Особенности коллективного действия и влияния. Неэффективность экономического эгоизма. Альтруизм и кооперативное поведение

Важное место в критическом анализе принципа максимизации индивидуальной выгоды («экономического эгоизма») занимает психология коллективного действия. В социальной психологии А. Шерифом была сформулирована концепция достижения экстраординарных целей, когда некоторые сверхцели могут быть достигнуты только в результате психологи­ческого взаимодействия субъектов и готовности пожертвовать личной выгодой и групповым фаворитизмом («Всем будет хорошо, когда каждый поймет, что делать добро другим — самое лучшее для него самого»). Неэффективность_]«экономического эгоизма»доказывает известная лабораторная психологическая игра Джулиана Эдни «Гайки» (или «орешки»).²⁰ На блюде имеется 10 гаек. По условию участникам игры следует набрать как можно больше гаек (орешков), причем им известно, что через каждые 10 секунд количество оставшихся гаек будет удваиваться. Очевидно, что если участники игры проявят выдержку и дождутся увеличения числа гаек на блюде, каждый из них теоретически сможет набрать большее их число. Однако практика показала, что в 55 % случаев все гайки расхватывались участниками именно за начальные 10 секунд. Сказывается ситуация конкуренции, спешки, а также нежелание сначала подумать, а затем только принимать решение в условиях сотрудничества. (Если бы участники спокойно посидели 30 секунд, они получили бы в распоряжение 80 гаек.)

В контексте проблемы, как совместить благополучие индивидов, включая их право преследовать свои личные интересы, и благополучие общества в целом, соци­альные психологи используют лабораторные игры, показывая, каким образом пози­тивно мыслящие люди попадаются в ловушку взаимно деструктивных стратегий поведения.

В качестве примера деструктивного поведения может быть рассмотрена распространен­ная на Западе сельскохозяйственная проблема — трагедия общинных выгонов, основы­вающаяся на массовых нарушениях запрета выпасать скот в определенное время года на тех или иных территориях. Непосредственный личный интерес заслоняет отдаленные печальные последствия. Кажущееся малым нарушение общественного договора в инте­ресах одного вызывает лавину других малых нарушений с ликвидацией общего блага, вплоть до экологических катастроф, уничтожения видов животных и растений.

Другим примером является так называемая «дилемма двух заключенных». Она иллюст­рируется историей о двух подозреваемых, совершивших совместно несколько преступ­лений разной тяжести. Их по отдельности допрашивает окружной прокурор. Оба винов­ны, однако у прокурора нет доказательств этого. Поэтому, если ни один из них не признается, каждый получит незначительный срок (например, по 2 года тюрьмы). Если один из преступников окажет помощь следствию и сознается во всем в то время как его напарник будет молчать, первого освободят от наказания, а напарник получит полный срок — 12 лет тюрьмы. Если признаются оба, то получат лишь небольшое сокращение срока и каждый будет приговорен к 10 годам. Оптимальной для обоих преступников была бы стратегия молчания. При возможности договориться и уверенности, что дого­воренность будет исполнена партнером, каждый получил бы всего по два года тюрьмы. Однако, чтобы минимизировать свой срок, большинство признается, хотя обоюдное признание приводит к более суровому сроку, чем обоюдное непризнание. Очевидно, что вариант кооперации приносит не максимальный выиг­рыш, но если каждый из преступников действует как "экономический че­ловек", страдают оба.

Американские психологи объясняют это особенностями восприятия степени и цены риска, субъектив­ной интерпретацией ситуации и ожиданий в отношении другого, негативным пред­ставлением о другом человеке (он сознается первым).²¹

Примерно в 2000 исследований американские универсанты сталкивались с раз­личными вариантами дилеммы заключенного, где ценой игры был не срок заключе­ния, а чипсы, деньги или фишки. При каждой заранее выбранной вторым игроком стратегии первому выгодней обособиться (так как он эксплуатирует готовность к сотрудничеству второго игрока или защищает себя от эксплуатации с его стороны). Тем не менее, и в том-то вся проблема, не сотрудничая, обе стороны получают гораз­до меньше, чем если бы они доверяли друг другу и извлекали взаимную выгоду. Эта дилемма зачастую загоняет участников в психологическую ловушку, когда оба осоз­нают, что могли бы взаимно выгадать, но, не доверяя друг другу, «зацикливаются» на отказе от сотрудничества (см, табл. 1.2).

Таблица 1.2. ДИЛЕММА ЗАКЛЮЧЕННОГО

Второй преступник	Первый преступник
	Сознается	Не сознается
Сознается Не сознается	10/10 0/12	12/0 2/2

И дилемма заключенного и трагедия общественных выгонов заставляют людей объяснять свое поведение ситуацией, а поведение партнеров — их личностными свой­ствами («Я должен защититься от конкуренции, а они просто жадные, не заслужива­ют доверия»); часто мотивы поведения меняются (сначала — желание получить лег­кие деньги, затем — минимизировать потери, а потом — сохранить лицо и избежать поражения).

На основе «дилеммы заключенного» были разработаны матрицы принятия экономических решений относительно поведения другой действующей стороны – конкурентов, партнеров. Например, выход на рынок с новым продуктом предполагает оценку возможных действий конкурентов. Получить высокую прибыль можно только в том случае, если конкурирующая сторона одновременно не выйдет на рынок с аналогичным продуктом. Если предугадать выход на рынок конкурентов не выводить свой товар окажется более выгодным в этом случае сэкономленные средства ( не полученные от перенасыщения рынка убытки) возможно направить на другой проект. И, наконец, третий – наиболее спокойный вариант – конкуренты не выводят данный товар на рынок.

Как и большинство реальных конфликтов, эти дилеммы — примеры игр с ненуле­вой суммой. Каждый может выиграть и проиграть поодиночке и вместе. Эти игры являются социально-психологическими ловушками, в которых индивидуальные интересы противопоставлены групповым и даже рациональное поначалу поведение индивидуумов приводит, в конечном счете, к вреду для них. Катастроф по причине неосмотрительного поведения людей никто не планирует, но предвидеть их следует. Тем неменее не всякое эгоистическое поведение приводит к коллективным бед­ствиям: еще А. Смит замечал, что не благотворительности мясника, пивовара и бу­лочника мы обязаны своим обедом, но их заботе о своих личных интересах.

Применительно к проблемам оплаты в общественном транспорте, поддержания чистоты, экономик ресурсов и экологии дилемму узника чаще называют дилеммой дорожного зайца. Право выбора вносить свой вклад или нет в структуры общественного пользования, разделять или нет издержки, например, за общественный транспорт, остается за пользовате­лем. Он выиграет, если кто-то другой оплатит за него, но проиграет не только, если он заплатит за кого-то, но и прежде всего тогда, когда никто не станет платить. В данном случае противостоят индивидуальный ра­ционализм и общественное здравомыслие.

Дилемма узника или транспортного зайца может быть рассмотрена для ситуации нескольких участников. Остановимся на следующем примере.

Жильцы многоквартирного дома хотят укрепить главную входную дверь с целью безопасности. На собрании обсуждаются детали. Предположим, подъезд включает 20 квартир, а система безопасности стоит 120 долл. Если все жильцы скооперируются, то на каждую квартиру придется по 6 долл. Выгода для каждого жильца составит 120 долл., это по крайней мере 114 долл. чистого дохода (см. табл. 2). Если никто из жильцов не скоопе­рируется, то они упустят возможность получения выгоды от совместной деятельности.

Таблица 2. Исходы пожертвований на фиксированные общественные нужды

Количество вкладчиков		Размер взноса на человека (долл.)		Чистая Чистая прибыль на человека (долл.) (долл)
20		6,00		114,00
19		6,32		113,68
15		8,00		112,00
10		12,00		108.00
5		24,00		96,00
1		120,00		0.00
0		0,00		0,00

Как видно из таблицы, общая выгода на человека увеличивается с увеличением числа вкладчиков. Это касается вкладчиков так же, как и дорожных зайцев. Различия между результатами уклонившихся и сотрудничающих уменьшает­ся с увеличением числа сотрудничающих. И хотя уклонение — более эко­номически рациональное решение, вероятность уклонения будет тем меньше, чем больше людей поймут необходимость сотрудничать.

Альтруизм и кооперативное поведение

Теперь попытаемся ответить на вопрос, выгоден ли альтруизм? В экономическом поведении альтруизм может выражаться в благотворительных пожертвованиях, в подарках, поведении-помощи, уступках в условиях социальных дилемм и переговоров. От альтруистиче­ских мотивов зависят предпочтения в области распределения денег (или прибыли).

Существуют различные попытки объяснения альтруистического по­ведения. Если рассматривать альтруизм как вариант эгоизма, его скорее можно назвать ложным альтруизмом . Для чело­века актуально одновременно большое количество целей ("выгод"), и ир­рациональность в отношении одной оборачивается рациональностью в отношении другой. В таком случае альтруистическое поведение (отсутствие видимой выгоды какого-либо типа) означает только нацеленность на другие ценно­сти, в достижении которых поведение рационально, т.е. учитывает баланс "затраты — результат". Например, часто благотворительные акции это своеобразная реклама или способ заработать имидж.

В экономической деятельности широко проявляется и чисто альтруи­стическое поведение. Особенно много примеров нам дает практика благотворительности российских и украинских купцов и предпринимателей до революции. Такое поведение зависит как от величины дохода субъекта, так и от нравственности, культурных традиций, индивидуально-психологических особенностей человека. Во-вторых, индивидуально-психологические особенности этической мотивации являются важным фактором поведения.

Попытка измерения степени альтруизма на основе того, как человек разделит зарплату между собой и другими или как оценит себя и других по вкладу в деятельность, дала возможность выделить следующие типы¹⁷:

• кооперативный тип представили испытуемые, отдавшие пред­почтение равной зарплате для себя и других;

• состязательный тип характеризовался предпочтением разных зарплат в свою пользу;

• индивидуалистический тип дистанцировался от пожеланий по поводу зарплат остальных.

Оказалось, что студенты гуманитарной сферы демонстрируют более альтруистическое поведение, а изучающих бизнес больше волнует собст­венная выгода.

Поскольку выгода для других людей часто связана с выгодой отдель­но взятого человека, человек придает какое-то значение тому, какими окажутся результаты дела для других. Чтобы передать эту идею в простой форме, результат дела для себя обозначили как Р и результат дела для другого как О. Альтруистическая мотивация по отношению к другому передается значением а, придаваемым О и изменяется от -1 до +1. Стремление отдельно взятого человека к общему результату обозначается как Р+аО. Если допустить, что Р тоже варьирует, и эти изменения передаются значением в, которое тоже изменяется от -1 до +1, то станет понятна при­веденная на рис 3. классификация форм соотношения результата для себя и результата для другого.

Зрелость экономического сознания предполагает доминирование со­трудничества среди многочисленных форм проявления соотношения "вы­года для себя— выгода для других". Сотрудничество с точки зрения рациональной эффективности (выгодно обоим партнерам) эффективнее, созидательнее, чем состязательность (выгодно себе в ущерб другому), индивидуализм (выгодно только себе), альтруизм (выгодно только другому) и тем более мученичество (выгодно другому в ущерб себе), мазохизм (только ущерб себе), садизм (ущерб другому) и садомазохизм (ущерб себе и другому). Во многих экономических ситуа­циях требуется скорее совместное, кооперативное поведение, нежели дей­ствия, направленные на немедленную личную выгоду. Даже в условиях активной конкуренции договор чаще выгоднее, чем борьба. В области экономики максимизация КПД достигается путем включения результатов дела для других в собственные интересы, а экономический эгоизм в ко­нечном итоге оказывается неэффективным.

Учитывать на практике проявления особенностей коллективного действия и вли­яния предлагает американский психолог Д. Майерс путем следующих решений со­циальных дилемм.²²

1. Регуляцией (принятием законов, ограничением индивидуальных свобод). Например, при игре в «гайки», зная об общем благе и стремясь его обеспечить, игроки могут согласиться брать не более 1 или 2 гаек каждые 10 секунд, отда­вая остальные «в рост», либо избрать лидера, который будет выдавать каждо­му его долю.

2. Посредством уменьшения размеров группы и добровольной экономии, более реальной в малых группах, нежели в больших. Отсюда вытекает вывод о пользе разделения общества на малые саморегулирующиеся группы, когда централь­ное правительство излишне, что было замечено в России П. Кропоткиным.

3. Организацией коммуникации, позволяющей не только переругаться, но и ско­оперироваться, повысить групповую идентичность, сотрудничать.

4. Посредством изменения выигрышей — перемены каналов (стимулирование сотрудничества, предотвращение эгоизма).

5. Посредством апелляции к альтруистическим нормам. Это эффективно в ма­лых группах, в непосредственных контактах, но плохо работает на уровне боль­ших групп, например, нации.

Механизмы атрибуции, децентрации и эмпатии в экономическом поведении.

Итак, очевидно, что в определенных случаях психологическая координация бо­лее продуктивна, чем максимизирующее поведение. При этом возникают пробле­мы, которые могут быть связаны с восприятием человеком поведения и намерений другой стороны. В этом случае вступают в действие механизмы атрибуции, децентрализации и эмпатии.

Человеку свойственно приписывать другим людям, с которыми он вступает в общение, определенные черты характера, поведения, определенные намерения на основе субъективного восприятия, собственного видения (механизм атрибуции). Это может сыграть как позитивную, так и негативную роль. Экспериментальные исследования зарубежных ученых в области экономической психологии показывают, что субъект, который стремиться к максимизации своей выгоды, как правило приписывает эту черту и противоположной стороне. Если вернуться к дилемме заключенного, это будет означать, что наилучший результат для двух участников сделки будет получен, если оба думают о намерениях другого хорошо (честный партнер)и действуют соответствующим образом, если же один из них оказывается эгоистом кооперация не реализуется. Более того, это вынуждает противоположную сторону отвечать на эгоистические действия таким же образом, что может привести к серьезным экономическим потерям. В экономической практике подобное часто происходит с разного рода важными сделками – стоит лишь одному участнику захотеть получить большую выгоду, это вызывает мгновенную реакцию со стороны других участников сделки и приводит к развалу структуры, которая приносила стабильный доход. Проблема усложняется тем, что существует так называемая «основная ошибка атрибуции» - другому приписывают качества, которыми он не обладает, но которые характеризуют данную ситуацию. Поэтому в экономической психологии большое внимание уделяется так называемой децентрализации и эмпатии когда человек максимально приближается к другому «Я».

Пример — эксперимент-игра «Ультиматум», описанная С. В. Малаховым []. В игре участвуют ведущий и два незнакомых между собой игрока. Ведущий предлагает одному из них некоторую сумму денег, однако тот дол­жен поделиться со вторым участником. Если второй участник согласится на предло­женную сумму X, то первый получит общую сумму минус сумму X. Если же второй участник не согласится, то и первый ничего не получит. Второй участник знает об этом. Роль этих механизмов демонстрирует эксперимент-игра «Ультиматум», Ведущий предлагает вам 100 долл. и ставит следующее условие: вы должны поделиться с другим участником, незнакомым вам. Если он согласится на предложенную вами сумму X, то он ее получит, а вы 100-получите Х. Если он отвергнет предложение, то ни он, ни вы денег не получите. Другой участник знает об этом условии.

Самое интересное, что у американцев наиболее часто соотношение оставляемой и предлагаемой доли составляет 7:3. В России же, по результатам экспериментов, проведенных С. В. Малаховым в 90-е гг. — 5 : 5, Соотечественники готовы отдать половину, опасаясь, что любое другое предложение будет отклонено. Такое разли­чие поведения американцев и соотечественников в элементарной экономической ситуации серьезно ставит под сомнение возможность переноса экономико-психоло­гических фактов, полученных в одной социокультурной среде, на другую.

По данным В.В Спасенниковав серии проведенных отечественных экспериментов 75-85 % давали соотношение 6 к 4. Потом эксперимент был модернизован. В игре участвовало несколько человек и вся аудитория была поделена :часть аудитории выполняла роль реципиента, другая часть - донора. Для первой был сформулирован вопрос: «Сколько вы предложите», а для второй - «На сколько вы согласитесь?» Первая группа, соответственно прежде установленной закономерности, давала знакомое нам стойкое соотношение 6 к 4. В это же время вторая группа продемонстрировала вариативность оценок - от 1- й до 4-х долей, но лишь в 7 % уровень претензий выразился в 5-ти долях. Иначе говоря, если бы данные субъекты встретились в реальной ситуации такого рода, «испарилось» бы от 1-й до 4-х долей. Не владея механизмом децентрализации, первый предложил бы очень много, а второй попросил бы очень мало. Но и говорить о полном отсутствии децентрализации также нельзя. Именно она принуждает донора предлагать суммы, отличные от 1 -й и 6-ти долей. Донор понимает, что подобное предложение может быть воспринято в категориях, отличных от экономических - неуважение, обида, т.е. в категориях психологических. Учет, пусть даже приблизительный, психологии реципиента принуждает донора осуществлять поступки, необъяснимые с точки зрения экономической теории. Как, впрочем, будет выглядеть с этой же точки зрения непонятным отказ реципиента принять хотя бы 1 цент.

Данный эксперимент, как отмечают,(Г.В.Ложкин, В.В Спасенников, В.Л.Комаровская )при всей его простоте позволяет сделать весьма важные выводы. Во- первых, он моделирует большое количество реальных хозяйственных ситуаций. Во- вторых, он опровергает концепцию «экономического человека».В-третьих, его можно варьировать , максимально приближая к решению практических экономических задач. В-четвертых, он демонстрирует принципиальную разницу между экономическим и психологическим мышлением.