2.4.Теория институциональной экономики

Институционализм – направление, получившее широкое распространение в западной экономической науке, характеризующееся признанием тесной связи между экономическими явлениями, процессами и социальными, правовыми, политическими и другими явлениями и процессами. Данная взаимосвязь обусловлена наличием социальных институтов как организаций, формирующих социально-экономическую среду рыночного хозяйства (акционерные общества и другие собственники, союзы предпринимателей, профсоюзы, государство, судебная система, политические партии, неприбыльные организации различного типа, семья, образовательные учреждения и др.). Под институтами понимаются также различные неформальные отношения, регулируемые традициями, неписаными правилами поведения, достигнутыми соглашениями и т.д.

Истоки институционализма заложены в трудах американских экономистов Т. Веблена, Д. Коммонса, У. Митчелла в первой четверти ХХ в. Неоинституционализм представлен разноплановыми концепциями. Разработчики теорий конвергенции, техноструктуры, постиндустриального общества исходят из первичности институтов государства, управленческих и других структур, которые определяют действия индивидов (К. Поланьи, Дж. Гэлбрейт, Д. Белл, О. Тоффлер).

Методологической основой теорий прав собственности, общественного выбора, трансакционных издержек служит неоклассическая экономическая теория, рассматривающая рынок как наиболее эффективный механизм регулирования экономики (Р. Коуз, Д. Бьюкенен, О. Уильямсон, Д. Норт). По этой методологии, индивиды – первичны, институты – вторичны [70, с. 242 – 243].

Несмотря на дискуссионность и противоречивость различных концепций, развиваемых в рамках институционализма, группой российских ученых под руководством Д.С. Львова внесен значительный вклад в создание теории институциональной экономики, основные положения которой должны учитываться при разработке и принятии УР на любом уровне управления. Аргументацией этого научного вывода являются приведенные примеры провалов первых этапов российских реформ, которые базировались на идеологии Вашингтонского консенсуса, а именно крайнем упрощении задач экономической политики и сведении ее к трем постулатам: либерализации, приватизации, стабилизации через жесткое формальное планирование денежной массы при максимальном ограничении роли государства как активного субъекта экономического влияния и сведении его функций к контролю за динамикой показателей денежной массы [69, с. 11].

Современная теория институционализма раскрывает особенности выработанных представлений о роли государства в рыночной экономике, в реализации определяющих целей общества. Это прежде всего неприятие «беспредела» в достижении личных или групповых целей. И не случайно, что все большее значение в западных экономиках придается механизмам, принуждающим предпринимателей каждый раз при реализации своих интересов исходить из необходимости соблюдения интереса общественного. Эти механизмы действуют в сложной системе общественных отношений, регулируемых органами законодательной, исполнительной и судебной властей, а также специализированными общественными организациями. Без развитой системы институтов, защищающих права производителей, населения и государства, современный рынок не может эффективно функционировать.

Директивное регулирование, будучи альтернативой рыночной самонастройке, не является тем не менее антиподом рынку. Не случайно оно так широко практикуется сегодня не только государством, но и самим бизнесом.

В рамках этой теории получили новое освещение процессы трансформации собственности, что подводит их к принципиально иным выводам в сравнении с представлениями российских приватизаторов.

По мере технического и организационного прогресса все более значимым в деятельности фирм становится качественное различие между интересами экономической деятельности и имущественными интересами собственников этих фирм. Фирмы обладают собственными интересами и динамикой развития именно как производственно-экономические объекты, для которых их имущественная принадлежность становится тормозящим фактором. Возникает ситуация, когда интересы и выгоды развития фирмы начинают диктовать необходимость пойти на ограничение влияния имущественных интересов собственников в управлении фирмой. Акционерно-корпоративная форма есть институциональный способ отделения управления от собственности, благодаря которому административные и предпринимательские функции управления стали самостоятельным и активным фактором развития производства. В такой ситуации можно говорить только о совместимости, а не о тождественности интересов фирмы и ее формальных собственников-акционеров. Строго говоря, акционеры вовсе не являются собственниками фирмы.

Доминирующее в идеологии нынешних реформ стремление создать наибольший простор для реализации пресловутого «чувства хозяина» применительно к предприятию, особенно крупному, едва ли оправдано и в конечном итоге пагубно. Истинной сферой его реализации служит семейное хозяйство, в котором хозяин является полным и безусловным распорядителем имущества. Да и в этом случае он должен считаться с интересами и правами членов его семьи. Крупное предприятие в принципе не может быть объектом личного или семейного имущества. В контрактной экономике, т.е. экономике, функционирующей на договорной основе (на наш взгляд, это более точный термин, чем рыночная экономика), крупные предприятия возможны лишь в силу разделения имущественных прав на вещные и обязательственные, лежащие в основе корпоративной формы. Вещные права, т.е. права на активы, принадлежат самой корпорации, а обязательственные права – ее акционерам. Каждый отдельный акционер – это не собственник корпорации, а вкладчик в нее своих собственных средств. И у него имеются только обязательственные права в отношении корпорации.

Если какое-либо лицо (должностное или частное) получает возможность распоряжения имуществом предприятия в своих частных интересах, то сколь бы ни было прибыльным такое распоряжение, оно всегда обернется убытком для предприятия. И при широких масштабах такого распорядительства, которое является не чем иным, как личным присвоением имущества предприятия, последнее обречено на разорение. Поэтому предприятие не совместимо с таким частным «хозяйствованием». Но именно последнее приняло угрожающие масштабы на российских предприятиях. Данное обстоятельство следует считать одной из главных причин плачевного состояния наших предприятий [69, с. 13 – 16]. Это подтверждают данные статистики. Например, в 2001 г. в Омской области 54 % предприятий находились на стадии банкротства. В какой-то мере выводы Д.С. Львова подтверждаются отмеченной тенденцией «экономики физических лиц».

Таким образом, в символической роли титульного собственника государство выступает как наиболее предпочтительный субъект. Что касается других «ролей» или их комбинаций (управление, использование имущества и т.д.), то здесь вопрос должен решаться в зависимости от задач и обстоятельств конкретной хозяйственной отрасли, предприятия или проекта. Важно лишь, чтобы система действующих экономических институтов допускала возможности гибкого перераспределения имущественных прав между различными субъектами, среди которых, разумеется, должно присутствовать и государство как агент гражданского оборота, действующий на равных правах со всеми другими [69, с. 17].

Институциональная теория по-новому ставит вопрос и о роли и влиянии таких важных социальных параметров развития экономики, как социальное расслоение населения и бедность. В работах лауреата Нобелевской премии за 1997 г. Амарти Сена показана теснейшая связь между экономическим ростом и уровнем дифференциации населения по доходам. В сегодняшних условиях положения этого ученого находят весомое подтверждение.

Уровень социальной дифференциации достиг в регионах РФ такого предела, что без решения проблемы повышения доходов основной массы населения никакие реформы дальше осуществляться не смогут. Поэтому в среднесрочной перспективе, во всяком случае до выхода экономики в режим устойчивого роста, в РФ необходимо увеличивать объем государственных финансовых ресурсов на здравоохранение, образование, развитие инфраструктуры, организацию потребительского кредита, кредитование жилищного строительства, оплату значительной части коммунальных услуг населению и т.д.

Одновременно правомерна и более общая постановка вопрос о необходимости пересмотра всей налоговой системы в направлении адекватного отражения в ней вклада основных факторов производства в прирост ВВП. Основной упор в действующей системе налогообложения сделан на труд, а более точно – на фонд оплаты труда. Прямо или косвенно до 70 % общего объема налоговых поступлений приходится на труд. На долю капитала и ренты от использования природных ресурсов приходится около 30 %. Между тем с позиции формирования реальных источников дохода положение выглядит принципиально иначе. Основной вклад в прирост ВВП вносит не труд и даже не капитал, а прирост от реализации природных ресурсов. Именно на долю этого фактора приходится не менее 75 % получаемого дохода. Вклад же труда не превышает 5, а капитала – 20 %.Таким образом, реальное соотношение между трудом, капиталом и ресурсами выглядит соответственно как 1:4:25. В системе бюджетного финансирования оно выглядит совсем иначе, а именно как 1:0,25:0,19. Несоответствие между первой и второй системами оценок является результатом скрытого перераспределения значительной части реального дохода России в пользу небольшой группы финансовых олигархов и криминального бизнеса. Его корневой причиной является нерешенность проблемы собственности. В результате реальный доход России оказался секвестированным не менее чем на 66 %. В этом состоит главная трагедия реформ: Россия – богатая страна по существу, а по форме – суверенный банкрот.

Предлагаются следующие кардинальные управленческие решения в системе налогообложения, дотирования, управления госсобственностью:

1. Налоги на заработную плату исключить, а главный упор сделать на налогообложение сверхприбылей ресурсодобывающих отраслей.

2. Ликвидировать НДС и перенести тяжесть налогообложения на прибыль, предусмотрев близкое к 100 % перечисление в доход государства ренты от природоэксплуатирующих отраслей.

3. Ввести стимулирующие дотации отраслям сельского хозяйства, машиностроения, легкой промышленности.

4. Осуществить переход к новой системе управления госсобственностью, системе национального имущества. Основные компоненты этой системы:

• конституционное закрепление значительной доли ресурсов в форме коллективного достояния всего общества;

• открытый конкурентно-рыночный режим хозяйственной эксплуатации национального имущества, обеспечивающий необходимый уровень его доходности;

• национальный дивиденд, т.е. часть предпринимательского дохода и вся рента от коммерческой эксплуатации национального имущества, присваиваемые обществом в качестве главного источника фонда социальных гарантий.

Главной правовой формой такого открытого доступа к национальному имуществу должна стать аренда, т.е. развитый рынок прав пользования и извлечения доходов из имущества, права управления им. Главной формой выявления наиболее эффективных пользователей национального имущества может быть открытый аукцион соответствующих имущественных прав.

Эффективный пользователь, т.е. хозяйственный эксплуатант национального имущества, извлекая выгоду для себя, будет способен к достаточно высокой оплате имущественных прав, уступаемых ему государством в открытой рыночной процедуре. Соответствующие средства представляют собой ту часть хозяйственного дохода от национального имущества, которая, по сути своей, в равных долях принадлежит всем гражданам и должна быть предоставлена им в той или иной форме. Иными словами, это – национальный дивиденд.

Его распределение должно регулироваться законом. Самостоятельные решения исполнительной власти, помимо исполнения требований закона, должны быть исключены. Статус Пенсионного фонда является примером, по которому должна быть построена вся система внебюджетных фондов, формируемых за счет доходов от эксплуатации национального имущества.

Соответственно национальный дивиденд как финансовый ресурс должен быть четко отделен от системы налогов и других элементов доходной части бюджета.

В принципе, весь национальный дивиденд должен воплотиться в доходы всех членов общества.

Тем самым стратегический курс на создание системы национального имущества мог бы быть связан с решением ключевых макроэкономических задач – преодолением существенных диспропорций в оплате труда и созданием экономических предпосылок для перехода к системе социальных гарантий.

5. Необходимо восстановить институт собственности в целом. Принципиальное значение для России имеет земля. Необходимо и достаточно юридически закрепить право каждого на частное владение землей, это создаст свободный рынок всего многообразия прав собственности на землю, за исключением одного – частной собственности. Это означает, что титульным собственником земли должно остаться государство. Владелец земли (государственное или частное предприятие, физическое лицо, ее арендаторы) обязан платить ежегодную земельную ренту.

Материальной реализацией верховных владельческих прав общества на территориально-природные ресурсы могло бы стать обращение рент от всех используемых ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных (государственных) финансов. Эта сумма рентных доходов, образующаяся после оплаты услуг всех остальных факторов производства, составила бы чистый доход общества, в котором все его члены имели бы равную долю. Он может стать материальной основой их гражданского статуса [69, с. 17 – 32].

Таким образом, развитие теории институциональной экономики и реализация ее основных положений, предлагаемых группой российских ученых-экономистов, на наш взгляд, в существенной мере могли бы способствовать основной цели, провозглашенной Конституцией РФ, – построению социально ориентированного государства.