VI. Истребление имени бога.. 151

АНАГРАММА.. 151

закон парности. 151

закон слова-темы.. 152

ПОЭЗИЯ КАК ИСТРЕБЛЕНИЕ ЦЕННОСТИ.. 153

*. 155

*. 156

КОНЕЦ АНАТЕМЫ... 158

*. 161

ДЕВЯТЬ МИЛЛИАРДОВ ИМЕН БОГА.. 162

*. 162

ВООБРАЖАЕМОЕ ЛИНГВИСТИКИ.. 163

*. 167

*. 168

WITZ, ИЛИ ФАНТАЗМ ЭКОНОМИКИ У ФРЕЙДА.. 170

*. 175

АНТИМАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЯЗЫКА.. 177

*. 179

*. 179

ПО ТУ СТОРОНУ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО.. 180

СОДЕРЖАНИЕ. 181

 

 

5 Жан Бодрийяр: время симулякров

Как у своих поклонников, так и у своих критиков Жан Бод­рийяр пользуется репутацией уклончивого и двусмысленного мыс­лителя. Сторонники (особенно американские) «постмодернизма» сопровождают его имя религиозными эпитетами¹, странно контрасти­рующими с его атеистическими убеждениями и фактически подразу­мевающими не столько веру, сколько право пророчески противоре­чить себе, высказываться неопределенно и безответственно. Побор­ники (особенно европейские) строгой научности ставят те же самые «вольности» в упрек Бодрийяру, объявляя его врагом здравого ра­ционального мышления.

Даже если французский ученый и мыслитель действительно дает повод к подобной сакрализации (либо положительной, либо от­рицательной — сакральное вообще характеризуется амбивалентнос­тью), в его творчестве можно выделить текст, отличающийся вполне однозначной тенденцией; в нем автор ясно занимает позицию, форму­лирует то, против чего и за что он выступает в современной культу­ре. Это «Символический обмен и смерть», пятая книга Жана Бодрийяра (он родился в 1929 г.), вышедшая в 1976 году и занимающая по­граничное положение в его творчестве: ею ознаменованы окончание

¹ «Жан Бодрийяр выдвинулся как один из самых непримиримых теоре­тиков постмодерна. Он пользуется положением настоящего гуру во всем англо­язычном мире [...]. Адепты Бодрийяра восхваляют его как истинный талисман нового постмодернистского мира, как импульс, питающий энергией всю сцену постмодернистской теории, как супертеоретика новейшей пост-современности». — Процитированные слова, в которых сами за себя говорят и термины «гуру», «адепты», «талисман», и молитвенное повторение на все лады волшебного слова «постмодерн», и магический образ «импульса, питающего энергией...», взяты практически наугад из Интернета (http://ccwf.cc.utcxas.cdu/~kellner/pm/ch4.html ), из рекламной аннотации к одной из современных американских работ о Бодрийяре. Реклама просто доводит до предельной концентрации атмосферу, реально окружающую французского мыслителя в мировых масс-медиа.

6

его первого, «научно-социологического» периода и попытка выйти на уровень философских конструкций. Здесь впервые имплицитно на­мечена трехчленная стадиальная схема, в которой появляется место для «постмодерна», хотя само это слово, заимствованное у американс­ких критиков, вошло в словарь Бодрийяра лишь позднее (оп и до сих пор пользуется им с недоверием и часто заключает его в кавычки). Схема включает 1) «первобытное» общество, то есть фактически до­капиталистическое общество, 2) стадию «политической экономии», то есть буржуазно-капиталистическую цивилизацию, вместе с ее эконо­мическими и культурными атрибутами, включая соответствующую ей социально-критическую теорию (марксизм), 3) наконец, «нынешнее» состояние вещей, стадию, когда ценности второй стадии растворяются в новой общественной организации, основным признаком которой яв­ляется универсальное распространение «симулякров». Исторически эта схема довольно расплывчата (так, первая стадия покрывает са­мые разные этапы социального развития, от родоплеменных образо­ваний до античных и средневековых цивилизаций, а вторая имеет тен­денцию сжиматься до одного лишь XIX столетия), но формально-ло­гическая динамика прочерчена точно и резко, позволяя определить специфику новых вопросов западной цивилизации в ее «сегодняш­нем» состоянии.

Пытаться охватить все эти вопросы в предисловии — беспо­лезно и безнадежно, ибо Бодрийяр сам пишет о них очень вырази­тельно, а текст его книги чрезвычайно насыщен. Попробуем лучше выделить одну сквозную проблему, которую он в этой работе (как, впрочем, и в других) нигде не ставит отдельно и последовательно, по которая может раскрыть внутреннюю логику его мысли и поставить ее в контекст французской культуры последнего полувека. Это про­блема времени.