Глава XVIII

ПРАВОНАРУШЕНИЕ И ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

§ 1. Понятие и состав правонарушения

Механизм действия права рассчитан не только на ровную, бес­конфликтную работу, но и на такие ситуации, когда требуется «си­ловое» вмешательство, эффективнее всего осуществляемое государ­ством. Выше уже были описаны некоторые элементы механизма действия права, нацеленные на разрешение определенных правовых коллизий. В случае если субъекты не могут самостоятельно реали­зовать принадлежащие им права или исполнить свои обязанности, им на помощь приходит государство, осуществляя правопримени-тельную деятельность. В результате пенсионер получает пенсию, избиратель голосует за того или иного кандидата в депутаты, а при­зывник направляется в воинскую часть. Но вмешательство государ­ства необходимо и тогда, когда кто-либо не исполняет свои правовые обязанности, нарушает установленные правовые запреты, посягает на права других лиц, т. е. тогда, когда совершается правонарушение.

Как и в других вопросах общей теории права, трактовка понятия правонарушения зависит от принадлежности ученого к той или иной научной школе, от типа его правопонимания. Если интерпретиро­вать право как общесоциальное, а не только государственно уста­новленное явление, то и о понятии правонарушения можно говорить с общесоциальных позиций. В этом случае под правонарушением следует понимать любое виновное нарушение субъектом чьих-либо прав и соответственно неисполнение возложенных на него право­вых обязанностей. Специфика таких правонарушений заключается

428

Глава XVIII. Правонарушение и правовая ответственность

в том, что они не всегда связаны с нормативными, текстуально за­крепленными санкциями и подчас не влекут за собой мер организо­ванного физического принуждения, но предполагают прежде всего меры психического воздействия и социальной защиты. В наиболее структурированных разновидностях социального права (например, в церковном праве) круг правонарушений очерчен достаточно строго и отличается от государственно установленных составов правона­рушений лишь характером и процедурами применения санкций.' Социальное значение правонарушения будут иметь и деяния, созна­тельно исключенные государством из области правонарушений. Например, согласно ч. 2 ст. 14 Уголовного кодекса РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного данным Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, т. е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы при­чинения вреда личности, обществу или государству. Например, со­вершенное с корыстной целью тайное хищение карандаша стоимостью один рубль подпадает под понятие малозначительности, хотя об от­сутствии вреда в данном случае можно говорить лишь в условном смысле. Соответственно такое деяние и не будет квалифицировано как кража, т. е. преступление, предусмотренное ст. 158 Уголовного кодекса РФ, но будет представлять собой фактическое социальное правонарушение со всеми вытекающими последствиями.

Свою специфику понятие правонарушения получает тогда, когда речь идет о государственно организованном праве. Здесь более всего будет уместно его формально-юридическое определение. С такой этатистской по своей сути позиции правонарушением,при наличии всех других необходимых формальных условий (о них речь пойдет ниже), будет любое деяние, нарушающеезаконодательно установ­ленный запрет,предусматривающий в этом случае определенную реакциюсо стороны правоохранительных органов государства.

С подобным решением проблемы тем не менее не согласны сторонники юснатурализма. Например, И. А. Ильин отмечал, что путь

' Например, снятие священнослужителя с прихода за совершенные им зло­употребления в соответствии с решением церковных судебных инстанций может в случае неподчинения сопровождаться не только психическим, но и физическим принуждением. Однако формы и интенсивность такого неинституционализирован-ного принуждения имеют ситуационный характер.

429

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПРАВА Учебник

борьбы за право может восприниматься как путь правонарушения. «Однако такое воззрение, — отмечал мыслитель, — по существу своему поверхностно и неверно: во-первых, элемент "правонарушения" и момент "насильственное™" могут совсем отсутствовать при таком способе борьбы; во-вторых, наличное правонарушение может быть нарушением не "права вообще", но только положительного права, и притом — во имя естественного права, т. е. оно может иметь характер деяния, не разрушающего правопорядок, подобно всем наказуемым правонарушениям, но творящего и совершенствующего жизнь в праве и по праву».² Возможность совершения такого «правонарушения во имя права» И. А. Ильин обставляет рядом условий: 1) если все иные средства борьбы за обновление неверного права исчерпаны, а сам субъект морально готов к утверждению высоких правовых идеалов;

2) если субъектом движут не личные побуждения, а воля к общему благу; 3) если это решение проистекает не из воли к бесправию, а из воли к цели права; 4) если действия субъекта нарушают лишь от­дельные установления положительного права, но не стремятся раз­рушить его целиком; 5) если деяние нарушает только те нормы зако­нодательства, которые поддерживают неизменимость неправого права;

6) но не нарушает «естественных прав человека». Тем не менее И. А. Ильин признает, что и такое деяние представляет собой право­нарушение, которое подлежит суду и «может быть принято за пре­ступление».³ Фактически мыслитель воспроизводит здесь старинную дилемму: можно ли, исходя из высоких моральных мотивов, нару­шить устаревший или просто плохой закон? Будет ли такое деяние правонарушением не формально только, а по существу?

Решение моральной проблемы возможно только на уровне самой морали, т. е. в каждом индивидуальном случае на основе определенного личного духовного опыта. Социальная же интерпретация какого-либо деяния как правонарушения не может быть ориентирована на чью-либо индивидуальную моральную оценку. Но она не может сводиться и исключительно к когнитивной интерпретации государственно уста­новленного правового текста, определяющего, какое деяние является правонарушением. Норма, устанавливающая запрет на совершение

² Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. Т.4.М., 1994. С. 216.

³ Там же. С. 221-222.

430