Контрольные вопросы и задания

1. Как понимается общение в социальной психологии?

2. Раскройте психологический смысл трактовки общения как обмена ценностями и проиллюстрируйте его примерами из собственной жизни?

3. Что означает применительно к человеческому общению понятие символическое взаимодействие?

4. Если рассматривать общение не одномоментно, а как развернутый во времени, нередко требующий предварительной подготовки процесс, какие существенные для себя его элементы вы могли бы выделить?

5. Какая сторона общения отражена в межличностных отношениях? Назовите основные их разновидности.

6. Проанализируйте роль межличностных отношений в Вашей жизни? Как менялась значимость отдельных из них в разные годы Вашей жизни?

7. Раскройте психологическую суть феномена межличностной аттракции. Назовите основные предпосылки его возникновения.

8. Как соотносятся между собой деловые и эмоциональные межличностные отношения?

9. Перечислите наиболее общие признаки межличностных отношений разного типа.

10. Каким образом межличностные отношения сказываются на жизни людей? Чем интересен в этом плане Ваш личный опыт?

Рекомендуемая литература

1. Андреева Г.М. Социальная психология. М., 1998.

2. Аргайл М. Психология счастья. М., 1990.

3. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М., !990.

4. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М., 1987.

5. Каган М.С. Мир общения. Л., 1988.

6. Крайг Г. Психология развития. СПб., 1999.

7. Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. М., 1998.

8. Леонтьев А.А. Психология общения. М., 1997.

9. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999.

10. Майерс Д. Социальная психология. М., 1997

11. Обозов Н.Н. Межличностные отношения. Киев, 1990.

Глава 3. Социальная психология общения: познание и коммуникация

Самое важное в общении – услышать то,

что не было сказано.

П.Друкер

В этой главе мы остановимся на двух крупных сторонах или блоках общения, нередко выступающих в качестве самостоятельных областей психологического изучения, а именно – межличностном (шире – социальном) познании и коммуникации. Что же касается последовательности изложения, логичным представляется начать его с анализа когнитивных (т.е. относящихся к сфере познания) аспектов общения.

3.1. Когнитивные аспекты общения

Как отмечалось выше, при рассмотрении динамики общения, в ситуациях непосредственного контактирования люди используют большое количество разнообразных перцептивных и коммуникативных действий. Встречаясь с другими людьми, мы, однако, не просто воспринимаем их, довольствуясь поверхностной считкой информации о внешних свойствах другого, но, как свидетельствуют научные данные, одновременно пытаемся понять, с кем имеем дело, какова сущность нашего визави, что движет его поведением. В поисках ответа на эти и иные вопросы мы обращаемся к своему прошлому опыту и опыту других, строим логические цепочки объяснений и т.д. Словом, речь идет о тех специфических проявлениях нашей активности, которые специалисты относят к разряду когнитивных(на специальном языке – познавательных) действий. Отсюда и название данного параграфа – не перцептивные (акцент на восприятии другого), но когнитивные (акцент на познании другого как более сложной, нежели только восприятие, формы психической активности) аспекты, или компоненты, стороны, общения.

Основываясь на идеях исследователей социального поведения (в частности – Дж.Ливайна и Л.Резника), можно говорить о познании (применительно к поведению в социуме) как социальном процессе, как проявлении фундаментальной социальной активности. Ученые выделяют несколько уровней социальности процесса познания, т.е. обусловленности последнего влиянием социальных факторов.

Элементарнейший из них– уровень обусловленности познания индивида простым присутствием других людей, без какого бы то ни было взаимодействия с ними. Уже одного физического присутствия других достаточно, чтобы усилить нашу когнитивную активность, либо значительно ее затруднить (вспомним, к примеру, какую сумятицу в наших мыслях способно вызвать молчаливое появление за экзаменационным столом какого-либо малоприятного нам педагога).

Несколько более сложный характер носят два последующих уровня социальности когнитивного процесса. Применительно к одному из них речь идет о зависимости когнитивной активности индивида (например, в части интерпретации поведения другого, приписывания ему определенных личностных черт, оценки его возможностей и т.п.) от специфики выполняемой социальной роли. Так, преподаватель рассматривает студента прежде всего в контексте его отношения к соответствующему учебному предмету; инспектору ГИБДД тот же молодой человек интересен лишь в связи с соблюдением правил дорожного движения; а вот мысли небогатых родителей нашего героя более всего сегодня могут быть заняты туманным будущим своего ребенка.

Социальность когнитивной активности человека (еще один уровень анализа) обнаруживается и в нашей способности мысленно представить себе поведение других в их отсутствии, предвосхитить возможные реакции на наши действия (вспомним рассматривавшийся в 2.1. подготовительный этап общения), сопоставить точки зрения и т.д. (например, мы можем сравнить собственную точку зрения относительно каких-то жизненных проблем с взглядами представителей различных социальных групп, обратившись к часто публикуемым в газетах материалам изучения общественного мнения).

Получая информацию о других (непосредственно не присутствующих) людях и сопоставляя ее с показателями собственной активности, человек способен судить, превосходит ли он других или уступает им в чем-то. Результаты подобного сравнения, как показывают исследования (Б.Мейджер и др.), нередко сказываются на индивидуальных проявлениях самоэффективности и мотивации достижения. Говоря о факторе отсутствующего другого, следует также (данные П.Тетлока) учитывать степень его значимости для нас. Так, когнитивная активность подчиненного (в смысле поиска лучших вариантов поставленной перед ним задачи, более глубокого и всестороннего обдумывания проблемы и даже предупредительного, на всякий случай, критического анализа собственных идей) нередко зависит от его стремления предугадатьнужнуюреакцию начальника (как значимого другого) и извлечь тем самым для себя определенную выгоду.

Следующий(четвертый по счету)уровень социальности нашего познанияобусловлен, по мнению ученых (Дж.Ливайн, Л.Резник), фактором взаимодействия людей. Кстати, еще в первой трети 20-го столетия на это обстоятельство обратили свое внимание два выдающихся исследователя – психолог Л.С.Выготский и социолог Дж.Мид. Именно они сформулировали тезис о том, что фундаментальная человеческая способность к размышлению, равно как вообще различные формы мыслительной активности людей, суть результат их участия в совместных когнитивных действиях. Как показал, например, в своем анализе развития высших психических функций Л.С.Выготский, из спора детей, столкновения мнений и доводов, противостояния приводимых аргументов и т.п. рождается размышление отдельного ребенка. Ученый облек свои положения в ставшую знаменитой формулу:из спора рождается размышление.

Подобная логика объяснения индивидуальной мыслительной активности весьма характерна для современных социальных психологов, изучающих, например, процессы межличностного влияния и группового принятия решений. Так, по данным многочисленных исследований в области групповой психологии (обзор Р.Л.Кричевского и Е.М.Дубовской), в ходе взаимодействия людей при обсуждении какой-либо проблемы нередко под влиянием окружающих имеет место сдвиг личной точки зрения отдельного индивида в сторону согласия с мнением других – подавляющего большинства или всего лишь незначительной их части.

Но если в первом случае (под влиянием большинства) согласие, по мнению специалистов (в частности – С.Московичи), носит скорее публичный, внешний характер, являясь всего лишь вынужденной уступкой большинству (отсюда и наименование такого согласия – уступчивость), то во втором случае (под влиянием меньшинства) речь идет скорее о личном, внутреннем согласии, именуемом ученымиконверсией. Именно конверсия, вызываемая, по данным ряда исследователей (С.Московичи, А.Маас, Р.Кларк), не давлением большинства на личность, а ее добровольным стремлением переосмыслить собственную позицию, являет собою пример изменений в сфере индивидуальной когнитивной активности под влиянием социального взаимодействия.

С аналогичными примерами мы сталкиваемся при анализе выработки групповых решений, поскольку достижение необходимого в этом случае консенсуса, как показывает, скажем, опыт эффективных японских компаний, неизбежно предполагает взаимодействие людей и корректировку в ходе него личных мнений участников коллективного процесса.

Что же касается последнего, наивысшего,уровня социальнойдетерминации когнитивной активности, то в этом случае акцентируется не зависимость нашего познания от тех или иных социальных факторов, но речь идет о трактовке познания каксвязанной, совместной активности, некоей совокупности разделяемых людьми представлений о чем-либо. К числу таких представлений, т.е. своеобразных когнитивныхпродуктовчеловеческого взаимодействия, могут быть отнесены возникающие в социальных группах принимаемые и разделяемые их членами поведенческие правила (групповые нормы), убеждения относительно целей, к которым люди должны стремиться, и основных средств их достижения (групповые ценности), мнения по поводу намечаемых совместных действий (групповые решения) и т.д. Субъектом когнитивной активности в этих случаях фактически выступает группа, а не отдельный индивидуум, причем сама подобная активность имеет выраженную социальную окраску. Ярким примером тому является описанный И.Дженисомфеномен огруппления мышления: группа не только вырабатывает единообразный взгляд на события, но и усилиями своих членов ревностно следит за соблюдением установившихся представлений, невзирая на возможную их ошибочность.

Итак, согласно современным научным данным, познание может трактоваться как сложнодетерминированная социальная активность, тесно вплетенная в процесс человеческого взаимодействия.³Одно из проявлений такой активности – восприятие и понимание партнера (партнеров) по взаимодействию, традиционно включаемые в специальной литературе в раздел под рубрикойсоциальная перцепция. Этот термин ввел в научный оборот известный психолог Дж.Брунер, имея в виду социальную детерминацию перцептивных процессов (речь шла об индивидуальном восприятии неживых объектов).

Со временем, однако, трактовка понятия социальной перцепции приобретает иное звучание: оно соотносится с восприятием так называемых социальных объектов. В качестве последних первоначально выступали отдельные индивидуумы, со временем дополненные (в связи с изучением межгрупповых отношений) социальными группами. Впрочем, то же самое можно сказать и о субъектах социально-перцептивной активности, в связи с чем Г.М.Андреева приводит около десятка разнообразных перцептивных комбинаций, возникающих в системах взаимодействияиндивид - индивид,индивид - группа,группа - группа(например, восприятие отдельным индивидом другого индивида, своей и чужой группы, восприятие в целом группы группой, восприятие группой своего собственного члена и представителя другой группы и т.д.).

В настоящем параграфе речь, однако, пойдет не о всех такого рода перцептивныхкомбинациях, но в основном лишь об одной из них, представленной связкойиндивид - индивид(иногдаиндивид – другие индивиды). В этой связке внимание ученых привлекаетиндивидуальный субъектсоциальной перцепции(каковым, замечу, является каждый из нас). Причем следует назвать и некоторые широко используемые в литературе (Г.М.Андреева, А.А.Бодалев и др.) аналоги этого термина, а именно: восприятие человека человеком, межличностное восприятие, межличностное (или социальное) познание. В последнем случае подчеркивается глубинный характер социально-перцептивной активности, проявляющийся не только в отражении внешних признаков другого, но и в проникновении в его личность, объяснении причин поведения и т.п.

Исследования социальной перцепции в интересующем нас плане можно разбить на ряд тематических блоков. Первый из них (в том числе и по времени начала разработок социально-перцептивной тематики) – факторы точности(или искажения)межличностного восприятия в первом впечатлении.

Дело в том, что, длительно взаимодействуя с человеком, наблюдая за его поступками в различных ситуациях, можно составить в конечном счете довольно точное представление о нем. Не то при кратковременной встрече или в начальном периоде взаимодействия с незнакомым ранее человеком. В этом случае наше суждение о нем, как свидетельствуют данные исследований, оказывается подверженным влиянию множества психологических факторов, связанных с личностными особенностями как субъекта, так и объекта познания. Причем, что самое интересное, первое впечатление о другом весьма устойчиво, и последующая информация о нем нередко как бы подгоняется под первоначально сложившийся образ.

На это обстоятельство впервые обратил внимание С.Аш на раннем этапе экспериментальной разработки социально-перцептивной проблематики. Ученый составил перечень личностных черт некоего человека и затем предъявлял их одной половине испытуемых в прямом порядке, а другой – в обратном. В результате обнаружился так называемый эффект первичности: свойства, предъявлявшиеся первыми, вне зависимости от их порядка, наиболее сильно влияли на формирование представления о другом человеке.

Какие же конкретно психологические факторы обусловливают точность (или очень часто – неточность) первого впечатления? При всем многообразии и разноплановости их можно классифицировать следующим образом.

Во-первых, это факторы, относящиеся кбиографическим характеристикам личности: возрасту, полу, социальному статусу. Что касается, например, возраста, то, согласно данным А.А.Бодалева, по мере взросления (в диапазоне от 7 до 26 лет) люди становятся способными к более полному воссозданию физического облика другого человека, описанию черт его экспрессивного репертуара (мимики, пантомимики, жестикуляции, голоса, речи и т.д..). Фактор пола обнаруживает себя в способности женщин более тонко, нежели мужчины, отражать состояния других людей, а также особенности их взаимоотношений. Высота социального статуса позитивно связана со степенью благоприятности впечатления, производимого человеком на окружающих, с приписываемой ему компетентностью.

Во-вторых, этофизическая привлекательностьчеловека. Многочисленные исследования свидетельствуют: людям с привлекательной внешностью мы, как правило, склонны приписывать гораздо больше позитивных личностных характеристик, нежели обладателям непривлекательной внешности. И при этом мы уверены, что наши собственные личностные качества более сходны с качествами привлекательных внешне людей.

В-третьих, этоспособностиличности, в частности –уровень развитостиинтеллекта. Одним из его проявлений является так называемаякогнитивнаяпростота–когнитивная сложность. Когнитивно простые люди видят окружающий мир и его обитателей преимущественно в черно-белом цвете, придерживаясь оценочной дихотомииплохой - хороший. Взгляд когнитивно сложных людей насыщен гораздо большим числом оттенков, многоцветен; им присуща более гибкая, разносторонняя оценка других.

Среди других важных интеллектуальных факторов точности межличностного восприятия ученые (в частности, А.А.Бодалев) называют развитое воображениеиинтуицию.

В-четвертых, этоустановкиистереотипыличности. Эффект установки в первом впечатлении был продемонстрирован экспериментально более сорока лет назад известным американским психологом Г.Келли. Двум группам студентов предлагалось прослушать лекцию, читавшуюся одним и тем же ранее им незнакомым лектором (в действительности – актером, о чем они не знали). В одной аудитории лектора представили как очень сердечного, расположенного к людям человека, в другой – как весьма холодного, замкнутого. И хотя лекция обеим группам читалась абсолютно одинаково,очень сердечный, илитеплый(по терминологии Г.Келли), лектор был воспринят слушателями гораздо благожелательнее как в человеческом, так и в профессиональном плане, нежелихолодныйлектор.

Первое впечатление подвержено и влиянию различных стереотипов (житейских, этнических, профессиональных) – упрощенных и вместе с тем весьма устойчивых представлений о каких-либо явлениях или людях. В их основе – довольно ограниченный личный опыт человека и взгляды, популярные в его близком окружении, а иногда и в больших социальных группах, нередко почерпнутые из каких-то устаревших психологических теорий или псевдонаучной литературы. Таковы, например, обнаруживаемые в исследованиях и бытующие в обыденном сознании утверждения, что люди с большим лбом – умные, а с квадратным подбородком – волевые, что французы – легкомысленны, а англичане – чопорны и т.д.

В-пятых, этоэмоциональное состояниечеловека, его настроение, в зависимости от знака способное окрашивать наше впечатление о другом в светлые или темные тона.

В-шестых, это такие личностные характеристики, каксамоуважениеиэмпатия. Напомню (см. 1.3.), что самоуважение есть некая обобщенная самооценка личности, отражающая уровень собственного достоинства человека, его отношение к себе и как гражданина, и как профессионала. Самоотношение личности сказывается на отношении к другому, на степени позитивности его восприятия. Как отмечает знаменитый психотерапевт К.Роджерс, человек становится все более способным уважать и ценить других людей по мере того, как у него развивается способность уважать самого себя.

Что же касается эмпатии, то будучи способностью проникать в психику другого человека, сочувствовать ему и принимать в расчет его чувства(Т.Шибутани), она помогает нам с той или иной степенью точности понять состояние партнера по общению даже при кратковременном с ним контактировании. Интересно, что, согласно исследовательским данным (Е.Ф.Бажин с сотрудниками), женщины превосходят мужчин в развитии этой способности.

В-седьмых, этоимплицитная теория личности– термин, который ввели в научный оборот Дж.Брунер и Р.Таджиури для обозначения предполагаемых связей между чертами личности в социально-перцептивном процессе. Причем словоимплицитныйозначает, что возникающие ассоциации, как правило, не осознаются нами. Так, воспринимая другого как человека бодрого или жизнерадостного, мы обычно, не задумываясь, связываем эти черты с дружелюбием и общительностью, а не с высокомерием и эгоистичностью, нередко приписываемым замкнутым людям.

В более широком смысле имплицитную теорию личности можно, по-видимому, трактовать как совокупность сформировавшихся у нас общих представлений о роде людском. Очень часто именно сквозь них преломляется наше видение конкретного человека. Вот исторический пример такого видения, отличавшего, судя по описаниям знаменитого историка В.О.Ключевского, Ивана Грозного: Он принадлежал к числу тех недобрых людей, которые скорее и охотнее замечают в других слабости и недостатки, чем дарование или добрые качества. В каждом встречном он прежде всего видел врага.

В-восьмых, это так называемыйэффект ореола(илигалоэффект). В нем зафиксирована зависимость восприятия частных свойств человека от влияния, вызываемого общим впечатлением о нем. Подобная зависимость, по данным экспериментальных исследований, наиболее значительна, когда информация об объекте восприятия минимальна и когда речь идет о его моральных качествах.

Наконец, в-девятых, немаловажную роль в формировании первого впечатления играетэкологический фактор, т.е. обстановка, в которой мы воспринимаем другого. Согласно экспериментальным данным (обзор Д.Майерса), создающая ощущение комфорта, приятная обстановка вызывает у человека теплые чувства, переносимые им на окружающих людей, их оценку.

Разумеется, действие приведенных выше факторов относится не только к первому впечатлению. Однако при более продолжительном взаимодействии, по мере лучшего узнавания другого человека их влияние может ослабевать. Этому способствуют также накапливаемый нами опыт общения с разного рода людьми, участие в специальных тренингах социально-перцептивных умений, наконец, наши собственные усилия по развитию наблюдательности, позволяющие сделать некоторых из нас хорошими житейскими психологами.

Вместе с тем социально-перцептивный процесс не сводится только к восприятию партнера по общению и познанию его личности. Взаимодействуя с другим, мы стараемся уяснить себе причины его поведения, понять, чем конкретно вызваны действия нашего визави, почему он ведет себя так, а не иначе, и т.п. Иными словами, пытаемся провести некоторый причинно-следственный анализ наблюдаемого поведения. При этом мы, как правило, не пользуемся какими-то научными схемами объяснения, наш анализ – это, по выражению Ф.Хайдера (ученого, первым обратившегося к осмыслению обсуждаемого вопроса), наивный анализ человека с улицы. Его основу составляет процесс каузальной атрибуции(буквально – приписывания причин) поведения.

Исследования каузальной атрибуции – одно из крупных научных направлений современной социальной психологии. Его исходные принципы были сформулированы Ф.Хейдером еще в конце 50-х годов. Центральный из них касается локуса каузальности, т.е. средоточия причины совершенного действия. По мысли ученого, любое воспринимаемое нами действие (будь то поведение партнера по общению или какого-то иного наблюдаемого нами человека) есть функция двух основных факторов (в данном случае – мест локализации причин этого действия): экстернальных, т.е. сил окружения (к ним были отнесены внешние условия деятельности субъекта и степень трудности решаемой им задачи) иинтернальных, т.е. личностных ресурсов субъекта (имелись в виду его возможности, включая способности и полномочия, и мотивация, включая намерения и усилия).

Всякий раз, производя каузальную атрибуцию, мы оцениваем соотносительную силу этих факторов и на основе проведенного наивного анализаделаем соответствующее умозаключение о причинах наблюдаемого поведения. Таким образом, мы не просто осуществляем приписывание причин, но выводим их, опираясь на логикунаивного анализа, причем нередко достаточно сложного. В этом анализе более продуктивным, по мнению Ф.Хайдера, является акцент на личностной (интернальной) каузальности, в особенности на мотивационном ее компоненте, поскольку в таком случае можно прогнозировать сходное поведение человека во множестве других аналогичных ситуаций, тогда как неличностная (экстернальная) каузальность связывает поведение только с одной конкретной ситуацией. Иными словами, поведение людей становится для нас более предсказуемым, если его причину мы склонны усматривать в них самих, а не в обстоятельствах их жизни.

По каким же правилам делается обычно вывод о локусе каузальности? Внятного ответа на этот вопрос Ф.Хайдер не дал, предоставив поиск возможных объяснений другим ученым, среди которых прежде всего следует назвать Е.Джоунса и К.Дэвиса. Разработаннная ими объяснительная схема известна в литературе как модель соответственного вывода от действий к диспозициям(под диспозициями авторы понимают разнообразные личностные характеристики типа намерений, интересов, установок и т.д.). В этой модели ученые показывают, каким образом мы, зная результат поведения другого человека, пытаемся судить о диспозициях, явившихся его причиной.

Предполагается, что человек (наблюдатель), стремясь найти причину совершаемых другими людьми действий, анализирует наблюдаемые поступки с точки зрения их информативности относительно двух пар признаков: уникальности–типичности,малой–большой социальной желательности. Первая пара этих признаков связана с выполняемой социальной ролью. Чем больше интересующее нас поведение соответствует ей, т.е. типично с точки зрения установленных образцов играния роли, тем менее информативно оно для выявления диспозиции. Напротив, весьма информативны в этом смысле поступки, не согласующиеся с ролевыми предписаниями, т.е. обнаруживающие признаки уникальности, а следовательно, побуждающие нас усматривать их причину в соответствующей индивидуальной диспозиции.

Небольшая иллюстрация к только что сказанному. Допустим, мы встречаем на просмотре новой постановки одной из чеховских пьес театрального критика и налогового полицейского. Посещение спектакля критиком воспринимается прежде всего как ролевой поступок, мало что говорящий о его диспозициях. А вот появление в зрительном зале представителя налоговой службы типичным для данной роли не назовешь. Здесь явно просматривается диспозиция – например, интерес к театральной классике.

Что же касается социальной желательности действия, то речь идет, в частности, о том, в какой мере оно отвечает общепринятым в данной культуре представлениям о должном,правильномповедении. И чем меньше это соответствие, тем вероятнее приписывание причин поступка именно диспозиции субъекта.

Соотнесение локуса каузальности только с интернальными факторами (диспозициями) оставляет, однако, без внимания другие не менее существенные для атрибутивного анализа факторы, а именно – экстернальные (ситуационный контекст). Теория, в равной мере учитывающая все эти факторы, представлена в исследованиях каузальной атрибуции ковариационной модельюГ.Келли. В модель включены три возможных типа причин того или иного действия:индивид(субъект действия),объект(стимул, вызвавший действие),ситуация (обстоятельства, в которых совершается действие).

Согласно Г.Келли, анализируя информацию о поведении некоего человека, мы учитываем три фактора: согласованность(ведут ли себя подобным образом другие люди в аналогичных ситуациях),стабильность(всегда ли ведет себя этот человек подобным образом в аналогичных ситуациях), различие (ведет ли себя этот человек по-разному в разных ситуациях). При этом во внимание принимается не единичный поступок, как у Е.Джоунса и К.Девиса, а множественность действий интересуюшего нас индивида. По данным исследований (см. на русском языке обзоры Х.Хекхаузена, Ю.С.Крижанской и В.П.Третьякова, В.П.Трусова), различные сочетания высоких и низких значений указанных факторов обусловливают отнесение причины поступка либо к личностным особенностям (личностная атрибуция), либо к особенностям объекта (стимульная атрибуция), либо к особенностям ситуации (обстоятельственная атрибуция).

Хотя теории каузальной атрибуции предполагают достаточно строгую логику рассуждений наблюдателя, в реальной жизни дело обстоит не столь однозначно. В попытках объяснения причины одного и того же события разные люди нередко приходят к далеко не совпадающим между собою умозаключениям, фактически нарушая логику идеальныхмоделей. Подобные рассогласования получили названиеатрибутивных ошибок. Ученые (Е.Джоунс, Р.Нисбет, Л.Росс) выделяют несколько типов таких ошибок.

Одни из них вызваны различиями в позициях наблюдателя и участника событий. Последний, как правило, склонен приписывать причину события обстоятельствам, тогда как наблюдатель – личности самого деятеля.

Другие ошибки относятся к числу мотивационныхи выражаются, например, в асимметрии приписывания причин позитивных и негативных результатов: успех – себе, своим способностям и усилиям; неудача – обстоятельствам, трудностям задачи, невезению.

Большую группу ошибок составляют так называемые фундаментальные ошибки атрибуции: 1) это ошибки, вызванные склонностью людей переоценивать в анализе событий роль личностных факторов и недооценивать влияние ситуационных моментов; 2) ошибкиложного согласия- вызваны присущей нам склонностью полагать, что так, как думаем мы, думает большинство людей; 3) ошибкинеравных возможностей ролевого поведения- вызваны влиянием престижа социальной роли на приписывание ее исполнителю каких-то особо позитивных (порою – исключительных) свойств; 4) ошибкииллюзорных корреляций- вызваны присущим нам стремлением объяснить случившееся событие причинами, лежащими, что называется, под рукой, на поверхности, т.е. легче всего припоминаемыми, быстрее всего воображаемыми и т.п.; 5) ошибки пренебрежения информационной ценностьюнеслучившегося,несказанного; 6) ошибки, связанные с большим доверием к конкретным фактам, нежели общим (абстрактным) суждениям.

Кстати сказать, ученые (Ю.С.Крижанская и В.П.Третьяков, Х.Хекхаузен) обращают внимание на одну достаточно универсальную причину атрибутивных ошибок – индивидуальные различия в стиле атрибуции. Согласно данным исследований, одни люди более склонны к личностным объяснениям (причину своих и чужих действий они усматривают преимущественно в намерениях, желаниях, усилиях самого человека), другие же – к ситуационным (причину наблюдаемых событий они объясняют преимущественно сопутствующими обстоятельствами).

Рассматривая логику наивного анализа человека с улицы, авторы атрибутивных теорий обычно интересуются ходом умозаключений одиночного наблюдателя и оставляют без внимания социальный контекст его интеллектуальной активности. В действительности же свои умозаключения мы нередко делаем на основе предварительного обсуждения с окружающими нас людьми: иногда случайными собеседниками, чаще – членами одних с нами социальных групп (семейных, профессиональных, этнических и т.д.). На это обстоятельство обратили внимание европейские психологи (Ч.Антаки, М.Хьюстон, И.Яспарс). Они полагают, что процесс атрибуции в реальной жизни (а не в искусственных экспериментальных условиях, типичных для проверки моделей каузальной атрибуции) во многом носит социально детерминированный характер.

Иными словами, атрибуция социальна по своему происхождению: возникает и развивается (формируется) в ходе социального взаимодействия, испытывает влияние социальной информации, нередко сходна для членов одной социальной группы. Отсюда введение в научный оборот понятия социальнойатрибуции. По мысли ученых (М.Хьюстон, И.Яспарс), оно касается повседневного основанного на здравом смысле объяснения причин и результатов социального поведения людей с учетом общественных условий их жизни. Ученые подчеркивают также зависимость процесса атрибуции от принадлежности индивида к конкретной социальной группе, доминирующих в ней представлений и стереотипов. При этом одна из важнейших функций социальной атрибуции состоит в утверждении и поддержании позитивного образа своей группы. В логикенаивного анализаэто означает, что, например, успех члена своей группы и неудача члена чужой группы объясняются внутренними (личностными) причинами, а неудачасвоегои успехчужого- внешними (обстоятельственными) причинами.

Какое же место занимает феномен каузальной (или, как полагают некоторые ученые, социальной) атрибуции в общем социально-перцептивном процессе? По мнению специалистов (Г.М.Андреева, Ю.С.Крижанская и В.П.Третьяков, Х.Хекхаузен), это важный механизм социального познания. Специфика же его состоит в том, что он необязателен для каждой ситуации общения. Порою причины действий, совершаемых другими выступают для нас как самоочевидные, ожидаемые, и нет необходимости прибегать к специальному атрибутивному анализу. Потребность в нем возникает, когда в общении обнаруживаются непредвиденные барьеры, трудности, обусловленные разным пониманием участниками взаимодействия каких-либо проблем, рассогласованием между ожидаемым и реальным поведением, столкновением интересов и т.д., словом, когда становится невозможным прочтениесовершающихся событий, что называется, с первого взгляда. Именно в таких случаях каузальная атрибуцияработаеткак социально-перцептивный механизм, порою (когда требуется особенно тщательный причинно-следственный анализ и уяснение участниками взаимодействия точек зрения друг друга) содержательно приближаясь кидеальнымтеоретическим моделям.

До сих пор мы рассматривали социальное познание со стороны его субъекта (наблюдателя). Однако в этом процессе есть и другая сторона – его объект (наблюдаемый). И, как свидетельствуют научные данные, активность последнего может вносить коррективы в представления наблюдателя. На психологическом языке это означает управление впечатлениямипартнера по общению. Подобная активность и механизм ее реализации –самопрезентация(илисамоподача) в последние десятилетия довольно интенсивно исследуются психологами. Но справедливости ради стоит заметить, что предтечей современных исследований феномена управления впечатлениями во многом являются работы символических интеракционистов (например, упоминавшегося в 2.1. Э.Гоффмана) в области социальной драматургии.

Какой же психологический смысл вкладывают ученые в понятие управление впечатлениями? По мнению специалистов (Б.Шленкер и др.),этоцеленаправленная деятельность по контролю за предъявляемой окружающиминформацией о каком-либо человеке, объекте, мнении или событии. Люди, как правило, стремятся контролировать и регулировать предъявляемую окружающим информацию о себе, друзьях и недругах, коллегах, своих взглядах (например, политических пристрастиях), организациях (например, тех, где они работают), событиях своей жизни (например, об участии в каких-то мероприятиях, выполнении каких-то дел) и т.д. Причем нередко в подобного рода активности усматриваются (в том числе и отдельными психологами) сугубо прагматические, корыстные побуждения, типичные, на взгляд многих, для таких сфер деятельности, как бизнес, реклама, политика. Специалисты, однако, находят подобную точку зрения весьма упрощенной.

Управление впечатлениями, полагают они, вовсе не обязательно сводится к поведению, ограниченному какими-то особыми ситуациями нашей жизни (типа дачи интервью, предвыборного выступления или любовного свидания) и свойственному лицам определенного личностного склада (в частности, склонным к манипулированию окружающими, обману, мошенничеству). Тот факт, что такого рода поведение в социальной жизни – не редкость, под сомнение не ставится. Но, с другой стороны, управление впечатлениями может служить и вполне благородным целям: доставлять окружающим чувство радости, помогать другим справляться с трудностями, вселять в них уверенность в своих силах и т.п.

Вообще, как свидетельствуют данные многих исследований, понятие управления впечатлениями приложимо к широкому спектру социально-психологических феноменов, обнаруживаемых при изучении агрессии, помогающего поведения, социальной фасилитации, каузальной атрибуции (включая ее ошибки), изменения установок, невербального поведения, различных патологий социального поведения, социальной тревоги, поведения в группах и организациях, криминального поведения, детских взаимоотношений и т.д. Полученные в этих исследованиях факты позволяют ученым (Б.Шленкер и др.) рассматривать управление впечатлениями как универсальный тип человеческой активности, фундаментальную характеристику социального поведения, способствующую успешности общения; наконец, как непрерывный процесс. Задать вопрос, замечает в этой связи Б.Шленкер, Когда люди занялись управлением впечатлениями?, все равно что спросить,Когда люди занялись познанием?

Управление впечатлениями реализуется посредством самопрезентации(илисамоподачи). Суть этого феномена состоит, по мнению исследователей (Р.Баумайстер, Э.Гоффман, Ю.С.Крижанская и В.П.Третьяков, Б.Шленкер), в формировании, сохранении или уточнении нами желательного для себя образа в глазах внешней (другие люди) и внутренней (мы сами) аудитории. Кстати сказать, в последнем случае мы можем смотреть на себя глазами некоей воображаемой аудитории (например глазами каких-то авторитетных для нас лиц).

Презентируя себя другим, мы вольно или невольно направляем их внимание в нужном, выгодном для нас направлении и тем самым стимулируем предпочтительные (естественно, для себя) атрибуции причин наших действий, отнесение нас к определенному человеческому типу, социальной группе и т.д. Мы стремимся вызвать в сознании окружающих, пользуясь терминологией Б.Шленкера, образ желаемой идентичности(т.е. нашей особенности, неповторимости), отличительными признаками которого являются, по мнению ученого, во-первых, его полезность для нас самих в достижении собственных целей и, во-вторых, его правдоподобие для наблюдателей в смысле безусловной, не вызывающей у них сомнения доказательности. Хотя этот образ нередко содержит элементы самовосхваления, он, вместе с тем, будучи подкорректирован реальной жизнью, являет собою все же некий компромисс между нашим желанием казаться и необходимостью быть.

Вообще, как отмечают специалисты (М.Вейгольд, М.Лири. Б.Шленкер), несмотря на присущее многим из нас желание видеть себя наделенными всевозможными замечательными свойствами и демонстрировать их окружающим, социальная действительность налагает определенные ограничения в вопросе о том, что нам позволительно заявлять о себе. Играемые нами социальные роли, информация о нас у окружающих, наша репутация в обществе – вот некоторые из такого рода ограничителей. Другое дело, что порою они оказываются бессильными перед напором циничных политиканов, финансовых мошенников и всякого рода отцовнаций, демонстрирующих уродливейшие образцы лицедейства и аморальности.

Самопрезентация – многоликий феномен, виды ее проявления разнообразны. Некоторый их перечень и содержательные характеристики дают Ю.С.Крижанская и В.П.Третьяков, пользующиеся термином самоподача. Они выделяют:а) самоподачу превосходства(суть ее в формировании нами у окружающих образа себя как человека, относящегося к какой-либо престижной социальной группе, имеющего высокий социально-экономический и профессиональный статус, наделенного особыми интеллектуальными и физическими качествами и т.п.; словом, мы акцентируем внимание на каком-то своем превосходстве – социальном, психологическом, физическом - над окружающими);б) самоподачу привлекательности(суть ее в формировании нами у окружающих образа себя как человека, наделенного какими-то привлекательными для окружающих чертами, как правило, физического характера);в)самоподачу отношения(суть ее в формировании нами у окружающих представления о себе как о человеке, определенным образом – позитивно, негативно или безразлично – относящемся к окружающим);г)самоподачу актуального состояния(суть ее в формировании нами у окружающих желательного для себя представления о нашем эмоциональном и физическом состоянии);д) самоподачу причин поведения(суть ее в формировании нами у окружающих желательного для себя представления о причинах нашего поведения).

Подобные (и иные) виды самопрезентации носят как осознанный, так и неосознанный характер и преследуют (по данным Б.Шленкера) множество самых разных целей: например, представиться другим людям человеком компетентным, высокоморальным, сильным или вызвать у них страх, демонстрируя им состояние гнева, ярости, а то и элементы антиобщественного поведения; казаться окружающим беспомощным, слабым, чтобы увильнуть от каких-нибудь обременительных обязанностей и т.д. Каковы, однако, ключевые мотивы самопрезентационного поведения?

В прежние годы к ним принято было относить главным образом стремление к максимизации социального одобрения и материальных выгод – мотивы, в общем-то лежащие в основе многих видов поведения. Но в последние годы исследователи (Б.Шленкер и М.Вейгольд) обратили внимание на специфические мотивы, непосредственно связанные с управлением людьми информацией о себе, т.е. фактически речь идет о специфических мотивах самопрезентации. К их числу ученые относят:мотив самовосхваления, или завышения своего Я (в его основе – стремление к поддержанию и повышению самоуважения);мотив самосогласованности(в его основе – стремление к подтверждению, сохранению своей Я-концепции, обеспечению внутренней согласованности личности) имотив самоаутентичности(в его основе – стремление к получению правдивой, подлинной информации о себе; другое дело, насколько оно осуществимо в реальности).

Причем наиболее значительным ученые считают мотив самовосхваления, поскольку идея, согласно которой людям свойственно стремление к завышению своего самоуважения, является краеугольным камнем многих современных теорий социального поведения и используется при объяснении содержания наших самопрезентаций. Во всяком случае, судя по имеющимся данным (работы Дж.Брауна и С.Тейлора), умеренные иллюзии по поводу себя, своих способностей позволяют людям не только испытывать чувство удовольствия, но и с удовольствием взирать на других, и имеют непосредственное отношение к их психологической адаптации, душевному здоровью и эффективной деятельности.

То обстоятельство, что каждый из нас прибегает к самопрезентации, не означает, однако, отсутствия индивидуальных различий в этом типе поведения. Такие различия существуют, о них свидетельствует выраженность в наших действиях тенденции к самомониторингу– контролю за презентацией себя и производимым на окружающих впечатлением. Лица с высокими показателями самомониторинга ведут себя подобно социальным хамелеонам, постоянно подстраивая свое поведение под воображаемые требования, проистекающие из внешних ситуаций. Людей же с низкими показателями самомониторинга подобные требования заботят мало, они руководствуются в основном внутренними ощущениями. Впрочем, большинство из нас, утверждает Д.Майерс, ссылаясь на данные исследований, занимают срединную позицию в степени выраженности этой формы самоконтроля, прибегая к ней по мере надобности в различных жизненных ситуациях.

Умение представиться другим в нужном для себя свете – безусловно, важный элемент социального поведения. Что это именно так, становится особенно понятным, когда возникают проблемы с осуществлением самопрезентации. Причина многих из них коренится, по мнению Б.Шленкера, в переживаемом людьми чувстве зависимости от аудитории, как бы подконтрольности ей, когда, что-то сообщая другим или обсуждая с ними, человек ожидает услышать некоторые соображения, заключения по поводу своих идей, однако у него нет уверенности в том, что ему скажут на самом деле. Для людей с трудностями в управлении впечатлениями других характерны застенчивость, робость, социальная тревога.