Кот­тедж — лич­ная ре­зи­ден­ция им­пе­ра­тор­ской се­мьи

Дво­рец пред­на­зна­чал­ся для про­жи­ва­ния им­пе­ра­тор­ской се­мьи в лет­ние ме­ся­цы. Пла­ни­ров­ка зда­ния долж­на бы­ла соз­да­вать об­ста­нов­ку се­мей­но­го ую­та и ком­фор­та. Кот­тедж был лю­бим им­пе­рат­ри­цей, ко­то­рая при­зна­ва­лась: «Жизнь в Боль­шом Пе­тер­гоф­ском двор­це для ме­ня не­вы­но­си­ма. Что­бы от­дох­нуть от его тя­же­ло­вес­ной рос­ко­ши, я вы­про­си­ла эту скром­ную оби­тель. Ни­где я не бы­ла сча­ст­ли­ва, как здесь».

Ру­ко­во­дство строи­тель­ны­ми ра­бо­та­ми этой «ти­хой оби­те­ли» осу­ще­ст­в­лял Адам Ме­не­лас, ко­то­рый прие­хал из Анг­лии в Рос­сию еще в XVIII ве­ке и про­ра­бо­тал здесь 52 го­да, вплоть до сво­ей смер­ти в 1831 го­ду. Ар­хи­тек­тор об­ра­тил­ся к на­сле­дию анг­лий­ской ар­хи­тек­ту­ры XVI–XVII ве­ков, к «сти­лю Тю­до­ров» с его от­го­ло­ска­ми го­ти­ки. От­сю­да и анг­лий­ское на­зва­ние зда­ния — Кот­тедж. За­ме­ча­те­лен он не ве­ли­че­ст­вен­но­стью сво­их очер­та­ний, но изя­ще­ст­вом всех от­дель­ных час­тей. Га­ле­реи, об­ви­тые плю­щом, от­кры­тые бал­ко­ны, мра­мор­ные тер­ра­сы, ба­рель­е­фы и ста­туи при­да­ют не­обык­но­вен­ную лег­кость и гра­ци­оз­ность все­му ка­мен­но­му трех­этаж­но­му (тре­тий этаж — ман­сард­ный) зда­нию. Эр­ке­ры, бал­ко­ны и лод­жии под­чер­ки­ва­ют лет­нее на­зна­че­ние по­строй­ки, ее при­вет­ли­вый и уют­ный вид. Глав­ный фа­сад Кот­тед­жа — юж­ный. Вход во дво­рец оформ­лен в ви­де по­лу­ро­тон­ды. Ажур­ные стол­бы под­дер­жи­ва­ют кры­тый бал­кон, на ко­то­ром мож­но уви­деть герб Алек­сан­д­рии: на го­лу­бом по­ле ва­ряж­ско­го щи­та — зо­ло­той меч, про­пу­щен­ный сквозь ве­нок из роз, с над­пи­сью зо­ло­ты­ми бу­к­ва­ми: «За ве­ру, ца­ря и вер­ность», во­круг щи­та зо­ло­тая кай­ма и над щи­том зо­ло­тая цар­ская ко­ро­на. Этот ро­ман­тич­ный герб ук­ра­шал так­же все пред­ме­ты, при­над­ле­жа­щие Кот­тед­жу, и был при­ду­ман по прось­бе Ни­ко­лая I В. А. Жу­ков­ским.

Адам Ада­мо­вич Ме­не­лас (1753–1831)

Шот­ланд­ский ар­хи­тек­тор при­был в Рос­сию слу­чай­но, про­чи­тав объ­яв­ле­ние сво­его со­оте­че­ст­вен­ни­ка Чар­лза Ка­ме­ро­на в ве­чер­ней эдин­бург­ской га­зе­те, при­гла­шав­шее в Рос­сию раз­лич­ных спе­циа­ли­стов. По при­бы­тии А. Ме­не­лас был оп­ре­де­лен к Ни­ко­лаю Льво­ву, за­ня­то­му в 1786 го­ду по­ис­ка­ми уг­ля в рай­оне Бо­ро­ви­чей. Имен­но по­это­му его пер­вые рос­сий­ские ар­хи­тек­тур­ные со­ору­же­ния на­хо­дят­ся в Бе­ло­рус­сии.

Ме­не­лас про­сла­вил­ся соз­да­ни­ем ро­ман­тич­ных пар­ков око­ло Пе­тер­бур­га. Пер­вым стал Алек­сан­д­ров­ский парк в Цар­ском Се­ле. По­след­нее тво­ре­ние ар­хи­тек­то­ра — Алек­сан­д­рия в Пе­тер­го­фе, на­пол­нен­ная древ­но­стя­ми ре­аль­ны­ми и вы­мыш­лен­ны­ми: это и жи­во­пис­ные руи­ны не­за­кон­чен­но­го двор­ца «Мон­ку­раж» кня­зя Алек­сан­д­ра Мен­ши­ко­ва, и спе­ци­аль­но по­стро­ен­ный в 1827–1829 го­ды Ру­ин­ный мост. Глав­ной по­строй­кой пар­ка яв­ля­ет­ся Кот­тедж, воз­ве­ден­ный для се­мьи им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая I с 1826 по 1829 год по об­раз­цу анг­лий­ских вилл в ок­ре­ст­но­стях Лон­до­на. В том же сти­ле Ме­не­лас по­стро­ил в 1828–1830 гг. Фер­мер­ский дво­рец для бу­ду­ще­го им­пе­ра­то­ра Алек­сан­д­ра II.

Адам Ме­не­лас стал за­ко­но­да­те­лем мо­ды на ис­кус­ст­вен­ное сред­не­ве­ко­вье, ох­ва­тив­шей на не­сколь­ко де­ся­ти­ле­тий в се­ре­ди­не XIX ве­ка рос­сий­скую ари­сто­кра­тию.

Пе­ред глав­ным фа­са­дом Кот­тед­жа в 1836 бы­ла по­став­ле­на ал­ле­го­ри­че­ская фи­гу­ра По­бе­ды («Ни­ка») в честь по­бе­ды Рос­сии в рус­ско-ту­рец­кой вой­не 1828–1829 го­дов. Это брон­зо­вая ко­пия с ан­тич­но­го ори­ги­на­ла II ве­ка до н. э., ко­то­рый на­хо­дил­ся у двор­ца в Сан-Су­си на ро­ди­не Алек­сан­д­ры Фе­до­ров­ны. Вско­ре ря­дом с ней поя­ви­лась брон­зо­вая ста­туя «Сла­ва», от­ли­тая по мо­де­ли Х. Рау­ха и так­же при­слан­ная в Пе­тер­гоф из Бер­ли­на.

Там же в 1841 г. ус­та­но­ви­ли бюст от­ца им­пе­рат­ри­цы прус­ско­го ко­ро­ля Фрид­ри­ха-Виль­гель­ма III на вы­со­ком че­ты­рех­уголь­ном пье­де­ста­ле чер­но­го мра­мо­ра. Это бы­ла ко­пия с мра­мор­но­го ори­ги­на­ла не­мец­ко­го скульп­то­ра Х. Рау­ха, вы­пол­нен­ная В. Хаа­зен­бер­гом в галь­ва­но­пла­сти­че­ской ла­бо­ра­то­рии гер­цо­га М. Лейх­тен­берг­ско­го. Сей­час это скульп­тур­ное ве­ли­ко­ле­пие на лу­жай­ке пе­ред юж­ным фа­са­дом «Кот­тед­жа» ис­чез­ло, воз­вы­ша­ет­ся толь­ко стек­лян­ная ко­лон­на, ко­то­рая ско­ро зай­мет преж­нее ме­сто у Ца­ри­цы­на па­виль­о­на.

Чу­гун­ная бе­сед­ка пе­ред за­пад­ным фа­са­дом Кот­тед­жа со­ору­же­на ар­хи­тек­то­ром Э. Л. Га­ном в 1889 на мес­те де­ре­вян­ной круг­лой ска­мьи. Бе­сед­ка име­но­ва­лась Ро­зо­вой, так как бы­ла ок­ру­же­на ро­зо­вы­ми кус­та­ми и ук­ра­ше­на ро­за­ми, рас­ту­щи­ми в горш­ках. Пе­ред ней на га­зо­не кра­со­вал­ся соз­дан­ный из цве­тов герб Алек­сан­д­рии. У бе­сед­ки стоя­ла мра­мор­ная ста­туя Ни­ко­лая I скульп­то­ров Н. Пи­ме­но­ва и Р. Зам­ма­на, поя­вив­шая­ся здесь спус­тя 13 лет по­сле смер­ти им­пе­ра­то­ра. Те­перь на этом мес­те — скульп­тур­ное изо­бра­же­ние по­след­не­го рос­сий­ско­го ца­ре­ви­ча Алек­сея. Ме­сто для нее вы­бра­но не­слу­чай­но — в Ниж­ней да­че, на бе­ре­гу Фин­ско­го за­ли­ва в ки­ло­мет­ре от Кот­тед­жа жи­ла се­мья по­след­не­го им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II и там ро­дил­ся на­след­ник.

На се­вер­ной сто­ро­не мы уви­дим мра­мор­ную ни­шу в сте­не, в ко­то­рой по­став­ле­но за­ме­ча­тель­ное по ху­до­же­ст­вен­ной от­дел­ке мра­мор­ное изо­бра­же­ние Ма­дон­ны с мла­ден­цем ра­бо­ты скульп­то­ра И. П. Ви­та­ли. Пе­ред ней — тер­ра­са с изящ­ным мра­мор­ным фон­та­ном ра­бо­ты фран­цу­жен­ки Фе­ли­ции де Фо­во и ее бра­та Ип­по­ли­та де Фо­во. Ча­ша фон­та­на с пыш­ным рез­ным де­ко­ром снаб­же­на ла­тин­ской над­пи­сью "Vigia antia prudentia robur", ко­то­рая со­звуч­на рас­про­стра­нен­ной в фео­даль­ную эпо­ху сен­тен­ции: "Храб­рость час­то со­кру­ша­ет си­лу, од­на­ко ос­то­рож­ность ино­гда яв­ля­ет­ся луч­шим ка­че­ст­вом, чем храб­рость". Эта над­пись, не­со­мнен­но, на­вея­на пре­врат­но­стя­ми жиз­нен­но­го пу­ти са­мой Фе­ли­ции. Убе­ж­ден­ная ле­ги­ти­ми­ст­ка, она во вре­мя Ван­дей­ско­го вос­ста­ния 1832 го­да ос­та­ви­ла ре­зец, что­бы взять ру­жье и сра­жать­ся в ря­дах роя­ли­стов. По­сле по­ра­же­ния вос­ста­ния она ук­ры­лась в Бель­гии, а по­том тай­но про­бра­лась во Фло­рен­цию.

Алек­сан­д­ра Фе­до­ров­на очень лю­би­ла цве­ты — их бы­ло ве­ли­кое мно­же­ст­во, как в ком­на­тах двор­ца, так и в са­ду во­круг не­го. В сво­их вос­по­ми­на­ни­ях им­пе­рат­ри­ца пи­са­ла: "Всю жизнь жи­ла во мне склон­ность к ме­лан­хо­лии и меч­та­тель­но­сти. По­сле раз­вле­че­ний свет­ской жиз­ни я мог­ла уг­лу­бить­ся в са­мое се­бя, и в та­кие ми­ну­ты при­ро­да ока­зы­ва­лась для ме­ня столь же не­об­хо­ди­мой, как хо­ро­шая про­по­ведь". Осо­бен­но лю­би­ла же­на Ни­ко­лая I бе­лые ро­зы и про­стые ва­силь­ки. Ны­не ста­но­вит­ся тра­ди­ци­ей в день ро­ж­де­ния Алек­сан­д­ры Фе­до­ров­ны 13 ию­ля (по но­во­му сти­лю) прий­ти к ее мо­ги­ле в усы­паль­ни­це Пе­тро­пав­лов­ско­го со­бо­ра и воз­ло­жить на бе­лый мра­мор над­гро­бия бе­лые ро­зы и си­ние ва­силь­ки.

Под­роб­но опи­сы­вать, как вы­гля­де­ли ин­терь­е­ры Кот­тед­жа, нет не­об­хо­ди­мо­сти, по­сколь­ку с 1979 г. в нем вновь от­крыт му­зей, ку­да мо­жет прий­ти лю­бой же­лаю­щий.