Право / 14.Понятие и основания юридической ответственности

ГЛАВА VI. ПОНЯТИЕ И ОСНОВАНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

§ 1. Понятие юридической ответственности

I

Такие вопросы, как вопрос о понятии юридической ответственности, об основаниях ее возникновения и целях ее применения, до сих пор не получали освещения в общетеоретическом плане. Литература в области теории государства и права молчаливо исходит из предположения о том, что исследование проблем этого рода составляет задачу специальных юридических дисциплин— науки уголовного, гражданского и административного права. Едва ли не в качестве единственного исключения из этого почти никем не оспаривавшегося предположения можно было бы назвать работу Н.Г. Александрова «Законность и правоотношения в советском обществе», где в связи с характеристикой юридических фактов (стр. 131—175) высказывается ряд интересных суждений относительно того, что следует понимать под юридической ответственностью вообще. Кроме того, отдельные стороны указанной проблемы освещаются в некоторых статьях, опубликованных в ученых записках и в юридических журналах¹[1].

Этим, собственно, и исчерпывается библиография литературы, посвященной изучению понятия и оснований правовой ответственности в целом

До определенного времени подобное отношение науки теории государства и права к проблемам юридической

312

ответственности можно было объяснить и даже в известной мере оправдать тем обстоятельством, что указанные проблемы не подвергались сколько-нибудь существенной разработке в специальных юридических дисциплинах. Следовательно, отсутствовал тот конкретный материал, без которого наука теории государства и права не могла бы прийти к необходимым обобщениям, если бы даже она и ставила перед собою такую задачу. Однако в послевоенные годы положение изменилось коренным образом. Появился ряд статей и крупных монографических исследований об ответственности в уголовном, гражданском и административном праве. Авторы этих работ, детально исследуя вопросы, относящиеся к названным отраслям советского права, не только способствовали накоплению соответствующего материала, но и нередко сами оказывались вынужденным выдвигать и так или иначе решать проблемы, выходящие за пределы специального вида юридической ответственности и имеющие значение для характеристики в целом ответственности по советскому праву.

При нынешнем уровне исследования проблемы ответственности в отраслевых дисциплинах можно без всякого преувеличения сказать, что последующие серьезные шаги в ее изучении могут быть сделаны только при условии, если она станет предметом общетеоретического анализа и если относящиеся к ней обобщающие выводы будут сформулированы наукой теории государства и права.

Для работы над формулированием таких выводов имеются и необходимые реальные предпосылки и достаточно серьезные объективные основания Реальной предпосылкой для общетеоретического анализа проблемы юридической ответственности вполне может служить богатый научный и фактический материал, накопленный в этой области за истекшие годы отраслевыми юридическими дисциплинами. Что же касается объективных оснований, обусловливающих потребность в таком анализе, то они предопределяются тем, что юридическая ответственность может явиться результатом нарушения любой правовой нормы независимо от того, к какой отрасли советского права последняя относится. С этой точки зрения проблема юридической ответствен-

313

ности приобретает значение для советской правовой науки в целом, а не только для ее отдельных отраслевых подразделений.

Вместе с тем надлежит отметить, что в качестве общей юридической дисциплины наука теории государства и права в изучении рассматриваемой проблемы не должна выходить за пределы того, что действительно приобретает общий интерес для советского правоведения и не относится к числу вопросов специального характера. Поэтому, например, обоснование гражданской ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, или уголовной ответственности за отдельные стадии преступной деятельности составляет предмет исследования соответствующих специальных юридических дисциплин и не входит в число задач, стоящих перед теорией государства и права. Однако, какими бы специальными вопросами отраслевые юридические дисциплины ни занимались, для всех них важно установить, что такое юридическая ответственность и каковы общие основания ее возникновения.

Ответственность в праве обладает рядом специфических черт, отличающих ее не только от неправовых (например, нравственных) санкций, но и от некоторых юридических санкций, не являющихся мерами ответственности. В то же время в качестве общего основания юридической ответственности во всех отраслях права выступает деяние, обладающее определенными объективными и субъективными признаками. Наша задача и будет заключаться в исследовании проблемы ответственности в двух указанных направлениях. Начнем с выявления сущности юридической ответственности, с определения ее понятия.

II

Юридическая ответственность есть прежде всего санкция за правонарушение, последствие, предусмотренное нормой права на случай ее несоблюдения. Эта санкция выражается в применении мер принуждения к правонарушителю Иными словами ответственность есть мера принуждения к соблюдению норм права, применяемая органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются.

314

Из этого следует, что юридические последствия, не связанные с мерами государственного принуждения, нельзя относить к области правовой ответственности. Например, истечение исковой давности порождает определенные невыгодные последствия для обладателя соответствующего субъективного права: его право не обеспечивается теперь исковой защитой и потому фактически перестает существовать в качестве субъективного права. Но истечение исковой давности не влечет за собою возложения юридической ответственности, так как этот факт сам по себе не свидетельствует о совершении правонарушения и не сопряжен с применением к обладателю погашенного давностью субъективного права государственных принудительных мер.

Государственное принуждение свойственно мерам юридической ответственности вообще, независимо от того, государством какого исторического типа они применяются. Вместе с тем принуждение, характеризующее ответственность по социалистическому праву, принципиально отлично от принуждения, выраженного в ответственности по праву эксплуататорских государств. Принуждение в эпоху диктатуры пролетариата уже в первый период ее развития осуществляется в отношении незначительного меньшинства — остатков свергнутых эксплуататорских классов. В современных же условиях, когда эксплуататорские классы в СССР полностью ликвидированы, меры принуждения применяются всем советским народом в лице социалистического государства по отношению к тем, кто, ставя свои личные, притом неправильно понятые, интересы выше интересов общественных, расхищает социалистическую собственность, нарушает дисциплину труда или не выполняет иных правовых обязанностей. Поэтому меры правовой ответственности, будучи и в условиях социализма принудительными по своей природе, обладают огромной вое« питательной и убеждающей силой, выражая волю всего народа и встречая прямую поддержку с его стороны.

Итак, меры правовой ответственности опираются на государственное принуждение. Однако не всякая принудительная мера, применяемая органами Советского государства, может быть отнесена к разряду мер юридической ответственности. Так, ст, 11 Основ

315

уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик предусматривает применение принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступления в состоянии невменяемости. Эти меры бесспорно являются мерами государственного принуждения, но их нельзя признать мерами юридической ответственности. Наоборот, именно потому, что невменяемые не могут быть привлечены к ответственности, уголовное законодательство специально предусматривает применение к таким лицам мер особого порядка в случаях, когда они совершают деяния, опасные для общества.

Но если в уголовном праве подобные явления имеют место не так уж часто, то в других отраслях советского права содержится большое число норм, предусматривающих применение мер государственного принуждения, которые в то же время не являются мерами юридической ответственности. Например, несмотря на добросоветность лица, приобретшего имущество от несобственника, имущество подлежит изъятию в принудительном порядке во всех случаях, когда оно составляет государственную собственность. Когда же. оно принадлежит гражданину или кооперативно-колхозной организации, имущество изымается в случаях выбытия вещи из обладания собственника помимо его воли (ст. 60 ГК РСФСР). И все же принудительное изъятие вещи у добросовестного приобретателя не есть ответственность, ибо к области ответственности относятся не всякие, а лишь такие меры государственного принуждения, которые основаны на осуждении поведения правонарушителя, в то время как поведение добросовестного приобретателя, именно потому, что он добросовестен, не заслуживает осуждения. Следовательно, общественное осуждение поведения правонарушителя — таков второй элемент, характеризующий содержание ответственности по социалистическому праву. Общественное осуждение поведения правонарушителя, выраженное в мерах правовой ответственности, является основой применения этих мер.

Природа общественного осуждения поведения правонарушителя при применении мер ответственности по социалистическому праву принципиально отлична от тщетных попыток господствующих классов в эксплуата-

816

торских государствах придать видимость нравственной обоснованности мерам жесткой репрессии, применяемым ими по отношению к угнетенному классу. Социалистическое право, как и социалистическая нравственность, соответствует интересам народа, поэтому поведение, влекущее за собою возложение ответственности на основе норм социалистического права, всегда является вместе с тем противонравственным и вызывает моральное осуждение со стороны общества в целом.

Но и сочетания двух отмеченных моментов (государственного принуждения и общественного осуждения) еще недостаточно для того, чтобы квалифицировать соответствующие санкции как меры юридической ответственности. Ответственность должна выражаться в определенных отрицательных последствиях для правонарушителя по сравнению с тем состоянием, в котором он находился до момента совершения правонарушения Такие последствия не всегда воплощаются в одном лишь факте применения мер государственного принуждения.

Так, при административном выселении лица, самоуправно занявшего пустующую площадь, или в процессе осуществления участниками общей собственности их права на раздел и выдел, или в случаях заключения социалистическими организациями договора на условиях, предписанных арбитражем, если сами они не смогли выработать согласованных условий, имеет место принуждение, основанное на постановлении прокурора, решении суда или арбитража. Принуждение здесь может сочетаться с общественным осуждением поведения правонарушителя. Совершенно очевидно, например, что заслуживает осуждения поведение лица, совершившего акт самоуправного заселения жилой площади. Однако едва ли хотя бы один из этих случаев сам по себе может рассматриваться как мера ответственности, ибо как при административном выселении, так и при судебном разделе обшей собственности, а также при заключении договора на основе арбитражного решения дело ограничивается только исполнением в принудительном порядке неисполненной ранее обязанности Ответственность же, являющаяся следствием неисполнения обязанности, должна выражаться в определенных лишениях для правонарушителя либо личного, либо имущественного

317

порядка. Только при этом условии угроза ответственности способна предупреждать совершение правонарушений. Напротив, если бы ответственность сводилась только к осуществлению в принудительном порядке обязанности, которая и ранее лежала на правонарушителе, у последнего не было бы никаких сдерживающих юри« дических мотивов к тому, чтобы не совершать правонарушений, так как исполнить лежащую на нем обязанность он должен независимо от того, последует или не последует привлечение к ответственности.

Таковы признаки, характеризующие юридическую ответственность. Сводя их воедино, ответственность по социалистическому праву следует определять как меру государственного принуждения, основанную на юридическом и общественном осуждении поведения правонарушителя и выражающуюся в установлении для него определенных отрицательных последствий в форме ограничений личного или имущественного порядка.

Надо признать, что самый термин «ответственность» в юридической литературе, а иногда и в законодательстве не всегда применяется в собственном значении этого слова. Так, можно встретиться с утверждением, что страховщик несет ответственность за убытки, вызванные наступлением страхового случая, или что ответственность за случайную гибель вещи возлагается на ее собственника. Но в применении к страховщику термин «ответственность» не отражает существа дела, поскольку возмещение убытков, вызванных наступлением страхового случая, означает исполнение обязанности, принятой им на себя по договору, т.е. в результате совершения дозволенного правомерного действия, между тем как ответственность может явиться лишь следствием правонарушения. Что же касается собственника случайно погибшей вещи, то о его ответственности нельзя говорить не только по тем же самым соображениям, но еще и потому, что отвечать можно перед государством или перед другим участником правоотношения, а не перед самим собою. В действительности в обоих приведенных примерах имеет место распределение риска, производимого по прямому указанию закона или на основе договора в соответствии с законом, а не ответственность, для наступле-

318

ния которой необходим факт совершения правонарушения.

Иногда термин «ответственность» употребляется как обобщающее понятие для всех без исключения мер государственного принуждения. Но и такая трактовка ответственности также является ошибочной, ибо она приводит к ничем не оправданному объединению совершенно разнородных явлений. В частности, национализация и конфискация сходны друг с другом в самых разнообразных направлениях. Они сходны и в том, что носят принудительный характер. Но если бы на этом основании национализация и конфискация были объединены общим понятием ответственности, исчезло бы и важнейшее отличие, разъединяющее их, ибо национализация тем как раз и отличается от конфискации, что она не является мерою юридической ответственности.

Наконец, термин «ответственность» нередко связывают с фигурой ответчика по гражданскому иску. В этом случае для применения понятия «ответственность» не всегда имеются даже видимые, кажущиеся основания, так как предъявленный иск может быть судом отклонен, и тогда ответственность с фигурой ответчика никак не сопрягается. Однако и при удовлетворении иска нужно обратиться к анализу его природы, чтобы признать или, наоборот, не признать судебное решение, вынесенное против ответчика, мерой юридической ответственности в собственном значении этого слова. Когда, например, виндикационный иск, предъявленный к добросовестному приобретателю, судом удовлетворяется, это не означает применения к ответчику мер юридической ответственности, так как, будучи добросовестным, он и не заслуживает применения к нему подобных мер. Нельзя также считать мерой ответственности возложение судебных издержек на сторону, проигравшую гражданский спор, поскольку истец или ответчик, принимая участие в споре, могут быть внутренне убеждены в своей правоте, и потому они ни с какой точки зрения не заслуживают общественного осуждения, а вынуждены лишь нести невыгодные последствия своего заблуждения.

Для того чтобы не допускать смешения подобных разнородных явлений, необходимо четкое определение понятия юридической ответственности, позволяющее отграничить соответствующие меры от других, сходных

319

с ними, но в действительности существенно от них отличающихся правовых категорий. Потребность в таком определении обусловлена не только теоретическими, а, в первую очередь, соображениями чисто практического порядка.

Это важно прежде всего для самого процесса установления законодателем новых юридических норм. Дело в том, что применение мер юридической ответственности предполагает ряд таких условий (неправомерность поведения, вина, причинная связь), наличие которых вовсе не обязательно для применения иных мер государственного принуждения. Ввиду этого при издании новых нормативных актов законодатель проводит четкую грань между вводимыми им мерами правовой ответственности и установлением иных юридических санкций с тем, чтобы ориентировать практику на различную значимость этих мер и, следовательно, на различные условия их применения. Смешение указанных санкций в законе неизбежно привело бы к их отождествлению на практике, что обусловило бы извращение содержания нормативного акта и применение его в противоречии с действительными целями, к достижению которых законодатель стремился.

Наряду с этим четкое определение понятия юридической ответственности важно с точки зрения практической жизни советских людей, деятельности социалистических государственных и общественных организаций. Возложение ответственности на то или иное лицо вполне естественно вызывает в наших условиях отрицательную морально-политическую оценку правонарушителя со стороны общества. Но было бы в высшей степени нежелательно, чтобы такая оценка складывалась в результате ошибочного отождествления мер юридической ответственности с правовыми мерами совершенно иного порядка. Едва ли, например, кто-либо стал бы порицать Госстрах за то, что он выплачивает страховое возмещение при наступлении страховых случаев, ибо, хотя в юридической литературе выполнение Госстрахом этой его обязанности иногда и называют ответственностью, правосознание народа не приемлет подобной квалификации, а, наоборот, исходит из того, что, выплачивая страховое возмещение, Госстрах осуществляет в высшей степени полезную государственную и общественную функцию. По если в приведенном примере необос-

320

кованность применения понятия ответственности не вызывает никаких сомнений, то в других случаях это может быть не столь очевидно, и тогда возможность ошибок в теории отрицательно скажется на практике.

О том, к каким выводам на практике приводит смешение мер юридической ответственности с другими правовыми мерами, свидетельствует следующий исторический факт. Когда в первые годы после победы Октябрьской революции в нашей стране издавались и проводились в жизнь декреты о национализации, буружазные страны первоначально не признавали этих декретов потому, что они не признавали само Советское государство. Известно, однако, что очень скоро признание Советского государства последовало со стороны подавляющего большинства капиталистических стран Европы и Азии. Тем не менее многие из них продолжали не признавать советские декреты о национализации и потому отказывались рассматривать как перешедшее в собственность Советского государства находившееся за границей имущество, которое ранее принадлежало частным лицам, а теперь подверглось действию декретов о национализации. В новых условиях буржуазные суды и буржуазные юристы «обосновывали» свою позицию тем, что, хотя акт признания Советского государства состоялся, его декреты о национализации не могут быть признаны потому, что они противоречат «публичному порядку» данной страны как законы «карательного» характера. Иначе говоря, акты о национализации рассматривались в этом случае как меры юридической ответственности. Ведя борьбу с подобной тенденцией буржуазных судов, советские юристы, представлявшие наши интересы за границей, с полным основанием доказывали, что национализация — не мера ответственности, а средство утверждения нового общественного порядка, вводимого новой государственной властью, получившей признание как внутри, так и вовне страны. Советское государство проводило национализацию не для того, чтобы наказать частных собственников, а для того, чтобы создать новую систему общественных отношений. Ради утверждения этой системы необходима была и социалистическая революция в нашей стране.

Итак, юридическая ответственность есть особая, специфическая государственная мера. Специфика этой меры

321

проявляется как в ее содержании, так, и в характере тех целей, достижению которых она служит.

Основное целевое назначение мер юридической ответственности состоит в том, что они призваны обеспечить охрану социалистических общественных отношений и тем самым способствовать укреплению надлежащих условий их дальнейшего успешного развития. Эта цель в различных отраслях права достигается различными способами. Так, в уголовном праве она достигается путем оказания определенного воздействия на личность преступника непосредственно В гражданском праве воздействие на личность правонарушителя оказывается косвенно, путем обращения взыскания непосредственно на принадлежащее ему имущество. В административном праве применяется метод как прямого, так и косвенного воздействия на личность правонарушителя. Помимо этого, и в самой охране социалистических общественных отношений различные отрасли права играют неодинаковую роль. Уголовное право, например, призвано к пресечению совершаемых преступлений, гражданское право — к восстановлению нарушенных общественных отношений, административное право способно к выполнению обеих указанных задач. Наконец, и самый характер нарушения норм различных отраслей права также далеко не одинаков: к сфере уголовного права относятся наиболее общественно опасные деяния, общественная опасность административных и гражданских правонарушений менее значительна. Отмеченное разнообразие в формах и методах борьбы, которую социалистическое государство при помощи норм различных отраслей права ведет с неправомерной деятельностью, не устраняет, однако, общности стоящей перед ними конечной задачи — задачи обеспечения охраны социалистических общественных отношений.

Наряду с мерами юридической ответственности, которые носят государственно-принудительный характер, существенное значение в условиях социализма, а особенно в период развернутого строительства коммунизма, приобретают меры общественного воздействия, в том числе и различные формы общественной ответственности.

Общественная ответственность обладает некоторыми чертами, которые свойственны и юридической ответственности в социалистическом обществе Она тоже основывается на осуждении коллективом поведения нару-

322

шителя и выражается в определенных отрицательных последствиях для него. Когда, например, коллектив рабочих и служащих предприятия выносит кому-либо из своих членов, допустивших тот или иной проступок, предупреждение о необходимости изменить свое поведение, то он тем самым выражает свое осуждение такого поступка, что не может не причинять определенных моральных переживаний провинившемуся. Но существенное отличие мер общественной от мер правовой ответственности состоит в том, что они не выражаются в форме применения государственного принуждения к нарушителю.

В то же время при определенных условиях меры общественного воздействия могут перерасти в форму юридической ответственности. Так, в постановлении Совета Министров СССР от 23 июля 1959 г. «Об улучшении работы государственного арбитража»²[2] говорится: «Для усиления демократических начал в деле разрешения хозяйственных споров между предприятиями, организациями и учреждениями признать целесообразным допустить рассмотрение споров по отдельным крупным и сложным делам третейским судом, избираемым сторонами для рассмотрения конкретного дела». Решение третейского суда основывается, конечно, на его моральном авторитете, но в случае необходимости такое решение может быть проведено в жизнь и силой государственного принуждения.

Из этого видно, что меры юридической ответственности находятся при социализме в тесной связи с различными формами общественной ответственности. Однако наличие такой связи не исключает необходимости проведения четкого различия между ними. Особенно существенно проведение такого различия при решении вопроса о том, подлежит ли нарушитель уголовной или общественной ответственности (перед товарищеским судом). Конечно, решение этого вопроса зависит от конкретных обстоятельств дела, но определенные указания по этому поводу сформулированы в самом законе, в частности, в новых уголовных кодексах союзных республик На наш взгляд, переход от мер уголовной к мерам общественной ответственности может иметь место

323

лишь при совершении деяний, для которых такой переход прямо предусмотрен в законе. Кроме того, этот переход осуществим, если действие или бездействие формально содержит признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляет общественной опасности (ч. 2 ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик). Было бы также целесообразно установить, что если в отношении данного лица уже применялась мера общественной ответственности, то при совершении им нового преступного деяния должна применяться юридическая ответственность.

Меры морального воздействия, общественного, коллективного воспитания следует применять лишь к тем, на кого они способны оказать необходимое влияние, кто может осознавать моральную порочность своего поведения, и потому есть все основания полагать, что моральное воздействие исключит повторение данным лицом допущенной ошибки.

Процесс перехода от социализма к коммунизму есть одновременно и процесс превращения юридической ответственности в чисто моральную. Но это — сложный и относительно длительный процесс. Он характеризуется тем, что, с одной стороны, происходит все большее расширение и проникновение элементов нравственного воздействия в сферу юридической ответственности, а, с другой стороны, основанные на нравственном авторитете решения могут быть при определенных условиях проведены в жизнь в государственно-принудительном порядке.

Надобность в применении мер государственного принуждения у нас еще не отпала, поскольку еще имеются общественно опасные элементы, а также засылаемые в нашу страну агенты иностранной разведки и т.п. Не вызывает, однако, сомнений, что мы переживаем процесс сужения сферы применения государственно-принудительных мер, так как внутри страны полностью ликвидированы причины, порождающие политические преступления, сокращается число уголовных дел, уменьшается количество гражданских и иных правонарушений. Всемерному ускорению этого процесса должны способствовать самодеятельность и инициатива широких масс трудящихся в борьбе за укрепление социалистического правопорядка.

324

Чем больше втягиваются массы в управление государством, в борьбу с нарушением правил социалистического общежития, тем полнее проявляется демократизм социалистического строя. В результате перерастания социалистической государственности в общественное самоуправление постепенно отомрут функции управления людьми и разовьются функции управления вещами. Перерастание социализма в полный коммунизм создает необходимые условия и для отмирания юридической ответственности³[3]. Но до тех пор, пока меры юридической ответственности существуют, они выполняют важную роль в социалистическом государстве. Обеспечивая охрану социалистических общественных отношений, они служат вместе с тем делу перевоспитания людей, осуществляемого этими мерами в специфической, только им свойственной форме.