная норма на одного человека оставалась низкой, но, например, на «Тетюхэ» она была выше, чем на государствен-

ных предприятиях[2. С. 355, 491; 6. Л. 206 об.; 7. Л. 374].

Как следует из архивных документов, при предоставлении жилья на концессионных предприятиях, впрочем, как и на государственных, придерживались избирательного принципа: лучшее жилье выделяли специалистам, инженерно-техническому, руководящему составу концессий. Строительство новых помещений осуществляли прежде всего для административных работников. Квалифицированные рабочие и админист- ративно-технический персонал проживали в отдельных более благоустроенных домах.

Дефицит жилой площади и отсутствие возможностей приобрести предметы домашнего обихода определяли санитарное состояние жилья, его неблагоустроенность, некомфортность. Обычно казарменные, барачные помещения служили для рабочих концессий и членов их семей одновременно спальным местом, складом для продуктов, местом приготовления пищи, ваннойкомнатой.

Но санитарно-гигиенические условия жилых помещений концессионных предприятий были неодинаковы. На сельскохозяйственной концессии «Маныч» всем постоянным и сезонным рабочим и служащим предоставлялись бесплатные квартиры с отоплением и освещением. Убирали и производили дезинфекцию квартир

иобщежитий за счет средств концессии. Нормы топлива, освещения и порядок снабжения ими рабочих устанавливались правилами внутреннего распорядка [8.

Л. 297 об.; 9. Л. 181].

На концессии «Руссголландолес» 17 человек зимой

и21 летом осуществляли уборку 12 жилых помещений. В приложении к коллективному договору были предусмотрены и «подсменные» (3 – зимой, 4 – летом) убор-

щицы [10. Л. 50–54].

На горнодобывающей концессии «Дуэ» картина иная: «Отсутствие света, невозможная духота, грязь…

100

рудник “Дуэ” – одно из самых крупных предприятий

считались «ужасными и страшно невыносимыми». В

Сахалина, на других же предприятиях условия еще ху-

землянках и шалашах из сосновых веток и щепы, зем-

же» [3. С. 49]. Из приведенного источника ясно, что на

ляных ямах, холодных и полутемных, грязных соло-

«Дуэ» санитарно-гигиенические условия в общежити-

менных бараках без печей

и полов жили рабочие

ях, бараках были очень тяжелыми. На концессиях «Ле-

«сплоченными группами» в осеннее и зимнее время

на Гольдфильдс Лимитед», «Кита Карафуто Секио Ка-

[12. Л. 86, 107]. В таких условиях люди простужались,

бусики Кайся», «Кита Карафуто Коогио Кабусики Кай-

болели, не выходили на работу. Один рабочий после

ся» бараки недостаточно отапливались, отсутствовали

12 дней болезни был признан недееспособным и от-

освещение, туалеты, бани, прачечные, водопровод.

правлен на родину – в Витебскую губернию.

Территории вокруг жилых строений находились в анти-

В начале 1925 г. рабочие «Мологолеса» стали жить

санитарном состоянии [2. C. 491]. Отмечалось «крайне

в новых временных постройках, но «тесно, скученно,

антисанитарное состояние» и жилых помещений, при-

грязно». На досках размещались топчаны без матрасов,

надлежащих концессионеру «Мицубиси Госи Кайся», в

на которых спали рабочие. Санитарное состояние оста-

них рабочие готовили пищу и сушили одежду [5. Л. 45].

валось неудовлетворительным, сами рабочие характе-

На «Тетюхэ» бытовые условия жилых помещений

ризовали постройки не иначе как «китайский городок».

не отвечали гигиеническим нормам: «...грязь, копоть и

Имевшееся жилье вызывало нарекания у проверяющих

спертый воздух. На полу второго этажа лежит слой

органов. В 86 «жилых теплушках» имелись «щелистые

никогда не убиравшейся грязи толщиной не менее

стенки, щелистые неотепленные двери, малая световая

2 см» [5. Л. 43–44]. Председатель Самарин и заведую-

площадь». 3 барака на 11 квартир с маленькими окнами

щий тарифно-экономической частью рудничного ко-

были очень ветхими и холодными: с крыш текло, с по-

митета концессии Юферов регулярно информировали

толка сыпался песок, из окон и из-под пола дуло [12.

вышестоящие профсоюзные организации (Владиво-

Л. 27, 86, 94, 95, 107]. В некоторых бараках не было

стокский областной совет профессиональных союзов,

полов, люди «валялись в грязнейшем помещении на

отраслевой ЦК профсоюза, краевой отраслевой коми-

сплошных нарах в два яруса без матрасов и других

тет) о состоянии дел на предприятии, проводили об-

удобств» [12. Л. 27; 14. Л. 48 об.]. Кроватей, шкафов,

следования, составляли акты проверок и предписания.

столов, стульев, отопления и освещения в таком жилье

Концессионер, недовольный многочисленным количе-

не было. В помещении, где размещались каменщики,

ством актов, реагировал болезненно: «...в некоторых

штукатуры, печники и столяры, отсутствовал потолок,

актах указано, что у баков отсутствуют кружки, над

вместо печи огонь разводили на полу.

такой мелочью посмеялись, все это можно было бы не

Санитарные комиссии, куда входили представители

писать» [11. Л. 363].

профессиональных союзов

деревообделочников и

Не имея минимальной возможности и приемлемых

строителей, обследуя жилищные помещения концессии

условий для отдыха, рабочие не могли восстановить

«Мологолес», отмечали антисанитарию, «грязь невы-

свои физические силы после трудового дня. Жилищная

носимую» и внутри помещений, и вокруг них, скучен-

неустроенность, безусловно, отражалась на самочувст-

ность. 44 плотника жили «всего лишь на 24 кубических

вии рабочих, их поведении. Многие рабочие после

саженях» (1 сажень равняется 2,1336 м) [12. Л. 107].

окончания трудового дня пьянствовали, хулиганили в

Такие условия представляли серьезную опасность для

«хибарках».

здоровья и жизни рабочих. Хотя в соответствии с § 26

На лесной концессии «Мологолес» тяжелые жи-

концессионного договора иностранный предпринима-

лищные условия рабочих вызывали «большое недо-

тель брал на себя обязательства «обеспечить пришлых

вольство», влияли на «характер отношений рабочих к

рабочих гигиеническими обставленными жилыми по-

концессии и отражались на их труде» [12. Л. 3–4]. Оп-

мещениями» [12. Л. 121], но не выполнял их на лесо-

лата за комнату в размере 10–12 руб. при средней зар-

пильных заводах № 1 и 2.

 

плате в 35 руб. составляла значительную часть расхо-

На лесозаводе № 3 «Мологолеса» жилье рабочих

дов семейного бюджета [12. Л. 124].

было более благоустроенным. 20% работников (или

Жилищный вопрос на сахалинских концессиях ос-

102 человекам) были предоставлены места в 5 бараках

тавался острым. Наблюдающие органы Главного кон-

(80% рабочих из числа местных крестьян жили в де-

цессионного комитета указывали, что на «Лене Гольд-

ревнях на расстоянии 1–5 верст от завода концессии).

фильдс Лимитед» жилищные условия для рабочих

Все помещения были освещены, имелись железные

лучше, чем на остальных концессиях горнодобываю-

кровати. Два барака отличались чистотой (скорее как

щей отрасли, но остаются тяжелыми. Большинство ра-

исключение. Проверяющие комиссии редко отмечали

бочих жили в бараках, китайцы и корейцы – в землян-

порядок в жилых помещениях), теплом, не слишком

ках и шалашах из бересты. На каждого рабочего при-

стесненными условиями; в одном установлены платя-

ходилось ⅛ м² жилой площади. По коллективному до-

ные шкафы. В остальных трех члены комиссии конста-

говору помещения должны были предоставляться бес-

тировали «невыносимые условия», тесноту и грязь сре-

платно, однако концессионер нарушал требования до-

ди проживающих, присутствие их родных, знакомых,

говора и ежемесячно взимал оплату за землянки в раз-

гостей. Замечание к администрации «Мологолеса», тем

мере от 27 до 40 руб. [2. С. 497; 13. Л. 160].

не менее, имелось. Не хватало плит, печей, кроватей,

На лесопильном заводе № 1 концессионного пред-

шкафов, умывальников, баков с водой [14. Л. 52 об.].

приятия «Мологолес» в 1924 г. жилищные условия

Из-за непредоставления достаточного количества сто-

20 рабочих (подсчитано нами. – Т.Ю.), занятых обра-

лов часть рабочих вынуждена была «принимать пищу

боткой дерева и сооружением лесопильных заводов,

на кроватях». Семейным рабочим и служащим дирек-

101

ция «Мологолеса» предоставляла «очень хорошие и

На концессионном предприятии «Грузинский мар-

удобные» квартиры [12. Л. 128].

ганец» больше внимания уделяли строительству произ-

Советские органы власти настаивали на строитель-

водственных сооружений: электрических станций,

стве жилых помещений концессионером «Мологолеса»

плотничных и кузнецких мастерских, дробилочного

Гимельсбахом. К концу 1925 г. им было выстроено

отделения, воздушного канатного спуска, конторы и

54 574 м² жилых построек, 3 бани, 2 помещения для

здания для специалистов и служащих, наконец, обога-

показа кинофильмов, клуб, столовая, всего «119 по-

тительного завода и силовой станции. К 1927 г. кон-

строек под жилье и другие потребности» [12.

цессионер построил лабораторию, один дом для рабо-

Л. 147 об.]. В итальянско-бельгийском анонимном гор-

чих на 40 чел., заканчивал второй, приобрел 2 бани за

но-промышленном обществе в Грузии в 1924 г. было

30 000 долл., приступил к строительству механической

построено два деревянных барака на 14 человек, т.е.

мастерской [2. С. 111].

 

 

почти на всех рабочих (численность рабочих составля-

За 1926/1927 хозяйственный год концессионером

ла 15 чел., служащих – 3 чел.) [15. Л. 282].

было выделено на

жилищное

строительство

Условия быта рабочих оказывали влияние, по мне-

234 500 руб., на строительство бань и клубов – 16 000

нию ряда исследователей, не только на их настроение и

из 349 500 руб., запланированных на строительство

психологию, но и на культурно-просветительную рабо-

производственных зданий и жилья. Договор с профес-

ту: «...жилищные условия являются серьезным препят-

сиональным союзом

горнорабочих

администрация

ствием в деле развития просветительной работы среди

«Грузинского марганца» не выполнила. К 1 апреля

рабочих» [4. С. 49].

1927 г. вместо 500 чел. жилье выделили только 200 чел.

Профсоюзные организации, стремясь исправить си-

(для остальных рабочих не успели выстроить жилые

туацию, требовали для рабочих от концессионеров

здания), к 1 октября 1927 г. – еще 300 рабочим. В итоге

строительства не только нового жилья, но и водопро-

план был выполнен, хотя и с опозданием. По предос-

водов, бань, моек, прачечных, сушилок, кладовых и

тавляемым нормам жилья и санитарно-гигиеническим

столовых, снабжение топливом и светом помещений,

требованиям у сотрудников Главметалла ВСНХ СССР

их уборку [3. С. 23]. Включая эти пункты в коллектив-

к администрации «Грузинского марганца» претензий

ные договоры, профсоюзные органы тем самым рас-

не было [7. С. 252–259].

 

 

ширяли перечень коммунальных услуг для рабочих.

В «Руссголландолесе» семейным рабочим, прожи-

Под коммунальными услугами понималось предос-

вающим в квартирах, концессионер не приобретал ни-

тавление квартиры, отопления, освещения, водоснаб-

каких предметов обихода. Но одиноким сотрудникам в

жения, бани, прачечной, хранилищ для продуктов пи-

общежития выделял столы, стулья, табуретки, кровати,

тания в летнее время (более распространенным было

матрацы, шкафы, баки для сырой и кипяченой воды,

название «ледники», т.е. хранилища с достаточным

умывальники, тазы, морильницы для хранения угля;

количеством льда), «очистки нечистот и дымовых

оборудовал кухни. Кухонная посуда покупалась сами-

труб», дезинфекции жилья «в борьбе с паразитами»

ми проживающим или предоставлялась уборщицей

[10. Л. 20, 23, 74]. Обычно такие услуги предоставля-

общежития во временное пользование за определен-

лись безвозмездно, плата могла устанавливаться кон-

ную плату. «В исправном состоянии» администрация

цессионером только по согласованию с первичным

«Руссголландолеса» содержала сараи для дров, вы-

профессиональным органом и не выше размеров, опре-

гребные ямы для отбросов, ледники для хранения пи-

деленных постановлениями советских органов власти.

щи, баню «с посудой для мытья» и прачечную «с коры-

Правом на предоставление коммунальных услуг на

тами и кипятильниками для стирки белья», электро-

концессионных предприятиях обладали не только по-

проводку в жилых помещениях [10. Л. 22, 76, 77]. Кон-

стоянные и временные рабочие, но и члены профес-

цессионер выдавал электрические лампочки в общежи-

сиональных и партийных организаций, сотрудники

тия и бани. Семейным рабочим лампочка предоставля-

клубов, библиотек, школ, яслей. На концессии «Бери-

лась при вселении, необходимая замена впоследствии

кульский рудник товарища Штольценберга и наслед-

осуществлялась самими проживающими. Там, где от-

ников Яковлева» коммунальные услуги рабочим пре-

сутствовало электрическое освещение, администрация

доставлялись бесплатно согласно коллективному дого-

концессии «отпускала бесплатно» керосин по нормам,

вору [15. Л. 290 об.]. На «Кита Карафуто Секио Кабу-

установленным совместно с губернским отделом про-

сики Кайся» не было оборудовано помещение под ба-

фессионального союза. В мае–июле керосин рабочим

ню, поэтому Уральский областной комитет союза гор-

не выдавался. На август была предусмотрена норма

норабочих СССР требовал включить оборудование

5 фунтов (1 фунт равен 0, 40951241 кг), на сентябрь,

бани в коллективный договор, а также снабдить обще-

октябрь, март – 8, на ноябрь – 9, на декабрь, январь,

жития кроватями и матрасами [16. Л. 72].

февраль – 10, на апрель – 7 [10. Л. 23, 77–78]. Для ото-

На ряде концессионных предприятий администра-

пления помещений концессионер выделял бесплатное

ции строили и жилые, и производственные, и бытовые

топливо из «отбросов завода и лесобиржи» также по

помещения. Так, на «Руссанглолес» с 1 октября 1924 г.

нормам, согласованным с губернским отделом проф-

по 1 октября 1925 г. иностранный предприниматель

союза. В зимнее время (с октября по март) семейный

построил дом-школу, клуб, летнюю кухню, баню, пра-

рабочий получал по ½ сажени горбов и реек в месяц,

чечную с необходимым оборудованием, школьный

одинокий рабочий – по 1 сажени. В летнее время (с

сарай, ледник с 110 нишами-ящиками для хранения

апреля по сентябрь) семейному рабочему выделяли

продуктов, амбар, двухэтажную кладовую, 20 помой-

соответственно больше: по 1 сажени, одинокому –

ных ям, пожарный колодец [17. Л. 1 об. – 2].

½ сажени горбов и реек [10. Л. 24, 79]. На концессии не

102

было водопровода, канализации, поэтому для снабжения жильцов водой дирекция осуществляла контроль за прорубями зимой, помпами летом и подвозом воды к общежитиям.

Низкие нормы жилья, его нехватка, недовольства рабочих побуждали органы государственной власти уделять больше внимания «улучшению быта рабочих» не только на концессионных, но и на государственных предприятиях. В г. Царицыне (с 1925 г. – Сталинград) осуществлялось «широкое рабочее жилстроительство». Например, на заводе «Красный Октябрь» в 1924/25 операционном году (операционный или хозяйственный год начинался 1 октября и заканчивался 30 сентября следующего календарного года) на строительство 50 квартир для рабочих было выделено 123 тыс. руб. [18. С. 25]. Крупные отчисления на жилищное строительство выделяло управление сталинградских лесопильных заводов. Однако жилья попрежнему не хватало.

В конце 1920-х гг. в среднем на одну семью приходилось 4,8 кв. мP жилойP площади. В отдельных отраслях государственной промышленности, чьи предприятия не обеспечивали своих рабочих жильем, жилищный вопрос стоял еще более остро. Например, в ИвановоВознесенске – центре текстильной промышленности – рабочие проживали в отдельных домах либо в домах, принадлежащих частным лицам, где на человека в среднем приходилось 2,7–2,8 кв. мP жилойP площади. Примерно такие же показатели наблюдались на Урале и в Донецкой области [18. С. 143–144]. Рабочие жили на нарах, расположенных одни над другими. Около 7 500 семей работников железнодорожной отрасли ютились в вагонах или землянках. По результатам переписи населения на 1926/27 г. 28% всех промышленных рабочих (в том числе 43% рабочих горнодобывающей отрасли) имели 3 кв. м жилой площади на че-

ловека [18. С. 144].

Советским правительством был разработан план увеличения объемов жилищного строительства, к выполнению которого предполагалось привлечь и иностранных предпринимателей.

Не все концессионеры осуществляли строительство нового жилья и производственных помещений. Из отчета англо-американской золотопромышленной концессии «Винт» за 4-й квартал 1924/25 года следует, что иностранным предпринимателем не возводилось «построек, производственных, служебных и жилых», и это при том, что однородных государственных предприятий в дальневосточном районе не имелось [15. Л. 279]. Концессионером «Кита Карафуто Коогио Кабусики Кайся» предложения Дальневосточного союза рабочих горнодобывающей промышленности о строительстве клуба, погребов (помещения для хранения мяса) отвергались [16. Л. 65]. Построенные им жилища не благоустраивались: не штукатурили стены, не красили полы. Квартиры оставались темными, в них было много клопов и тараканов. Сезонные рабочие жили в еще более плохих условиях. Однако, несмотря на то, что норма жилой площади не соблюдалась (9 м²), все-таки она была выше, чем, например, на «Лене Гольдфильдс Лимитед», и составляла 5,2 м² на одного человека [2. С. 491]. Объясняя невыполнение коллективных дого-

воров со стороны иностранных предпринимателей в жилищном вопросе, большевистские и профсоюзные руководители утверждали, что «капиталист всегда с неохотой идет на строительство рабочих жилищ на горных предприятиях, и этим нужно объяснить наличие тех жалких лачуг, которые остались от капиталистов во всех горных районах, начиная от Донбасса и кончая Сахалином» [4. С. 19–20].

Всоответствии с «Положением о мерах содействия строительству рабочих жилищ» на ряде концессионных предприятий стала взиматься целевая надбавка к взносам на социальное страхование на «нужды рабочего строительства» [16. Л. 14]. Надбавка распространялась

ина те предприятия, которые осуществляли строительство жилья. Секретным постановлением СНК СССР

№ 249 от 02.02.1928 г. Главному концессионному комитету (ГКК) предоставлялось право освобождать иностранных предпринимателей от уплаты целевых надбавок в тех случаях, когда они принимали на себя обязательства по обеспечению жилыми помещениями рабочих и служащих своих предприятий. Однако на практике это постановление не работало. Сотрудники ГКК настаивали на том, что целевая надбавка является частью страховых взносов, а не налогом. Председатель кодификационной комиссии СНК СССР Цейликман считал, что целевые надбавки к взносам на социальное страхование имеют характер специального налога, а не являются одним из видов социального налога. По его мнению, их механически связали с взносами на социальное страхование в целях упрощения способа взимания. Целевая надбавка не входила в состав бюджета социального страхования, а направлялась в Центральный банк. Но разъяснение Цейликмана оказалось неубедительным. От надбавки не были освобождены государственные предприятия, а также учреждения, не платившие налоги. Поэтому концессионные предприятия, перечислявшие страховые взносы, должны были платить и целевую надбавку, ее размер составлял от 0,75 до 1,6% фонда заработной платы в зависимости от тарифа, по которому концессионные предприятия оплачивали взносы на социальное страхование.

Не всегда работники наблюдающих органов ГКК могли на местах провести обследования условий труда и быта. Подтверждением этому выводу служит секретное письмо председателя ГКК Л.Б. Каменева в ЦК ВКП (б) от 4 мая1930 г.: «...концессии эти (речь идет о британской концессии «Тетюхэ» и японских концессиях на Сахалине.

Т.Ю.) ни разу не посещались членами Главконцесскома ввиду их отдаленности, хотя эти концессии существуют свыше 5 лет» [6. Л. 2]. На «Тетюхэ» в 1930 г. у председателя ГКК вызывали беспокойство «обостренные отношения между концессионером и рабочими, как на почве жилищных условий, так и по другим поводам» [6. Л. 2] (сведения по концессионным предприятиям предоставляли профессиональныесоюзыируководствоконцессий).

Вусловиях свертывания концессионной практики жилищно-бытовые условия рабочих оставались тяжелыми. В октябре–декабре 1929 г. профсоюзными работниками рудничного комитета «Тетюхэ» были проведены обследования жилищ рабочих на концессии. Выявлены нарушения в распределении жилья. Лесному объездчику предоставили квартиру во вновь отстроен-

103

ном бараке для рабочих (хотя у него имелась комната), в то время как рабочий Заграй с многодетной семьей проживал в летней кухне, кочегар Тищенко – в коровьем хлеву, рабочие по обжигу извести – в сарайчике [11. Л. 363–360]. После вмешательства рудничного комитета рабочим выделили жилье, оставили квартиру и лесному объездчику, забрав у него комнату. Но и после урегулирования конфликта наблюдались нарушения со стороны концессионера. Так, семью рабочего Митюткина, который находился в больнице, выселили из квартиры.

Многие рабочие проживали в бараках, по нескольку семей в одной комнате. Такие условия создавали сами концессионеры. Так, к Карнауховой – супруге рабочего, мобилизованного в рабоче-крестьянскую Красную армию – с ребенком без ее согласия подселили горняка Ярославского с семьей. Квартира была обещана Ярославскому, «до Карнауховой дела нет, куда хочет пусть туда и уходит». После вмешательства рудничного комитета и обращения в концессию и к народному следователю вопрос не разрешился: «Карнаухова и Ярославский живут в неимоверных условиях в ежедневной драке и скандалах» [11. Л. 362 об.]. Рабочие остались недовольны действиями концессионера и попытались самостоятельно разобраться с Ярославским путем его избиения и выселения из квартиры.

Для получения прибыли иностранные предприниматели вынуждены были заинтересовать рабочих в повышении производительности труда путем предос-

тавления последним более высокой оплаты труда, чем на аналогичных государственных предприятиях, путем сверхурочных работ. Это было более приемлемым решением для концессионеров, чем выделение средств на строительство школ, больниц, жилых помещений.

Концессионеры полагали, что советские органы предъявляют «непосильные для предприятий требования, в особенности в отношении строительства домов для рабочих» [2. С. 47]. Однако они брали на себя обязательства по благоустройству жилищного фонда: «...когда будет заготавливаться лес для строек, будет также заготавливаться лес и для сооружения помещений для рабочих» [5. Л. 47], составляли проекты по улучшению жилищных условий рабочих, строили новое жилье, оборудовали имеющиеся помещения. Следует признать, что иностранные концессионеры помогали «занимать тысячу рабочих рук и вообще оживлять целые экономические районы» [14. Л. 50 об.], решать задачу ускорения восстановления народного хозяйства и индустриализации страны. Поэтому в 1929 г. еще звучали призывы профсоюзных работников о поддержке «концессионной политики нашего правительства» [13. Л. 207]. Но государство с помощью иностранных концессионеров так и не смогло выйти из жилищного кризиса в 1920-е гг., как, впрочем, и в последующие. Тем не менее жилищная норма на одного человека, занятого на концессиях, хотя и оставалась низкой, но была выше, чем на государственных предприятиях.

ЛИТЕРАТУРА

1.ГАРФ. Ф. 5459. Оп. 9. Д. 313.

2.Иностранные концессии в СССР (1920–1930 гг.): Документы и материалы. Сер. «Отечественный опыт концессий» / Под ред. проф. М.М. Загорулько. М., 2005. Т. 2.

3.Работа союза горнорабочих СССР на концессионных предприятиях. М., 1926.

4.Завьялов В. Работа ВЛКСМ на концессионных, арендных и частных предприятиях / Под ред. и с предисл. экономкомиссии ЦК ВЛКСМ. М.;

Л., 1928.

5.ГАРФ. Ф. 5459. Оп. 6. Д. 281.

6.РГАСПИ. Ф.17. Оп. 85. Д. 113.

7.Иностранные концессии в сфере добычи и обработки руд цветных металлов в России и СССР (1920–1930 гг.): Документы и материалы. Сер. «Отечественный опыт концессий» / Под ред. А.А. Клишаса. М., 2005. Т. 3.

8.РГАЭ. Ф. 478. Оп. 2. Д. 1084.

9.Там же. Д. 1005.

10.ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 136.

11.ГАРФ. Ф. 5459. Оп. 10. Д. 304.

12.ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 129.

13.РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 15.

14.ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 141.

15.ГАРФ. Ф. 5459. Оп. 6. Д. 282.

16.ГАРФ. Ф. 5467. Оп. 8. Д. 114.

17.ГАРФ. Ф. 5459. Оп. 9. Д. 312.

18.Волков И. На Сталинградских заводах // Охрана труда. 1925. № 4.

Статья представлена научной редакцией «История» 5 марта 2008 г.

104