Раздел 2. Культура России Нового времени

Лекция 14. Феномен Пушкина

Особое место в истории русской культуры и в культуре России занимает явление Пушкина, нередко представляющее­ся «загадочным», необъяснимым. Эта «загадочность» первого классика русской литературы и культуры, конечно, кажущая­ся. Пушкин и как художник (поэт, прозаик, драматург), и как мыслитель, и как общественно-политический деятель своей эпохи, давший ей имя, является наследником и «Петровских реформ», и Русского Просвещения, и настроений общества в период Отечественной войны 1812 года, и европейского ро­мантизма, который поначалу воспринимался как чужеземная мода {Байрон, Шиллер, Вальтер Скотт, Гюго), а потом обрел и русских адептов (В. Жуковский, К. Рылеев, А. Бестужев-Мар-линский и др.). Вместе с тем Пушкин — это выразитель инте­реса к русской народности, к русскому фольклору, к нацио­нальной истории, и тяготения к реализму, объективному ана­лизу действительности (какой она представлялась современ­никам), и яркий представитель дворянского вольномыслия (вольтерьянства, либерализма, подчас радикализма — в духе Радищева и декабристов — и т.п.). При этом различные явле­ния и процессы в личности и творчестве Пушкина не боролись друг с другом, не конфронтировали между собой, а составля­ли исключительно гармоничное целое, уникальный синтез про­тивоположностей.

Иными словами, в фигуре Пушкина удивительным образом сошлись разные, нередко взаимоисключающие тенденции рус­ской культуры, в дальнейшем снова далеко разошедшиеся (ари­стократизм и демократизм, консерватизм, либерализм и ради­кализм, атеизм и религиозность, новаторство и традиционализм, монархизм и революционность, республиканские и имперские настроения, свободолюбие и охранение). В отношении собствен­но художественного метода Пушкин также реализовал редкий синтез классицизма и романтизма, сентиментализма и реа­лизма, фольклоризма и многого иного, вышедшего за пределы не только пушкинской эпохи, но и системы русской классики вообще. Пушкин представлял собой смысловой узел множе­ства культурно-исторических тенденций России Нового вре­мени, он явился точкой концентрации множества нерешенных проблем национального масштаба и потому стал в известном

220

Лекция 14. Феномен Пушкина

смысле кульминационным моментом новоевропейского раз­вития России, во многом обусловившим ее дальнейшее духов­ное движение в XIX и XX веках.

Необъяснимой загадкой остается до сих пор всемирная не-лризнаннослгь этого «чрезвычайного», «единственного», «про­роческого» и т.п. «явления русского духа», как гласили о Пуш­кине Гоголь и Достоевский, а вслед за ними и многие другие, несмотря на его исключительную и, кажется, всеми признавае­мую «способность всемирной отзывчивости» (термин Достоев­ского). Это особенно заметно на фоне мировой авторитетности и духовной востребованности, например, Л. Толстого, Достоев­ского, Чехова, позднее Гоголя, далее — Тургенева, Гончарова, Лескова, наконец, многих русских писателей XX века... Гораздо понятнее, чем Пушкин, для Запада М. Мусоргский и П. Чайков­ский, Н. Римский-Корсаков и А. Бородин. Среди русских мыс­лителей явный интерес европейцев вызвали П. Чаадаев, ранние славянофилы (А. Хомяков, К. и И. Аксаковы, Киреевские, Сама­рин), почвенники (Ап. Григорьев, Н. Данилевский, К. Леонтьев), Вл. Соловьев и позднейшие русские философы. Русские пере­движники, а затем и «мирискусники» также явно заинтересова­ли зарубежных любителей живописи и поклонников большого искусства, если не сразу, то постепенно. Но Пушкин с самого начала стоял и по-прежнему стоит среди русских деятелей куль­туры особняком. Его своеобразие и значительность для культу­ры России до сих пор непонятны для большинства иностранцев.

Это означает, что и спустя почти два века «Пушкин» остается по преимуществу феноменом не мировой, не общечеловеческой, не европейской, а исключительно русской культуры, что его «гер­метичность», замкнутость в себе, национально-культурная само­ценность продолжают быть ведущими в оценке его культурно-исторического значения — как извне, так и изнутри нашей наци­ональной традиции, что «Пушкин» стал, по существу, самым нео­своенным явлением русской культуры, что косвенно свидетель­ствует как раз о глубине самовыражения национально-русского менталитета в творчестве Пушкина, в его поэтическом и интел­лектуальном мире, в философских и литературно-критических рефлексиях о Пушкине и его месте в отечественной культуре, Исторически складывавшихся в течение двух столетий.

Достоевский в своей знаменитой Пушкинской речи 1880 г. говорил: «Да, назначение русского человека есть бесспорно все-

221